Регионы должны отчитаться правительству о запасах масок, респираторов и перчаток, а на продажу самих изделий вводятся ограничения: теперь продавать их могут только компании с фармацевтической лицензией. При этом такие товары давно пользуются огромным спросом у россиян, так же, как и антисептики и некоторые лекарства. Спрос на них настолько велик, что в аптеки просто не успевают привозить новые партии. По просьбе «Ленты.ру» художница Катрин Ненашева поговорила с фармацевтами из разных регионов России и выяснила, что сейчас происходит в аптеках и с какими трудностями им приходится сталкиваться во время пандемии.
Екатерина, 24 года, фармацевт, Краснодар:
На днях одна женщина попросила нас с коллегой оставить ей противовирусную мазь. Она не пришла к оговоренному времени, и мы продали ее другому покупателю, потому что не имеем права не продавать. Когда она вернулась, очень расстроилась. Купила остальные медикаменты в своем заказе, а потом стала требовать, чтобы мы вернули ей деньги за лекарства, которые она только что купила. Но лекарства не подлежат обмену и возврату. Тогда она стала кидаться в нас коробками. Одна из них попала в кассовый аппарат и чуть не снесла его, угол другой попал коллеге прямо в грудь. У нее гигантский синяк.
Я, конечно, всех людей под одну гребенку не хочу мести: есть и те, кто нам сочувствуют. Но в основном покупатели обвиняют нас в том, что, несмотря на ситуацию в стране, мы не отпускаем препараты без рецепта, в том, что им тяжело достучаться до врачей. Есть и те, кто приходят со словами: «Говорят по телевизору и радио, что маски есть в продаже, вы их от нас прячете!» Но при этом у нас самих нет масок, мою маску мне подарила покупательница, которая шьет их сама.
Один мужчина, у которого не было рецепта на нужное ему лекарство, просто весь день стоял у двери до закрытия аптеки и караулил нас, а потом не давал закрыть дверь. После этого я стала с собой носить канцелярский нож на всякий случай.
У меня остаются два моих выходных (стандартный график работы фармацевтов 2/2 или 3/3), и, конечно, мы с коллегами стараемся друг друга поддерживать. Верю, что нам удастся выстоять.
Может быть, помогло бы составить в аптеке какое-то обращение, чтобы люди понимали, что мы здесь работаем ради них. Было бы здорово, если бы к нам относились немного мягче и добрее.
Людмила, 48 лет, Краснодар:
Нам запретили писать на двери аптеки, что у нас нет масок и антисептиков, мол, для того, чтобы не создавать у людей панику. Люди заходят, и мы рассказываем, что маски можно заменять марлями и бинтами — примерно тот же эффект, антисептики — спиртовыми растворами и борной кислотой.
Кто-то думает, что если прийти утром, то необходимое лекарство можно будет найти на прилавке, но это не так: поставки приезжают в течение всего дня, и если простых и необходимых медикаментов в аптеке нет, то это означает, что их просто негде заказать.
В аптеке люди не соблюдают расстояние в полтора метра, набиваются в зал и любят повозмущаться насчет очередей. В связи с пандемией наши рабочие часы сократили на два часа, и это очень тяжело: помимо приема людей и отпуска препаратов, нам нужно разбирать и маркировать товар, и если за свое рабочее время ты успела поесть и сходить в туалет, это счастье. Никаких надбавок в связи с повышенной опасностью нет.
Скорая не всегда выезжает на каждый вызов, поэтому нередко людям просто по телефону назначают таблетки, и половина из них оказываются только по рецепту. На днях я не продала девушке мягкий транквилизатор без рецепта — это грозит большими штрафами. Она устроила скандал: «К врачу не попасть, как вы смеете?» Стала меня оскорблять, пригрозила, что встретит меня после работы на улице. За этим наблюдали десятки человек в очереди, и никто ничего не сказал.
Многим на полном серьезе кажется, что мы действительно специально прячем маски и антисептики. Почти каждый день я слышу упреки во вранье, в жестокости, в жадности. Это очень обидно и больно, ведь мы сами зависим только от поставщиков. При этом мы выходим на работу, каждый раз рискуя своей жизнью, у нас сотни контактов за день, и в основном все эти люди с признаками простуды, гриппа и всего, чего только возможно.
Мы бесконечно получаем образование, постоянно должны подтверждать свою квалификацию, предоставлять сертификаты, но в то же время наша зарплата зависит только от выручки в аптеке. При этом, когда нет медицинской помощи, люди идут за советами именно к нам. Но на нас выливается и все, что люди думают о здравоохранении: мы такая подушка для битья.
