«Практически все эти люди погибли» Как в фашистской Германии поставили чудовищный опыт над живыми людьми

Судебная стенографистка Нюрнбергского процесса Вивьен Шпиц записала показания двадцати нацистских врачей и трех их помощников, которые пытали и убивали людей ради научных медицинских экспериментов. Впоследствии стенограммы этих судебных заседаний легли в основу ее книги «Врачи из ада: ужасающий рассказ об экспериментах нацистских врачей над людьми». В издание вошли материалы, ранее недоступные широкой публике, а также фотографии преступников и их жертв. На русском языке книга выйдет в апреле в издательстве «Бомбора». С разрешения правообладателей «Лента.ру» публикует фрагмент текста, посвященный разработке вакцины от тифа.

Осенью 1941 года, после нападения Германии на Советский Союз, главной медицинской проблемой стал тиф. Поскольку вакцины в то время были в дефиците, от тифа были привиты только медицинские работники, которым угрожала непосредственная опасность заражения.

С декабря 1941 года по март 1945 года развернулась безнравственная и кровавая экспериментальная медицинская программа, в которой были задействованы узники концентрационных лагерей Бухенвальд и Нацвейлер-Штрутгоф. Целью программы было исследование различных вакцин от тифа, желтой лихорадки, оспы, паратифа А и В, холеры и дифтерии.

Экспериментаторы надеялись разработать конвалесцентную сыворотку (сыворотку на основе крови переболевших тифом лиц). Во время Нюрнбергского процесса по делу врачей было установлено, что подопытными в экспериментах с тифом стали 729 заключенных концентрационных лагерей; 154 человека погибли. Кроме того, умерли практически все заключенные, названные «проходными», которых искусственным путем заражали тифом (по приблизительным подсчетам, их было от 90 до 120 человек).

Хотя обвинение в совершении преступлений, в число которых входило проведение экспериментов с тифом, получили обвиняемые Хандлозер, Шредер, Генцкен, Рудольф Брандт, Мруговский, Зиверс, Розе и Ховен, большую часть экспериментов в концентрационном лагере Бухенвальд проводил печально известный доктор Эрвин Оскар Динг-Шулер, который совершил самоубийство вскоре после окончания войны, а потому не был предан суду.

После него остался дневник, в котором сохранились описания его профессиональной деятельности. В конце концов этот дневник оказался в руках генерала Телфорда Тейлора, председателя Совета по расследованию военных преступлений, и стал одним из документальных свидетельств, подготовленных самими немцами, общее число которых составил 1471 документ. Этот дневник сыграл большую роль в вынесении обвинения врачам-злодеям.

Доктор Ойген Хааген, офицер ВВС, сотрудник медицинской службы и профессор Страсбургского университета в оккупированной нацистами Франции, проводил эксперименты с тифом в лагере Нацвейлер.

На подопытных испытывали действие вакцины от тифа, изготовленной из желтков куриных яиц. Также уже была доступна доказанно эффективная вакцина из содержимого кишечника вшей, разработанная доктором Рудольфом Вайглем. Однако разработка этой вакцины была слишком дорогостоящей, а процесс сопровождался определенными сложностями.
В связи с этим было необходимо найти более дешевую альтернативу.

Начиная с 6 января 1942 года в Бухенвальде проводили широкомасштабные эксперименты, призванные проверить эффективность сразу нескольких вакцин. В результате экспериментов погибло множество узников. Обычно в каждом испытании были задействованы от сорока до шестидесяти человек. В период с 24 апреля по 1 июня 1943 год тифом заразили тридцать девять узников концентрационного лагеря; двадцать один человек погиб.

Поначалу подопытных заражали искусственным путем: делая надрезы на коже и вводя в раны культуры тифа от заразных вшей. Ситуация изменилась в 1943 году, когда подопытным начали делать внутривенные или внутримышечные инъекции свежей крови, в которых содержался вирус тифа.

