«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о массовых убийствах, совершенных в Советском Союзе. Принято считать, что такие преступления — проблема современного общества, порожденная соцсетями и компьютерными играми. Однако подобные трагедии случались и прежде, в том числе в СССР. В прошлый раз речь шла о событиях в Краснодаре, где в 1971 году бывший врач взорвал автобус из-за ненависти к высоким людям. Пятью годами позже пилот Владимир Серков во время очередного полета на Ан-2 протаранил жилую пятиэтажку в Новосибирске. О судьбе сибирского камикадзе и причинах трагедии, унесшей человеческие жизни, — в материале «Ленты.ру».
«Грохнуло так, что чуть из кровати не выкинуло. Мы сразу в подъезд — а он уже в дыму. Но мы успели выбежать. Из остальных подъездов тоже люди повыбегали с криками: "Война! Бомбят!" Огромная дыра в стене. Удар был такой, что летчику голову оторвало. Двигатель самолета прямо на лестничную площадку третьего этажа вылетел. Хвост упал возле подъезда, топливо вспыхнуло, и начался страшный пожар». (Из воспоминаний жителя дома 43/1 по улице Степной в Новосибирске Бориса Сулеева)
Владимир Серков родился в Новосибирске 25 июля 1953 года. В детстве увлекался футболом, занимался спортивной гимнастикой, стал кандидатом в мастера спорта. Окончив школу, Владимир поступил в Бугурусланское летное училище в Оренбургской области: он с детства мечтал стать летчиком.
Получив диплом в 1972 году, Серков некоторое время работал вторым пилотом Ан-2 на аэродроме города Томска, где познакомился с землячкой Татьяной. Вскоре они поженились, и в 1973 году молодая семья решила вернуться на родину.
В Новосибирске Владимир устроился на аналогичную должность на аэродром Северный Западно-Сибирского управления гражданской авиации. Весной 1974 года в семье родился сын Роман. Но конец спокойной жизни Владимира положили проблемы со здоровьем, которые давали о себе знать еще во времена учебы Серкова в летном училище.
В 1971 году у него случился первый эпилептический припадок. Состояние ухудшилось после того, как Владимир получил травму головы: собирая в лесу кедровые орехи, он потерял равновесие и упал с дерева, сильно ударившись затылком. А вскоре после этого его случайно вытолкнули из переполненного автобуса: падение вновь оказалось крайне неудачным — Серков ударился головой об асфальт.
К припадкам добавились сильные головные боли. Боясь лишиться работы, Владимир решил не обращаться к врачам и занялся самолечением. Ему удавалось скрывать свое тяжелое заболевание от начальства и коллег на протяжении пяти лет — Серков считался образцовым работником и в октябре 1975 года стал командиром воздушного судна.
В 1976 году Владимир планировал перевестись на Север, что сулило ему не только хорошую прибавку к зарплате, но и смену места за штурвалом кукурузника на куда более престижное кресло пилота Ту-134. А вот в семье начались проблемы — с каждым годом Владимир становился все раздражительнее, что приводило к частым ссорам. После бурного выяснения отношений Серков порой наносил себе повреждения.
Такое поведение мужа сначала сильно пугало Татьяну, но вскоре она поняла, что имеет дело с банальными манипуляциями, и в сентябре 1976 года решила подать на развод. Вместе с двухлетним Ромой она переехала жить к родителям, в пятиэтажку на Степной улице.
Несколько раз Владимир пытался повидать сына и помириться с женой, но отец Татьяны раз за разом прогонял зятя. Теща Серкова тоже поддерживала дочь в ее решении расстаться с мужем. Не успев до конца выяснить отношения с супругой, Владимир улетел в служебную командировку в город Барабинск.
Вернувшись в Новосибирск вечером 25 сентября, Серков планировал в тот же день отбыть обратно в Барабинск, однако сделать новую заявку на вылет ему удалось лишь на 10 утра 26 сентября. Свободное время 23-летний Владимир решил посвятить беседе с женой — убедить ее повременить с разводом, первое судебное слушание по которому было назначено на 30 сентября.
Владимир очень переживал, что сорвется его долгожданный перевод на Север, который был возможен только при наличии в паспорте штампа о браке. Однако когда пилот подошел к дому родителей жены, он увидел Татьяну в компании незнакомца.
