Арабский мир — родина большинства экстремистских исламских течений. Еще в XX веке многочисленные радикалы стали формировать там группировки и секты с претензией на участие в политике и приход к власти. Они искали и находили поддержку в наиболее обездоленных и угнетенных слоях общества, считали главной угрозой исламу светские прозападные элиты и европейскую культуру. Одним из таких течений стало фундаменталистское движение «Братья-мусульмане», к настоящему времени переродившееся в главную оппозиционную силу арабского мира.
В России организацию признали террористической и запретили еще в 2003 году, но в ряде западных стран она все еще функционирует легально — и это несмотря на многочисленные теракты. Как радикалам удалось завоевать сердца мусульман, кто спонсирует их деятельность и чем приход к власти «братьев» угрожает миру — в материале «Ленты.ру».
Зимой 2011 года, когда по странам Северной Африки и Персидского залива прокатилась волна протестов и беспорядков «арабской весны», Египет оказался в самой гуще перемен и потрясений. Безработица, бедность и социальное неравенство, свойственные государствам этого региона, смешались во взрывоопасный коктейль. И светская, и религиозная оппозиция объединились с единственной целью: свергнуть президента Хосни Мубарака, правившего страной почти 30 лет.
Надежда на перемены витала в воздухе. Временное правительство, пришедшее на смену администрации отстраненного главы государства, назначило первые за долгое время свободные демократические выборы. Однако внезапно победу на них одержали не прозападные демократы или арабские националисты — к власти пришла радикальная группировка «Братья-мусульмане», получившая уверенное большинство в парламенте, а затем и на президентских выборах.
Долгие годы это движение, возникшее еще в 1920-х годах, оставалось в тени, наращивая популярность в наиболее бедных сельских регионах страны. Его лозунги о построении общества по законам шариата для многих оказались привлекательнее дискурса об экономических реформах и переустройстве государственных институтов.
О претензиях на власть террористическая организация впервые заявила еще в 1930-х, когда Египет был под оккупацией Британской империи. «Братья» проводили лекции в кофейнях и мечетях, открывали школы, больницы. При этом радикалы четко осознавали, что добиться своих целей они смогут только в условиях политической нестабильности и междоусобиц.
Впервые такой шанс выпал в 1954 году, спустя два года после падения египетской монархии и вывода британских войск. Члены группировки попытались ликвидировать лидера Июльской революции, будущего президента страны Гамаля Насера. Итогом неудачного покушения стал запрет «Братьев» и связанных с ними организаций.
Однако их лидеры, понимая изменившуюся со времен халифата реальность, не опускали руки и активно приспосабливали свое учение к стремительно меняющимся общественным реалиям. В отличие от других фундаменталистских школ, они допустили и участие в выборах, и возможность получать светское образование, и модернизацию экономики на европейский манер. С одной оговоркой.
Салафиты и прочие ортодоксальные мусульмане такое трактовали как страшную ересь. Идея, что власть может исходить не от бога, а от народа и выбранных им граждан, считалась априори греховной. Однако в долгосрочной перспективе этот подход показал свою эффективность.
Организация ставила своей целью объединение арабского мира в единое теократическое государство. И несмотря на то что штаб-квартира организации была в Каире, уже с началом «арабской весны» стало понятно, что вслед за Египтом «Братья-мусульмане» инициируют перевороты и в других арабских странах.
Осенью 2011 года ассоциированная с движением исламистская партия «Ан-Нахда» выиграла выборы в Тунисе, опередив все демократические и либеральные силы. В Сирии террористы вошли в коалицию с вооруженной оппозицией и вели бои против правительственных войск, совершали покушения на представителей администрации Башара Асада.
Правительства авторитарных режимов, едва сдерживавшие напор политического ислама в условиях мятежа и хаоса, не могли осознать, что послужило настоящей причиной взлета популярности этого террористического движения. Осложняли ситуацию восстания других радикальных группировок и даже оккупация значительной части региона, как в случае с «Исламским государством» (ИГИЛ, ИГ — признана террористической и запрещена в России).
Но, как оказалось, подпольная деятельность «Братьев-мусульман» широко развернулась задолго до начала «арабской весны». И дело было не только в фундаменталистской исламской пропаганде. Многие годы движение выстраивало параллельные государству общественные институты, к началу революционных событий фактически превратившись в государство в государстве.
«Братья-мусульмане» — в классическом смысле не партия и не военизированная структура. Конечно, с ростом организации в 1930-1940-е годы в ней появились и публичные политики, и боевое крыло. Однако в целом как на начальных этапах, так и позже движение скорее напоминало массовую общественную организацию, нежели закрытое иерархичное сообщество.
