Из всех Канарских островов Лансароте ближе всех к Европе — и дальше всех от привычных представлений о том, каким должен быть тихий курортный уголок. Когда-то его считали одним из возможных мест катастрофы мифической Атлантиды, а в итоге он сам стал местом легендарного катаклизма из-за жуткого извержения вулкана. Корреспондентка «Ленты.ру» познакомилась с островом, где встретились древние силы природы и современное искусство.
Россияне в целом любят Канары: лет 25 назад само название этого архипелага было для неизбалованных заграницей наших граждан символом экзотики и роскошного отдыха. Со временем при ближайшем рассмотрении оказалось, что это отнюдь не тяжелый курортный люкс, а относительно бюджетное место для пляжного отдыха с детьми (это прежде всего касается центрального острова архипелага — Тенерифе) или для занятий серфингом и особенно кайтингом (Фуэртевентура, славящийся своими ветрами).
Расположенный несколько на отшибе Лансароте знаком большинству отечественных путешественников куда меньше. На него нет пакетных туров (самолеты из России обычно летят до Тенерифе), и большинство туристов при желании добираются туда самостоятельно: с Тенерифе — самолетом местных авиалиний, с близлежащей Фуэртевентуры — морским паромом.
Второй вариант оставляет незабываемые впечатления: сначала можно наблюдать за летучими рыбками, похожими на стрекоз, а потом любоваться тем, как на горизонте мало-помалу вырастают, обретая высоту и цвет, силуэты вулканов острова Лансароте. В сущности, он сплошь покрыт вулканами: площадь острова около 850 квадратных километров, а вулканов на нем — больше двухсот. И они считаются действующими, поскольку извергались всего лишь три столетия назад, — об этом осталось множество документально зафиксированных воспоминаний.
Судя по всему, имя клочку суши в тысяче километров от европейского побережья дал открывший его цивилизованному миру в начале XIV столетия европеец, купец из Генуи Ланселотто Малоцелло. Впрочем, есть еще одна версия происхождения названия — от мифического острова Ланселота из старинных манускриптов, найденных в библиотеке Ватикана.
Как выглядит Лансароте сейчас, ярче всего описывает в своем небольшом одноименном романе популярный писатель Мишель Уэльбек, любитель писать о курортах вообще: «Расстилалась равнина, усеянная черными скалами с острыми зубчатыми краями... А на заднем плане вставали вулканы, закрывавшие горизонт своими багровыми, кое-где почти фиолетовыми склонами. Эрозия не смягчила этот пейзаж, не придала ему затейливой формы; он был первозданно дик и суров».
Эти драматические свойства лансаротского ладшафта появились не сразу. Судя по всему, до 1730 года он был достаточно густонаселенным, зеленым и плодородным. На нем располагались около двадцати испанских селений: Тиманфайя, Манча-Бланка, Маретаса, Масо, Санта-Каталина, Чупадеро, Вега-де-Уга, Альдеа-де-Родео и другие. Однако природный катаклизм буквально стер их с лица земли.
«Первого сентября 1730 года, между девятью и десятью часами вечера, на острове Лансароте, в месте, называемом Тиманфайя, вдруг разверзлась земля. Из трещины поднялась огромная гора, и из вершины этой горы забил огненный фонтан, который не иссякал девятнадцать дней подряд», — с ужасом вспоминал позже в своей «Хронике» дон Андрес Лоренсо Курбадо, бывший в те времена приходским священником селения Яйса, чудом уцелевшего после первого катастрофического извержения и последовавших за ним других.
Сопровождавшие извержения вулканов землетрясения, растекающиеся по земле потоки лавы, тонны пепла не оставили и следа от былого благополучия Лансароте. Закончилось все только почти пятнадцать месяцев спустя, в Рождество 1731 года. «Остров содрогнулся от самого сильного землетрясения из всех, какие были отмечены с начала этого долгого бедствия», — записал дон Андрес. Природа утихомирилась, а выжившие жители острова стали кое-как восстанавливать свой почти уничтоженный катаклизмами быт. Поселок Яйса, где жил священник-хронист, чудом уцелел и дожил до наших дней. Как и современные города Лансароте (его столица Арресифе и курортное селение Пуэрто дель Кармен) застроен низенькими кубическими зданиями с плоскими крышами. Высоких сооружений на сейсмоопасном острове нет: вулканы могут проснуться, и землетрясений тогда не избежать.
Однако человеческая история — вещь долгая, и то, что казалось ужасным бедствием, иногда приносит неожиданно полезные плоды. Вулканы покрыли большую часть острова причудливой по форме и разноцветной (черной, бурой, серой, красной) коркой лавы, а также множеством камней и скал прихотливой формы. Все это в целом — плоские плато с наплывами вулканического туфа, пики спящих вулканов, расщелины и «марсианские» равнины — выглядит как инопланетные декорации к фантастическому фильму.
