Что думают современные биологи и культурологи о человеческой сексуальности? В СССР секса не было или нам наврали? Почему взрослые люди не хотят опять стать 16-летними и пережить первую любовь? Книжные новинки о любви и сексе читала обозреватель «Ленты.ру» Наталья Кочеткова.
Юлия Яковлева «Азбука любви» (изд-во «Самокат»)
У взрослого человека — среди прочих — есть три болевые точки.
Первая: каждый взрослый готов с сентиментальными вздохами вспоминать свою мятежную юность и первую любовь, но упаси его господь снова туда вернуться. Он не хочет назад, в свои 15 лет, и его первая любовь ему задаром не нужна (а в некоторых случаях он даже готов приплатить, чтобы она ему на глаза больше не являлась).
Вторая: память о романтических шишках, набитых в поздний пубертат, выветривается из головы взрослого быстро и бесследно. Он забывает про разбитые костяшки пальцев и размазанную по щекам тушь. Сохраняется только главное: предложение руки и сердца, свадьба и рождение ребенка, даже если штампы о браках и разводах в паспорте свидетельствуют о пробах и ошибках. Поэтому каждый нормальный родитель больше всего хочет избавить своего ребенка от опыта несчастной любви, забывая, что это такая же неотъемлемая часть юности (а иногда и более зрелых лет), как приметы полового созревания.
Третья: казалось бы, на многие вопросы пытливого юношеского ума призвана ответить классика мировой и русской литературы — да-да, трагедии Шекспира, повести Тургенева, романы Толстого, новеллы Проспера Мериме. Но их так криво и скучно «проходят» в школе, что вместо того, чтобы помогать человеку взрослеть и искать ответы на самые важные вопросы, они только нагоняют скуку вычерчиванием «системы двойничества» и поиском «системы триединства».
Так вот, бальзамом на все эти три очага воспаления служит книга Юлии Яковлевой «Азбука любви», которая: а) рассказывает подростку, что первая несчастная любовь — это (примите поздравления!) нормально и от этого не умирают (ну, большинство по крайней мере); б) советует родителю отложить в сторону пластырь и склянку с йодом — от разбитого подросткового сердца они не лечат; в) толкует «Первую любовь», «Евгения Онегина», «Анну Каренину», «Старосветских помещиков» и прочие хрестоматийные тексты не только с точки зрения правоверного литературоведения, но и общечеловеческой психологии и разнообразных возрастных кризисов, которые посещают каждого (КАЖДОГО) человека несколько раз за жизнь, — к этому нужно привыкнуть и научиться их переживать с наименьшими потерями.
А если прибавить к этому авторское остроумие и легкий слог, то получится идеальная книга для всех возрастов и на многие случаи жизни. Каковой «Азбука любви» Юлии Яковлевой и является в полной мере.
«Маруся отравилась: секс и смерть в 1920-е» (изд-во «Редакция Елены Шубиной»)
Что «секса в СССР нет» — придумали сильно позже и, как обычно, наврали. Секс в СССР очень даже был, причем в самом своем свободном, практически разнузданном варианте. Мало кто с такой горячностью подхватил распространенную на рубеже XIX-ХХ веков идею свободных отношений между мужчиной и женщиной (в частности, эти мысли в общих чертах высказаны в романе Дэвида Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей»), как молодое советское государство, возникшее после Октябрьской революции 1917 года.
Руководство новой Советской России было больше всех заинтересовано в сломе прежних порядков и устоев не только на уровне государственного устройства, но и на уровне повседневной жизни. Поэтому едва ли не первым делом церковный брак приравняли к гражданскому (то есть зарегистрированному в книге актов гражданского состояния), а гражданский — к сожительству. В какой-то момент, согласно поправке к закону о браке, если женщина находилась одновременно в связи с несколькими мужчинами и рожала ребенка, то платить алименты должны были все потенциальные «виновники» (эта практика отражена в пьесе В.Н. Билля-Белоцерковского «Шторм»).
Одновременно в прессе шла активная пропаганда новых отношений. Появилась теория «стакана воды», которая сводилась к тому, что половая потребность ничем не отличается от голода или жажды, а значит, удовлетворить ее должно быть так же легко, как выпить стакан воды. Дипломат Александра Коллонтай выпускает брошюру «Любовь пчел трудовых». Точка зрения на институт брака в 1920-е годы в СССР примерно такова: семья и быт не должны мешать молодому коммунисту строить мечту, поэтому еду будут готовить фабрики-кухни, стирать белье — прачечные, а воспитывать детей — ясли, детские сады и школы. А молодые коммунисты должны много работать, иногда отвлекаясь на «решение полового вопроса». Но без старомодных ухаживаний и вообще романтики — на них нет времени (читайте рассказ Пантелеймона Романова «Без черемухи»).
К 1927 году, когда количество подпольных абортов, закончившихся летальным исходом, а также число подкинутых в детские дома младенцев и беспризорников — плодов «свободной любви» превысило все мыслимые показатели, стало понятно, что такое общественное устройство не выдерживает никакой критики. Семейное право было пересмотрено, законы подредактированы, и был взят курс на «крепкую коммунистическую семью».
Но метания советского государства от «стакана воды» к «секса нет» зафиксировали не только газетные и журнальные статьи, но и литература. О новых нравах и их последствиях писали не только «генералы» вроде Маяковского, А.Н. Толстого или Платонова, но и забытые теперь литераторы вроде Сергея Малашкина, Льва Гумилевского и других. Поэтому не все тексты сборника «Маруся отравилась: секс и смерть в 1920-е» доставят читателю эстетическое удовольствие: некоторые из них с литературной точки зрения откровенно слабы, зато с исторической, общественной и юридической — это просто кладезь информации об основательно позабытых теперь 1920-х.
Дарья Варламова, Елена Фоер «Секс: От нейробиологии либидо до виртуального порно» (изд-во «Альпина нон-фикшн»)
Авторское определение жанра: «научно-популярный гид». То есть в книге коротко и общедоступно изложены основные взгляды на биологические и культурные аспекты человеческой и не только сексуальности. Занимаются ли животные сексом для удовольствия? Что такое «нормальное либидо» и можно ли измерить его «нормальность»? Кто такие асексуалы, демисексуалы и сапиосексуалы? Гомосексуальность — это врожденное или приобретенное качество? Моногамны или полигамны люди? Что такое ревность? Как устроен оргазм? А также немного Фрейда и футурологии (секс с роботами, пенис со встроенной вибрацией) — вот вполне ожидаемый круг вопросов и ответов на них, который поднимает этот гид. Изложение разбавлено милыми фактами вроде упоминаний, что самцы дельфинов наловчились мастурбировать, оборачивая вокруг пениса живого угря. Занимательно, но в принципе — ничего нового.
Применительно к этой книге важно другое. Само появление гида — очередная гирька на той чаше весов, которая отвечает за легитимизацию человеческого тела, которое человек периодически почему-то пугается. Если брать широкими мазками, то на протяжении мировой истории человек то разрешал себе иметь тело, то запрещал: Античность — телесна, Средние века — нет, Возрождение опять вернулось к физической красоте, Просвещение провозгласило главенство разума над всем остальным и так далее.
За ХХ век и начало XXI таких «эпох» сменилось сразу несколько: сексуальные революции приходили на смену пуританству с пугающей частотой. Судя по информационной картине сегодняшнего дня, существует видимый риск погрузиться в новое Средневековье, поэтому спокойный научно-популярный разговор о том, что у человека есть тело и оно имеет право хотеть другое тело, исключительно здоров и полезен.