Для описания этих экспериментов следует обратиться к показаниям свидетеля обвинения Ойгена Когона, врача из числа заключенных, допрос которого проводил обвинитель МакХэйни.

Обвинитель МакХэйни:

— Не могли бы вы рассказать трибуналу своими словами, каким образом проводились эксперименты с тифом?

Свидетель Когон:

— После того как для экспериментов отбирали от 40 до 60, а порой и до 120 человек, треть из них отделяли от остальных, в то время как две трети либо получали профилактическую прививку, либо принимали лекарство в каком-либо ином виде, если речь шла о медикаментозном лечении… Заражали подопытных по-разному. Участникам делали внутривенные или внутримышечные инъекции со свежей кровью, содержащей вирус тифа.
В самом начале подопытным царапали кожу или делали небольшие надрезы на руках, чтобы ввести в раны культуры тифа. Третью категорию подопытных использовали для того, чтобы поддерживать культуры тифа. Этих людей называли «проходными», и в месяц их могло быть от трех до пяти. Их заражали тифом исключительно с той целью, чтобы обеспечить постоянный доступ к свежей крови, содержащей вирус.

Обвинитель:

— Свидетель, вы имеете в виду, что в процессе экспериментов от трех до пяти человек в месяц заражали тифом только для того, чтобы сохранять вирусы активными и обеспечить запас зараженной крови?

Свидетель:

— Да, их заражали именно с этой целью.

Обвинитель:

— Вы можете назвать трибуналу приблизительное число погибших, которые были заражены для сохранения вирусов активными?

Свидетель:

— Как я уже сказал, в месяц было от трех до пяти «проходных» подопытных, во всяком случае, пока я работал на доктора Динг-Шулера. Это происходило каждый месяц вплоть до освобождения концентрационного лагеря Бухенвальд. Иначе говоря, с апреля 1943 года по март 1945 года…

Обвинитель:

— Свидетель, расскажите, заражали ли подопытных с помощью вшей?

Свидетель:

— Насколько мне известно, в Бухенвальде проходил всего один эксперимент, где тифом заражали напрямую с помощью вшей. Зараженных вшей брали в Институте изучения тифа и вирусов в Кракове и доставляли в лагерь курьером, после чего отправляли их в блок № 46. Там их хранили в маленьких сетчатых боксах, которые приставляли к бедрам испытуемых, в результате чего тифом заражались некоторое число людей, — не могу сказать, сколько именно их было… Кто-то из наших товарищей выпустил нескольких вшей из комнаты блока № 46, однако все держалось под строгим контролем, и скоро о побеге вшей доложили капо (заключенному Дитчу). После этого доктор Ховен, послушавшись совета Дитча, приказал уничтожить зараженных вшей…

Обвинитель:

— Вы можете сообщить трибуналу, страдали ли подопытные в ходе проведения экспериментов с тифом (если вообще возможно оценить степень их страданий)?

Свидетель:

— Здесь нам придется четко разграничить общее психологическое состояние таких подопытных и последствия болезни для их физического здоровья. Любому человеку в лагере было известно, что блок № 46 — кошмарное место.

Если людей отбирали и забирали через лазарет в блок № 46, они знали, что их ждет неминуемая смерть. Атмосфера невыразимого ужаса, что окутывала этот блок, только усугубляла ситуацию.

Кроме того, в лагере было прекрасно известно, что капо Артур Дитч держал блок № 46 в ежовых рукавицах. Там и впрямь безраздельно господствовали кошки-девятихвостки. В связи с этим любому, кто отправлялся в блок № 46 в качестве подопытного для экспериментов, не только приходилось готовиться к смерти (которая при определенных обстоятельствах была очень долгой и мучительной). Их также ждали пытки и лишение остатков личных прав и свобод.

