20 минут до войны. Жителей ДНР и ЛНР призывают эвакуироваться в Россию. Почему они не собираются покидать Донбасс?

За последние два дня градус украинского кризиса заметно повысился. Мало того что западные СМИ регулярно назначали и переназначали даты «российского вторжения», так еще на линии соприкосновения в Донбассе возобновились обстрелы. И хотя для местных жителей, привыкших уже ко всему, в этом не было ничего необычного, для всего остального мира, ожидавшего начала новой войны, это означало очередной виток эскалации. Неожиданным поворотом в этой истории стало объявление главы самопровозглашенной Донецкой народной республики (ДНР) Дениса Пушилина о начале массовой эвакуации населения в Россию. Эта новость в сопровождении сирен гражданской обороны застала корреспондента «Ленты.ру» недалеко от Донецка. Что происходит в Донбассе в эти дни, как местные жители переживают очередной кризис и почему не спешат уезжать в Россию — в репортаже из непризнанной республики.

Замерзла ли грязь?

«Замерзла ли грязь?» — новый мем части политизированной молодежи Донецка. Он появился благодаря западным СМИ, которые в последние недели регулярно писали о том, что грязь на линии соприкосновения в Донбассе должна достаточно замерзнуть для продвижения российской бронетехники, которая «пойдет на Киев». Несмотря на то, что температура в Донецке плюсовая, а 18 февраля с ночи зарядил ливень — грязь тем не менее ощутимо подмерзла. От мирной атмосферы, которая наблюдалась несколько дней назад, не осталось и следа.

17 февраля украинские силовики открыли огонь вдоль всей линии соприкосновения в Донбассе. Попало и по окраинам Донецка, к западу от города, в районе поселения Петровское, и по северным окраинам города, примыкающим к Донецкому аэропорту. Причем если разрывы украинских снарядов слышались только на окраинах, то грохот ответного огня артиллерии Народной милиции ощущался даже на центральном бульваре Пушкина.

Большинство местных утверждают, что нынешние обстрелы стали чем-то новым лишь на фоне последних недель затишья. Еще в январе украинская артиллерия работала по городу в тех же масштабах и с той же регулярностью. Но с тех пор атмосфера в городе стала явно более нервной. В кафе, общественном транспорте и очередях слышались разговоры о войне, которых не было еще пару дней назад.

На улицах стали появляться люди в форме. Это не военное положение: просто ветераны ополчения собираются возвращаться в действующую армию. Парковка у магазина «Камуфляж» забита. Из ассортимента исчезли берцы самых ходовых размеров — раскупили.

У людей в форме стандартные разговоры: кто в какую часть возвращается, что слышно о знакомых, с которыми вместе служили. Возвращаются в Донбасс и российские добровольцы, принимавшие участие в боевых действиях 2014-2015 годов. Настроение у них боевое, но чувства неизбежности начала боевых действий нет. В действующие части возвращаются скорее «от греха».

Но несмотря на ажитацию политизированной молодежи и людей, в прошлом связанных с ополчением, Донецк старается насладиться мирным вечером. Вдруг он и правда станет последним? Люди вечером 17 февраля все так же гуляют по центральным бульварам Пушкина и Шевченко, сидят в кофейнях и барах.

Улица Стратонавтов

18 февраля обстрелы продолжаются. Примерно в семь утра нас будит звук разрыва снаряда в северной части города. Слышно, что прилетело далеко, да и продолжения стрельбы нет, так что можно спать дальше. В обеденное время город опустел. Впрочем, виновата тут не война, а сильный ливень. В центре уже привычные звуки ответной стрельбы дээнэровских артиллеристов. Я же собираюсь на северную окраину Донецка. Именно там расположена улица Стратонавтов, куда в последние дни попало большинство украинских снарядов. Сейчас туда едут многие корреспонденты. Стрельба на Стратонавтов не стихает почти семь лет.

К месту последних обстрелов мы направляемся с Андреем, местным фотокорреспондентом. Первый же вопрос: «Как тебе Донецк?» Искреннее говорю ему, что в моем родном провинциальном городе и улицы похуже. Он смеется и говорит, что я в свой родной город хотя бы могу вернуться. Сам Андрей из Красного Лимана — сейчас этот город под контролем Украины. Дома он не был уже очень давно, а въезд на контролируемую Киевом территорию ему как открытому стороннику ДНР заказан. «Обидно, знаешь, как оно все вышло. Мы же тогда хотели в Россию, или хотя бы создать большую независимую Новороссию. А получили обрубки в виде двух республик, даже не единое государство», — говорит он.

По дороге Андрей рассказывает историю улицы Стратонавтов. Селились там в основном непростые люди: чиновники, бизнесмены, директора. Но дома строили и обычные люди, шахтеры. С каждой зарплаты они откладывали понемногу денег на строительство дома в надежде оставить его детям. Теперь им приходится заново отстраивать свои дома.

