После масштабного бунта в колонии города Ангарска, ставшего неприятным сюрпризом для тюремного ведомства России, прошло две недели. Следствие и служба собственной безопасности ФСИН России уже сделали первые выводы: произошедшее — вступительная часть большого плана, цель которого — дестабилизировать российские колонии и установить там новый порядок. Удивительно, но криминальные авторитеты, обычно пристально следящие за происходящим на зонах, на этот раз оказались не при делах. Возможно, потому, что среди зачинщиков вроде как был вор в законе Тюрик, известный связями с состоятельными людьми и умением строить интриги. Теперь воровской мир намерен сурово спросить с бунтарей. Подробности громкого провала амбициозных планов выяснила «Лента.ру».
ИК-15 в Ангарске — одна из лучших в Иркутской области: во многом потому, что она — богатая. Мало кто знает, но учреждения Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) России во многом живут благодаря госзаказам и договорам с частными предпринимателями. В местах лишения свободы шьют форменные одежду и обувь, производят столярные изделия и пиломатериалы. На маленьких участках изготавливают сувениры. Есть даже запатентованный бренд «Сделано в тюрьме». Это выгодно и администрации, и заключенным: они получают зарплату, которую могут тратить в специальных магазинах, а могут откладывать на светлый день выхода на свободу.
В ИК-15 производственная площадка занимала почти 100 тысяч квадратных метров. Там заключенные шили спецодежду для госкорпораций, собирали секции модульных домов, делали мебель и промышленный инструмент. На складах хранилась готовая продукция, в том числе и та, что принадлежала одному из заказчиков — крупному частному предпринимателю.
Из-за введенного в России режима повышенной готовности к ЧС во всех учреждения ФСИН был ограничен допуск посторонних, сотрудников перевели на казарменный режим, а свидания для зэков отменили. Но внутри периметра продолжалась прежняя жизнь. Правда, готовую продукцию теперь свозили на склады — вывоз ее приостановился. И осужденные об этом знали.
В колонии отбывают наказание рецидивисты с тяжкими статьями, имеющие за плечами не одну ходку. СМИ писали, что ИК-15 была «черной» зоной — то есть все стороны жизни там контролировали авторитетные заключенные. Но источники «Ленты.ру», знакомые с ситуацией, отмечают, что на деле вся власть в колонии уже много лет принадлежит администрации, то есть зона была «красной». Во-первых, там, где есть работа и стабильный доход (а заказов у ИК-15 хватало), криминалу сложнее держать зэков в зависимости и контролировать обстановку. А во-вторых, события самого бунта характерны именно для попытки «перекрасить» колонию из «красной» в «черную», а не наоборот. В пользу этой версии говорит и малочисленность участников — меньше четверти заключенных. Для «черной» зоны это позор и провал.
В ночь на 10 апреля в штрафном изоляторе (ШИЗО) находился 32-летний Антон Обаленичев. Он отбывал уже пятый свой срок, на этот раз — за грабежи в составе группы. Из назначенных судом трех лет он отсидел ровно половину.
Во время регулярного обыска камеры перед отбоем он стал вести себя демонстративно вызывающе, отказался выполнять требования конвоя и порезал себе левую руку. По словам медиков, раны имели устрашающий вид, но жизни и здоровью осужденного не угрожали.
Разбрызгивая кровь по стенам камеры, Обаленичев несколько раз ударил по голове одного из инспекторов. В этот момент на помощь дебоширу поспешил его сокамерник — 40-летний экстремист Хумайд Хайдаев: он отбывает 13-летний срок за подрыв автомобиля с полицейскими в Чечне. Следом «бузу» подхватили еще несколько заключенных, находившихся в ШИЗО, — они стали нападать на конвоиров, вынудив их покинуть изолятор, а потом стали бить камеры наблюдения.
Именно в этот момент в интернете появилось первое видео о бунте: Обаленичев, обнаженный по пояс, демонстрирует следы побоев на теле, попутно показывая татуировку на всю спину.
В ту ночь беспорядки случились только в ШИЗО: уже через час в колонию прибыли поднятые по тревоге сотрудники, которые к двум часам ночи вошли в изолятор и навели там порядок. Примечательно, что спецсообщение в региональное управление ФСИН ушло немедленно после сигнала тревоги. Одновременно администрация сообщила о происходящем в региональные прокуратуру и Следственный комитет России (СКР). Такой подход, к слову, тоже отличает «красную» зону от «черной», где предпочитают не выносить сор из избы и решать проблемы уговорами и договорами.
Уже к утру в ИК-15 приехали комиссия ФСИН, надзирающий прокурор и следователь. Зачинщиков — 12 человек — отправили в СИЗО, а пострадавший инспектор был госпитализирован с черепно-мозговой травмой и ссадинами.
Позже станет известно, что во время недолгой власти в ШИЗО арестанты разослали «маляву» по всем зонам Иркутской области с призывом начинать бунты. А уже через пару часов после начала конфликта в сети появился Telegram-канал «Бунт в колониях Иркутской области», который позже переименуют в «Бунт в Ангарске».
