Многие из нас знают о таком явлении, как стокгольмский синдром, при котором жертва начинает испытывать к агрессору чувство привязанности, сочувствовать ему, оправдывать его действия, причем иногда бессознательно. Такие случаи были описаны после исследования обстоятельств нескольких драматичных захватов заложников, однако стокгольмский синдром встречается и в личных отношениях. Что такое стокгольмский синдром и можно ли от него избавиться — в материале «Ленты.ру».
Термин «стокгольмский синдром» получил свое название благодаря психиатру Нильсу Бейеруту, который консультировал полицию во время переговоров с захватчиками банка Kreditbanken на площади Норрмальмсторг в столице Швеции Стокгольме в 1973 году.
23 августа 1973 года Ян-Эрик Олссон, получивший отпуск из тюрьмы, в одиночку захватил отделение банка и в течение шести суток удерживал в заложниках сотрудников — мужчину и трех женщин: Бригитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен и Свена Сефстрема. Олссон угрожал заложникам расправой, а также требовал у премьер-министра Швеции три миллиона крон, оружие и скоростной автомобиль для выезда из страны. Через какое-то время по его требованию к нему доставили его товарища Кларка Уолфссона.
28 августа шведская полиция пустила слезоточивый газ в хранилище, где находились заложники. Захватчики сдались через полчаса, сотрудников освободили. При этом пострадавшие заявили, что не держат зла на Олссона и Уолфссона, отказались свидетельствовать против них в суде и собрали денег на адвоката, утверждая, что им не сделали ничего плохого.
Бейерут, чтобы объяснить парадоксальное поведение заложников, придумал термин Norrmalmstorgssyndromet (Норрмальмсторгский синдром), впоследствии трансформировавшийся в понятие «стокгольмский синдром».
Помимо случая в Стокгольме, такое поведение жертв фиксировали и в других ситуациях. Например, жительница Австрии Наташа Кампуш в документальном фильме признавалась в жалости и сочувствии к Вольфгангу Приклопилю, который продержал ее в подвале восемь лет. По словам полицейских, она плакала, когда узнала о его смерти, и поставила свечку в церкви. Однако в написанной позже книге «3096 дней» она все же называет Приклопиля «преступником».
Не менее ярко стокгольмский синдром проявился и при захвате заложников в посольстве Японии в Лиме, столице Перу, 17 декабря 1996 года, который продлился пять месяцев. Тогда участники экстремистского движения «Революционное движение имени Тупака Амару» под видом официантов взяли в заложники 490 человек во время празднования дня рождения императора Акихито, потребовав освободить из тюрьмы 400 своих соратников и руководство организации. В ходе переговоров удалось добиться освобождения сначала женщин и детей; на десятый день в посольстве осталось 103 заложника, а к 22 апреля 1997 года — 72 заложника.
После освобождения многие заложники говорили, что члены группировки были правы, а их лидера называли вежливым, образованным и преданным своему делу.
Сейчас стокгольмским синдромом называют симпатию, которая возникает между любой жертвой и любым агрессором. Такая симпатия возникает из-за травматического опыта и защитной реакции психики, которая возникает бессознательно, хотя со временем жертва может начать осознавать происходящее.
На данный момент стокгольмский синдром не включен ни в одну классификацию психических расстройств. В основе механизма стокгольмского синдрома лежит описанное еще раньше явление идентификации с агрессором. Считается, что этот термин для описания психологической защиты в 1936 году ввела Анна Фрейд, дочь австрийского психоаналитика Зигмунда Фрейда.
Стокгольмский синдром может развиться у человека, когда он находится в травмирующей ситуации и чувствует угрозу своему физическому или психическому благополучию. У психологов, криминалистов и исследователей нет единой точки зрения на причины возникновения стокгольмского синдрома, однако принято выделять следующие предпосылки к его возникновению:
— захватчик или насильник гуманно обращается с жертвой;
— агрессор и жертва много взаимодействуют;
— жертва считает, что правоохранительные органы плохо работают;
— психика человека пытается приспособиться к тяжелым и опасным обстоятельствам;
— жертве сложно осознать, что ее жизнь зависит от другого и может оборваться в любой момент;
— жертва пытается объяснить ситуацию и оправдать действия преступника, делая выводы, что ей не желают зла, а агрессор сам оказался жертвой обстоятельств;
— жертва думает, что при хорошем поведении ее не тронут, и пытается угодить агрессору, безоговорочно подчиняется и бессознательно начинает доверять;
— жертва считает, что переход на сторону агрессора позволит влиять на ситуацию.
Можно сказать, что такое поведение вытекает из инстинкта самосохранения. Тем самым человек пытается подстроиться под ситуацию, в которой есть насилие или другая угроза. Стокгольмский синдром становится защитной реакцией психики. Однако важно понимать, что он не всегда возникает у жертвы по отношению к агрессору, для этого нужны определенные условия:
— длительное нахождение в обществе друг друга и условия для развития близких отношений;
— гуманное отношение агрессора или захватчика к жертве, проявление по отношению к жертве принципа кнута и пряника;
— существенный дисбаланс сил и возможностей сторон;
— страх перед предстоящими событиями;
— невозможность сбежать (причем для этого жертве не надо быть в заложниках буквально, она может находиться в зависимых отношениях, например, зависеть от агрессора финансово).
На развитие стокгольмского синдрома влияют и особенности характера: ему больше подвержены люди, склонные перекладывать ответственность на других, мягкие, испытывающие страх перед самостоятельной жизнью, нуждающиеся в подбадривании или советах. Чаще всего такие люди всегда находятся в позиции жертвы.
