«Они казались фриками и подонками» Как Россия помешалась на простых пацанах, пробила тоннели в ушах и полюбила эмо

Спецпроект «Ленты.ру», посвященный истории российской поп-музыки 2000-х, переваливает за экватор и добирается до года, когда отечественная попса окончательно съехала с катушек. В 2005-м звездой ухитрился стать могильщик Стас Барецкий — и под стать ему на эстраду выползли фрики всех мастей, от пенсионера-колбасера до гопников-соблазнителей. Нет ничего удивительного, что именно в это время на контрасте с чокнувшимися попсой и русским роком к популярности пришла выражающая тотальное несогласие с окружающим миром альтернативная сцена.

Феномен года — альтернатива

Погрязнув во внутренних интригах и искусственно раздутых скандалах, русский шоу-бизнес не заметил, как новое поколение слушателей переключилось на совсем другую сцену, мало напоминающую мир Пугачевой и Билана. На дрожжах рэпкора Korn, Slipknot и Limp Bizkit, а также на парах фирменного питерского депрессняка в России сформировалась так называемая альтернатива, музыка тяжелых риффов, пронзительных в своей наивности строчек и бесстыжей увлеченности темами любви, наркотиков и ненависти ко всем остальным атрибутам взрослой жизни. Долго в андерграунде альтернативным группам обретаться не пришлось: по состоянию на 2005-й русский ответ ню-металу звучал даже в телеэфирах (в основном на сопутствующем канале A-One). К 2007-му — году из того самого мема про «верните мне мой» — впору будет и вовсе говорить о превращении альтернативы в попсу: спасибо всем тем школьникам из провинции, которые пробили тоннели в ушах, подстригли эмо-челки и оделись в сочетание розового и черного. А в 2008-м сцену прибьет — раз и навсегда — экономический кризис.

Пожалуй, самой прогрессивной группой русской альтернативы была «Психея», курганские кибер-кор смутьяны с чувствительным взглядом на мир, вошедшие в историю не только превращенным в песню призывом «Идите все на ***, не лезьте мне в душу», но и ныне запрещенным императивом гражданского бунта «Убей мента». «Психея», во всяком случае, не боялась экспериментов и постоянно искала новые звуковые пути для выражения своей вечной teenage angst. Другие флагманы сцены были попроще. «Джейн Эйр» с помощью речитатива запечатлевали мировоззрение отлетевшего подростка середины нулевых, лучше всего уловив его в антинаркотическом хите «Джанк». Amatory и Stigmata делали в слове «металкор» упор на метал — и старались следовать не всегда уместному принципу «чем тяжелее, тем лучше». По хиту, впрочем, удалось записать и им: «Черно-белые дни» Amatory отразили юношеский максимализм в простоте своей цветовой дихотомии, а Stigmata ответственна за такую незабвенную строку, как «Сентябрь горит, убийца плачет».

Стартап года — A-One

Рупором альтернативной музыки поспешил стать запущенный в августе 2005-го телеканал A-One, инвесторы которого несколько переоценили популярность в стране ню-метала, рэпкора и прочей музыки для недовольных жизнью подростков. Настолько, что первое время эфир новорожденного канала заполняли исключительно зарубежные клипы — русские группы для того, чтобы снимать полноценные видео на свои песни, элементарно были слишком бедны. Именно появление A-One и телевизионных денег в итоге сделало возможным съемки клипов Amatory, «Джейн Эйр» и им подобных.

Кроме собственно клипов, крутил A-One и передачи собственного производства. Ориентир был очевидным — раннее MTV с его панковским духом. Был у A-One и собственный «Shit-парад» со смехотворными видео, но назывался «Нах». Названия других передач были под стать — чего стоили хотя бы «**Zдатые новости». Лицом канала был VJ Чак, которого, кроме смешливого нрава, от всех остальных телеведущих России отличали гигантские тоннели в ушах. Размах, с которым собирался оперировать A-One, подчеркивал и тот факт, что с запуском телеканала сразу было объявлено и о создании его собственной музыкальной премии RAMP, на первом вручении которой даже выступила группа Korn. Но недолго альтернативная музыка играла: всего через пять лет новая команда менеджеров пришла к выводу, что время жанра ушло, и сменила профиль канала. Так в начале 2010-х A-One ударился в рэп.

