«Пять минут, и прилетает в ответ» Российские артиллеристы уничтожают укрепрайоны ВСУ под Донецком. Как это происходит?

С наступлением весны линия боевого соприкосновения в пригородах Донецка снова пришла в движение. Российские подразделения возобновили наступление на Марьинку и Авдеевку — ключевые узлы обороны Вооруженных сил Украины (ВСУ) на этом участке фронта. За последние годы инженерные войска ВСУ превратили эти населенные пункты в мощные укрепрайоны. Поэтому важнейшую роль в наступлении на этих направлениях играет крупнокалиберная артиллерия, в том числе ракетная, без поддержки которой не обходится ни один штурм. Почему, как и сто лет назад, артиллерия играет ключевую роль в любом наступлении, каковы особенности современной контрбатарейной борьбы и кого артиллеристы считают своей главной угрозой — в репортаже корреспондента «Ленты.ру».

Удаленная работа

Еще около 10 лет назад Авдеевка была развитым индустриальным центром в Донецкой агломерации. Здесь обогащали уголь, плавили сталь, выпускали керамику и железобетонные конструкции для промышленности. Теперь все это в прошлом. С июля 2014 года город контролируется Вооруженными силами Украины. Местные заводы, подземные коммуникации и жилая застройка превращены в сплошную линию обороны.

В развалинах домов прячутся снайперы и корректировщики противника. Атаковать город в лоб — чистое самоубийство.

По этой причине бои на авдеевском направлении, которые возобновились несколько недель назад, в основном проходят немного севернее — в районе Красногоровки и Степового. Отсюда тянется железнодорожная ветка, питающая Авдеевку снарядами, топливом и медикаментами.

Наступление российской пехоты поддерживает тяжелая ствольная артиллерия. Батареи стремятся отрезать украинские подразделения от подкреплений, которые командование ВСУ забрасывает в город почти ежедневно. В ход идет как тактика огневого вала, позволяющая отсекать части от поддержки извне, так и «ювелирные» удары по скоплениям бронетехники, складам и узлам связи. Работа «на удаленке», как иронично называют ее артиллеристы, не терпит однообразия.

По грунтовым дорогам заезжаем на позиции артиллерийской бригады Южного военного округа (ЮВО). Среди кустарника и редких деревьев расположились расчеты 152-миллиметровых орудий 2А36 «Гиацинт-Б». Бесспорно, не самые современные, но очень мощные пушки.

Несмотря на массу почти 10 тонн, они надежны и мобильны.

Выстрел! Звуковая волна едва не сбивает с ног и почти припечатывает к земле. Нужно было закрыть уши. Звон в голове не пройдет до самого вечера. Форма бойцов покрывается неплотным слоем артиллерийского пороха. Сложенную из нескольких десятков гильз кучу пополняет еще одна — и это буквально за полдня работы.

«Масса одного снаряда — 44 килограмма. Таскать уже приловчился. Что буду артиллеристом, узнал после призыва в сентябре. На полигоне учились собирать-разбирать орудие, основные навыки получил уже здесь», — рассказывает заряжающий с позывным Малой.

Молодого человека призвали по мобилизации из Краснодара, раньше работал электромехаником на лифтах. Крупным телосложением не отличается, что, впрочем, не мешает ему подносить боеприпасы с поразительной скоростью. Каждый день их разгружают не менее одного-двух грузовиков. За полгода этот счет ушел на сотни тонн.

Малой — единственный мобилизованный в расчете, не считая водителя. Его товарищи, командир орудия с позывным Донбасс и наводчик с позывным ЧВК, профессиональные артиллеристы, в зоне спецоперации находятся с первых дней боев. Еще несколько бойцов недавно отправились в отпуск, временно приходится работать в сокращенном штате. Но военные уверяют, что это к лучшему — так безопаснее.

«Гиацинты-Б» кубанских артиллеристов работают преимущественно с закрытых позиций. Цели для снарядов определяются в штабе на основе сообщений разведки. Максимально близко к противнику подбираются корректировщики, которые по необходимости правят координаты.

От наблюдателей расчет узнает о поражении цели, а затем максимально быстро собирает орудие и покидает позиции. Оставаться долго на одном месте опасно. Противник ведет контрбатарейную борьбу, «ответка» может настигнуть в любую минуту.

За работой подчиненных пристально наблюдает заместитель командира дивизиона с позывным Волк. Рассказывает, что служба в артиллерии одна из самых тяжелых, особенно для новобранцев. Офицерам же постоянно приходится следить за маскировкой пушек и строительством инженерных укреплений. Как правило, они возводятся экскаваторами, саперные лопатки — слабый помощник во время распутицы.

