Стилисты отмечают, что у девушек и юношей, родившихся в третьем тысячелетии, набирает популярность модное направление Y2K (расшифровывается как year 2000, «двухтысячный год»). Молодежь меняет технологичные смартфоны на старые телефоны-раскладушки, слушает Бритни Спирс и носит гламурную одежду в силе 2000-х, которая всего несколько лет назад считалась антитрендом. Почему зумеров покорил образ жизни и стиль их родителей — в новом материале «Ленты.ру».
Этот материал вошел в список лучших лонгридов «Ленты.ру» за 2022 год. Больше хороших материалов от наших авторов можно прочесть тут.
Первое десятилетие XXI века было очень ярким. Одним из самых заметных трендов тех лет стала так называемая логомания. Логотипы брендов, которые до того скромно прятались на кармашке внутри сумки, печатались на заднике кроссовки или вышивались на груди рубашки-поло, занимая при этом площадь не больше квадратного сантиметра, вдруг выросли до гигантских размеров и уже полностью покрывали не только аксессуары, но и одежду.
В моде было все, что могло даже не сказать, а прокричать окружающим об успехе своего обладателя: его обеспеченности, молодости и красоте — как врожденной, так и приобретенной благодаря усилиям стилистов, парикмахеров, косметологов и пластических хирургов.
Как ни странно это может показаться, тенденция возникла не на фоне тотального благополучия, а совсем наоборот. 1990-е — относительно успешное экономически десятилетие в мире (Россия в данном случае не показатель — она как раз переживала не лучшие времена после развала СССР) — запомнились как период серо-черно-синего минимализма, лаконизма в бижутерии и аксессуарах, мрачноватого стиля гранж в уличной моде. Однако после того, как в 1998 году разразился глобальный экономический кризис, людям захотелось цвета, яркости и богатства напоказ.
Где спрос — там и предложение: с экранов телевизоров в клипах MTV и в рекламе, со страниц женского и мужского глянца, с киноэкрана в американских ромкомах полился настоящий поток цветистой и броской новой роскоши, которую тут же назвали французским словом glamour — к тому моменту едва ли не позабытым и прежде определявшим совсем другое понятие стиля.
Англоязычный мир быстро вспомнил сокращение от glamour — глэм, вызывавшем в памяти концертные костюмы визионера 1970-х Дэвида Боуи, первые клипы Фредди Меркьюри и группы Queen, а также «гламурные» телесериалы вроде «Династии». Но новый глэм был уже не про глэм-рок Боуи и Меркьюри, а про рэперов и хип-хоперов, звезд нового тысячелетия.
Говорить о 2000-х как об особой эпохе в истории моды стали недавно — необходимо время, чтобы отрефлексировать происходящее и сложить из отдельных фрагментов, знаковых вещей и культурных явлений некую единую общность. Обычно у тех, кто хорошо помнит гламурное десятилетие, в памяти возникают девичьи группы от британской Spice Girls до выпускниц российской «Фабрики звезд»: выкрашенные в белый цвет длинные волосы, крошечные яркие сумочки на цепочках, обтягивающие джинсы с заниженной талией, короткие топы, открывающие пирсинг в пупке и татуировки на пояснице, как у одной из главных героинь фильма Love Actually — «Реальная любовь».
Кстати, этот суперпопулярный ромком стал одним из гимнов стиля того десятилетия: в нем четко проводится грань между поколениями. Молодая Кира Найтли, перекрашенная в блонд, ходит в трикотажном топике без рукавов, открывающем хрупкие ключицы, и в облегающих джинсах на бедрах, а героиня Эммы Томпсон, женщина из прошлого века, мать семейства в возрасте под 50, — в мешковатом сером свитере и юбке, наследии минималистичных 1990-х.
«Реальная любовь», впрочем, была не единственным фильмом-трендсеттером и, пожалуй, даже не главным. Свою роль в формировании стиля и выделении «ролевых моделей» играли фильмы и сериалы «Дрянные девчонки», «Блондинка в законе», «Белые цыпочки», «Ноттинг-Хилл» и другие.
Массивные золоченые цепи, кружево, кожа, леопардовые и тигровые принты никогда не выходили из моды до конца (даже в 1990-е они стыдливо показывались на подиумах жовиальных итальянцев вроде Версаче и Дольче и Габбаны), но в современном сознании они стали признаками именно стиля 2000-х. Так же, как хип-хоп и рэп-эстетика, гиперсексуальность в духе молодых Джей Ло, Линдси Лохан и Кристины Агилеры, цвет фуксии и анилиново-желтый, логомания и облегающие джинсы с низкой посадкой.
Если говорить об одежде и аксессуарах, то в них стиль 2000-х узнаваем моментально. Женщины носили джинсы с низкой посадкой, иногда чуть расклешенные, короткие корсеты, бюстье и кроп-топы, открывающие пупок с пирсингом, как у еще одной иконы десятилетия Бритни Спирс. Из аксессуаров и бижутерии, помимо вечно популярных цепей (не только на шее и запястьях, но и на одежде, сумках и обуви), в тренде были огромные солнцезащитные очки, «ошейники»-чокеры, телефоны-раскладушки вроде Motorola RAZR V3 со стразами — больше бижутерия, чем средство связи.