Сейчас на Стратонавтов практически никто не живет — слишком уж часто случаются обстрелы. Правда, некоторые местные не боятся оставаться. Домашнюю мелочевку хранят в ящиках для снарядов. Андрей рассказывает про семью, которую недавно ездил фотографировать. Мать очень давно погибла при обстреле, отец с ребенком продолжают жить в своем бывшем доме. Ну как жить, скорее выживать.

Когда-то роскошные пригородные особняки стоят в лучшем случае заколоченными. Многие здания сильно разрушены, стены и заборы посечены осколками, много мусора. Андрей советует не ходить по обочинам: на всякий случай.

На воротах домов надписи «Тут пусто», «Ничего нет», «Мины», «Укропы — суки». Часто висят таблички «Осторожно, злая собака». Лаем собак в целом заливается вся улица. Животные нервничают — сегодня на Стратонавтов непривычно многолюдно. С самого утра сюда едут корреспонденты. Кто-то снимает, кто-то записывает прямые включения. Одна девушка с фотоаппаратом замерла с абсолютно шокированным взглядом. Перекидываемся с ней парой слов: от республики она в шоке.

Поднимаемся на девятиэтажку. «На лифте поедем», — иронизирует Андрей. Лифты тут не работают с начала боевых действий, подниматься нужно пешком, а потом вылезать по приставной лестнице на крышу. С нее открывается вид на весь район, прилегающий к аэропорту. Из-за тумана практически ничего не видно, но масштаб разрушений оценить можно, и он огромен. Андрей просит не снимать одну из сторон — там расположение Народной милиции. Рядом с девятиэтажкой городская мечеть. Она все еще работает, несмотря на то, что по ней несколько раз попадали украинские снаряды.

Сирены

Обращение главы ДНР Дениса Пушилина о начале массовой эвакуации застает нас на той самой крыше девятиэтажки. Из города доносятся звуки сирен гражданской обороны. Всем абонентам местного оператора «Феникс» приходит рассылка с указанием КПП, на которые должны своим ходом выдвигаться владельцы автотранспорта в зависимости от места жительства. Призывают не поддаваться панике, но паники и нет.

Апокалиптическую картину происходящего в Донецке скорее рисуют СМИ — в действительности ее не ощущается в городе. Первый же встреченный у подъезда той самой девятиэтажки человек сообщил, что еще несколько дней последит за обстановкой, а уже потом примет решение об эвакуации. Объясняет он это тем, что оставшиеся люди из близлежащих кварталов уже привыкли ко всему, и напугать их сложно.

Впрочем, так можно сказать практически про весь Донецк. Да, у отделений Центрального республиканского банка (ЦРБ) есть очереди: люди пытаются снять деньги. Но это связано с тем, что банкоматов немного. Да, есть очереди на заправках: покупают бензин. Атмосфера хоть и нервная, но люди ведут себя достаточно организованно. В продуктовых магазинах при этом все спокойно, никто не скупает все крупы и консервы. Волонтеры на улицах расклеивают информацию о пунктах эвакуации.

Удается посетить один из них, в Театре кукол на проспекте Ильича. Пока что там немноголюдно. Люди, которые уезжают из города, не горят желанием общаться с прессой. Среди них есть пенсионеры, семьи с детьми и молодежь. Две девушки, с которыми удалось пообщаться, оказались студентками. Они сказали, что живут в общежитии, поэтому и уезжают — в Донецке их не держат ни жилье, ни родственники.

Официальные лица на пункте эвакуации говорят, что она продлится «столько, сколько будет нужно». По их словам, власти ДНР рассчитывают вывезти всех желающих за предстоящие выходные.

Пока что люди заносят свои имена в списки. Исходя из количества желающих власти подгонят необходимое количество автобусов. Предполагаемые сроки эвакуации не готов назвать никто: ни официальные лица в пунктах сбора людей, ни сам глава ДНР. Сходятся в одном — люди вернутся, когда будет безопасно. Спрашиваю, правда ли мужчинам призывного возраста ограничен выезд из ДНР. Комментариев добиться не удается, лишь призывают «читать интернет и отделять правду от фейков». Позже Пушилин объяснил, что мужчинам дают возможность вывезти семью, но им самим «лучше остаться на данный момент в республике».

При этом большинство опрошенных местных жителей и так эвакуироваться не собираются. Среди них и молодежь, и люди в возрасте. Некоторые переживают, как их пожилые родственники перенесут проживание в палаточном лагере, поэтому ищут, куда бы пристроить их в России.

Впрочем, Жучковский считает, что начало боевых действий еще не предрешено. По его словам, нагнетание обстановки идет со всех сторон, и это может как охладить горячие головы, так и привести к эскалации обстановки. Он уверен, что окончательно ситуация прояснится в ближайшие дни.

В кафе, куда я зашел писать этот текст, не очень многолюдно. За соседними столами кто-то иронизирует над эвакуацией, кто-то успокаивает родных, а один мужчина в сильном подпитии грозится отразить любую атаку ВСУ. Но внимание большинства людей приковано к телевизору. Там Олимпиада — играет сборная России по хоккею!