Развод из-за съеденного супругом бургера, взятие адвоката в заложники, а также появление санитаров, которые выводят ответчика в смирительной рубашке, — вполне реальные сцены из российских судебных шоу. В начале 2000-х годов такие проекты пережили всплеск славы, показывая зрителям то нелепые и неправдоподобные истории, то небывалый накал страстей. В период расцвета судебные телешоу появлялись на самых разных телеканалах, несмотря на критику как профессионального сообщества, так и обычных россиян. Что в них притягивает зрителей и почему адвокаты неоднозначно к ним относятся — в материале «Ленты.ру».
Санитары, Гитлер и сосиски
«Ах ты зараза! Ты голодная? Жри, падла! Уйди отсюда, уйди, дай мне с ней рассчитаться, сука! Я тебе щас устрою, падла!» — кричит прямо в зале суда одна женщина на другую, одновременно с этим кидаясь в соперницу мукой и отбрыкиваясь от приставов. «Суд удаляется для принятия решения», — флегматично объявляет судья Николай Бурделов.
Откровенная речь, которая с трудом ассоциируется со строгими правилами судебных заседаний, звучит в выпуске программы «Судебные страсти» на канале ДТВ. В знаменитом выпуске о муке, который впоследствии разошелся на мемы в интернете, истец Надежда Юрина обвиняет представителя хлебопекарной компании Анну Самойлову в том, что муж Юриной при увольнении часть выплат получил не деньгами, а мукой. Мешками, по ее словам, компания заставила всю спальню в ее квартире — так, что у них с неверным супругом, которого она уличила в измене с Самойловой, «уже никакого интима нет».
Это далеко не единственный поединок с участием продуктов, устроенный героями «Судебных страстей», — в другом выпуске на пол во время драки полетел арбуз, едва не попав в пристава. Еще в одном ярком эпизоде шоу обошлось без кидания едой, однако в зал вошли санитары в белых халатах и увели ответчика и свидетеля, надев на них смирительные рубашки. Перед этим свидетель с ответчиком пытались убедить судью и всех присутствующих, что, согласно их расследованиям, Адольф Гитлер на самом деле не покончил с собой, а сбежал: по версии одного, в Антарктиду, другого — на Луну.
«Судебные страсти», выходившие на экраны с 2007 по 2011 год, — как следует из названия, пример программы скорее зрелищной и увеселительной, нежели направленной на юридическое просвещение. О том, что у проекта развлекательный характер, говорил и Николай Бурделов. Однако и менее скандальные шоу такого рода на российском телевидении нередко сбавляли градус строгости.
Так, в одном из выпусков программы «Час суда» судье Павлу Астахову пришлось разбираться с конфликтом старых друзей из-за съеденных на спор сосисок. Приятели вдохновились сюжетом на телевидении о канадце, который за 64 секунды съел тридцать сосисок и поставил рекорд, и решили устроить свое состязание. Истец уверял, что бывший друг обещал тысячу рублей тому, кто съест больше сосисок за минуту, а тысячу долларов — тому, кто побьет показанный по телевизору рекорд
Герою шоу, по его словам, удалось поглотить целых 33 колбасных изделия за минуту, однако приятель отдал ему не все выигранные деньги — только тысячу рублей, а обещанной тысячей долларов пренебрег. «Зачем бы я эту дрянь жрал за тысячу рублей? Мне до сих пор плохо», — жаловался мужчина, уверяя, что обратился в суд, так как его волнует не столько финансовая сторона вопроса, сколько «дело принципа» и «честь». Ответчик же уверял, что никакого спора на деньги не было: была лишь шуточная игра на поедание сосисок.
В финале эпизода Астахов указал, что в Гражданском кодексе есть норма, согласно которой судебной защите не подлежат подобные споры и состязания. В удовлетворении иска «рекордсмену» было отказано.
Нередко в судебных шоу вспыхивали конфликты в духе голливудских драм. «Не надо ничего доказывать! Я все признал! Я все признал!» — истошно кричал подсудимый в выпуске «Федерального судьи» на Первом канале после того, как ударил своего же адвоката, желавшего предоставить доводы в его защиту. В другом эпизоде этого шоу мужчина, осужденный на 21 год лишения свободы, после приговора выбежал с места и принялся кричать на судью, после чего был схвачен присутствовавшими. «Отпустите, уроды! Волки позорные!» — ревел он, пытаясь вырваться.