Утром 10 апреля осужденные отправились на работу, и весь день в ИК-15 было тихо: работали следователи, комиссия областного ФСИН проверяла территорию и личные дела зачинщиков. Тем удивительнее были сообщения столичных СМИ о «продолжающихся беспорядках»: разница во времени между столицей и Иркутском составляет пять часов.
Пресс-службы всех ведомств выступили с заявлениями о том, что информация не соответствует действительности, но поспешили. Ближе к окончанию рабочей смены беспорядки вспыхнули с новой силой. Часть осужденных, все до одного — из числа нарушителей режима, отказались возвращаться в жилые корпуса и забаррикадировались в промышленной зоне. Немногим более 200 человек.
В ИК-15 есть свой пожарный автомобиль, но он базируется в промзоне — и его сожгли первым. Затем бунтовщики слили топливо из другой техники — грузовиков, погрузчиков и трактора — и начали поджигать цеха и склады.
В это время на территорию ИК-15 уже вошел отряд местного спецназа ФСИН «Ураган» (70 человек, а не 300, как писали СМИ). Но бойцы стояли на плацу, а в промзону полетел дрон, доставленный следователями регионального СКР. Сейчас эти кадры — одно из основных доказательств по делу.
Когда прогремели первые взрывы, спецназ начал действовать. Понятно, что с теми, кто оказался в промзоне, не церемонились, но сотрудники ФСИН использовали только дубинки и щиты. Есть железное правило: туда, где «бузят» заключенные, с оружием не входят — потому что неизвестно, в чьих руках оно окажется.
Совершив поджог зоны, зэки сами себя загнали в ловушку: преодолеть внешний периметр им не удалось, а внутри почти все горело. От огня бунтовщики прятались в нескольких укромных местах, где их быстро обнаружили и скрутили. Задержанных изолировали от остальных заключенных, а вскоре раскидали по другим зонам и СИЗО.
В одном из помещений на территории промзоны нашли тело осужденного: он стал единственной жертвой беспорядков. По предварительному заключению врачей, мужчина покончил с собой — во всяком случае, признаков насильственной смерти не обнаружено. Окончательный вывод будет сделан судебно-медицинскими экспертами, но нет никаких данных того, что осужденного убили.
Уже утром 12 апреля в колонии был полный порядок: заключенные ходили строем с песнями и добровольно давали следователям подробные показания. Как рассказала «Ленте.ру» официальный представитель регионального управления СКР Карина Головачева, в связи с событиями в ИК-15 были возбуждены три уголовных дела. Два — по статье 321 УК РФ («Дезорганизация деятельности исправительного учреждения с применением насилия») и третье — по статье 212 УК РФ («Организация и участие в массовых беспорядках»).
«Основные зачинщики установлены. Выявлены и допрашиваются участники беспорядков — их свыше двухсот», — уточнила Карина Головачева.
По данным «Ленты.ру», все участники беспорядков указывают на Антона Обалиничева и Хумайда Хайдаева как на организаторов, которые и задумали устроить «бузу». Правда, их замыслы не вполне понятны: оба хоть и пользуются авторитетом среди других осужденных, но прямого выхода на смотрящего не имели.
Уже днем 10 апреля другие колонии Иркутской области отказались поддержать беспорядки в ИК-15. Малявы, переданные в Ангарск, содержат одинаковую фразу: «Мы в ваш блудняк вписываться не будем». Лидеры преступного мира в области и соседних регионах также были против «бузы» — сейчас она им крайне невыгодна. Однако 20 апреля «Вести.ru» со ссылкой на собственный источник сообщили, что организатором бунта в колонии строгого режима в Иркутской области якобы назван вор в законе Тюрик, один из лидеров Братской ОПГ.
По словам источника, официально авторитет якобы отошел от криминальных дел, но в Иркутской области он по-прежнему имеет большое влияние. Как отметил замглавы регионального управления ФСИН Александр Рудаков, заключенные ИК-15, участвовавшие в массовых беспорядках, попали под влияние лидеров криминальной среды, которые ранее уже отбывали наказание в спецучреждениях Иркутской области. Одним из них как раз и является Тюрик.
Как отмечает в беседе с «Лентой.ру» редактор информационного агентства (ИА) «Прайм Крайм» Виктория Гефтер, Тюрик — вор очень высокого уровня. По ее словам, к середине 1990-х Тюрик встал во главе преступного мира Иркутской области, вытеснив оттуда мощное сообщество грузинских воров в законе, и с тех пор остается его лидером.
— Вор в законе Тюрик, которого почему-то назвали заказчиком бунта, не имеет отношения к событиям в ИК-15 и крайне недоволен произошедшим, — говорит источник «Ленты.ру», знакомый с ситуацией. — Для него сейчас любое внимание к его персоне — критично: Тюрик и так вписался в несколько «непоняток», которые могут закончиться для него не только печально, но и трагически.
