Российское кино продолжает жить эхом закончившегося на выходных «Кинотавра»: причем обсуждение призовых раскладов переросло в дискуссию о гендерной репрезентации и о том, какая тема в текущих национальных обстоятельствах важнее — токсичной маскулинности или женской идентичности. «Лента.ру» пишет о том, как как по-разному смотрят на гендерные проблемы новые русские фильмы.
Еще до начала юбилейного «Кинотавра» главный в России смотр национального кино объявили локальным центром феминизма: почти половина конкурсных фильмов снята женщинами, отборщица и продюсер фестиваля — женщины, трое из семи членов основного жюри — тоже. Женщины находятся и в центре большинства картин программы, но вот оптика взгляда на них и репрезентации женского мира отличалась разительно.
Где-то, как в дебюте Марии Агранович «Люби их всех», женщина — ходячее клише в духе фильмов нуар: охотница и беспринципная предательница, femme fatale, играющая мужскими чувствами ради собственной наживы. Казалось бы, фильм, созданный женщиной, по определению должен представлять альтернативу пресловутому «мужскому взгляду», чью склонность к объективации феминистская кинотеория заклеймила уже полвека назад. Но нет, патриархальные коды прописаны так глубоко в языке кино, что смена парадигмы далеко не всегда является естественным следствием смены пола профессии, которая многими до сих пор считается традиционно мужской — профессии «режиссер». Героиня «Люби их всех», например — ходячее воплощение мужского страха кастрации, хотя кое-что в фильме отражает именно женское восприятие: властью наделены мужчины, и, чтобы обрести независимость, угнетенной женщине остается только обманывать их, используя одно из немногих оставленных ей обществом оружий — красоту.
Тема измены вообще стала центральной для всей программы, в том или ином виде она присутствует практически во всех фильмах конкурса. Изменяют и мужчины, и женщины, но мужской адюльтер давно стал частью кинематографического канона. Женский же промискуитет впервые в российском кино стал полноправным предметом фильма — во второй полнометражной работе Нигины Сайфулаевой («Как меня зовут»), картине «Верность». В ней речь о замужней паре за тридцать: он — увлеченный актер (Александр Паль), она — успешный гинеколог (Евгения Громова, впервые исполнившая заметную главную роль). Она подозревает мужа в измене — и сама начинает ему изменять, чтобы заново ощутить себя желанной и избавиться от гнетущей психологической зависимости. Но, начав познавать свою сексуальность, она впадает в зависимость иного рода — в зависимость от того самого взгляда мужчины, с которым мы по-прежнему имеем дело в значительной части нарративного кинематографа. Зеркала, наблюдение за собой со стороны, отождествление с с собственным образом как с желанным объектом — постоянный рефрен фильма.
Заслуга картины Сайфулаевой, одной из самых ярких на фестивале, не только в том, что она впервые тонко, чувственно и откровенно говорит в российском кино о сексуальных отношениях в браке и на стороне и добивается психологической и физической убедительности в кадре, но, даже в большей степени, в том, что показывает различия между сексуальностью мужской и женской, разницы в том, как строятся эротические фантазмы для разных полов, — и то, что они несводимы друг к другу. Однако именно благодаря этим различиям становятся возможны отношения. Фильм Сайфулаевой не дает оценок и дает понять, что измена — не конец для брака: сексуальный импульс, полученный со стороны, может перезапустить близость, зашедшую в тупик. Не зря для фильма было выбрано именно такое парадоксальное название — анаграмма слова «ревность».
Другой женский фильм об измене, трансформирующей семейные отношения, — «Давай разведемся» Анны Пармас, формальный дебют 49-летней режиссерки и сценаристки с богатым бэкграундом — от сериала «Осторожно, модерн!» до клипов группы «Ленинград». В отличие от работы Сайфулаевой, вписанной скорее в традицию русского авторского кино, эта картина однозначно рассчитана на широкую аудиторию и выпущена теми же продюсерами, что и позапрошлогодний победить «Кинотавра» и национальный хит проката «Аритмия», — Сергеем Сельяновым и Натальей Дрозд. В этой семье
традиционные гендерные роли изначально смещены: муж (Антон Филипенко) — домохозяин, умело управляющийся с детьми, жена (Анна Михалкова) — кормилец, врач (и снова гинеколог). После звонка случайно обнаружившей себя любовницы, мужчина в спешке покидает взятый в ипотеку дом — и уходит к молодой. Жена же пытается понять, каково это жить одной, и заново налаживает утраченные отношения с дочерью и сыном.
