У современного россиянина не без помощи рекламы сложился стереотипный образ немца, без меры пьющего пиво. Мы как-то забыли, что Германия — один из ведущих винопроизводителей Европы, а на мозельские и рейнские вина Россия не жалела золота со времен Петра Великого. Особый плотный вкус «северных» вин первыми оценили римляне почти 2000 лет назад, а они-то знали толк в хмельных напитках. 13 винодельческих областей Германии производят довольно дорогие и высоко ценимые знатоками вина, рассылаемые в погреба коллекционеров по всему миру. А пиво и Октоберфест — это по большей части Бавария.
Иметь виноградник для немца желаннее, чем самый дорогой «мерседес», быть виноделом — почетнее, чем академиком, и куда интереснее, ведь виноделие считается занятием философов и интеллектуалов, к тому же трудолюбивых и азартных — довольно редкое сочетание человеческих качеств.
Чтобы делать по-настоящему доброе вино, нужно знать геологию, физику, химию и прочие науки — вплоть до эзотерических. Ведь виноград, выросший на базальтовых почвах, отличается от того же сорта, выращенного на песчанике или меловых породах; в июле лоза иная, чем в октябре; пятилетний виноградник — не такой, как пятидесятилетний. В виноделии важно все: рельеф местности, крутизна склона и его освещенность, влажность, ветер и туман, сроки и способы сбора, не говоря уже о дереве, из которого сделана бочка, температуре в винном погребе и настроении рабочего, отправляющего ягоды под пресс.
Но это, так сказать, общие правила виноделов, которым равно подчиняются уважающие себя мастера во всем мире. Немецких виноделов отличает от итальянских, французских, калифорнийских и прочих собратьев по ремеслу неукоснительное следование традициям и фанатичная преданность «биологическому движению». Если тот же француз, к примеру, склонен к эксперименту и вдохновенно смешивает вина, полагаясь на свой тонкий вкус и слепой случай, то «импровизация» немецкого маэстро теоретически обоснована и подготовлена годами опыта и размышлений.
Однажды заведенный порядок живет в Германии столетиями, и зачастую она становится его пленницей. Большинство немецких виноделов, к примеру, недовольны классификацией вин, принятой более 40 лет назад, но покорно признают, что сдвинуть что-либо с мертвой точки в этом вопросе практически невозможно: это Германия!..
Современные немцы, как и жители других европейских стран, одержимы идеями здорового образа жизни. Общество потребления осознало, что столь модное понятие «качество жизни» напрямую связано с происхождением того, что оно ест и пьет. И вино — не исключение. Понятие «экологически чистое» как высшая степень качества теперь применимо и к нему.
Производители экологически чистой продукции в Германии объединились в так называемое биологическое движение. В виноделии это означает практически полный возврат к древним способам винопроизводства.
Немцы и так-то чтут традиции и уважают историю, но у виноделов это почтение возведено в крайнюю степень: они убеждены, что настоящее вино рождается только традиционным путем. Землю на виноградниках пашут лошадкой и плугом – никаких тракторов! Виноград собирают только вручную — долой комбайны! Лозу выращивают натурально, без предварительной выгонки, применяют исключительно органические удобрения. Это не способствует увеличению урожая, но важно ведь не количество, а качество. И, конечно, вино зреет в деревянных бочках, а пробки используются только натуральные.
Кристиан фон Гурадзе, управляющий крупным винодельческим хозяйством Бюрклин-Вольф, следит за непорочностью не только своих виноградников, но и соседних — ведь, к примеру, талая вода или суслик полевой могут принести преступные химикаты и на его земли. Потомок грузинского рода, почти 400 лет назад обосновавшегося в Германии, фон Гурадзе относится к биологическому движению как истинный романтик: это благородно и красиво.
Трудно спорить. Виноградники Бюрклин-Вольф все в розовых кустах, но не только красоты ради — это индикаторы здоровья лозы: если на посадки набросятся вредители — первыми пострадают розы. Смотрителю виноградника достаточно осмотреть бутоны — чистые ли — в начале каждого ряда, не обследуя виноградник вдоль и поперек. Этот элементарный прием известен виноградарям с эпохи античности. Ну, а если все же случилось — напала, к примеру, на плантации тля? Горе, конечно, с истинно арийской невозмутимостью отвечает фон Гурадзе, но на этот случай у нас есть божьи коровки…
Конопатые насекомые небольшими партиями покупаются в Новой Зеландии. Это самые большие труженики виноградных угодий: каждый жучок обслуживает более гектара насаждений! В холодильнике винодельни хранятся резервные отряды спящих коровок — на случай, если основным работникам понадобится подмога. Подумывают также начать использование жужелиц.
Такие хлопоты, траты, столько труда! Зато вино получается органическое, твердят «биологические» упрямцы. Живое.