По словам источника, Тюрик уже довел до сведения полиции, что отношения к массовым беспорядкам в Ангарске не имеет и «никто из бродяг [подручных воров в законе] не будет препятствовать в поиске вогнавших зону в блуд». В то же время, как отмечает Виктория Гефтер, бунт как крайняя мера противодействия тюремной администрации — это в принципе не воровской подход к решению проблем.
Следствие изучает и роль администрации колонии в беспорядках. По предварительным данным, которым уже нашли объективные подтверждения, начальник ИК-15 и его заместители четко выдерживали линию на строгое соблюдение установленных законом правил и на поводу у авторитетов не шли, хотя и поддерживали с ними отношения. Обстановка в колонии контролировалась полностью: и с заключенных, и с сотрудников ФСИН спрашивали одинаково.
Однако перед бунтом кто-то из сотрудников по заказу заключенных все-таки пронес сотовые телефоны с действующими SIM-картами: их прятали специально для «бузы», а оперчасть не смогла выявить подготовку к беспорядкам. Более того, 10 апреля от оперативников шла информация о том, что продолжения «блудняка» не будет. Это привело к самоуспокоению — как выяснилось, необоснованному.
Сумма ущерба сейчас подсчитывается, но уже понятно, что она превысит полмиллиарда рублей: во время беспорядков оказались уничтоженными три здания, десятки станков, в том числе с программным управлением, швейный цех, несколько тысяч комплектов готовой рабочей одежды, несколько десятков модульных зданий, сотни погонных метров ткани, сотни кубометров древесины и пиломатериалов. Огонь уничтожил склад, на котором, по договору аренды, один из предпринимателей хранил свой товар.
Но главное — ИК-15 не сможет выполнить несколько контрактов, что вообще ставит под вопрос ее дальнейшее нормальное существование. Ведь отсутствие заказов означает безработицу заключенных, а без работы время тянется. И создается благоприятная атмосфера для других бунтов.
Сами организаторы и их защита утверждают, что причиной бунта стал беспредел, который творила охрана. Мол, за малейшее нарушение инспекторы избивали заключенных, унижали их человеческое достоинство. Защитник Хумайда Хайдаева адвокат Хусейн Галаев заявил, что уже после задержания его подзащитный был жестоко избит и несколько дней подвергался пыткам.
Во всяком случае, как пишет «Коммерсант», во время допроса следователь Евгений Карчевский зафиксировал на теле Хайдаева побои и отразил их в протоколе. К тому же, по словам Галаева, до конца срока его подзащитному оставалось всего четыре месяца из 13 лет, и никаких оснований беспричинно устраивать бунт у него не было (на самом деле — полгода: срок Хайдаева истекал 5 октября). Другие адвокаты также утверждают, что осужденные в ИК-15 регулярно подвергались избиениям, их унижали и порой пытали, однако никаких жалоб и заявлений подано не было.
Побои на теле Хайдаева и Обалиничева действительно зафиксированы — и по ним назначена судебно-медицинская экспертиза. Они сами утверждают, что синяки и ссадины появились до 9 апреля и именно издевательства якобы стали причиной бунта.
Но сотрудники колонии говорят, что все эти травмы зэки получили во время усмирения бунта в ШИЗО в ночь на 10 апреля — когда инспекторы вошли в изолятор, осужденные оказывали ожесточенное сопротивление, и к ним пришлось применять силу. Проблема в том, что достоверно установить правду не получится: сами зэки разбили камеры внутри ШИЗО, а регистраторы снимали в основном щиты, которыми прикрывались наводившие порядок сотрудники.
Сейчас следователи СКР допрашивают всех участников событий — и с помощью криминалистов собирают вещественные доказательства. И если сценарий произошедшего вырисовывается все отчетливее, то его режиссер пока остается, говоря театральным языком, далеко за кулисами.
Сейчас у правоохранительных органов появляется все больше оснований считать, что бунт готовился издалека, причем человеком, плохо знакомым с реалиями жизни за колючей проволокой. Любой местный сделал бы все в разы круче. О том, что у произошедшего есть закулисный режиссер, активно говорят и официальные лица.
По словам Чуйченко, причиной бунта могло стать назначение нового руководителя в областной ФСИН: «Четыре года у ГУФСИН по Иркутской области не было начальника. Его назначили совсем недавно. Попытки нового руководства навести порядок, пресечь незаконные действия, фиксировать нарушения, например создание комфортных условий для отдельного контингента, столкнулись с саботажем и шантажом со стороны осужденных».
Аналогичную версию высказывают и в руководстве ФСИН России: у бунта в ИК-15 был режиссер, недовольный появлением нового начальника. И его личность обязательно надо установить.
Сегодня осужденные в ИК-15 активно разбирают завалы сгоревших зданий, ищут уцелевшие инструменты и готовятся к восстановительным работам. Им уже известно, что бунт, который якобы должен был охватить все колонии Приангарья и Забайкалья, никем поддержан не был и пошел только всем во вред. Зарплату зэкам сейчас не платят — поскольку нет работы. Пока на личных счетах осужденных деньги еще есть, но они уже перешли на режим жесткой экономии.
И хорошего настроения им это не прибавляет.