«Его дом — самое большое посмешище в мире» Этот король поднял роскошь на новый уровень и разорил Францию

«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о роскошной жизни правителей. В прошлый раз мы рассказывали о Мехмеде Фатихе — османском султане, завоевавшем Константинополь. Он проводил время в объятиях девственниц, писал стихи и страдал чревоугодием. Падишах построил «Дом блаженства» и узаконил братоубийство. На этот раз речь пойдет о самом ярком и блистательном французском монархе Людовике XIV, которого называли «король-солнце». Правитель, просидевший на троне 72 года, устраивал празднества даже рядом с полем боя. Не страдавший от излишней скромности король использовал любую возможность для того, чтобы увековечить память о себе. Францию XVII века заполонили медали, скульптуры и картины с изображением монарха в окружении античных богов, главным девизом которого был «Из многих нет тебе равного».

Не дом, а посмешище какое-то

«Дом Людовика XIV — самое большое посмешище в мире: он важно шествует на каждом панно и скачет на лошади на каждом потолке над нашими головами», — описывал резиденцию французского короля один из английских дипломатов. С ним могли бы поспорить не только французы, но и правящая династия Англии, считавшие Версаль самой благоустроенной резиденцией европейского монарха последней трети XVII века.

Король считал, что его главная задача — продемонстрировать всему миру власть и богатство французской монархии. Современники говорили, что он поднял роскошь и великолепие на новый уровень. Людовик не только выбирал убранство для комнат в своих дворцах, но и продумывал мельчайшие детали интерьера. Талант короля распространялся на все: он помогал создавать эскизы медалей, ювелирных украшений, вееров, одежды, книг и карт, гравюр и картин, скульптур и фонтанов, садов и зданий.

«Портрет Людовика XIV» работы художника Гиацинта Риго изображает короля в коронационной одежде. Этот канонический портрет неоднократно повторялся в разных вариациях

Изображение: Hyacinthe Rigaud

Помимо этого он многое коллекционировал: у него были античные камеи, агатовые кубки и вазы из яшмы. Особую страсть Людовик питал к медалям, скупая как древние, так и современные образцы. Придворные рассказывали, что монарх любил проводить время, изучая свои медали, заказывая их или раскладывая по специальным ящикам. Ходили слухи, что однажды его увлечение привело к войне с Нидерландами. Поводом стало несколько медалей, восхваляющих мощь этой страны, что привело короля в бешенство. Не в силах прийти в себя от гнева, он решил объявить нескромной стране войну.

Даже с поля боя Людовик руководил строительством Версаля, заставляя своих подданных подробно рассказывать ему обо всем, что происходит, и согласовывать с ним любые мелочи. Результат превзошел ожидания монарха: Версаль отличался от других дворцов масштабами, роскошью обстановки и декора, а также увеселительными мероприятиями, которые устраивал там король. Один из гостей монарха так описывал происходящее при дворе: «Там каждый день балы, балеты, комедии, пение, игра на разных музыкальных инструментах, променады, охота и другие развлечения, сменяющие друг друга».

Образец для подражания

Особое впечатление на посетителей производила зеркальная галерея дворца — самая большая в Европе. С каждой стены на гостей здесь смотрели портреты короля и фрески с его изображением. Здесь устраивали праздники музыки и танца, показы мод. Одежда короля обычно сверкала дорогой вышивкой и драгоценными камнями. Вдохновленные увиденным европейские правители стали заказывать наряды и предметы роскоши в Париже, чтобы одеваться так же, как король Людовик.

Именно при нем Париж превратился в столицу моды. Одна из фавориток короля — мадам де Монтеспан — стала главной моделью. Золотое платье, покрытое кружевом, которое она продемонстрировала европейским послам на одном из приемов, вмиг стало одним из самых популярных в Европе. Не отставали от монарха и придворные. Несколько тысяч человек расхаживали по дворцу одетые в шелка, бархат и золото. «Кто видел королевский двор, тот видел все, что в мире есть самого прекрасного, пышного и изысканного», — писали европейские дипломаты.

Любовь к моде, изобилию и великолепию Людовик XIV привил не только своему окружению, но и простым парижанам. Они, затаив дыхание, следили за всеми новинками, появляющимися при дворе. Обитатели дворца становились для французов своего рода иконами стиля: все старались перенять манеры придворных и их привычки, сшить похожую одежду.

«Хотя Париж и обезьянничает, подражая двору, он не всегда умеет полностью его скопировать. Например, ему чуждо любезное и ласковое обхождение, столь свойственное обитателям дворца», — язвили французские писатели.

Картина художника Пьера Миньяра, изображающая фаворитку Людовика Луизу де Лавальер и ее детей. Король, охладев к Луизе, поселил ее рядом с новой возлюбленной и даже заставил стать крестной матерью ее детей. Луиза не выдержала издевательств и постриглась в монахини

Изображение: Pierre Mignard

В то время показателем статуса была дорогая карета с лакеями, запряженная как можно большим числом лошадей. Неудивительно, что многие французы спускали целые состояния, стремясь к роскоши. Они устраивали приемы, тщательно следили за тем, чтобы их дома были обставлены дорогой мебелью, но особое внимание уделяли внешнему виду. Например, обычный мушкетер должен был обзавестись роскошным костюмом из светло-серого английского сукна, двубортным камзолом из парчи, кюлотами из замши, коричневыми перчатками с кружевом, а также различными камзолами, плащами или накидками из черного бархата.