Один из младших принцев Зальм-Зальмов, известных виноделов Пфальца, осваивал специальность в местном университете. Практику проходил на отцовской винодельне. Но это не единственный путь к знаниям. Юный Феликс часами просиживал над рукописными книгами, которые с начала XV века хранятся в архиве хозяйства. В них подробно описан каждый год: сколько было дождей, сколько солнечных дней, не было ли какой насекомой напасти, какой урожай собрали, какое вино и как готовили. И — высоким штилем — похвалы этому вину. Или хроники разочарований, если вино не удалось. Благодаря этим бережно подшитым страницам удалось найти соответствие одному из лучших для немецких вин жаркому 2003 году — год 1540-й.
Работать на земле, на винограднике принцы тоже не гнушаются. Случается, что виноград для айсвайна — «ледяного вина» — доходит как раз к рождественским праздникам, когда все работники разъезжаются на каникулы. Айсвайн — вино дорогое и ценное, для него используют виноград, который не расставался с лозой до самых заморозков и несколько суток мерз при температуре не выше минус восьми. Под айсвайн оставляют, как правило, небольшую часть созревшего винограда: винодел рискует этой частью урожая, ведь погоду заказать невозможно, ягоды могут просто пропасть. Но у Зальм-Зальмов есть счастливый виноградник, который (тьфу-тьфу-тьфу!) дает им айсвайн ежегодно. И если сбор приходится на Рождество, все семейство — и даже бабушка, если здорова — собирает ледяной виноград на склоне холма неподалеку от усадьбы. А потом — ужин у камина, все отогревают застывшие руки и поднимают бокалы с айсвайном прошлых лет. Младший принц считает такое Рождество самым счастливым.
По окончании рабочего дня Феликс спускается в винный погреб через узкий вертикальный лаз и зажигает свечи — по одной у каждой бочки с бродящим вином. Если поутру обнаружится, что свечи погасли, значит, в погребе скопилось слишком много углекислого газа, и работать здесь опасно. Этому обычаю много веков.
«Можно ли использовать климат-контроль или электронные датчики? Можно, конечно, но зачем?» — удивляется принц. Зажигать свечи совсем нетрудно. И красиво.
Надеть костюм винодела — зеленую куртку с костяными пуговицами и коричневым рантом — мечта каждого немца, считает фрау Кегель, владелица самого крутого виноградника Германии. Крутого в прямом смысле — 75 почти отвесных градусов. Этот виноградник дает плоды особого качества, ведь лозе приходится уходить корнями так глубоко, что она питается горными минералами вулканического происхождения. Ухаживать за виноградником трудно — по такой крутизне лошадь не пройдет, поэтому идут люди, вскапывают и рыхлят землю снизу вверх, поднимая обратно слои почвы, смытые талой водой по весне.
Вино с винодельни фон Отегравен — а его производится не так уж много — продается по записи знатокам во многие страны мира, и лист ожидания на это вино довольно большой. То есть спрос превышает предложение.
Доктор Хайди Кегель — в прошлом ведущий анестезиолог крупной мюнхенской клиники. Винодельческое хозяйство досталось ей по наследству от тетки, и она, не раздумывая, перевезла всю семью, включая маленького внука, из большого города в уединенное поместье на берегу реки Саар. И в первый же свободный вечер подогнала по фигуре старый тетушкин винодельческий мундир с костяными пуговицами.
Фрау Кегель азартно угощает гостей рислинговым супом — очень вкусно! Соус к горячему тоже сделан на основе рислинга, не говоря уже о десерте — рислинговый мусс с миндалем мы не забудем никогда. Поднимая бокалы золотого рислинга, уже слегка невнятно желаем хозяйке долгих лет жизни. Может быть, именно рислинг помог ее тете, прежней хозяйке самого крутого виноградника, в полном здравии прожить почти сто лет?
Каменные своды подвала в черно-серых пятнах, похожих на лишаи, слегка пушистые от паутины, совсем не соответствуют зеркальным витринам и полированным панелям торгового зала, откуда мы сюда спустились. Заметив неприязненные взгляды вверх, Генрих Бройер, владелец лучших виноградников и богатейшего винного погреба в Рейнгау, шутит: давненько здесь не убирались, лет триста!
Оказывается, это безобразие над нашими головами намеренно копится веками, потому что создает нужный микроклимат. И если вы решите обустроить собственный винный погребок по всем правилам, можете купить кусочек черно-серой плесени и бережно приладить ее в своем хранилище, чтобы размножалась. Продается сокровище квадратными сантиметрами, цена зависит от возраста, но лучше брать у того хозяина, чье вино вам больше всего по вкусу.
Виноградники — любимое место для прогулок у местных жителей. Воздух здесь чистый, влажный, пахнет розами и изюмом, дорожки вьются по холмам, с которых открываются живописные виды. Спускающиеся террасами плантации укреплены стенками из природного камня или кирпича, на которых выложено имя виноградника. Оказывается, их крестят при рождении и дают имена. А фамилию они наследуют от владельца.