Саудовская Аравия — специфическое государство, где до сих пор непостижимым образом сочетаются абсолютная монархия, современные технологии, нефтяное процветание и ваххабитский ислам с его средневековыми обычаями и правовыми нормами. Нынешней России от позднего Советского Союза досталась тяжелая история взаимоотношений с этой влиятельной региональной державой. Но так было не всегда, и при определенных обстоятельствах все могло сложиться совсем иначе — ведь именно СССР первым признал саудовское королевство и установил с ним дипломатические отношения. «Лента.ру» вспоминает, почему Москва поставляла Саудовской Аравии нефтепродукты, но отказала ей в кредите и как из-за сталинских репрессий это государство на долгие годы стало врагом нашей страны.
Саудовское государство возникло после Первой мировой войны в результате поражения и распада Османской империи. Но его история началась еще в 1744 году, когда вождь одного из бедуинских племен Неджда (центральной части Аравийского полуострова) Мухаммад ибн Сауд и местный радикальный исламский проповедник Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб заключили военно-политический союз. Впоследствии под знаменем ваххабизма саудиты объединили под своей властью разрозненные племена Неджда, а в 1925 году завоевали соседнее королевство Хиджаз, на территории которого находились священные мусульманские города Мекка и Медина.
Годом ранее в Джидде, крупнейшем городе Хиджаза, открылось советское генконсульство. Когда недждийский эмир Абдул-Азиз ибн Абдуррахман Аль Сауд аннексировал Хиджаз и провозгласил себя королем объединенного государства (с 1932 года — Саудовская Аравия), только что прибывший в регион глава советской дипломатической миссии Карим Хакимов оказался в трудном положении. Однако он быстро сориентировался в ситуации и в феврале 1926 года аккредитовался при новой ваххабитской власти — так СССР стал первым государством, установившим с саудитами дипломатические отношения. Наверное, именно поэтому Хакимову (потом арабы дали ему прозвище Красный паша) сразу удалось наладить личные доверительные контакты с королем Аль Саудом.
Сейчас в это трудно поверить, но в то время интересы обеих стран во многом совпадали. Советскому Союзу было важно прорвать дипломатическую изоляцию со стороны ведущих стран Запада и распространить свое влияние в регионе, а новообразованному королевству требовался противовес агрессивной политике Великобритании, стремящейся установить контроль над всем Ближним Востоком. В 1920-е годы англичане пытались объединить под своей эгидой все арабские страны. Сыновей главного врага Аль Сауда — свергнутого короля Хиджаза Хусейна ибн Али аль-Хашими — они сделали монархами новых государств, созданных на осколках бывшей Османской империи. Так, Фейсал I стал королем Сирии и Ирака, а Абдалла I — эмиром Трансиордании (его потомки до сих пор правят нынешней Иорданией). Неудивительно, что в конце 1920-х годов молодое саудовское государство балансировало на грани военного конфликта с Великобританией.
Поскольку советско-британские отношения в это время тоже не были блестящими (а в мае 1927 года вообще были разорваны), Лондон нервно реагировал на дипломатические успехи Москвы на Аравийском полуострове. Главным соперником советских дипломатов и одновременно проводником английских интересов при дворе короля Аль Сауда был его советник Джек Филби, принявший в 1930 году ислам и назвавшийся шейхом Абдуллой. Любопытная гримаса истории: пока Джек небезуспешно вытеснял нашу страну из Саудовской Аравии (именно по его инициативе в 1930-е годы там появились и надолго обосновались американские нефтяники), его сына Кима Филби в Англии завербовал агент ОГПУ и создатель знаменитой Кембриджской пятерки Арнольд Дейч. Впоследствии Филби-младший стал одним из выдающихся советских разведчиков, а последние 25 лет жизни провел в Москве.
В 1928 году Хакимова на посту советского генконсула сменил туркестанский советско-партийный работник Назир Тюрякулов. Между ними было немало общего: оба родились в Российской империи, где считались инородцами, но при этом получили приличное (в том числе исламское) образование. Оба горячо приняли революцию и советскую власть, оба стали новичками в дипломатической работе, обоим было чуть за тридцать. Но молодость и отсутствие опыта не мешали советским посланникам искусно лавировать в сложных дипломатических играх и нередко побеждать более искушенных западных коллег. Наоборот, на их фоне наши талантливые дилетанты обладали серьезными преимуществами: мусульманским происхождением, знанием арабского языка, местных нравов и обычаев, пониманием нюансов восточной культуры.