Еще дальше пошли в одном из выпусков программы «Суд идет» на «России 1»: подсудимый во время последнего слова разбил бутылку о стол и взял в заложники адвоката, угрожая убить ее «розочкой». Разбушевавшегося мужчину удалось угомонить только выстрелом в ногу. А в другом эпизоде программы разгорелись целых две потасовки, причем с разными участниками. В одной из них пристав выстрелил в воздух — что, впрочем, мало подействовало на увлеченных дракой свидетелей.
Фрагменты из выпусков с мучной дракой, сосисочным противостоянием, стрельбой в зале суда и прочими поворотами, опубликованные на YouTube спустя годы после выхода на телевидении, нередко расходились на мемы и набирали тысячи просмотров. «Малахову такое и не снилось», «КВН отдыхает!» — писали пользователи YouTube в комментариях под роликами
Западного зрителя судебными шоу начали развлекать еще на радио в период его расцвета — 1930-е годы. На телевидение такие проекты перекочевали в 40-х годах и обосновались на экранах так прочно, что не исчезли из эфира и сегодня. А отечественный зритель с жанром познакомился куда позднее. Телеведущая Елена Ханга уверяла, что, вернувшись из США в Россию в 90-е, она уговаривала канал НТВ запустить подобный проект, однако руководство идеей не вдохновилось.
Однако именно на НТВ в 1997 году вышло судебное шоу, которое считается первым телепроектом такого рода на российском телевидении. Речь идет о программе «Суд идет», которая позиционировалась как аналог настоящего суда — с присяжными, с разбирательствами, основанными на реальных событиях. Первым делом в ней стал реальный скандал вокруг предстоящего показа на НТВ фильма «Последнее искушение Христа», против которого выступала Русская православная церковь.
Изначально «Суд идет» вел в качестве судьи известный телевизионный деятель, руководитель «Что? Где? Когда?» Владимир Ворошилов, но вскоре его сменил театральный режиссер Валерий Белякович. Утверждалось, что рейтинг у проекта начал падать после первого эпизода и ухудшился еще сильнее с уходом Ворошилова. Между тем в 1999 году на РТР стало выходить аналогичное шоу «Слушается дело» с Беляковичем в качестве ведущего. «Суд идет» же остался на НТВ, но в кресле судьи был уже главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов.
1/1Кадр: «Слушается дело» / РТР
Золотой век судебных шоу в России пришелся на начало 2000-х, а ознаменовал его «Час суда» на РЕН ТВ. Программа представляла модель третейского суда, в ней отсутствовали адвокаты и прокуроры, рассматривались в основном гражданские дела. Правосудие вершил Павел Астахов — рассудительный, располагающий к себе арбитр, не упускавший случая мягко поиронизировать над сторонами.
В противовес «Часу суда» с 2005 года в «Федеральном судье» — другом популярном проекте начала 2000-х, выходившем на Первом канале, — разбирались дела тяжких преступлениях. В программе присутствовали адвокаты и прокуроры, заслушивались показания всех сторон, происходили судебные прения. Тон ее был серьезным, а выпуски длились порядка пятидесяти минут. По похожему принципу строилась передача «Суд идет», выходившая с 2005 года на «России», но ее отличало наличие присяжных заседателей.
Дальше — больше и экспрессивнее: на ДТВ вышли провокационные «Судебные страсти», затем — не менее скандальное шоу «Судиться по-русски» и «Двенадцать» с Андреем Ургантом, посвященное разборам дел присяжными заседателями. К судебному ренессансу подключился и НТВ, запустив «Суд присяжных». А РЕН ТВ еще в начале расцвета жанра выделил из «Часа суда» дочерний проект — «Час суда. Дела семейные». Позднее телеканал добавил в эфир программу «По делам несовершеннолетних», посвященную уголовным делам в отношении тех, кто не достиг 18 лет
Одни судебные программы на российском ТВ потихоньку умирали, другие продолжали вызывать зрительский интерес, многие со временем переселялись на другие телеканалы. Рождались и новые — по декорациям, но не по сути — проекты. Нередко в них участвовали уже знакомые аудитории из других передач судьи, адвокаты и прокуроры. Дожив до конца 2010-х, жанр едва ли потерял скандальные нотки. Особенно ярко они звучали в судебных шоу о семейных разбирательствах: «Тест на отцовство» и «Давай разведемся» на «Домашнем» по объему грязного белья, вываливающегося на зрителя, могли бы поспорить с самыми порицаемыми российскими ток-шоу.