Потом она утверждала, что ее провожал знакомый, которого она встретила по пути из аптеки домой. По другим данным, это был ее новый возлюбленный — сотрудник местного отделения милиции. Проводив Татьяну до подъезда, мужчина попрощался и ушел, и тут на пути жены возник разъяренный Владимир.
Словесная перепалка закончилась рукоприкладством — пилот отвесил жене пощечину. Она добежала до третьего этажа, заскочила в квартиру, но дверь закрыть не успела — Владимир ворвался следом за ней и продолжил избивать. На шум выскочили родители Татьяны, которым с большим трудом удалось угомонить дебошира и выставить его на лестничную клетку.
Успокоив дочь, отец и мать Татьяны вместе с ней тем же вечером уехали на дачу. Владимир же отправился в гости к родителям, которые жили в другом доме на той же Степной улице. Пожаловавшись им на жизненные неурядицы, Серков в компании брата сходил в баню и остался ночевать в отчем доме.
Но ему не спалось — он обдумывал план мести. План созрел под утро: Владимир решил угнать самолет и влететь на нем в квартиру, где жила ставшая ненавистной ему супруга.
По другим данным, план мести пришел к пилоту сразу после финальной ссоры с Татьяной: местные жители видели, как Владимир измерял шагами расстояние до пятиэтажки. Перед тем как покинуть квартиру матери, Серков написал записку, в которой назвал встречу с женой «последней каплей».
Около семи утра 26 сентября 1976 года Серков прибыл на аэродром. С собой он принес фальшивый бланк с оперативным заданием без указания времени вылета. На основании этого пилот прошел обязательный перед полетом медосмотр.
Избежав традиционной предполетной подготовки в комнате штурманов, Серков получил у дежурных ключи и судовые документы на Ан-2. Около 8:00 он уже сидел в кабине пилота. Диспетчеру он сообщил, что хочет проверить готовность двигателя и отогнать самолет на другое место стоянки.
Но, получив добро на передвижение по аэродрому, Серков развернул заполненный под завязку 800 литрами горючего Ан-2 в сторону взлетной полосы и в 8:06 поднялся в воздух.
На вопрос «Куда вы пошли?», в 8:11 последовал ответ, который пилот повторил дважды: «Ищите меня на улице Степная, дом сорок три дробь один, прощайте, моя фамилия Серков». Больше на связь он не выходил.
В 8:13 Ан-2 приблизился к дому. Летел он настолько низко, что повредил телевизионные антенны на крышах. Оказавшись на месте, Владимир сообразил, что протаранить расположенную на третьем этаже квартиру №9 ему не удастся из-за растущего напротив высокого дерева.
Тогда Серков решил протаранить лестничный пролет первого подъезда, расположенный слева от квартиры жены. В 8:16 утра сделавший два круга самолет врезался в фасад дома на уровне третьего-четвертого этажей, пробив дыру диаметром два метра.
От удара Ан-2 разорвало на части: хвост упал около входа в подъезд, топливо протекло по лестничной клетке до первого этажа и загорелось, а корпус влетел в расположенную на четвертом этаже квартиру №12, где в это время находились братья, 6-летний Олег и 4-летний Александр Тяпкины.
В их доме отключили воду, и Дегтярева планировала искупать мальчишек у матери. Шансов выжить у детей не было — на них обрушились горящие обломки. Следом взлетел на воздух корпус самолета. Взрыв унес еще одну жизнь — Галина оказалась в эпицентре взрыва.
Тело женщины удалось опознать только по бигуди, которые расплавились на ее голове. Хозяйка квартиры чудом успела выпрыгнуть в окно и была доставлена в больницу с тяжелыми переломами ног и руки. Пожилая женщина скончалась спустя год после трагедии. Умерла и мать Олега и Саши — сердце не выдержало свалившегося на нее горя. Отец мальчиков позже спился.
В соседней квартире, где жила супружеская пара с четырехлетним сыном Егором и годовалой дочкой Анной, тоже не обошлось без жертв. Проснувшись от взрыва, глава семьи Владимир Пушенко схватил Аню и успел выбежать из охваченной огнем комнаты. Его жена Маргарита и сын Егор получили страшные ожоги 70-80 процентов тела.
От пережитого ужаса Маргарита Пушенко лишилась дара речи. Первые слова женщина произнесла лишь после смерти сына, который умер 4 октября, через девять дней после трагедии.