«Окопались, отработали и максимально быстро ушли хотя бы на 100-200 метров. Потому что три-пять минут, и уже прилетает в ответ», — подчеркивает замкомдив. По его словам, управлять артиллерией способен далеко не каждый. От командира требуется держать в уме десятки математических формул, знать хотя бы в общих чертах специфику применяемых боеприпасов.

При этом офицер признается, что большинство вычислений военные ведут с помощью баллистических калькуляторов. Они устанавливаются на «чистый» смартфон без сим-карты. Командир избавляется от необходимости держать под рукой талмуды с тактико-техническими характеристиками.

В нескольких десятках метров от «Гиацинта» припарковался артиллерийский тягач с бронированной кабиной. Для расчета он служит и средством передвижения, и казармой одновременно. После дежурства на нем увозят орудие в безопасное место. Иногда этот процесс может занимать до получаса. Вытащить окопанное железо из жирного чернозема — тяжелая задача даже для полудюжины взрослых мужчин.

Иногда по ночам в район наведываются диверсионные группы, и бронированный кузов остается фактически единственной защитой от пуль и осколков. Последний раз, как признаются военные, КамАЗ едва сумел скрыться от одной из таких.

Но главную опасность для артиллерии представляет отнюдь не вражеская пехота. Ведь успех в современной войне обеспечивает прежде всего техническое превосходство как на земле, так и в воздухе.

Чистое небо

Как бы далеко от линии фронта ни находился расчет, он постоянно в опасности. Разведка противника охотится за пушками круглосуточно, в ход идут любые приемы: радиоразведка, беспилотники, подкуп местных жителей.

«Во-первых, угрозу представляют "птицы" (дроны), особенно если погода хорошая. Во-вторых, американские радиолокационные станции AN/TPQ-50. Они вычисляют траекторию снаряда и показывают, откуда он вылетел», — поясняет военнослужащий с позывным Волк.

Волк, офицер, не пожелавший отсиживаться в штабе, решил проблему с «птицами» самостоятельно. По инициативе артиллеристов в дивизионе появилось отделение бойцов, вооруженных противодронными ружьями — устройствами, способными вывести из строя БПЛА неприятеля.

Эти парни дежурят неподалеку, сканируют небо с помощью портативных радаров. С помощью всего нескольких электромагнитных «пушек», больше похожих на бластеры из научной фантастики, они обеспечивают безопасность для десятков артиллерийских расчетов.

Заметив приближение дрона, бойцы подавляют его систему управления и координации со спутниками. БПЛА зависает в воздухе, не имея возможности вернуться обратно. Через 30-40 минут у коптера кончается зарядка, и он падает на землю с большой высоты.

«Сбиваем коптеры примерно на высоте 300-400 метров, выше их попросту тяжело заметить. Но и противнику на больших высотах работать проблематично. За эти ружья спасибо волонтерам, это они приобрели для нас. Теперь можно не переживать за ребят, на которых раньше сбрасывали гранаты», — рассказывает боец с позывным Кутузов.

Впрочем, как признаются дронобойщики, теперь на вооружении противника появились западные дроны, которые после потери сигнала с пульта автоматически взмывают на сотни метров вверх и быстро возвращаются домой на автопилоте. Старые ружья становятся бессильными, но волонтеры из конструкторских бюро клепают новые. И так день за днем, борьба за техническое превосходство не прекращается.

Койот добавляет, что мобильные группы антиБПЛА, как правило, работают под прикрытием из обычного оружия. Пока один боец заглушает сигналы дрона, другой защищает его от внезапных атак.

Наш разговор прерывает оглушительный грохот. Тройка российских штурмовиков на сверхмалой высоте устремляется к Авдеевке и, маневрируя, запускает по укрепрайону десятка полтора ракет. Горизонт заполняет неяркое зарево. Ответа ПВО не последовало, и самолеты уходят в закат невредимыми.

«Из-за угрозы окружения украинцы, вероятно, вывели значительную часть артиллерии и ракетных систем из города. Оставлять ее в зоне нашей досягаемости опасно. Донецку будет явно поспокойнее», — предполагает один из военных.

Тепло прощаемся, покидаем позиции под гром орудий. Новая цель — марьинское направление.

«Я твоя карма»

Сражение за Марьинку, небольшой городок на юго-западе Донецка, продолжается более года. Здесь почти нет промышленных предприятий и фабрик — сплошной частный сектор. Вооруженным силам Украины, однако, это не помешало напичкать его минными полями и ДОТами.