В этой хорошо написанной (фильм получил приз за сценарий) и сыгранной комедии положений много удачных гэгов и точно подмеченных деталей непарадной повседневности, хотя после просмотра и остается ощущение не до конца раскрытых характеров. Однако куда важнее для зрителей будет, что, несмотря на остроту и сложность темы, в фильме Пармас, как и в «Аритмии», тон задает теплота и нежность — и автора к своим героям, и их неуклюжая забота друг о друге. «Давай разведемся» — хороший пример деидеологизированного женского кино, которое не ставит прямых вопросов и не выходит на тропу войны с положением вещей. Вместо этого мы видим живой, органичный образ сильной женщины, которая в результате развода, убедительно справляясь с неизбежными эмоциональными и бытовыми трудности, обретает новую уверенность в себе и завтрашнем дне. Это фильм о том, что женское счастье возможно и вне, и после брака.
Разным трактовкам феминности (помимо упомянутых, еще «Троица» Ян Гэ) в конкурсе противостояли откровенно мужские фильмы, с разной глубиной погружения рефлексирующие мир маскулинности, войны и агрессии. С точки зрения формы одним из самых интересных был «Мальчик русский» — дебют Александра Золотухина, выпускника мастерской Александра Сокурова, премьера которого прошла в этом году в Форуме Берлинского кинофестиваля. Это история молоденького новобранца на полях Первой Мировой, теряющего зрение при одной из первых атак, но жаждущего остаться на фронте. В центре здесь — армейский мир мужского товарищества, долга и гордости, дисциплины и чувства. Физическая близость внутри фильма остраняется изображением, стилизованным под снимки Прокудина-Горского, пионера российской цветной фотографии, и изощренной работой со звуком. Поразительным образом эта работа, сильно отличающаяся от всего остального в программе, осталась почти без наград — лишь гильдия киноведов и кинокритиков отметила ее специальным дипломом. Большую часть призов забрал фильм куда более прямолинейный — и в тоже время более эффектный.
Гран-при фестиваля и приз за лучшую операторскую работу получила другая дебютная картина, выпущенная студией ВГИК-дебют — «Бык» Бориса Акопова, погружающая зрителя в адреналиновый вихрь лихих 90-х. Главный герой (Юрий Борисов, сыгравший в другом ярком фильме о первом постсоветском десятилетии — «Хрустале» Дарьи Жук) — молодой авторитет поневоле, честь и совесть эпохи. Заработавший болезнь сердца после первой отсидки, он грезит демократией и по понятиям руководит небольшой группировкой в провинциальном городке, чтобы выжить самому и обеспечить спокойную жизнь своей маме и младшим брату с сестрой.
Картонной горой этот штампованный образ справедливости с кулаками движется по горкам тестостеронового аттракциона, не без мастерства выстроенного молодым режиссером на основе собственных воспоминаний об эпохе первоначального накопления капитала. Балансируя где-то между романтизацией брутальных характеров, ностальгией по дикой свободе и моралистической критикой ельцинского беспредела, он до конца не впадает ни в один из этих пунктов, уходя от высказывания и выделывая виртуозные кульбиты с камерой и яркими приметами эпохи вроде кислотных рейвов, панк-концертов и стрелок в промзоне. Не очень артикулированное, но экспрессивное и динамичное, это потенциально зрительское кино эстетизирует силу и наивное представление о пацанской чести, женщине отводя роль плачущей матери или преданной любовницы.
Куда интереснее и сложнее с надломленной маскулинностью работает в своем режиссерском дебюте Александр Лунгин, получивший приз за лучшую режиссеру. Два ветерана Луганска (Александр Кузнецов, лучшая мужская роль, и Алексей Филимонов) работают инкассаторами в провинциальном ЧОПе, а на досуге занимаются поэзией в местном кружке, слушают Фейса и ставят на петушиных боях. Как джармушевский Паттерсон, вдохновение они черпают в своей повседневности, а в ней эхом отдается неизживаемый посттравматический синдром. В какой-то момент музы замолчат и заговорят пушки — единственная большая поэзия в скукоженном мире безликих новостроек, кредитов, чужих финансовых потоков и чужего же милитаризма. Помимо того, что это первый российский фильм о последствиях бессмысленной гибридной войны с Украиной, это еще и свежее соединение несовместимых, казалось бы, для нашего кино вещей — анемичного языка авторского кино нулевых, современной поэзии и саморазоблачительной жанровой угрюмости в духе Сэма Пекинпа.
Однако не было на «Кинотавре» более объемного и сложного фильма об ослабленном мире мужчин и разворачивающейся в нем альтернативной женской чувственности, чем «Дылда» Кантемира Балагова, которая, будь она в конкурсе, очевидно стала бы главным фаворитом, оставив сильно позади всех нынешних лауреатов.
«Дылда» в российском прокате с 20 июня. С 21 по 23 июня в музее «Гараж» идут показы фильмов из программы «Кинотавра»