С 2017 года центр «Безмятежное море» в Севастополе помогает морским млекопитающим. Свою работу он начал почти случайно. Его основательницы, две москвички, поначалу хотели всего лишь наблюдать за дельфинами в Черном море. Но в планы вмешалась реальность: оказалось, что морских животных надо спасать. Непростая жизнь крымских дельфинов — в материале фотографа Екатерины Якель.

На небольшой пляж в одной из бухт Севастополя спускаются две девушки из «Службы спасения дельфинов». Правда, спасать сегодня уже некого. Дельфин, о котором на горячую линию сообщили очевидцы, лежит здесь давно: на хвосте клочками болтается кожа, а на спине видны укусы чаек. Дальнейшая работа специалистов центра изучения и реабилитации дельфинов «Безмятежное море» фактически ничем не отличается от работы человеческого патологоанатома.

***

Путь к черноморским дельфинам у основательниц «Безмятежного моря» — Анастасии Постниковой и Анастасии Коростелевой — начался в Москве, где они работали в дельфинарии. Через какое-то время возник и научный интерес к наблюдению за дикими морскими млекопитающими, подкреплять который девушки поехали в Крым.

Первоначальный план был прост: наблюдать за жизнью животных. Но розовые мечты молодых исследовательниц быстро разбились о скалы реальности — им стали регулярно сообщать о лежащих на берегу дельфинах.

Как вспоминает Постникова, волонтерам начала «приоткрываться дыра в бездну» — туш становилось все больше. На помощь пришли ветеринары, работавшие раньше с китообразными. В короткие сроки удалось набраться опыта. Теперь даже полиция и МЧС переадресуют «Безмятежному морю» звонки о найденных дельфинах.

***

Регулярные атаки беспилотников на Севастополь сильно усложнили работу исследователей. Во-первых, военные запретили гражданским судам выходить из бухт; во-вторых, на территории Крыма запрещены полеты беспилотников, а квадрокоптер был самым эффективным способом наблюдения за дельфинам. Теперь же приходится находить их по старинке — глядя в бинокль с катера.

Море сегодня неспокойное, но исследователи надеются увидеть хоть что-то. Основная задача сегодняшнего выезда — сфотографировать как можно больше плавников, посчитать их и внести в статистику.

Вскоре мы замечаем солидную стаю, за которой уже гоняются частные катера с немногочисленными туристами, храбро стоящими со своими смартфонами прямо на носу ненадежных посудин. Перед нами выскакивают дельфины, Постникова делает несколько кадров появляющихся над водой плавников.

Постникова объясняет, что дельфины отличаются плавниками, мордами и повреждениями. У взрослых особей больше засечек на телах, потому что они социально активные — кусаются, дерутся, играют, а детеныши — головная боль волонтеров, потому что они «чистые» и кажутся одинаковыми.

Катер останавливается. Коростелева закрепляет камеру GoPro на штатив и опускает в воду — подводная съемка позволяет лучше рассмотреть отметины, травмы, а иногда и рыбацкие снасти.

«Азовки!» — кричит с противоположной стороны катера волонтер Юлия, к ней устремляется Постникова и говорит, что азовок две. В этот момент по левому борту мелькнули два плавника, отличающиеся по форме и размеру от тех, что мы наблюдали до этого.

Азовок в этом году мало, белобочек тоже практически нет. У волонтеров есть подозрение, что на это повлияла прошлогодняя эпидемия морбилливируса, рекордная в плохом смысле: было зафиксировано более 800 выбросов, большинство — с признаками инфекции.

По иронии судьбы, морбилливирус имеет некоторое сходство с ковидом — поражает в первую очередь легкие, постепенно разрушая ткани. Лекарства от вируса нет, организм должен сам выработать иммунитет. Тем не менее поддержать заразившегося дельфина и даже вылечить — реально. И это одно из основных направлений работы центра «Безмятежное море».