Несмотря на активное противодействие англичан, в 1930 году именно Тюрякулов стал дуайеном (то есть главой) дипломатического корпуса в королевстве. Об итоге этого противостояния он не без гордости сообщал заместителю наркома иностранных дел Максиму Литвинову: «Исторический спор с англичанами из-за старшинства в дипкорпусе считается законченным в нашу пользу… На официальных торжествах я занимаю первое место, а Риан — второе, французский поверенный в делах мсье Мегре — третье, Айноль-Мольк — четвертое. Отмечу, что Риан держится по отношению ко мне весьма корректно, обращаясь ко мне в некоторых случаях как к старшине». Возможно, этому способствовало то, что двумя месяцами ранее Москва повысила статус Тюрякулова: он уже имел ранг не дипломатического агента и генерального консула, а чрезвычайного и полномочного посланника.
Особые отношения с монаршей семьей Хакимов и Тюрякулов использовали для продвижения интересов нашей страны в регионе. В 1931 году при посредничестве Тюрякулова состоялась «бензиновая сделка» — поставка из СССР в саудовское королевство ста тысяч ящиков бензина и керосина. Сейчас это выглядит анекдотом, но тогда саудиты и не подозревали, что у них буквально под ногами колоссальные запасы нефти. Основной доход страна тогда получала от хаджа — ежегодного посещения мусульманскими паломниками со всего света исламских святынь в Мекке и Медине. «Бензиновая сделка» помогла королевству преодолеть энергетическую зависимость от Британии и других европейских держав. Советский Союз согласился на поставки нефтепродуктов в кредит на 150 тысяч долларов — в надежде, что король Аль Сауд отменит прежние дискриминационные ограничения на торговлю с Москвой.
В конце мая 1932 года с официальным десятидневным визитом в СССР прибыл 26-летний наследный принц Фейсал ибн Абдул-Азиз Аль Сауд. Он запросил у советского правительства товарный кредит на сумму один миллион фунтов стерлингов сроком на десять лет. Ему вежливо отказали, поскольку саудиты не только не отменили торговые ограничения на советские товары, но и не заплатили по «бензиновой сделке». Еще одним камнем преткновения стало нежелание саудовской стороны подписать договор о дружбе и торговле. Как ни старались Хакимов и Тюрякулов, они не смогли решить эту проблему. Все упиралось в настоятельное требование саудитов разрешить советским паломникам хадж в Мекку в количестве не менее тысячи человек ежегодно. По политическим и идеологическим причинам Москва на это никак не могла согласиться.
Во время визита в СССР принц Фейсал встретился с формальным главой советского государства — «всесоюзным старостой» Михаилом Калининым, председателем правительства Вячеславом Молотовым, наркомом по военным и морским делам Климентом Ворошиловым. Фейсал рассчитывал на аудиенцию у Сталина, но у того не нашлось на это времени, чем саудовский гость был немало раздосадован. Несмотря на этот дипломатический конфуз и скромные результаты визита, обе стороны признали его успешным. В Ленинграде принцу подарили автоматическую телефонную станцию советского производства, а журнал «Огонек» в номере от 20 июня 1932 года отмечал: «Бывшая провинция старой Турции стала теперь центром междуконтинентальных сообщений, и торговое значение Аравийского полуострова возрастает с каждым годом. Большое международное значение самого факта существования независимого национального государства на Аравийском полуострове неоспоримо, и посещение правительственной делегацией этого государства столиц держав, признавших Ибн-Сауда, преследует цель упрочения международных связей молодого арабского государства».
Динамичное и успешное (хоть и не без сложностей) развитие советско-саудовских отношений внезапно прервалось накануне Второй мировой войны. К сожалению, это случилось целиком и полностью по вине Москвы. В январе 1936 года Тюрякулова неожиданно отозвали в СССР, а на его место вновь назначили Хакимова. Полтора года бывший посланник числился в резерве наркомата иностранных дел, а затем ЦК ВКП(б). В июле 1937 года его арестовали в его собственной квартире в печально известном «доме на набережной» и обвинили в участии в «антисоветской пантюркистской диверсионно-террористической организации, ставившей целью свержение советской власти». Тюрякулову инкриминировали также шпионаж в пользу Турции и ведение пантюркистской агитации. 3 ноября 1937 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла советскому дипломату расстрельный приговор, и в тот же день его привели в исполнение. Похоронили Тюрякулова на подмосковном спецполигоне НКВД «Коммунарка». Днем ранее арестовали его жену Нину Александровну. Она отбывала наказание в Казахстане, в Акмолинском лагере жен изменников Родины (АЛЖИР).