Украинская группировка насчитывает десятки тысяч бойцов, однако несколько месяцев назад контроль над проспектом Дружбы, который ведет к трассе на Угледар, перешел к российским подразделениям, и теперь преимущество на их стороне. Противостояние сместилось на западные окраины города.

Однако размещать в Марьинке артиллерию все еще опасно — дистанция до противника слишком мала. Позиции расчета БМ-21 «Град» тщательно скрыты от посторонних глаз. Экипаж завтракает, но машина уже готова к работе. Приказ на выезд может поступить в любую минуту, хоть сейчас, хоть через десять часов.

Вспоминаю, что площадь поражения у осколочных ракет «Града» — 14,5 тысячи квадратных метров. Всего 40 ракет при удачном выстреле могут сразить батальон пехоты, если той не повезло оказаться в чистом поле. Управляют реактивной системой три человека — командир, наводчик и водитель.

Командир расчета Эдуард Захарук с позывным Артист не скрывает лица и имени, как делают многие. До начала спецоперации был актером, снимался в сериалах, играл в театре. О намерении воевать заявил публично. Пришел добровольцем, подписал трехмесячный контракт, однако мобилизация сделала документ бессрочным. Впрочем, боец признается, что готов работать до конца операции.

По его словам, обучить мобилизованного работать с «Градом» несложно. Система простая и даже интуитивная. Кнопок минимум, запутаться сложно: «Когда я начинал, для наводки орудия уходило почти четыре минуты. Теперь справляюсь за полторы-две. Нужно понимать, что "Град" — это не "Калибр" и не "Кинжал", в окошко попасть довольно проблематично. Мы работаем площадью. В основном мы поражаем живую силу и технику, однако в приоритете и укрепрайоны. Выбиваем зажигательными».

Служба на «Граде» крайне опасна. Чаще всего машина, лишенная брони, работает в открытой местности. Любая «ответка» может оказаться критичной, а потому скорость — главное требование к выживанию.

Напарник Артиста, боец с позывным Карма, тоже находится в должности командира боевой машины с надписью «Я твоя карма» на бампере. До сентября прошлого года преподавал финансовую грамотность, путешествовал по миру, практиковал вегетарианство и йогу.

«Когда началась мобилизация, находился в Индии. Взял билеты, улетел обратно и пришел в военкомат. В Дели успел пробыть всего сутки. А так, раньше служил контрактником в артиллерии. Ну просто не мог не вернуться», — с улыбкой сообщает военный.

О своей работе Карма отзывается с теплотой. Говорит, артиллерийские системы на вооружении российской армии во многом похожи, и если разобрался с любой из них, со следующей будет гораздо проще. Касательно «Града» утверждает, что базовые навыки обращения с ним можно получить за три-четыре дня.

«О хитростях работы сказать не могу, не хочу, чтобы противник узнал. Скажу только, что разработали способ, позволяющий выкуривать пехоту из укреплений. Работает почти безотказно», — продолжает командир. Сразу после его слов из близлежащей посадки доносится одиночный залп — тоже работает «Град». Через пару минут следует еще один, за ним — еще и еще.

«Наши пристреливаются. Вообще работать одиночными почти без толку, украинцы замечают и успевают скрыться. А вот чтобы заранее пристрелять нужный квадрат, подходит», — отвечает Карма.

Выезжаем с позиций, чтобы посмотреть «Град» в действии. Машина паркуется в максимально неприметном месте, экипаж ожидает приказа к бою.

Воцарившуюся тишину прерывает сопровождающий группу офицер: «Вы слышите это? Смотрите на небо!» Из облаков выныривает неизвестный мне БПЛА, похожий на тонкий планер. Моторы почти беззвучны, а сам дрон растворяется в небе так же быстро, как и появился. Без подсказки точно бы не обратил внимания. «Наш или не наш? Не будем испытывать судьбу, срочно уходим», — командует военный. Поспешно покидаем локацию, возвращаясь к укрытию.

Громыхать начинает уже через 15 минут. Звуки разрывов идут с направления, где мы только что находились. Попал ли снаряд в место нашей стоянки, непонятно — густые деревья закрывают обзор. Но прояснять этот вопрос хочется не слишком сильно. Что бы там ни было, разбираться с проблемой направят именно «Грады».

***

На Донецк опускается облачность. Звуки разрывов понемногу стихают. И российская, и украинская артиллерия редко работает в непогоду. Жирный чернозем начинает прилипать к ботинкам тяжелыми комьями. Сезон распутицы в разгаре. Марьинка и Авдеевка получают немного времени на передышку.