1/1Кадр: «Федеральный судья» / Первый канал
К 2020-м годам ажиотаж вокруг судебных программ значительно затих, однако они до сих пор продолжают выходить на российском телевидении на радость любителям треш-контента. Не обходится в них и без комичных историй. Особенно этим отличается шоу «Дела судебные. Новые истории» на канале «Мир», в котором прямолинейная и саркастичная судья Елена Кутьина разбирается в семейных распрях.
«Уважаемый суд, я требую, чтобы вы развели меня с моей Тонькой. Это моя жена, она мне всю жизнь испортила. У меня есть другая любимая женщина», — к примеру, заявляет в одном из выпусков «Дел судебных» за 2023 год благообразного вида пожилой мужчина в очках. По словам убеленного сединами пенсионера, на самом деле ему 20 лет, и он твердо намерен связать себя узами брака с Мэрилин Монро. В другом эпизоде шоу девушка требует развода, поскольку супруг съел ее бургер. В зале суда оказывается, что это уже их третье расторжение брака друг с другом, но несмотря на это, ответчик любит непостоянную супругу. «Любите ее? Что ж вы тогда съели ее бургер? Вот знаете, любящий человек так не поступает», — иронизирует над мужчиной Кутьина.
Тем не менее рейтинги показывают, что экранное правосудие, даже курьезное, — вовсе не главная сфера интересов отечественного телезрителя. По данным Mediascope, в марте и апреле 2023 года судебные передачи не входили в топ-100 самых популярных программ у россиян (в городах с населением от 100 тысяч человек и среди зрителей от четырех лет). Впрочем, судебные программы регулярно выбиваются в лидеры по просмотрам на канале «Мир».
Спустя десятилетия любопытно наблюдать за тем, как искренне зрители первых судебных шоу воспринимали происходящее на экране. «Играют очень неестественно! Да и истории не очень правдоподобные», «Театр плохого актера, как вы можете смотреть эту чушь», — ругали на форуме «Федерального судью» зрители в первые годы его существования. Впрочем, многие другие пользователи этого же форума с жаром обсуждали профессиональные качества, внешность полюбившихся судей, адвокатов и прокуроров в телепроекте, составляли их рейтинги. «Это настолько примитивно сыграно, до тошноты!», «Передача отстой, сам юрист и не раз бывал на судебных заседаниях… Когда смотрю, смешно становится», — доставалось в интернете и «Часу суда».
Насколько близки к реальности российские судебные шоу?
Несмотря на очевидный постановочный характер многих судебных шоу, с самого их расцвета в России отдельные зрители задавались вопросом, является ли происходящее на экране реальными разбирательствами с настоящими участниками дел и такими же судьями.
Истцы, ответчики, подсудимые, потерпевшие и свидетели в таких проектах — актеры, причем как профессиональные, так и нет. Самого доверчивого зрителя в этом наверняка убедят многочисленные объявления в сети о проведении кастингов в такие программы. В некоторых объявлениях указывались нужные типажи для выпуска. Кроме того, в интернете легко найти рассказы актеров об опыте съемок в судебных программах. Впрочем, в «Часе суда», как утверждали СМИ, иногда действительно появлялись реальные герои разбирательств.
При этом в роли судей в российских судебных шоу в большинстве случаев выступают реальные адвокаты и юристы, в том числе с учеными степенями. Некоторые из ведущих подобных программ — судьи в отставке, к примеру Сергей Пашин из проекта «Федеральный судья», Елена Лестуха из «Давай разведемся». Адвокаты и прокуроры в таких проектах в большинстве случаев также являются настоящими юристами.