***

Россия единственная из всех причерноморских стран занимается реабилитацией дельфинов — правда, пока на уровне некоммерческих организаций (НКО). Полуостров находится под опекой «Безмятежного моря», побережье Краснодарского края курирует АНО «Дельфа». Правда, и те, и другие существуют без стационарных центров, что очень усложняет работу волонтеров.

Специалистам «Безмятежного моря» все манипуляции приходится делать прямо в воде, ночевать на берегу в палатках, зачастую без элементарной возможности приготовить еду и сходить в туалет. Животному несколько раз в течение часа нужно делать уколы, ставить капельницы и проводить другую терапию. Работа ведется и под палящим солнцем, и в шторм, и в холод.

Тем не менее успехи случаются. У центра был дельфин, который заплыл в конец бухты в Севастополе и кружил на месте, — оказалось, что он волочит за собой кусок сетки, которая глубоко врезалась в грудной плавник. Дельфина смогли поймать, вытащить сетку, обезболить и сделать ему капельницу. «Он был очень обезвожен и худоват — видимо, не ел несколько дней. После этого сфотографировали его спинной плавник, взяли у него анализы и отпустили. Через две недели мы встретили его в море в Балаклаве среди сородичей, идентифицировали его по плавнику и шраму от сетки. Он выжил! Мы видели его еще три раза в разное время. Эти встречи были по большей части везением, ведь на белобочке не было никаких спутниковых меток», — вспоминает Коростелева.

***

О прошлогодней эпидемии в центре вспоминают с содроганием. Каждый день выбрасывалось по несколько особей, специалисты работали без перерыва. Побережье буквально заваливало телами, а живые выкидывались в таком плачевном состоянии, что даже опытные сотрудники не могли спокойно на это смотреть.

Белобочку Ваню из Евпатории в «Безмятежном море» вспоминают с любовью и грустью. Дельфин смог продержаться на лечении дольше остальных, а своей харизмой влюбил в себя практически всех — ветеринаров, волонтеров, подписчиков центра в социальных сетях. Он пробыл в заботливых руках специалистов целых девять дней, анализы улучшались с каждым днем. Это был прорыв — раньше такие тяжелые пациенты не проживали больше суток.

Девушки с грустью шутят про Ваню, что он изначально «был не дурачок» и выбросился прямо напротив магазина, где как раз работали волонтеры центра. Дельфину моментально обеспечили покой и разогнали желающих «спасти» и вернуть в море.

На месте выброса Вани одной из первых оказалась волонтер Оксана. «Это был кошмар! — вспоминает она. — Приехала я туда уже под вечер, был такой сильный прибой, что держать дельфина было тяжело! Волны постоянно били его о камни. Это было ужасно!»

Оксана ездила дежурить к Ване каждый день, сменяя других волонтеров, возила анализы в евпаторийскую ветклинику, ухитряясь совмещать это с работой и материнскими обязанностями.

Когда дельфин выбрасывается, он обычно пребывает в полубессознательном состоянии, ни на что не реагирует, объясняет Коростелева. Но Ване становилось легче с каждым днем — он требовал еду и показывал характер. «Это вдохновляло, но между тем накатывала легкая депрессия. В процессе выяснилось, что он абсолютно слепой, хоть и был активен, издавал звуки, общался, реагировал на окружение. У него также было искривление позвоночника и серьезно травмирована нижняя челюсть, оголена кость. И перед нами стоял вопрос, что делать с ним после основного лечения. Да, мы можем это искривление вылечить, челюсть мы можем вылечить, но вот что делать со слепотой?» — вспоминает Анастасия.

Ветврачи давали оптимистичные прогнозы. Но на девятый день Вани не стало из-за осложнения пневмонии.

Даже несмотря на грустный исход, волонтеры уверены, что все усилия были не напрасны и они сделали все, что могли. Иногда по выброшенным дельфинам понятно, что они мучились, их жарило солнце и клевали птицы. Коростелева вспоминает случай, когда еще живую белобочку привязали к трактору, обмотали пакетами и отвезли на свалку, потому что никто не знал, что с ней делать.

