XX век разделил десятки народов границами. Две мировые войны, сотни локальных конфликтов, распады империй и образование новых государств привели к ситуации, в которой некогда единые культурные и этнические общности оказались разбросаны по разным странам. Теперь многие государства стремятся обратить этот процесс вспять и запускают программы репатриации — возвращения бывших соотечественников. Так, например, с июля Казахстан начинает выдавать карту «Путь предков», по которой этнические казахи, проживающие за рубежом, смогут получить вид на жительство в стране на 10 лет, не теряя при этом иностранного гражданства. Россия озаботилась привлечением соотечественников относительно недавно, и пока эту программу нельзя назвать успешной. Основное препятствие — проблемы, возникающие в процессе интеграции переселенцев в правовое поле и культурное пространство. При этом приезжих из бывших республик Советского Союза, решивших осесть в России, становится больше день ото дня. Какие еще страны испытывают схожие проблемы, как они решают вопрос адаптации репатриантов и что Россия может позаимствовать из этих практик — в материале «Ленты.ру».
Возможность вернуться к месту происхождения или проживания своих предков — ключевая проблема для миллионов. Как правило, на такую эмиграцию решаются люди, оказавшиеся за пределами родины вынужденно.
Ведь получить гражданство или подданство на общих основаниях может практически любой человек. Но обычно это крайне небыстрый, затратный и бюрократизированный процесс. И программы репатриации призваны существенно его облегчить.
В случае с Россией эта проблема стоит особенно остро. В ходе XX века и начале XXI наша страна претерпела сразу несколько волн эмиграции: от миллионов беженцев Гражданской войны до «оттока умов» с началом специальной военной операции (СВО).
Подавляющее большинство эмигрантов в российской истории — этнические русские. Как считают в ООН, по состоянию на 2020 год Россия занимает третье место в мире по числу эмигрантов в абсолютных числах — 10,6 миллиона человек. Больше лишь у Индии и Мексики.
И хотя Россия формально прилагает усилия для возвращения эмигрантов домой, результаты такой политики остаются как минимум спорными. Дело в том, что соотечественниками, согласно российскому законодательству, считаются не столько носители русского языка и культуры, сколько все жители бывшего Советского Союза.
Это создает большие сложности как для соотечественников, проживающих в странах дальнего зарубежья, так и для коренных россиян. Прибывшие по упрощенной программе мигранты не всегда желают становиться соотечественниками. Нередко российский паспорт становится для них инструментом личного обогащения, а приверженность чужой культуре и неприятие российских гражданских ценностей серьезно осложняет межнациональные отношения. Особенно это касается крупных городов.
В целом такую политику проводит большинство национальных государств, суверенитет которых проистекает из этнического и культурного самоопределения. Не только на территории бывшего СССР, но и во всем мире.
Например, в Казахстане с 2008 года существует государственная программа «Нурлы Кош» («Светлый переезд»), позволяющая этническим репатриантам и другим коренным народам рассчитывать на льготы при переезде в страну. К ним относятся бесплатный переезд к новому месту жительства, право на получение пенсий и пособий, помощь в трудоустройстве и даже освобождение от службы в армии.
Кроме того, в апреле 2023 года государство приняло решение разработать так называемую карту этнического казаха «Ата жолы» (в переводе «Путь предков») — документ, подтверждающий принадлежность человека к казахской нации. Благодаря нему любой представитель этого народа, родившийся за рубежом, сможет рассчитывать на получение автоматического вида на жительство сроком до 10 лет.
Похожая система существует и в Киргизии, часть населения которой в прошлом компактно проживала на территории соседних Таджикистана и Узбекистана. Кайрылманы, то есть «возвратившиеся», могут автоматически рассчитывать на временное размещение, бесплатную медицинскую помощь и ускоренное получение гражданства.
Последние две, правда, распространяют действие своих программ исключительно на этнических латышей и эстонцев, не учитывая интересы русского населения, которое веками проживало на этой территории.
Как правило, заявители перед переездом обязаны доказать наличие гражданства или национальное происхождение своих предков как минимум во втором-третьем поколении.