Хакимова вскоре постигла та же участь. После полутора лет работы в Саудовской Аравии в сентябре 1937 года ему внезапно пришло указание немедленно вернуться в СССР. Говорят, что король Аль Сауд уговаривал его остаться, предлагая политическое убежище. Хакимов отказался, хотя прекрасно понимал, что срочный вызов в Москву ничего хорошего не сулит. После возвращения в Советский Союз он был обречен. В конце октября 1937 года, в разгар Большого террора, его арестовали по типичному для того времени обвинению в шпионаже и контрреволюционной деятельности. В январе 1938 года Хакимова расстреляли и похоронили на том же спецполигоне «Коммунарка». Его жену и дочь тоже репрессировали и отправили в АЛЖИР.
До сих пор неясно, зачем Сталин уничтожил Тюрякулова и Хакимова и действительно ли он верил в их предательство. Современный казахстанский дипломат и политик Таир Мансуров, написавший биографию Тюрякулова, упоминает, что тот во время пребывания в Саудовской Аравии действительно сблизился с турецкими коллегами и даже хлопотал за них. Известно, что до дипломатической работы Тюрякулов активно участвовал в I Всесоюзном тюркологическом съезде в Баку и занимался разработкой яналифа (нового тюркского алфавита на основе латиницы). Учитывая это, можно предположить, что в обстановке всеобщей шпиономании 1937 года у Сталина появились подозрения в нелояльности советских дипломатов тюркского происхождения. Но, судя по всему, оба посланника стали жертвами банальных доносов сослуживцев.
Но об этом мы можем только гадать, да и трагическая судьба Тюрякулова и Хакимова была, увы, типична для многих высокопоставленных сотрудников наркомата иностранных дел (НКИД). Сталинский погром внешнеполитического ведомства, учиненный в 1937-1938 годах, продолжился и позже. По подсчетам профессора МГИМО Татьяны Зоновой, только в 1939 году были репрессированы пять заместителей наркома, 48 полпредов СССР, 30 заведующих отделами НКИД, 28 глав консульских представительств, более 140 сотрудников загранучреждений и руководства НКИД. Репрессии дипломатов стали очередным эпизодом Большого террора наряду с массовыми чистками в армии и разведке. Надо ли говорить, что военный и государственный аппарат СССР накануне Второй мировой войны был почти полностью обескровлен.
Король Аль Сауд не был большим гуманистом и либералом, однако его потрясло известие о жестокой и бессмысленной расправе над Тюрякуловым и Хакимовым. Казнь советских дипломатов, с которыми у него установились теплые дружеские отношения, он воспринял как личное оскорбление. Поскольку никаких других посланников из Москвы король больше не желал принимать, в апреле 1938 года советское полпредство в Джидде было ликвидировано, а дипломатические отношения СССР с Саудовской Аравией прерваны. В этом же году на территории страны обнаружили колоссальные запасы нефти, концессию на разработку которых король Аль Сауд охотно отдал американцам.
Это решение предопределило внешнеполитический курс Саудовской Аравии на десятилетия вперед. Королевство стало самым последовательным союзником США на Ближнем Востоке и одновременно наиболее враждебным СССР государством этого региона. После ввода советских войск в Афганистан в 1979 году саудиты активно поддерживали там боевиков исламской оппозиции. В октябре 1973 года решение короля Фейсала (того самого, которого 41 год назад не удосужился принять Сталин) резко снизить нефтедобычу спровоцировало нефтяной кризис на Западе, а противоположный шаг в сентябре 1985 года больно ударил уже по СССР. Егор Гайдар позже писал: «Дата краха Советского Союза для меня ясна. Это не август 1991 года и не декабрь 1991-го. Это 13 сентября 1985 года, когда министр нефтяной промышленности Саудовской Аравии... объявил, что Саудовская Аравия радикально меняет свою нефтяную политику, перестает сдерживать добычу и будет стремиться восстановить свою долю на нефтяном рынке… Цены на нефть в реальном исчислении упали примерно в четыре раза. Советский Союз потерял 20 миллиардов долларов доходов от экспорта энергоносителей. Продолжать и дальше импортировать в прежних масштабах то, без чего страна жить не может, оказалось невозможно. Последние годы экономическая история СССР была длинным постскриптумом».
Можно спорить, насколько оправданно сводить причины распада СССР только к этому фактору, но падение мировых цен на нефть в любом случае привело к колоссальному сокращению доходов советского бюджета. Что касается дипломатических отношений между Саудовской Аравией и СССР, их восстановили лишь 17 января 1990 года — за 23 месяца до распада Советского Союза.
Судьбы советских посланников в саудовском королевстве вновь удивительным образом пересеклись после их гибели в сталинских застенках. Карима Хакимова реабилитировали 28 января 1956 года решением Военной коллегии Верховного Суда СССР с формулировкой «за отсутствием состава преступления». Ровно через два года, 28 января 1958 года, аналогичным постановлением посмертно оправдали Назира Тюрякулова. В 2013 году его правнук Мадияр Исмаилов возглавил генеральное консульство Казахстана в Джидде.