Фрик года — Стас Барецкий

В 2005 году по богемному Петербургу разнеслась весть о явлении нового героя — решительно не похожего ни на кого, кто тогда считался модным. Стас Барецкий носил малиновый пиджак, оттененный увесистой позолоченной цепью, своими габаритами мог заслонить солнце, а покореженной блатной физиономией светить не то что в кино про 90-е, но и в фильмах ужасов. Могильщик по основной профессии, автор двух самодельных шансон-альбомов, в 2005-м Барецкий вдруг скооперировался с IDM-передовиками из «Елочных игрушек» и выпустил «Электронщину», одну из самых странных русских пластинок нулевых. Ревущий, утробный речитатив Барецкого впечатлял не меньше, чем его тексты, с почти обэриутской игривостью переключавшие внимание с ментов-вампиров и прочей криминальной нечисти на жаждущих любви Танюху с Валюхой и на режиссера-новатора и печальные последствия его экспериментов в Большом театре.

Все это сопровождала искристая, даже журчащая электроника «Елочных игрушек», не просто легитимизировавших Барецкого, но выведших его на территорию большого искусства. К несчастью, этот творческий союз оказался недолгим. «ЕИ» переключились на другие проекты, Барецкий же нашел себе место под широким крылом Сергея Шнурова и вошел в группировку «Ленинград», на концертах которой он еще долго рвал жестяные банки голыми руками и колоритно бузил. Когда же Шнуров свой коллектив переформатировал, места для шансон-великана в нем уже не нашлось. Что ж, Барецкий пусть теперь и зарабатывает вещами более прозаическими — вроде бы держит сеть автомастерских, — эпатировать публику не перестал и до сих пор грозится потревожить дух Балабанова с Бодровым и таки снять «Брата 3». С блэкджеком, шлюхами и Руками-базуками. Бог в помощь.

Дичь года — ремиксы на советские фильмы

В богатый на разнообразную дичь год не было моды более сумасбродной и (с позиций хорошего вкуса) чудовищной, чем повальное увлечение ремиксами на классику советского кино. В самом деле — отделаться летом 2005-го от наложенной на простецкий бит мелодии из «Джентльменов удачи» было невозможно: ее бесстыже популистский ритм и по-босяцки вверченные цитаты из фильма (начинался трек, если что, словами «Поехали к барыге») резали слух, раздаваясь из каждого ларька, каждого распахнутого окна, каждой автомагнитолы. Авторами трека были диджеи Венгеров и Федоров (ну или Vengerov & Fedoroff), которые быстро превратились в самых хорошо зарабатывающих и гастролирующих диск-жокеев страны.

Успех «Джентльменов» вдохновил дуэт ковать железо, пока горячо, — и ремиксы на советскую классику полетели один за другим. «Кавказская пленница», «Здравствуйте, я ваша тетя», «Иван Васильевич меняет профессию» — в безопасности не был ни один из любимых россиянами фильмов. Подключились и другие мастера Ableton: DJ Грув поспешил зарядить ремиксы на «Служебный роман» и даже «В мире животных». И если в Москве парадоксальная мода схлынула относительно быстро, то в провинции все это слушали еще годами. Безобидной эта аудиодичь тоже, если задуматься, не была: вполне имеет право на жизнь наблюдение о том, что именно с этой эксплуатации ностальгии по советской культуре началась более широкая и сильная волна тоски по СССР как таковому.

Погоняло года — Лера Массква

Из самой столицы редко видно, какое влияние аура московской жизни оказывает на неокрепшие провинциальные умы. Одно из самых наглядных свидетельств — поступок 14-летней на тот момент Валерии Гуреевой, школьницы из Нового Уренгоя. Покорить сердце нашей родины девушка желала так сильно, что, получив свой первый паспорт, тут же поспешила сменить фамилию на невозможное в своей косноязычности Массква. Виновников такого словотворчества стоит искать где-то в загсах Нового Уренгоя: труженики паспортного стола отказали Лере в возможности взять фамилией Москву и даже Маскву. Пришлось экспериментировать!