Король, одетый в пачку

Дорогой гардероб не был пропуском в высший свет. Необходимо было еще и хорошо танцевать. Ценитель музыки и балета, Людовик любил облачиться в пачку и изображать то Весну, то бога Солнца, то Аполлона. На сцену при дворе монарх выходил около двадцати лет. При нем балет расцвел — стал более усложненным и утонченным. «Наш правитель — само воплощение изящества, настоящее произведение искусства», — шептались при дворе.

Танцами Версаль не ограничивался, здесь было множество увеселительных мероприятий. За организацию празднеств при дворе Людовика отвечала целая команда. Каждая постановка была отлаженной и продуманной до мелочей. Одни создавали фантастические декорации, другие сочиняли сонеты и музыку, театральные представления. Все делалось только с согласия монарха, при этом зачастую он принимал в подготовке самое активное участие.

Считается, что театральные постановки были своего рода посланием лидерам европейских держав — иностранные послы были обязательными гостями на всех увеселительных мероприятиях. Здесь зарубежным гостям демонстрировали щедрость, учтивость и всеобщее удовлетворение, царившее при дворе французского короля. Такие празднества были еще и хорошим поводом для восхваления монарха.

Не так уж много фавориток

Еще одной слабостью Людовика были женщины. Как-то он сказал, что ему легче примирить всю Европу, чем двух влюбленных в него дам. Об этом монарх знал не понаслышке. У него было много фавориток. «Более чем кто-либо из его подданных, Людовик с юных лет был создан для радостей любви», — говорили о нем придворные философы. На самом деле правитель не был столь любвеобилен, как его представляют некоторые писатели и историки. За всю жизнь у него было не больше нескольких десятков женщин, что по меркам XVII века — довольно скромная цифра. У многих в то время было до нескольких сотен любовниц.

Официальные фаворитки монарха исполняли роли хозяек в придворном обществе. Считалось, что королева Мария Терезия, на которой был женат Людовик, — женщина довольно блеклая и скучная и не справляется с этими функциями. При этом правитель очень боялся усиления влияния какой-либо из фавориток. Он даже просил советников предупредить его, если они вдруг заметят, что «женщина забирает власть и управляет королем».

«Мне достаточно 24 часов для того, чтобы избавиться от нее», «интересы государства важнее личных», «как только вы позволите женщине свободно говорить с вами о важных вещах, она заставит вас совершать ошибки», — обычно говорил он.

В отличие от фонтанов Петергофа, которые работают за счет разницы в высоте, в версальских фонтанах работают насосы. Фонтан Аполлона в саду Версальского дворца

Фото: Depositphotos

«Король-солнце» не допускал фавориток до государственных дел и не позволял им высказываться о его подданных. В это, впрочем, довольно сложно поверить, учитывая характер одной из его любовниц — маркизы де Монтеспан. В отличие от королевы Марии Терезии, она была очень яркой и гордой, истинной хозяйкой французского двора. Она не боялась бросать вызов супруге короля, отпуская колкости в ее адрес. Так, она выпросила у правителя одни из самых больших покоев во дворце — гораздо просторнее, чем у королевы, и получила право на большее число лошадей в своей упряжке.

За любовь к пышности, роскоши и блеску придворные прозвали фаворитку короля «султаншей». Французская писательница того времени рассказывала о жизни маркизы де Монтеспан примерно следующее: в ее свите во время выездов было 45 человек; карета, в которой ехала фаворитка, была запряжена шестью лошадьми, в ее кортеже были две крытые повозки и десять-двенадцать всадников верхом на лошадях; когда к любовнице монарха обращались за милостыней, она «щедро направо и налево сыпала золотыми луидорами».

Солнце, разорившее Францию

Такой образ жизни монарха и его ближайшего окружения не мог не сказаться на жизни Франции: бюджет таял на глазах. Правитель в конце жизни понял, что разорил страну. «Я слишком любил войну и дворцы», — были его последние слова.

Уже после смерти правителя многие сетовали на то, что Версаль, несмотря на все его великолепие, был довольно неудобным. Во-первых, нескольким тысячам человек приходилось ютиться в тесных комнатах. Во-вторых, во дворце не было хорошей системы отопления, позволяющей обогреть просторные залы, и в сильный мороз тут было очень холодно. Порой еда, которую несли через коридор, успевала остыть до того, как подавалась на стол монарху.

Однако лишь немногие придворные предпочитали селиться за пределами резиденции монарха. Имея свои дома и дворцы, приближенные короля старались по возможности ночевать в тесных комнатках дворца. Они боялись покинуть Версаль, чтобы не пропустить какие-либо новости, а также из опасений, что за время отсутствия их могут попросту забыть.