И такие фильмы здесь снимали. Испанское правительство в прошлом веке оценило доставшееся ему от природы наследство и в 1974 году придало вулканической пустыне статус Национального парка Тиманфайя. Потрясенные кинематографисты впечатлились. В Тиманфайе снимались натурные сцены «Миллиона лет до нашей эры» и «Звездных войн». Кстати, еще один фильм, в котором всякий побывавший на острове легко опознает лансаротские ландшафты, — «Разомкнутые объятья» культового испанского режиссера Педро Альмодовара. Он, как и писатель Мишель Уэльбек, Лансароте очень любит. Привлекает остров и модные бренды: так, дом Fendi два года назад, еще при жизни его креативного директора Карла Лагерфельда, снимал на Лансароте рекламную кампанию.
Однако Национальный парк Тиманфайя образован не только и не столько для того, чтобы развлекать туристов и снимать кино. Охранный статус уникальные ландшафты получили по инициативе ученых: им достался поистине уникальный полигон для исследования развития земной биосферы с момента зарождения жизни на планете. На черных лавовых плато и холмах Тиманфайи триста лет назад эволюция как бы началась заново со стадии микроорганизмов.
Чтобы микробов не вытоптали ретивые туристы, перемещаться по парку вне организованных групп запрещено. Совсем не пускать в Тиманфайю никого, кроме ученых, правительство не может себе позволить: остров живет доходами от туристической деятельности. Нашли компромисс: праздных путешественников возят по парку на автобусах по специально проложенным маршрутам, иногда позволяя выбраться на воздух и пофотографироваться. Причем гиды пристально следят за тем, чтобы туристы не уходили с маршрута и не набирали на сувениры камни и куски лавы.
Маленькие группы водят по парку пешком аккредитованные гиды по предварительной записи. Особых ценителей экзотики катают на верблюдах. Кстати, это не странный каприз администрации парка, а строгое следование исторической правде: ввиду сравнительной близости североафриканского побережья, до середины XX века верблюды были на Лансароте совершенно обычным видом гужевого транспорта.
После скитаний среди лавовых холмов туристов везут кормить в ресторан и туристический центр (похожий либо на вполне уместную в этих пейзажах летающую тарелку, либо на гигантский прозрачный мельничный жернов). Там, как уверяет гид, мясо на гриле жарят на природном огне вулканических недр. Здание возвели по проекту самого знаменитого уроженца Лансароте, авангардного художника Сезара Манрике. Он же придумал и символ Тиманфайи — пузатого бесенка с четырехзубым трезубцем, духа вулкана, подземного вулканического дьявола. Именно его проделкам туристы обязаны местным аттракционом: в отверстие в поверхности скалы выливают ведро воды, и через несколько секунд из него с шипением извергается гейзер.
Манрике родился в столице острова Арресифе, но со временем превратился в настоящего космополита. Учиться Сезар уехал с провинциальных Канар в континентальную Испанию, где понабрался авангардных идей, толкнувших его на дальнейшие перемещения и поиск себя. После учебы Сезар Манрике, чьему свободолюбивому нраву претил режим Франко, отправился работать в Нью-Йорк, бывший в 1960-е годы бесспорным мировым центром современного искусства. Там он приятельствовал с Энди Уорхолом, а в Европе водил знакомство с Пикассо.
С Пикассо Манрике роднила творческая жадность и широта: им обоим хотелось объять необъятное. Бурная энергия Сезара излилась на родной остров. По сути именно он превратил Лансароте в туристическую достопримечательность и природно-художественный музей под открытым небом. Причем занимался всем: от установки монументальных скульптур до разработки природоохранных документов и рисования эмблем природных достопримечательностей. Ему принадлежит и эскиз герба острова (это черное солнце с лучами красного цвета).
Сезар Манрике разбил Парк кактусов и устроил неподалеку, на Мирадор дель Рио и Лос Хервидерос у селения Эль Гольфо, облюбованные фотографами смотровые площадки. Чтобы увидеть все, что сделал энергичный художник на острове, нужно брать напрокат машину: общественный транспорт ходит там с большими перерывами. Хотя и в этом есть своя прелесть: все автобусные остановки на острове уникальны — нет двух идентичных — и все выглядят как беседки или павильоны из природных материалов: камня, дерева, вулканического туфа. Их тоже спроектировал Манрике. Он же добился от лансаротских властей (губернатор острова Хосе Рамирес был его приятелем) единого архитектурного стандарта, благодаря которому все дома на острове строго не выше четырех этажей, выстроены на старинный манер: беленые кубики с зелеными либо синими дверьми, рамами и ставнями.
«Человек должен постепенно слиться с природой, чтобы найти правду жизни, — писал Манрике. — Все, что я хочу, — это быть частью природы». Самое необычное место, связанное с именем художника на Лансароте, — уникальная пещера Хамеос дель Агуа, часть так называемой «лавовой трубы» Куэва де лос Вердес длиной шесть километров. В прежние лихие времена в ней жители Лансароте прятались от пиратских набегов. Там, в Хамеос дель Агуа, Манрике спроектировал искусственную голубую лагуну.