Так, Япония, Польша, Китай, Израиль и Германия, несмотря на проживание представителей многих народов на своих землях, считают принадлежность к титульной нации ключевым условием для возвращения в страну по ускоренной процедуре. И речь идет не только о языке, но и о принадлежности к культурной общности.
Другие государства, такие как Венгрия, Португалия, Румыния, Ирландия, Финляндия, считают наличие национального паспорта у предков достаточным поводом для репатриации вне зависимости от этнической и культурной принадлежности эмигранта. При этом знание языка или готовность освоить его в кратчайшие сроки остается важнейшим условием для натурализации после переезда.
Ключевая причина — скорость интеграции, с которой потенциальный гражданин сможет влиться в среду и почувствовать себя частью нового для себя общества.
Желание мигранта, пусть даже и соотечественника, вернуться на родину чаще всего предполагает ответные усилия с его стороны. Безусловно, обустройство на новом месте — сложный процесс. И власти, как правило, предлагают таким людям меры государственной поддержки, включая адаптационный период.
Но именно в первые годы пребывания в стране к ним также предъявляются жесткие условия, без выполнения которых процесс натурализации может быть приостановлен, аннулирован или даже закончиться тюремным сроком.
После 2015 года это требование несколько смягчили, сохранив его лишь для людей младше 22 лет, однако не упразднили полностью. Неявка по повестке считается дезертирством — уголовным преступлением.
Параллельно с этим на этнических переселенцев и членов их семей накладывается обязанность выучить иврит на приемлемом для общения уровне, посещая специализированные школы — ульпаны.
Кроме того, еще до прибытия репатрианта в Израиль его обязательно проверят на предмет криминального прошлого, высказываний, направленных против государственной безопасности, а также согласия с идеологией еврейской ирреденты.
Чуть менее жесткие, хотя и конкретные требования предъявляют к будущим гражданам власти Польши.
Более того, «карта поляка» может быть аннулирована по усмотрению властей, если те решат, что заявитель «своим поведением порочит Польшу и польский народ».
И все же, несмотря на относительно жесткие требования, для большинства израильских и польских репатриантов они остаются вполне выполнимыми. Прежде всего потому, что критерии для участия в указанных программах определены предельно четко. Иностранец, не имеющий отношения к культуре и народам этих стран, попросту не сможет пройти даже первичное собеседование в консульстве.
При этом спрос на подобные программы с каждым годом только растет, а в случае Польши и вовсе граничит с экспансией. В первую очередь, это касается жителей западных областей Украины и Белоруссии, на которых приходится более 80 процентов обладателей карт.
Аналогично жестких, но не менее эффективных с точки зрения интеграции стратегий придерживаются и многие другие страны, например Япония или Венгрия. Власти этих стран позволяют сглаживать последствия наиболее острых для большинства развитых стран проблем современности: демографического перехода, нехватки рабочей силы и, в случае Европы, этнического замещения коренного населения.
Политическое руководство этих государств противопоставляет такой подход бесконтрольной нелегальной миграции, с которой продолжает бороться предельно жестко. При этом, как уже было отмечено, от привлечения соотечественников на историческую родину здесь не отказываются.
В российской практике адаптации мигрантов также существует немало сложностей. И в первую очередь это касается ускоренной процедуры натурализации для граждан стран Содружества Независимых Государств (СНГ). Пользуясь программами репатриации соотечественников, значительная часть «возвращенцев» не знает на должном уровне ни русского языка, ни российских законов.
Довольно резонансным примером на этот счет стало уголовное дело об убийстве выходцами из Таджикистана одиннадцатиклассника в Челябинской области. В апреле 2023 года на скамье подсудимых оказались двое обладателей российских паспортов, Тоир и Зоир Джалиловы, которым потребовался переводчик для общения с адвокатом и судьями. Трагической иронии ситуации придавал тот факт, что оба подозреваемых обучались на полицейских в местном юридическом колледже.
В отдельных субъектах им удалось коррумпировать многие органы власти.
Яркий пример из недавнего российского прошлого — азербайджанская группировка ВБОН («Во благо общего народа»). Эта националистическая организация, существовавшая в конце 2010-х годов, прославилась вооруженными нападениями на местных жителей, которые, по их мнению, «позорили азербайджанский народ».