Ряд проектов был основан на настоящих делах. Первые выпуски «Часа суда», как заявлял Павел Астахов, снимались на основе архивных дел, в дальнейшем в основу легли обращения зрителей. «Они нам рассказывают либо об уже состоявшихся делах, либо о тех, что еще предстоят. Мы ставим дела, максимально приближенные к их ситуациям», — объяснял ведущий проекта. «Судебные страсти», как рассказывал исполняющий роль судьи Николай Бурделов, также создавались на основе реальных событий, но им придавали более эмоциональный характер. На основе реальных писем с обращениями зрителей снимались и «Дела семейные», рассказывала ведущая программы Елена Дмитриева. В передаче «По делам несовершеннолетних», по словам ведущей Виктории Данильченко, частично разбирались уже рассмотренные дела, однако решения не повторялись.
Кроме того, некоторые программы также предупреждали зрителя о постановочном характере. Так, после показа «Федерального судьи» появлялась надпись «Все совпадения с реальными событиями и людьми являются случайными».
Обвинения в чрезмерной театральности и неправдоподобных делах доставались и другим судебным телепроектам. «Актеры очень сильно переигрывают, смотреть аж тошно», — гласит один из отзывов на «Суд присяжных». Критиковали их и за треш-истории. «Выставляют напоказ все мерзкие стороны своей жизни», — жаловалась зрительница программы «По делам несовершеннолетних». «На наших глазах разворачивается сатирическая драма с элементами чернухи, по аналогии некогда отыгравшей передачи "Окна!» — осуждала сюжеты в «Давай разведемся» пользовательница сети, окрестив телепроект «дешевым цирком бездарных актеров». Отдельные зрители и вовсе полагали, что такие программы негативно влияют на то, как граждане воспринимают неотвратимость наказания за проступки.
Судебные телешоу зачастую увлекательны и чем-то напоминают детективы, отмечают любители таких программ. «Для многих это приятное времяпрепровождение после тяжелого рабочего дня, не требующее особых эмоциональных затрат», — говорила ведущая передачи «По делам несовершеннолетних» Виктория Данильченко. А психолог Алексей Фуреев отмечал, что программы о правосудии популярны, так как позволяют удовлетворить потребность в ощущении себя в безопасности и сопричастности к государству, гарантирующему защиту своим гражданам.
Но главный аргумент сторонников таких передач — юридическое просвещение россиян. На него указывали и многие звезды судебных телепроектов, такие как Павел Астахов и Елена Дмитриева. «Конечно, в реальном суде судья не может заниматься разъяснениями за пределами вынесенного решения. (...) На наш взгляд, зрителям нужно знать, почему принято именно это решение, почему приняты или не приняты те или иные доказательства и, самое главное, что можно сделать, если решение вынесено не в вашу пользу», — рассуждала Дмитриева.
Судебные передачи снижают страх россиян перед обращением в суд, считал Борис Тарасов, ведущий «Суд идет». А кроме того, сторонники таких программ, говоря об их пользе, отмечали, что при некоторых проектах («Час суда», «Дела семейные. Новые истории», «Дела судебные») создавали бесплатные юридические консультации для зрителей.
В то же время из-за таких телешоу у россиян порой складываются неправильные стереотипы о судах, утверждали практикующие юристы. По словам адвоката Антона Гришко, он столкнулся со случаем, когда одна из консультируемых им женщин из судебной программы почерпнула неверную информацию о разделе имущества. Порой россияне, смотревшие судебные телепроекты, начинают обвинять адвокатов в непрофессионализме, потому что они ведут себя не так, как в шоу, рассказывала адвокат Юлия Галуева. А по мнению ее коллеги Сергея Сергеева, такие программы создают впечатление, что в суде можно криками доказать правоту.
Кроме того, сами участники и создатели судебных программ признавали, что в таких передачах зачастую показана образцовая, нежели близкая к реальности версия суда. «У нас идеальный суд в реальной жизни. То есть рассматриваются дела из реальной жизни, но в условиях идеального судопроизводства», — говорил Эжен Щедрин, главный редактор компании «ТелеФормат», производившей «Федерального судью».
Виктория Данильченко тоже отмечала: в жизни так, как на экране, не судят. Реальное судебное заседание, указала ведущая «По делам несовершеннолетних», может повергнуть в шок человека из-за творящегося там «безобразия». «Когда судебная система в нашей стране поменяется в лучшую сторону, неизвестно. Пока нам приходится только мечтать, что в настоящих судах наступит порядок, и наслаждаться красивой телевизионной картинкой», — сетовала адвокат.