В официальный список погибших при таране Маргарита не вошла. Похоронили ее на родине, в Белоруссии. Владимир больше не женился и всю жизнь посвятил воспитанию дочери, а потом троих внуков. Спустя пару десятилетий после трагедии, помогая семье Анны купить квартиру в Новосибирске, Владимир тщательно проверил, чтобы в списке жильцов не было семей пилотов.
Сообщения жителей дома о самолетном таране диспетчер подстанции скорой поначалу приняла за телефонный розыгрыш: поверить в то, что среди советских пилотов оказался камикадзе, она не могла. Да и сами обитатели пятиэтажки не сразу поняли, что произошло, — некоторые подумали, что началась война.
Сбежавшиеся к дому горожане лезли по балконам на верхние этажи, помогали спускаться взрослым и забирали детей, передавая их по цепочке из рук в руки до тех пор, пока те не оказывались на земле. Другие растягивали под окнами одеяла, в которые ловили малышей и прыгавших вслед за ними взрослых.
Однако некоторые спасатели переоценили свои силы, что стало причиной гибели молодой жительницы «двушки» на пятом этаже. Охваченная ужасом девушка взобралась на подоконник, но ничего не видела из-за густого дыма. Тем временем несколько женщин, растянув простыню, стали кричать ей, чтобы она прыгала.
Не зная, что ее подъезд не поврежден взрывной волной, девушка послушалась советов и прыгнула. В момент, когда она приземлилась на простынь, ткань порвалась, а одна из женщин случайно выпустила край из рук.
В тяжелом состоянии пострадавшая была доставлена в больницу, но, несмотря на все усилия врачей, скончалась от тяжелых повреждений внутренних органов. Эвакуация жителей верхних этажей происходила тоже через окна — при помощи пожарных лестниц.
Но их высоты хватало лишь до четвертого этажа; чтобы спустить одну из женщин с пятого этажа, спасатели использовали обычную лестницу, по которой она спустилась на этаж ниже. К слову, в отличие от диспетчера скорой, пожарные сразу же поверили словам звонивших на номер «01» жильцов и прибыли на место ЧП спустя пять минут.
Это был четвертый вызов за утро, и воды, чтобы залить охватившее часть дома пламя, у пожарных не хватило, им пришлось подключиться к расположенному неподалеку гидранту. На борьбу с огнем ушло около часа, и к 9:30 пожар был потушен.
Этим незамедлительно воспользовались мародеры: под видом жильцов они проникали сквозь ряды оцепивших дом милиционеров и похищали из разрушенных квартир вещи пострадавших. У бабушки погибших Олега и Саши Тяпкиных украли практически все вещи, включая ее медали за участие в Великой Отечественной войне.
Всего в доме на Степной оказалось повреждено около 30 квартир, пострадало одиннадцать и погибло пять человек, включая самого пилота Серкова. При таране дома Владимиру оторвало голову, а обгоревшее тело преступника позже нашли на лестничном пролете между третьим и четвертым этажами. Жильцы отбросили мешавшиеся под ногами останки пилота в сторону и накрыли их тряпками.
Подробности ЧП в Новосибирске чиновники и сотрудники правоохранительных постарались максимально засекретить, но по самому городу слухи разнеслись в считаные часы.
Некоторые зеваки приносили с собой фотоаппараты и снимали руины. Но, по свидетельствам очевидцев, к ним тут же подходили дежурившие на месте сотрудники КГБ и требовали засветить пленку. Чтобы максимально быстро устранить следы теракта, местные власти расселили жителей разрушенной части дома и за полгода полностью восстановили его. За работами наблюдали оставшиеся в своих квартирах жильцы уцелевшей части пятиэтажки.
В марте ремонт дома был окончен, людям возместили материальный ущерб, но обратно на Степную вернулись не все. Некоторые жильцы предпочли остаться в выделенных им квартирах на площади Станиславского. Родители Татьяны, жены пилота-камикадзе, продали свое жилье и вместе с дочкой и внуком перебрались в центр города.
Татьяна вышла замуж за своего поклонника-милиционера, которого после расследования уволили из органов и исключили из партии за связь с замужней женщиной. Впрочем, по слухам, через некоторое время и эта семья распалась. Все родственники Серкова, включая его родителей и брата, после ЧП переехали в другой город.
Новосибирская трагедия была не первым случаем в СССР, когда пилот по личным мотивам решил протаранить жилой дом. В июне 1954 года в том же Новосибирске работавший бортмехаником бывший военный летчик Владимир Поляков перед запланированным вылетом Ил-12 в Москву захотел помириться с женой, из-за ссоры с которой недавно ушел из дома.