А неподалеку от лагуны есть природная пещера с озером с соленой морской водой, которая постепенно, за много столетий, просочилась в пещеру из открытого океана. Там каким-то чудом природы поселились мунидопсисы, глубоководные рачки Munidopsis polymorpha. Чтобы они не передохли, специальные служители тщательно следят за тем, чтобы туристы не кидали в воду монеты: окислы металлов отравляют рачкам воду. Стилизованное изображение мунидопсиса, нарисованное Сезаром Манрике, стало символом Хамеос дель Агуа: пещера стала ландшафтно-художественным ансамблем, природным концертным залом с естественной акустикой.
Есть на Лансароте и место, где словно бы витает дух Сезара Манрике, трагически погибшего в 1988 году в автокатастрофе: его усадьба Таро де Тахиче. Усадьбу незадолго до смерти Манрике передал фонду, который поддерживает его некоммерческие архитектурные и ландшафтные проекты на Лансароте. В доме Сезара Манрике устроили музей, где наряду с его собственными выставлены работы Пикассо, Миро и Тапьеса.
Уникальность дома состоит в том, что под его нижним этажом хозяин обустроил цепочку небольших вулканических пещер. На втором этаже одна из стен — застывший поток лавы. В потолке пещеры-гостиной — природное отверстие, делающее ее похожей на древнеримский атриум. В отверстие проросла смоковница: говорят, что именно это растущее из пещеры дерево заставило Сезар Манрике, всю жизнь стремившегося слиться с природой, устроить себе «вулканический дом».
Неподалеку от Таро де Тахиче Манрике построил еще одну скальную виллу под названием Лагомар — для своего друга, знаменитого актера Омара Шарифа. К сожалению, посетить ее нельзя: актер продал дом вскоре после постройки, и сейчас он в частном владении. Вместо этого можно пообедать в близлежащем ресторанчике, стилизованном под традиционное лансаротское жилище. Заказать стоит рыбу меро с соусом мохо из белого вина и оливкового масла и с гарниром из мелкого картофеля. Это местный специалитет. Его варят «в мундире» в глиняном горшке, залив туда немного очень соленой воды. На кожуре образуется соляная корка, сохраняющая особый вкус картошки.
Если не считать рукотворных парков Сезара Манрике, долина Ла Херия — пожалуй, самое фотогеничное место Лансароте. Она «вьется среди темно-лиловых, почти черных горных склонов, усеянных камнями и гравием. За несколько веков жители острова выкопали в гравии ямки, насобирали камней и построили из них полукруглые стены для защиты от ветра. В каждой такой ямке посажена виноградная лоза. Вулканический гравий очень плодороден, солнце светит вовсю. Из этого винограда получается ароматное мускатное вино. Упорство, которое потребовалось для такой гигантской работы, поистине поразительно». Так описывает Ла Херию Мишель Уэльбек.
Фотографии угольно-черной равнины с симметричными ямами и ярко-зелеными виноградными лозами в них не передают реальной красоты этого одновременно природного и рукотворного ландшафта. Однако кроме фотографов Ла Херия интересна и виноделам. Дело в том, что это один из самых старых в Европе виноградников. В 1869 году коварная филоксера сгубила практически все европейские лозы, и их пришлось заменить американскими, устойчивыми к филоксере.
Канары были изолированным и малопосещаемым местом, и филоксера до Лансароте не добралась. Сложно судить, насколько исторический местный мускат лучше тех, что росли в Европе двести лет назад, но сладкое десертное вино старейшей на острове бодеги El Grifo в селении Сан-Бартоломе, основанной в 1775 году, достойно всяческих похвал. Однако виноградники Лансароте сравнительно малы, это не столько сельскохозяйственное производство, сколько туристическая аттракция, и для соблюдения экологических стандартов и аутентичности большая часть работы производится вручную.
Бодеги Лансароте производят около двух миллионов литров вина в год. Бутылки с географическим наименованием Denominacion de Origen Lanzarote в основном реализуются тут же на островах или в испанских ресторанах и винных магазинах для ценителей экзотики.
Лансаротский мускатный виноград растет без дождей (они на острове чрезвычайно редки) и без искусственного полива. Его заменяет концентрирующийся на крупном вулканическом песке-пиконе водный конденсат — проще говоря, роса. Утренняя влага, обильно выпадающая на рассвете из-за резкого контраста ночных и дневных температур, не успевает испариться под солнцем, а быстро уходит в почву под слоем пикона. А обратного испарения не происходит даже в самую жаркую погоду: мешает все тот же вулканический песок. Лозы высаживают в ямы в пиконе, защищенном от ветра невысокой оградкой из камней: стены ямы поддерживают лозу и «собирают» росу.
Вино и украшения с зеленоватыми, как океанская вода, перидотами — эти камушки вулканического происхождения можно даже самостоятельно отыскать в черном песке долины Ла Херия — лучшие сувениры с Лансароте, которые приятно увезти с собой вместе с воспоминаниями о чудесном острове-музее.