Готовясь к худшему, такие подопытные какое-то время проводили в лазарете. Они могли провести там целые сутки, ожидая момента, когда за ними наконец придут. Узники не знали, что с ними будут делать, но догадывались, что в итоге их ждет страшная смерть. Если подопытные оказывались в группе, которая получала вакцины, порой случались совершенно страшные сцены с их участием. Несчастные думали, что им хотят сделать смертельную инъекцию. Тогда капо Артуру Дитчу приходилось восстанавливать порядок и железную дисциплину.

Через определенный период времени, когда после заражения болезнь вступала в права, у подопытных начинали проявляться симптомы тифа, который, как всем прекрасно известно, является одним из самых опасных заболеваний. Инфекция, как я уже успел вам рассказать, за последние два с половиной года стала настолько серьезной, что в большинстве эпизодов тиф проявлялся самым страшным образом. Были случаи буйного помешательства, горячечного бреда. Кто-то отказывался от еды, а огромный процент подопытных ждала смерть.

Тех, кто переболел в легкой форме (может быть, в связи с более мощным телосложением либо получением эффективной вакцины), заставляли смотреть на смертельные мучения остальных. Атмосферу этих экспериментов едва ли возможно вообразить. Те, кому удалось выжить, на протяжении всего периода выздоровления оставались в неведении, что их ждет. Останутся ли они в блоке № 46, где им найдут еще какое-нибудь применение? Превратятся ли они в помощников врачей? Станут ли врачи опасаться их новой роли — роли выживших свидетелей экспериментов на людях, — а потому убьют их? У них не было ответа ни на один вопрос, что только усугубляло условия проведения этих экспериментов.

(…)

Еще один аргумент защиты заключался в том, что жертвы экспериментов якобы являлись добровольцами. Но люди не вызываются добровольцами на верную смерть.

В одной серии проводимых опытов часть заключенных согласилась на участие в экспериментах, когда их заверили, что им не причинят никакого вреда, и пообещали дополнительные порции еды.

И после этого, вплоть до осени 1943 года, подопытных отбирали произвольным образом из рядов профессиональных преступников, политических заключенных или гомосексуалов, включая немцев, поляков, французов, а также русских военнопленных.

Приложение к обвинительному заключению № 470 свидетельствует о том, что испытаниям также должны были подвергнуть тридцать «подходящих цыган». Свидетель обвинения и бывший узник концентрационного лагеря Ойген Когон во время дачи свидетельских показаний заявил, что обвиняемый доктор Мруговский «систематически отбирал инвалидов и лиц преклонного возраста, особенно французов, для «малого лагеря» концентрационного лагеря Бухенвальд с целью взятия крови, которую впоследствии использовали для получения плазмы.

Когда Когона спросили, погиб ли кто-то из доноров крови «малого лагеря» в результате подобного взятия крови, он ответил:

— Сам этот вопрос наглядно демонстрирует, насколько сложно по-настоящему понять, что из себя представлял «малый лагерь» Бухенвальда. Люди там умирали постоянно. По ночам в блоках лежали обнаженные трупы, потому что их скидывали с коек другие заключенные, чтобы освободить себе хоть немного места. Невозможно сказать, умер ли кто-то непосредственно в результате взятия крови, потому что множество людей в «малом лагере» то и дело просто падали замертво.

Тот факт, что к заключенным концлагерей, которые становились участниками экспериментов, относились как к подопытным кроликам, становится очевидным из свидетельских показаний и документов, в которых людей называют материалом.

В приложении к обвинительному заключению № 293 (это письмо от Хаагена, врача концентрационного лагеря Нацвейлер, доктору Хирту), в частности, говорится:

Около десяти лет назад я познакомилась с участником этого эксперимента, который является одним из многочисленных членов еврейской общины Денвера, выживших в годы Холокоста. Он рассказал мне, что из пятидесяти заключенных, отобранных для экспериментов с тифом и живших с ним в одном блоке в концентрационном лагере Бухенвальд, выжили лишь семнадцать человек, включая его самого. Своей историей он поделился в интервью для Фонда исторических видеоматериалов «Шоа» Стивена Спилберга.

Перевод с английского Е. Зудовой