Однако на пороге квартиры бортмеханика встретил незнакомый мужчина, который, как оказалось, был любовником Поляковой. Разъяренный Владимир решил отомстить неверной супруге: он кинулся обратно на аэродром, где для смелости выпил разведенного спирта и угнал готовый к вылету Ил-12.
Самолет Поляков направил в сторону дома, задумав протаранить квартиру, где находилась жена с любовником. Но поскольку на улице уже стемнело, Владимир никак не мог как следует прицелиться и около получаса кружил над домом, совершая невероятные фигуры высшего пилотажа.
За воздушными пируэтами наблюдали изумленные жители окрестных домов, а сотрудники аэропорта и экипаж в это время через диспетчеров пытались уговорить бортмеханика вернуться на аэродром.
Взяв с руководства обещание, что Ил-12 не собьют, он прилетел на аэродром и успешно посадил самолет. Спустя полгода Поляков был приговорен к смертной казни, но за бортмеханика неожиданно вступился осведомленный о совершенных им «чудесах на виражах» Сергей Ильюшин.
Авиаконструктор сумел убедить власти, что мастерство Полякова позволило продемонстрировать общественности, на что способны советские пассажирские самолеты. Ильюшин был настолько красноречив, что «вышку» Полякову в итоге заменили на три года тюрьмы.
В 1972 году уже более серьезный инцидент произошел в Ворошиловграде (ныне Луганск): пилот Тимофей Шовкунов из-за семейных неурядиц врезался на Ан-2 в стену жилого дома №10, расположенного в квартале №27.
В родном городе Тимофею удалось устроиться в Ворошиловградский авиаотряд Украинского управления гражданской авиации. В своем деле он был профессионалом и вскоре стал командиром воздушного судна, но отношения с коллегами не складывались из-за его сложного характера.
Проблемы у Шовкунова были и в личной жизни: постоянные ссоры и драки с женой, с которой он прожил в браке 13 лет, изрядно измотали психику Тимофея. По воспоминаниям супруги, он неоднократно угрожал, что сядет в самолет и устроит катастрофу ей назло.
27 марта 1972 года у Шовкунова был запланирован почтово-пассажирский рейс по маршруту Ворошиловград — Северодонецк — Сватово.
Прибыв утром на аэродром, Тимофей после медосмотра и предполетной подготовки узнал, что его рейс откладывается из-за проблем с посадочной полосой в Сватово. Сообщив второму пилоту, что собирается позавтракать, Шовкунов отправился на летное поле к другому самолету Ан-2 и, беспрепятственно приняв его у авиатехника, в 8:03 поднялся в воздух.
Игнорируя позывные от диспетчеров, Тимофей направил кукурузник в сторону своей четырехэтажки. К слову, в отличие от Серкова, Шовкунов знал, что его жены и сына нет дома: убивать их он не хотел.
Подлетев к строению, пилот с ходу направил Ан-2 в фасад и врезался в здание на уровне четвертого этажа (его квартира находилась этажом ниже). При таране была частично разрушена крыша дома, а три квартиры на четвертом этаже превратились в руины. К счастью, жильцов там не было, единственным погибшим стал сам Шовкунов.
Руководство авиаотряда, в котором он работал, понесло наказание за халатное отношение к контролю за пилотами и их психическим состоянием. Информацию о ЧП засекретили, и о таране быстро забыли.
Тогда никто не мог предположить, что спустя всего четыре с половиной года поступок Шовкунова решит повторить Серков. В связи с профессиональной деятельностью он, по всей видимости, был в курсе подробностей случившегося в Ворошиловграде.
Делом Серкова занималась специальная комиссия: проверяющие выявили многочисленные нарушения в процедуре проведения предполетной подготовки и организации медосмотра пилотов, а также выявили все признаки халатности при приемке-передаче самолетов.
Также были отмечены пассивные действия сотрудников службы движения, которые не помешали Серкову поднять Ан-2 в воздух. Косвенными виновниками трагедии признали руководителей аэродрома, которых обвинили в ненадлежащем изучении «морально-волевых качеств подчиненных, их поведения в быту, взаимоотношений в семье, интересов и наклонностей». Главным виновником был назван Серков.
После катастрофы в Новосибирске правила допуска пилотов к полетам были ужесточены, а во всех летных училищах СССР для абитуриентов было введено обязательное психологическое тестирование.