Еще удивительнее то, что всего через три года Лера Массква не просто переехала в Москву, но и стала звездой. Во многом благодаря собственным талантам: свои главные хиты «На седьмом этаже» и «SMS-ная любовь», преисполненные одновременно подросткового максимализма в романтических отношениях и совсем недетской отстраненности исполнения, Массква написала сама. Впрочем, полноценный успех вряд ли оказался бы возможен, если бы за раскрутку певицы не взялся продюсер Игорь Марков, опыт и связи которого помогли донести творчество Леры до большой аудитории. Тем не менее уже через пару лет Марков и Массква вдрызг разругались, и продюсер даже распускал слухи о том, что виной этому стала наметившаяся у артистки полнота. К чести Массквы, она не сгинула в безвестность и без Маркова, нашла своим талантам применение в качестве автора песен для других поп-звезд.

Внук года — Стас Пьеха

Мало кому из участников «Фабрики звезд-4» (той самой, где отжигали Тимати и «Банда») пришлось на проекте так тяжело, как Стасу Пьехе. У режиссеров проекта было специфическое чувство юмора, и фабрикантов они будили выкрученным на полную громкость «Нашим соседом», шлягером бабушки Стаса — суперзвезды советской музыки Эдиты Пьехи. Не вполне вписывался он и в сложившуюся на проекте компанию: был не просто старше большинства других фабрикантов, но и сложнее устроен в плане душевной организации. А еще к своим 24 годам и пережил немало — не только славу бабушки и матери (Илона Броневицкая была занята в театре, пела и вела «Утреннюю почту» на телевидении), но и героиновую зависимость. «Фабрика звезд» поэтому стала для него в каком-то роде не только испытанием, но и спасением.

Именно на проекте Пьеха поверил в то, что способен стать большим артистом. Здесь же он встретил Виктора Дробыша, ставшего его бессменным продюсером. Уверенность Пьехи в своих силах выросла настолько, что в своем первом альбоме «Одна звезда» он осмелился спеть дуэтом не только с Валерией (она в конце концов пела со Стасом и в рамках «Фабрики»), но и со своей легендарной бабушкой. Продолжает гастролировать и выпускать новый материал Пьеха и по сей день. А еще бесстрашно борется с ползучей российской наркофобией, не стесняясь во всеуслышание рассказывать о своих проблемах с веществами и алкоголем и помогать попавшим в ту же беду в наркологическом центре своего имени.

Эмигранты года — «Фактор-2»

Бывали в истории российской поп-музыки и случаи небывалого прорыва артистов к аудитории и без всякого продюсерского участия. Дуэт «Фактор-2» ухитрился покорить сердца миллионов школьников и поселиться в их телефонах (как раз научившихся воспроизводить mp3-файлы) и вовсе пребывая в Германии. Именно на местных эмигрантах из России были первыми опробованы будущие хиты «Фактора-2» — песни о девушках с пониженной социальной ответственностью и милицейских облавах, о расставании с девственностью и первых опытах по расширению сознания. Подобный взгляд на жизнь простой русской молодежи, без цензуры и лишнего эстетства (главный шлягер группы «Красавица» в своем припеве хвастает такой гениальной рифмой, как «не нравится — понравиться»), оценили сначала экспаты, а затем уже, благодаря интернету и пиратским скачиваниям, и российская молодежь.

В 2005-м «Фактор-2» был принят в свои ряды и истеблишментом русской попсы. Илья Подстрелов и Владимир Панченко переезжают в Москву, подписывают контракт с Сергеем Жуковым из «Руки вверх!», и тот не только начинает выпускать альбомы дуэта, но и самолично режиссирует клип на «Красавицу», благодаря которому «Фактор» попадает в ротации и телеканалов, и радиостанций. Но, как выяснится вскоре, именно это признание и становится началом конца. Записанные под началом Жукова песни оказываются хуже ранних, следует конфликт с продюсером, и тот, отпустив Подстрелова и Панченко с лейбла, оставляет права на название коллектива за собой. Недолго проживет и дружба артистов: они вернутся в Германию, попытаются вместе открыть в Гамбурге сначала караоке-бар, а затем русскую баню, влезут в долги, прогорят и рассорятся из-за платежей по кредитам. Теперь Панченко с Подстреловым гастролируют по отдельности в компании других людей, причем оба под названием FAKTOR-2.