На непрошенных спасателей жалуется и Оксана: она вспоминает, как искала азовку в селе Межводное и как местный молодой мотоциклист интересовался, выпустит ли она ее обратно. Оксана сокрушается: ведь жители побережья должны понимать, чем грозит выброшенному дельфину возвращение в воду!

Мыс Тарханкут, где живет Оксана, — одна из отдаленных частей Крыма, волонтеров тут немного, гораздо меньше, чем в Севастополе. Как и многие люди в центре, она увлекается плаванием и искренне любит море. О центре она узнала из Instagram (соцсеть запрещена в России; принадлежит компании Meta, которая признана экстремистской и запрещена в РФ), там же заполнила анкету, но не особо надеялась попасть в ряды волонтеров. Она была очень рада, узнав, что ее берут, досконально изучила присланные специалистами методички, стала участвовать в выездах, осматривать выброшенных и помогать выжившим: замерять дыхание, обеспечивать покой, максимально ограждая от стресс-факторов.

***

Организаций, серьезно занимающихся реабилитацией китообразных, в мире немного. Ведущей страной среди них являются США. Активно развивается это направление в Нидерландах, Китае и на Филиппинах. Там центры занимаются лечением и реабилитацией, работают как с поддержкой государства, так и без. Например, некоммерческий аквариум в городе Клируотер во Флориде содержит у себя афалину с протезом хвоста.

В России нет ни одного подобного центра, зато много стихийных волонтерских организаций и НКО на побережье Черного моря и на Камчатке. Ни одна из организаций не поддерживается напрямую государством. Они существуют за счет благотворительности и грантов. К слову, в 2020 году проект «Безмятежного моря» получил грант, на который основатели сконструировали уникальную и единственную в России скорую помощь для дельфинов, оказавшуюся незаменимой в прошлом году во время эпидемии. За основу брали зарубежные аналоги, но корректировали проект с учетом особенностей местного климата. На грант закупили все необходимое для реабилитации и лабораторных исследований — например, портативные анализаторы крови, аппарат УЗИ и другое оборудование, которое активно используется для помощи морским млекопитающим. Правда, пока на берегу.

Несколько раз волонтеры обращались за помощью к властям, но получали сухие отписки: посмотрите перечень объектов для НКО. Помещения, которые можно получить на конкурсной основе, не подходят центру по условиям — в офисе нельзя поставить бассейны с дельфинами. Покупка земли возле моря обойдется дороже, чем сам центр, потому что территория предназначена под отели. «Неужели краснокнижные животные настолько не нужны, что нельзя как-то по-особому отнестись к этой проблеме? Мы же не приют для собак собираемся строить. Тем более это символ Крыма — черноморский дельфин», — рассуждает Постникова.

Подобные центры представляют собой огромный образовательный комплекс, который может привлекать для практики студентов, ученых, людей, занимающимися ветеринарией морских животных. Они помогут лучше понять состояние моря, потому что состояние дельфинов отражает среду, в которой он обитает.

«На земле вершина пищевой цепочки — человек, а дельфины — такие же люди, люди моря. И мы стараемся узнать о них чуть больше», — поясняет волонтер Елена. В центре она занимается просветительской работой — читает лекции в школах, проводит мастер-классы на фестивале «Таврида АРТ», для социально-образовательного проекта «Энергия Юга» и даже тренинги для сотрудников местного банка. Общение с прессой тоже берет на себя.

Большим своим достижением волонтеры считают распространение телефона горячей линии и популяризацию знания, что нельзя возвращать выброшенного дельфина в море.

Неплохо развивается общение и с государственными структурами. В ноябре 2022 года директор Севастопольского дельфинария «Флиппер» самовольно выпустил в море четырех афалин, мотивируя это тем, что ему «надоело их кормить». Тогда Севприроднадзор инициировал проверку ситуации и привлек к помощи волонтеров «Безмятежного моря».