На пике моды в 2000-е пребывали марки, которые сейчас многим людям старшего поколения кажутся анахронизмом: Juicy Couture с их розовыми велюровыми спортивными костюмами, Roberto Cavalli с невероятными декольте и «звериными» принтами. При этом не терял популярности дом Prada, его глава Миучча Прада, талантливейшая визионерка и одаренный дизайнер, умела следовать трендам и менять взгляд: она была популярна в минималистичные 1990-е, вписалась в гламурные 2000-е и с таким же изяществом вошла в 2010-е.
«Начало 2000-х — это расцвет так называемого гламура. Все микро: микро-юбки, микро-шорты, громадные вырезы, низкая посадка брюк, — рассказывает российский модельер Виктория Андреянова. — Именно в 2000-м я получила свою первую премию "Золотой манекен", а годом позже сделала коллекцию "Показательные выступления", балансируя между гламуром и спортом. Именно это сочетание сделало коллекцию сильной, потому что гламур в чистом виде стал уж слишком приторным».
Когда юноши и девушки, которые в 2000-х ходили пешком под стол и играли в гламурных кукол Bratz, сейчас снова надевают жутко розовые велюровые костюмы, овчинные валенки UGG (с учетом глобального потепления покрытые прозрачным пластиком) и меняют новый iPhone на архаичную раскладушку (правда, с современной технологичной начинкой), их родители изумляются и порой приходят в легкий ужас. Но по сути дела ничего удивительного в этом нет: эксперты моды хором повторяют мантру «мода циклична».
«Как известно, все новое — это хорошо забытое старое, — комментирует кандидат искусствоведения Лариса Смирнова, директор Института дизайна РГУ имени Косыгина. — Обращение к уже известным силуэтам, формам, образам трактуется современной модой по-новому. Это применение инновационных материалов, новый крой, иная комплектация и, как следствие, — новое восприятие. Нет прямой цитаты. Я хорошо помню свое участие в качестве стилиста для журнала L’Officiel, когда мы выбирали самые невероятные образы, сочетая в одной фотосессии ярко-алое платье от Valentino, боярский исторический костюм и эффект цифровой графики и помещали все это в исторические интерьеры».
«Тренд на возвращение стиля 2000-х не нов, ему уже два года, — утверждает Арут Арустамян. — Пример — показ коллекции Moschino Pre-Fall 2020, который Джереми Скотт провел в нью-йоркском музее транспорта. Скотт использовал знаковые для 2000-х аксессуары — например, массивные цепи, — но сделал их экстрамассивными. Были большие кепки с козырьками, как у рэперов, кроп-топы, джинсы с низкой посадкой, объемные пуховики. В свое время рэпер nelly и певица Келли Роуленд из группы Destiny’s Child записали сингл Dilemma и сняли знаковый клип, где герои похожи на Пэрис Хилтон — икону 2000-х. Резюмирую: стиль 2000-х — это абсурд, сюрреализм, наивность и сексуальность одновременно».
Но действительно ли этот «абсурд, наивность и сексуальность» вернутся всерьез и надолго? Или юные представители поколения Z поиграют с раскладушками и стилем своих родителей и забудут о нем уже через пару сезонов?
«Если говорить о возможности ренессанса стиля 2000-х, то это уже не возможность, а реальность, — утверждает Арут Арустамян. — Вернулись из небытия или просто в моду популярные тогда (и полузабытые в 2010-е) бренды — например, Blumarine, — а также топы-бабочки, летящие платья, микросумки и сумки-иконы вроде "багетов" Fendi. Сумки делаются уже не аксессуаром, а украшением — как, например у Jacquemus. Это не столько функционал, сколько стилистический statement».
По мнению Ларисы Смирновой, говоря о тренде на 2000-е, надо понимать, что это один из микротрендов, который будет существовать определенный период времени наряду с другими. И только спустя несколько сезонов или даже лет станет ясно, перешел ли этот микротренд в разряд макротрендов. «Как и тогда, на переломе веков, так и сейчас в жизни присутствует момент мистики и неопределенности. И именно сейчас, в эпоху пандемии, так хочется ярких роскошных образов, это новый гламур — без рамок и ограничений», — заключает эксперт.
Модельеры, успешно работавшие десять и двадцать лет назад, не собираются останавливаться и развивают прежние идеи в новом прочтении. А если актуальные тренды сами напоминают о себе, то вместо бесплодной ностальгии по прошлому можно использовать его с толком.
«В умелых руках дизайнеров любые старые тренды суть инструмент для нового, — считает Виктория Андреянова. — Сейчас у начала двухтысячных много шансов воскреснуть, но в замесе с новыми технологиями в материалах, в частности, с использованием 3D. Моя клиентка, которая как раз в 2000-х начала сотрудничество с нами, увидев макет своего наряда тех лет, не могла поверить, что деловой костюм с вырезом декольте до сосков — именно то, что она носила на работу. А в моде все так! Никогда не говори "никогда"».
Какая-то часть молодежи действительно настолько серьезно и искренне ненавидит массовое потребление, чтобы ради него отказаться от iPhone. Но для большинства это скорее просто стремление разделить актуальный тренд. И маститые мэтры Жакмюс и Дольче и Габбана, и юные модельеры-зумеры, которые еще не закончили учебу в дизайн-школах, присматриваются к новому-старому тренду: возможно, у него большое будущее. Однако в то же время вероятно, что он так и останется забавным и абсурдным фэшн-эпизодом.