Даже после запрета в 1954 году его представители участвовали в выборах всех уровней как независимые кандидаты. Богатые «братья» владели крупными предприятиями, занимали региональные и правительственные посты, не афишируя принадлежность к объединению.
Это позволило боевикам выстроить целую сеть легальных организаций, лояльных общей идее. Террористы занимались благотворительными проектами, открывали больницы и школы, брали на себя заботу о пожилых, обездоленных и инвалидах, следуя заветам Корана и богословов.
Особенно эффективной эта стратегия была в бедных районах Египта, где государство не могло, да и не хотело справляться с экономическими проблемами. Порой гуманитарная помощь «братьев» была единственным источником существования для бедняков, которые впоследствии пополняли ряды террористов. В отдельных районах страны члены движения фактически полностью подменяли государственных служащих, особенно в вопросах соцобеспечения. Усугубляли ситуацию коррупция и общая бедность.
Правительство — и королевское, и республиканское, — безусловно, было осведомлено о деятельности радикалов, но смотрело на нее сквозь пальцы. На словах спецслужбы и полиция активно боролись с «братьями», тогда как на практике ничего не делали, опасаясь голодных бунтов.
Как полагает ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов, радикализация «Братьев-мусульман» началась после поражения Египта в арабо-израильской войне 1948-1949 годов. Ее итоги радикалы восприняли как уступку «неверным и сионистам» и с тех пор начали сочетать вооруженные методы борьбы с полулегальной просветительской деятельностью.
«"Братья-мусульмане" стали позиционировать себя как силу, которая хочет создать подлинно мусульманский режим в Египте. Они стали противниками власти. Были попытки террористических актов против руководства. К нашему времени эта организация достигла очень большого влияния среди египетских граждан», — объяснил Долгов.
«Сначала в Египте, как и в Тунисе, протестные манифестации носили более светский характер, выдвигались общедемократические лозунги: больше свободы, демократического правления, соблюдения прав человека, повышения уровня жизни. Исламистский фактор появился на следующем этапе "арабской весны", когда на волне протестов стали все больше и больше проявлять себя исламистские движения», — рассказал ученый.
Еще одной сильной стороной террористов, позволившей им взять власть, хоть и ненадолго, оказался панарабизм — идея создания единого арабского государства на территории Северной Африки и Ближнего Востока.
Стремление разрозненного народа к объединению — естественный центростремительный процесс, лежащий в основе национальных государств. Приняв на вооружение популярную у соотечественников идею, «братья» принялись экспортировать свои идеи на территории соседних государств.
Организация располагала мощными ячейками не только в Египте, но и в Йемене, Сирии, Ливии, Палестине, Судане и Тунисе. В последнем радикалам, как уже было сказано, удалось легализоваться после «арабской весны», создав политическую партию «Ан-Нахда». Власти Марокко и Катара также не преследовали деятельность «братьев», вероятно, считая ее полезной для укрепления религиозных институтов.
Катар, в частности, не только не мешал движению, но и неофициально спонсировал его. Династия Аль Тани, к которой принадлежат все катарские эмиры, как и другие монархии Персидского залива, традиционно активно поддерживает не только мусульманский прозелитизм, но и идеи суннитского традиционализма. Именно поэтому симпатии катарского королевского двора не обошли стороной «братьев», заручившихся щедрым финансированием и поддержкой в Дохе.
Однако на этом везение «Братьев-мусульман» закончилось. Восставшие радикалы не подозревали, что против них тоже готовится заговор. Ведь установление шариатского режима в одной из самых благополучных стран Ближнего Востока устраивало далеко не всех.
Основу для будущего военного переворота «Братья-мусульмане» начали закладывать сразу после прихода к власти. Поддержанный радикалами президент Мухаммед Мурси не только начал устанавливать в стране жесткие шариатские порядки, но и, подобно своему предшественнику, наделил себя фактически диктаторскими полномочиями.
Мурси стал первым за 30 лет политиком, сместившим на президентском посту казалось бы бессменного лидера Египта Хосни Мубарака, и сначала был воспринят народом как глоток свежего воздуха. Год правления Мурси (с 30 июня 2012 по 3 июля 2013 года) запомнился египтянам групповыми молитвами депутатов во время пленарных заседаний в парламенте, гонениями на коптов и других христиан, беспорядочными кадровыми перестановками в правительстве и армии, беспрецедентным ростом безработицы, инфляции и бюджетного дефицита, от которого не уберегла даже щедрая многомиллиардная помощь монархий Персидского залива, сочувствовавших кандидату от «братьев».