«Нам сообщили на горячую линию, что два дельфина пытаются выброситься. Бьются, издают звуки — вокалируют. Так делают только животные в дельфинарии, чтобы привлечь внимание человека. Стали разбираться. Очевидцы сообщили, что на берег приехала машина, откуда выгрузили дельфинов, положили прямо на камни, даже в воду не занесли», — вспоминает Коростелева.

Эта громкая история попала в СМИ и подняла настоящий переполох. Подобный поступок мог привести к гибели ручных животных, много лет живших в искусственных условиях.

«Эта история из серии "нет тела — нет дела", — разводят руками волонтеры, — Мы зачем, собственно, их искали? Чтобы убедиться, что они здоровы, нормально адаптируются. Если нет — предпринимали бы меры с государственными структурами. Но никого это не волнует. Люди, которые выпустили дельфинов, вообще не беспокоятся об успехе или провале. Говорят: все у них классно, они выжили. Но доказательств этому нет».

***

Специалисты центра приехали осматривать тело очередной выбросившейся белобочки.

— Смотрите, зубы сточены, — показывает мне пробирку Коростелева.

— И о чем это говорит?

— О возрасте. У старых животных зубы могут быть сточены до состояния пеньков, это обычный процесс. Определить точный возраст состояние зубов не позволяет, но, сопоставив степень их изношенности с длиной тела, мы можем предположить возрастную категорию.

После взятия проб дельфина оставляют на берегу и созваниваются со специальной службой утилизации, которая есть только в Севастополе.

Коростелева указывает, что главной проблемой все считают дельфинарии и страдания содержащихся там животных, но всем наплевать на последствия прилова, хотя именно с ними чаще всего сталкивается «Безмятежное море». Жаберные сети, в которые случайно попадают дельфины, сделаны из плотного материала и невидимы для эхолота. Их чаще всего ставят на донных рыб. Дельфины пытаются выбраться из них самостоятельно, но калечатся и повреждают рыболовное имущество, при этом всплыть за воздухом не могут и тонут в перемотанных и поврежденных сетях. Некоторые рыбаки не могут такое стерпеть — специалисты несколько раз находили животных с ножевыми ранениями. Постникова вспоминает, что один раз очевидцы сообщили им о живой азовке с ровными ножевыми разрезами, в другом случае дельфину вонзили в голову железный крюк-багор, и он долго плавал с этой раной. Спасти таких дельфинов можно только переливанием, но для этого должны быть другие животные в стационаре, которого у центра нет.

По-хорошему, рыбаки должны сообщать о прилове животного из Красной книги в Росрыболовство, чтобы госорганы отслеживали статистику. За прилов штрафы не выписывают, но люди боятся связываться с госструктурами, предпочитая коллективно замалчивать проблему. За май 2023 года в Крыму произошло 34 выброса, а с января по конец мая — 126.

Еще одна проблема черноморских дельфинов — попрошайничество. За рубежом этим обычно страдают афалины, у нас — белобочки. Как правило, они начинают клянчить рыбу у рыбаков и плавают рядом с катерами, где стоят удочки и лески. Дельфин может запутаться или проглотить крючок, это приводит к травмам и даже ампутации частей тела. Застрявшие рыболовные снасти причиняют животным боль. За годы работы центра были зафиксированы более двух десятков пострадавших попрошаек, многие из них были найдены истощенными на берегу.

***

Какое-то время мы идем молча. «Вода какая сегодня красивая! — восхищенно говорит Анастасия. — Такой цвет хороший».
Перестроившись на научный лад, я переспрашиваю: «Это потому, что нет цветущих водорослей?» Ведь Черное море получило свое название как раз из-за них. «Нет, просто, несмотря на выгорание, в нас еще осталось чувство прекрасного», — смеется девушка, вглядываясь в барашки на морской воде. Или плавники — издалека непонятно.