Лидером организации, по данным полиции, являлся бывший председатель азербайджанского землячества РУДН Биннат Буниатов. Именно через студентов и спортивные клубы проходила вербовка новых членов движения.
И хотя осенью 2020 года наиболее активные участники организации были задержаны ФСБ, покрывавших ВБОН на уровне диаспоры привлечь к ответственности так и не удалось.
Иными словами, предпосылки к появлению этнических группировок, состоящих из нежелающих интегрироваться в российское общество иностранцев, лежат в недостатках миграционной политики. Без ее пересмотра, вероятно, ситуация с преступностью подобного рода будет усугубляться с каждым годом.
Российская стратегия репатриации, получившая законодательные основания еще в 2006 году, формально следует логике привлечения мигрантов с общими культурными и языковыми корнями. Ее полное название — «Государственная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом».
Она определяет носителей русского языка, потомков советских граждан и жителей бывшего СССР как приоритетную группу для натурализации по ускоренной процедуре.
Из них около 287 тысяч — граждане Украины. Важно подчеркнуть, что речь не идет о получивших российский паспорт на присоединенных после начала СВО территорий — их натурализация регламентирована отдельным указом президента.
Воспользовались программой за время ее существования и десятки тысяч белорусов, однако их доля от общего числа репатриантов имеет тенденцию к снижению.
Политолог, доцент департамента международных отношений НИУ ВШЭ Андрей Суздальцев в разговоре с «Лентой.ру» объяснил относительно невысокий спрос на российское гражданство в бывшей Белорусской ССР противодействием местных властей. Эксперт уверен, что гипотетическое появление «карты русского» встретило бы крайне негативную реакцию в стране.
«Одно время обсуждалась идея ввести подобие этой карты, но [президент Белоруссии Александр] Лукашенко выступил категорически против. Потому что якобы нет русских, только белорусы. Как и на Украине считают, что есть одни украинцы», — отмечает Андрей Суздальцев.
Россия, полагает эксперт, вынуждена считаться с этой позицией, и это тормозит интеграцию. Кроме того, он подчеркивает, что основным препятствием для более активного перемещения граждан Белоруссии остаются бюрократические проблемы, связанные с получением вида на жительство.
«Нужно быть владельцем какого-либо жилья. С этим большие проблемы — дорогие квартиры, а других способов не предусмотрено. Кроме того, Белоруссия не признает право на двойное гражданство. Многие по факту владеют им, но за это могут серьезно наказать», — добавил Андрей Суздальцев.
С ним заочно согласился политолог, член Совета по межнациональным отношениям при президенте России Богдан Безпалько. В разговоре с «Лентой.ру» эксперт назвал проблему диспропорции миграционных потоков следствием «расплывчатых формулировок закона», не позволяющих четко установить, кого можно считать соотечественником.
Он предложил распространить существующие положения программы на всех этнических русских, а также политических симпатизантов нашей страны. Всем остальным, уверен политолог, стоит позволить жить и работать без предоставления паспорта по ускоренной процедуре.
«Мировой опыт это позволяет. В Катаре только одна десятая часть населения — коренные жители. Остальные — мигранты, которые там работают, получая хорошие деньги. И они не могут рассчитывать на гражданство этой страны, даже работая там десятилетия. Почему эту практику нельзя распространить у нас?» — подчеркнул специалист.
Предложения по введению «русской карты» высказывают не только эксперты в области межнациональных отношений. 15 июня с аналогичной инициативой выступил губернатор Калининградской области Антон Алиханов. По его словам, потенциал для возвращения соотечественников в Россию огромен и в первую очередь это касается прибалтийских республик, где до сих пор проживают сотни тысяч этнических русских.
Богдан Безпалько при этом считает необходимым расширить программы льготного кредитования, доступные российским гражданам, на возвращающихся из-за рубежа соотечественников и жителей новых регионов (Донецкая народная республика, Луганская народная республика, Запорожская и Херсонская области). Одной из ключевых проблем переезда он видит невозможность быстро обустроиться на новом месте и, прежде всего, приобрести жилье.