Исходя из этого, можно отследить принцип возникновения бытового стокгольмского синдрома: человек, проявляющий агрессию, или абьюзер, одновременно является источником и страданий, и утешения, и радости, — сначала он ведет себя грубо и резко, унижает и критикует, либо вообще применяет насилие, а затем ведет себя мягко или нейтрально. Часто из-за такого контраста в поведении и отношении к себе жертва запоминает только светлые моменты, считает, что ей надо быть покорной и послушной, чтобы ей причиняли меньше вреда. На самом деле это заблуждение.
Как мы и говорили, стокгольмским синдромом называют не только ситуации, когда жертва оказывается в заложниках у грабителей или похитителей — такие случаи можно встретить и в обычной жизни, и в работе.
Например, родители могут пренебрежительно относиться к ребенку, ругать и даже бить, но иногда, когда у них хорошее настроение, улыбнутся ему или угостят чем-то вкусным. Ребенок запомнит только светлые моменты и впоследствии с большой вероятностью начнет врать о том, откуда взялись синяки. Или же ребенок, который пережил домогательства со стороны родственника, попытается оправдать его поступки, так как запомнит, что этот человек был добр к нему, а другие члены семьи любят его и хорошо к нему относятся.
Бытовой стокгольмский синдром проявляется, когда один из партнеров оказывается в зависимости от другого. Жертва попадает в травмирующую ситуацию, ей неоткуда ждать помощи, возникает насилие в семье (оно может быть физическим, финансовым или психологическим), а затем агрессор сменяет гнев на милость, дарит подарки, говорит о любви, после чего все начинается сначала. При этом жертва домашнего насилия запоминает светлые моменты и начинает сочувствовать агрессору, а иногда и винить себя в том, как он ведет себя с ней.
Чаще всего в роли жертвы оказываются женщины, говорит практикующий психолог Елена Садыкова. Случаи, когда пострадавшие от бытового насилия женщины пытаются оправдать мужей-тиранов, происходят в России с завидной регулярностью. Например, в прошлом году житель Тульской области дважды переехал жену на машине после того, как она запретила ему садиться за руль в нетрезвом состоянии. В результате женщина лишилась ноги, но в суде заступилась за мужа, назвав случившееся несчастным случаем.
Также существует понятие «корпоративный стокгольмский синдром» — так описывают ситуации, в которых сотрудники компании постоянно испытывают патологическое чувство вины перед начальником-тираном и страдают от постоянного страха, что их уволят. Чаще всего таким работникам внушают необходимость перерабатывать во имя корпоративных ценностей, предоставляя минимальную компенсацию или редкие похвалы. Человек с корпоративным стокгольмским синдромом переживает на рабочем месте травматичный опыт, абьюз, агрессию, харассмент, становясь иногда жертвой не только для начальника, но и для коллег.
Такие случаи тоже периодически попадают в СМИ. Например, в Тюменской области пожарные пожаловались на начальника-тирана, который использовал служебную машину в личных целях и забирал у них премии. Нередки и случаи харассмента на рабочем месте. Так, в 2020 году бывшие сотрудницы популярных изданий массово стали рассказывать в Twitter о домогательствах, которым подвергались на работе. Многие из них утверждали, что к ним применяли методы психологического насилия.
В связи с тем, что стокгольмский синдром — это не заболевание, и оно не присутствует в классификаторе психических расстройств, нет каких-то определенных устоявшихся критериев для его диагностики.
Однако вы можете обратить внимание на поведение человека — есть признаки, по которым можно распознать стокгольмский синдром.
1. Попытка оправдать агрессора обстоятельствами, которые вынудили его поступить определенным образом.
2. Обвинение себя и уверенность в том, что если вести себя правильно, агрессор изменит свое отношение.
3. Уверенность в доброте и теплом отношении агрессора, объяснение насилия вспышками гнева или особенностями характера.
4. Проявление жалости к агрессору, попытки объяснить его поведение событиями из прошлого или неприятием окружения.
5. Признание власти и авторитета агрессора, обесценивание своей личности и заслуг.
6. Нежелание расставаться с агрессором из-за того, что он периодически проявляет теплое отношение.
7. Нежелание обращаться за помощью к другим людям или в правоохранительные органы, чтобы не показаться неблагодарным или чтобы не привлекать к отношениям внимание посторонних людей.
8. Негативное отношение ко всем, кто хочет помочь, — неважно, родственники это, друзья или полиция.
9. Попытки убедить окружающих, что они не знают всех нюансов ситуации.
10. Игнорирование собственных потребностей — жертва начинает жить желаниями и потребностями агрессора, потому что боится его резкой и бурной реакции.
Если вы предполагаете, что у кого-то в вашем окружении сформировался стокгольмский синдром, вы можете попытаться помочь ему, однако учтите: вы можете столкнуться с отрицанием, неверием и даже негативом, вызванным желанием защитить агрессора.
При этом вы можете помочь жертве найти то, на чем держится стокгольмский синдром, и помочь осознать свое место и свою роль в этих отношениях. Важно помнить, что не стоит давить на жертву и давать прямых советов, осуждать или критиковать агрессора, — последнее может вылиться в очередную попытку его защитить.
Для лечения стокгольмского синдрома принято использовать методы работы с пострадавшими от насилия, посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), тревогой и депрессией.
Самостоятельно понять, что у вас стокгольмский синдром, достаточно сложно: чаще всего из-за психологической защиты человек не понимает или отрицает насилие, из-за чего отказывается от помощи.
При этом вы можете попробовать самостоятельно описать свои отношения в семье, высказывая только факты, не давая им никаких характеристик. Также можно расспросить окружающих об их видении ситуации — возможно, они смогут навести вас на верные мысли.
Но если вы понимаете, что не справляетесь сами, обратитесь к психотерапевту. На фоне стокгольмского синдрома часто возникает ПТСР, в работе с которым эффективны когнитивно-поведенческая и нарративная психотерапия.