Почему я выхожу на работу? Потому что это мой долг. Потому что я люблю свою работу и мне важно помогать людям. Потому что кто, если не я? Но мне очень страшно от мысли, что кризис может привести к тому, что люди просто будут приходить воровать лекарства.
Светлана, 23 года, Санкт-Петербург:
18 марта я вышла на работу после больничного. Уже тогда не было хлоргексидина, масок, дезинфекторов. Покупатели кричали на нас: «Почему вы не подготовились? Как так?»
Нам в аптеке сказали, что нельзя вешать на двери объявление об отсутствии средств защиты. Я думаю, это просто маркетинговый ход такой: важно, чтобы человек зашел в аптеку, и даже если там нет того, чего он хотел, глаз зацепится за что-то другое.
На первую карантинную неделю нам выдали одну маску со словами: «Это вдруг если проверка придет». Но ходить в одной маске, не меняя ее, вредно. Мы искали маски в других местах. При этом посетители, увидев, что мы в масках, упрекали: «Почему это на тебе есть маска, а мне продать ты не можешь?!»
Дефицит простых медикаментов типа того же хлоргексидина или парацетамола происходит не только потому, что поставки стали меньше, но и потому, что люди скупают себе этот товар в гигантских количествах. Непонятно, зачем десять пачек парацетамола, там одной упаковки на год хватает. Говоришь людям, что претензии надо предъявлять не нам, а начальству, аптечным складам, в конце концов, — они отвечают что-то вроде: «А кому мы скажем это? У нас в доступе только вы».
К врачам сейчас попасть тяжело. И когда они забывают поставить печать, и рецепт считается недействительным, возникает сложная ситуация. Недавно мне пришлось самой идти к врачу покупателя в свое нерабочее время и просить изменить неверную информацию в рецепте.
Елена, 53 года, Омск:
На сменах сейчас бывает страшно: весь день стоишь, а люди толпами спрашивают про эти маски. Но у нас их нет. У нас нет элементарного: хлоргексидина, парацетамола. И когда будет, мы не знаем. Мне самой был нужен один жизненно важный препарат, я хотела его как-то заказать себе через свою аптеку, но ничего не получилось. Поставки упали.
Маски тоже не было. Удалось достать через дочку, которая в сфере косметологии работала. Но сейчас маски очень некачественные — на них одни просветы, видимо, совсем не успевают шить.
Наша аптека арендует помещение рядом с несколькими магазинами, но люди не ходят теперь на работу. При этом в районе активизировались наркоманы — могут приходить толпами, что-то постоянно требовать, а я совсем одна, рядом никого. Страшно. Рабочий день при этом не сократили — те же 12 часов.
Мы [фармацевты] находимся в большой зоне риска. Врачи всегда герои, я с этим не спорю, но сейчас в медсанчасть в нашем городе не попасть. И все люди приходят в аптеку. Я хочу попросить людей быть к нам более лояльными и помнить, что мы не виноваты в происходящем.
Маша, 20 лет, Москва:
Я учусь в университете на фармацевта и по ночам подрабатываю в аптеке в центре Москвы. Еще до пандемии к нам пришли люди, которые скупили все детские и взрослые маски и противовирусные мази. Я так полагаю, чтобы потом перепродавать.
Начальство выдало нам маски, но в продаже их сейчас нет. От людей я слышу что-то вроде: «Вы понимаете, что если мы умрем, некому будет ходить в вашу аптеку?» Я все это понимаю, но сделать ничего не могу. При этом цены на некоторые препараты сейчас подросли, и люди испытывают дополнительный стресс из-за этого.
Отношение ко мне, как к какому-то продавцу, а продавцам у нас привыкли хамить. Я получаю высшее образование, мы учим химию, как проклятые, нас вообще-то еще учат делать лекарства. Но и само руководство к нам так относится: дадут какой-то план — продать за день десять штук того или иного лекарства, а ты стоишь и не понимаешь, что вообще с этим всем делать-то?
Да, мы работаем в опасное время, через нас сотни людей проходят, все чихают, мы работаем с деньгами, и мы работаем для того, чтобы помогать людям, но я сама выбрала этот путь, и он мне подходит. Мы выполняем очень важную социальную работу. Нервничать начинаешь, только когда, например, читаешь новости в социальных сетях. Слишком много контента стало, слишком много новостей. Это мешает.
P.S. Катрин Ненашева организует группы поддержки и бесплатные психологические консультации для фармацевтов, а также раздает специальные маски для сотрудников сферы услуг. Связаться с ней можно в фейсбуке.