Итальянский производитель суперкаров Lamborghini в начале декабря показал соскучившемуся по громким событиям миру самый мощный на свете внедорожник — Urus. После официальной презентации, которой не побрезговал и премьер-министр Италии Паоло Джентилони, корреспондент «Ленты.ру» проник на завод Lamborghini, чтобы увидеть, как создают любимые машины русских футболистов и кавказских бизнесменов. Было необычно и местами странно.
Lamborghini cобирают в городе Санта-Агата-Болоньезе — в двадцати пяти километрах от Болоньи. Филиалов у завода нет, это единственное место на Земле, в котором рождается карбоново-алюминиевое безумие с «бычьими» именами Huracan, Aventador и с недавних пор Urus. Для этой модели открыли отдельный новый цех, решив, что человечеству для счастья нужно не меньше трех с половиной тысяч этих супервнедорожников в год.
Начиная с 2018-го Lamborghini планирует делать семь тысяч автомобилей в год. Это тридцать машин за день — не считая выходных и праздников, в которые можно немного передохнуть от генерации дерзкого люкса и неприкрытой роскоши. Работают, кстати, здесь не сильно на износ: начинают в 08:00, обедают с 12:00 до 13:00, а в 17:00 уже разъезжаются по домам — в основном на корпоративных Audi. Со средней зарплатой 1500-2000 евро в месяц могут себе позволить. Пока все на месте, посмотрим, как все устроено.
Здесь слишком тихо. Даже как-то пугающе вяло. На улице пусто. Не слышно звуков ревущих моторов. Не летит со всех сторон матерщина рабочих. Ничего не пищит и не пиликает, никто не орет невнятности по громкой связи. Территория не огорожена высоким забором, а на въезде даже нет будки с вахтером. Пока не попадешь в цех, совсем нет ощущения, что за стеной делают мощные машины, названные в честь боевых быков. Внутри, кстати, все тоже очень спокойно — только по кузовам можно понять: вот налаживают проводку в модели Huracan, а здесь создается обшивка интерьера, который получит Aventador.
Делается все не просто так, не по прихоти местного дизайнера (иначе его можно было бы увольнять за безвкусицу и провинциальность), а только по желанию клиентов. Каждая машина на конвейере — результат невероятного совместного труда в компьютерном конфигураторе менеджера по продажам и покупателя. В московском шоу-руме клиент однажды выбирал цвет кузова для машины жены четыре часа. Не в пример чеченским бизнесменам, которые могут не раздумывая купить выставочную модель традиционно яркого цвета и отправить ее на перекраску в черный. Ну, а что тут думать-то.
«Мы не делаем машины на продажу, практически каждая модель уже имеет владельца. У нас ограниченный выбор двигателей и лучшие технологии, но внешний вид машины каждый наш клиент выбирает на свой вкус. Мы предлагаем большой выбор в цветовой гамме — как снаружи, так и внутри автомобиля», — рассказывает шеф-дизайнер Lamborghini Митя Боркерт, грустно глядя на желто-синий Huracan с красным салоном, который создан по «эскизу» будущего счастливого владельца и вот-вот сойдет с конвейера.
Понятие «вот-вот», при всей присущей итальянцам безалаберности, на заводе Lamborghini имеет очень четкие очертания. Помещение разделено на двадцать три станции, на работу в каждой отведено конкретное количество минут — от 35 до 75. На экранах, висящих дамокловыми мечами над шеями трудяг, идет обратный отсчет, который показывает номер станции и оставшееся время на работу в ней. И вот тут, конечно, происходит ад: все носятся, кричат, роняют гайки, путаются в проводке, а из разных частей конвейера летят отрубленные пальцы. Такое может нафантазировать человек, слишком живо представляющий себе работу из-под палки. Конечно, все совсем иначе. И даже как-то скучно. И техника, и люди работают тихо, даже как-то заторможено (успеют ли? — осталось всего семь минут, под капотом еще конь не валялся!). Успеют. И еще пара секунд останется.
Удивительно, но глядя на людей, работающих на разных этапах создания моделей Lamborghini, кажется, что это самые спокойные мужчины и женщины во всей Италии. Они спокойно прокладывают проводку, спокойно закручивают винты электрической отверткой, спокойно ею же чешут затылок и еще успевают параллельно с этим о чем-то болтать между собой. Причем тоже спокойно — что не похоже на итальянцев. И вообще, итальянцы ли они? Марко, Роберто, Паоло… вроде местные и выглядят так, что каждый запросто мог быть моделью у Dolce & Gabbana или миллионером. Точно итальянцы.
Девушки тоже работают на заводе, миссия у них традиционно женская — шить. Они работают с кожей элитных итальянских коров, выведенных специально для того, чтобы перерождаться в обивку сидений суперкаров. Производство почти безотходное: из обрезков можно делать обшивки для смартфонов, превращая их из средства связи и устройства для записи плохих вертикальных видео с концертов в эксклюзивный аксессуар.
Многое в «женском» блоке делается вручную — и это добавляет процессу теплоту и какую-то материнскую заботу. Всего в Lamborghini работает около тысячи человек: примерно двести в цеху, триста — в проектировочном подразделении и пятьсот сидят за компьютерами в офисе. Он находится в соседнем корпусе, рядом с заводом, поэтому топ-менеджеры компании могут время от времени убеждаться в том, насколько же хороши у них дела.
Цех, где собирают только Urus, — еще тише и безлюднее. Здесь машины собирают машины. Люди наблюдают, не сильно влезая в эти интимные связи, но совсем без них пока нельзя. Человек задает роботу программу, человек контролирует, чтобы все было выполнено так, как нужно ему, а не бездушной железке, человек тестирует получившийся автомобиль. Потому что каким бы умным ни был зверь, он не сможет почувствовать те эмоции, которые ребята из провинциального итальянского городка в черных комбинезонах передают другим мальчикам и девочкам — из населенных пунктов побольше.
Новый цех завода Lamborghini почти стерилен. Здесь можно даже устраивать ужины. Что, кстати, и сделали организаторы после презентации Urus. Часовая заминка, технические неполадки, и вот выезжает долгожданная машина (концепт представили аж в 2012 году на автосалоне в Пекине), тяжелый занавес падает, за ним появляется остановленная конвейерная линия — и гости сразу делятся по интересам: кто-то полез фотографировать приборную панель новой модели, а кто-то заказывал белое вино и ризотто, чтобы эту модель быстрее обмыть и закусить.
Каждую машину перед отправкой дилеру и дальше — клиенту обкатывают, проверяют работу всех систем, сотни раз откроют и закроют двери, тысячу раз нажмут на каждую кнопку, миллион раз все протрут тряпочкой и на десятки минут задержат дыхание при погрузке. Такое не умеет робот. Потому что у него нет сердца, которое может замирать при виде новой модели, сошедшей с конвейера и разрываться после объявления цены на нее — 15 миллионов 200 тысяч рублей в базовой комплектации, если мы про Urus.
Не так страшно логово зверя, как его малюет воображение. На второй час прогулки по территории завода налет люксовости улетучивается с каждой машины. Когда стоит на тестовой парковке почти сотня Lamborghini, глаз уже привыкает, и ты перестаешь видеть что-то особенное в этих суперкарах, которые, проносясь по центру города, заставляют тебя сворачивать шею. Быть штучным товаром — в этом суть Lamborghini. В этом весь шарм. Ее не может быть много. С ней не должно быть тихо.
Да и быть просто куском алюминия ей совсем не идет. Поэтому дождемся Urus на тест-драйв. Он появится в России в мае. Тогда и зажжем.