Близнецы года — «Братья Грим»

Еще одна история драматического разрыва между участниками выбившейся в звезды группы связана с самарскими «Братьями Грим» — и по своему трагизму может дать фору любым подобным сюжетам. Хотя бы потому, что связана она со смертельной ссорой между братьями-близнецами. Бориса и Константина Бурдаевых открыл продюсер «Мумий Тролля» и Земфиры Леонид Бурлаков, увидев в «демках» группы, куда уже входили будущие хиты «Ресницы» и «Кустурица», немалый коммерческий потенциал. И оказался прав: вложений в пределах четверти миллиона долларов хватило на то, чтобы «Братьев Грим» заметили, и, по словам самого Бурлакова, все его траты окупились меньше чем через год.

Привлекательность «Братьев Грим» с их эффектным имиджем — часто ли вы видите на сцене не просто близнецов, но еще и с огненно-рыжими волосами? — и сглаженным, лишенным лишнего нерва поп-роком в песнях по состоянию на середину нулевых была очевидна. А вот потом начались проблемы. Во-первых, сам этот стиль музыки постепенно приелся аудитории и начал терять популярность, а новых песен уровня первых хитов «Братья Грим» записать не смогли. А во-вторых, ход Бурлакова — выставить деятельность Бурдаевых плодом братского творческого симбиоза — вышел боком: в реальности автором и ведущим исполнителем всех песен был один Борис, который начал возмущаться, что не получает соответствующего признания. Братья рассорились — и, что парадоксально, права на группу остались не у Бориса, а у Константина.

Фабрикант года — Юлия Савичева

Юлии Савичевой пойти в музыку было написано на роду: ее отец играл на барабанах в той самой курганской группе «Конвой», в которой свой творческий путь начинал будущий суперпродюсер Максим Фадеев. Когда к Фадееву пришла слава, общения со старыми друзьями он не прекратил и не только следил за взрослением дочери Станислава Савичева, но и подключал ее к своей работе. Так, уже в восемь лет Юлия отметилась на альбоме Линды, произнеся вступительный текст к песне «Сделай так», появилась и в клипах на «Марихуану» и другие треки звезды. Не забыл о Савичевой Фадеев и когда возглавил «Фабрику звезд 2», где 16-летняя участница не только сумела пройти кастинг среди куда более опытных соперников, но даже дошла до финала и обзавелась первыми спродюсированными понятно кем хитами «Высоко» и «Корабли».

Не пройдет и года, и Юлия Савичева уже будет представлять Россию на «Евровидении». Там она займет всего 11 место, и негативный эффект для карьеры певицы будет вполне ощутимым. Ситуацию исправит еще один телепроект, к которому она приложит руку: артистка запишет песню «Если в сердце живет любовь» для самого популярного российского сериала середины нулевых «Не родись красивой» и заставит страну навсегда забыть о ее провале в Европе. А сотрудничество Савичевой и Фадеева продолжается до сих пор.

Слово года — «Вендетта»

Тотальное безумие, охватившее российскую поп-сцену в середине нулевых (не стоит забывать, что в том же 2005-м стали заметными фигурами певец Араш, малолетка Карина М и пожилой штатный колбасер «Радио Рекорд» МС Вспышкин), нуждалось в противоядии. Его предоставила главная певица России ХХI века Земфира, новый альбом которой с трепетом ждала вся Россия, пусть знание о нем до поры до времени ограничивалось лишь емким и острым, как скальпель, на фоне потока в страну нефтедолларов названием «Нефть». Ходят слухи, что Земфира идет по пути Тома Йорка — и с помощью Игоря Вдовина накручивает в новых песнях модную смурную электронщину.

Когда же альбом Земфиры наконец появляется на полках, то обманывает ожидания с порога. Перед самым релизом певица взбалмошно отказывается от названия «Нефть» и выбирает новое — «Вендетта». На поверку почти не оказывается на новых песнях и электроники: как выясняется в первых же интервью артистки, отказаться от первоначальной концепции ей помогает опыт прослушивания «Долгой счастливой жизни» Егора Летова, на которой отец сибирского панка уходит в вычурный психодел. А значит, Земфира снова играет рок, но зато в текстах достигает таких вершин злословия, что об этом судачит вся музыкальная пресса. Чего только стоят строчки «Эти серые лица не внушают доверия, теперь я знаю, кому поет певица Валерия». В другой песне достается «Блестящим». Еще в одной лирическая героиня Земфиры оставляет за спиной миллионы придурков. Такая жесткая характеристика никак не сказалась, впрочем, на любви россиян к артистке — любви, которая не увядает до сих пор.

Создано при поддержке АНО «ИРИ»

Вы переходите на спецпроект про историю русской поп-музыки