Пузырь народного терпения лопнул 30 июня 2013 года, в первую же годовщину президентства Мурси, когда начались уличные столкновения исламистов и их противников. В ситуацию на стороне последних вмешалась армия, что сделало неизбежным свержение Мурси и окончательный запрет «Братьев-мусульман» в Египте. В результате военного переворота большинство публичных членов организации оказались за решеткой, а к власти пришел нынешний президент Египта генерал Абдул-Фаттах Ас-Сиси, в свое время поставленный Мурси на должность министра обороны.
Несмотря на очевидное фиаско в стране, где когда-то и началась история организации, «братья» остались влиятельной силой в Египте и за его пределами. Широкая популярность и способность вполне успешно бороться за власть, невзирая на незаконный статус в некоторых странах, объясняется внутренним устройством «Братьев-мусульман», проделавших большой эволюционный путь от оппозиционного кружка верующих до международной организации, повторяющей структуру государства.
Организация поделена по региональному признаку на филиалы, каждый из которых возглавляет духовный лидер, избираемый в парламентском органе «Братьев-мусульман» — Консультативном совете (Маджлис аш-шура). До недавнего времени главенствующую роль занимал лидер египетского отделения Мухаммед Бади, однако после его казни в 2015 году верховное политическое руководство фактически было упразднено.
Подобная иерархия также характеризует исполнительную ветвь власти в организации — Исполнительный совет (Аль-маджлис ат-танфизий), возглавляемый главным амиром, которому, в свою очередь, подчиняются амиры аналогичных советов в разных странах мира, где есть филиалы «Братьев-мусульман».
У организации существует свой пропагандистский орган под названием «Джинах ад-даава» («Крыло призыва»). В его функции входит распространение в мечетях среди наиболее верующих мусульман идей исламского фундаментализма. Последовательная работа по отбору кандидатов в члены организации начинается с их постепенного ознакомления с догмами «братьев». Как правило, вербовщики высматривают самых бедных и молодых прихожан мечетей, а знакомство начинают c рассказов о борьбе с социальным неравенством и тлетворным влиянием западной цивилизации на мусульманский Восток. Только после предварительной идеологической обработки наиболее мотивированных адептов знакомят с радикальными идеями «братьев». При этом ячейки «Джинах ад-даава» в целях конспирации работают независимо друг от друга.
«Братья-мусульмане» известны способностью проникать в экономическую и социальную жизнь стран, в которых функционируют ячейки организации. Адепты открывают свой бизнес, приносящий «братьям» значительную часть их финансового капитала, издают газеты и бюллетени, создают благотворительные организации, кружки и школы, где совмещают общественную работу с пропагандой идей исламского фундаментализма. Как отметила в разговоре с «Лентой.ру» профессор политологии Каирского университета, член Египетского совета по международным делам Нурхан Эль-Шейх, в Египте «братья» даже открывали госпитали, где лечили население за символическую плату, что, разумеется, способствовало популярности организации среди простых египтян.
Главным следствием почти повсеместного запрета «Братьев-мусульман» вкупе с их безукоризненной конспирацией и в буквальном смысле религиозным фанатизмом стало распространение нелегальных ячеек в глобальных масштабах. К настоящему времени «Братья-мусульмане» имеют филиалы в 70 государствах мира и после своего локального поражения в Египте полностью не утратили своего влияния в странах Северной Африки и Ближнего Востока. Однако, как отмечает Долгов, «братья» перестали быть «такой всеобщей организацией, какой были раньше».
В Тунисе отчасти повторился египетский сценарий. На волне «арабской весны» исламисты из дочерней «братьям» партии «Ан-Нахда» («Возрождение») смогли победить на парламентских выборах в октябре 2011 года и продержались у власти ровно три года — до очередных выборов в октябре 2014-го. Даже поставив на государственные должности более 1200 «братьев», организация не смогла выполнить предвыборные обещания и, как следствие, полностью потеряла свое представительство в парламенте и правительстве Туниса.
Дольше всего «братья» продержались у власти в Судане. Захватив власть в 1989 году, они почти 33 года сохраняли за собой статус политической элиты — до военного переворота в 2021 году. В апреле 2023 года в Судане начались вооруженные столкновения между регулярной армией и Силами быстрого реагирования (СБР), но при этом в стране до сих пор действуют лояльные «братьям» вооруженные отряды.
И если в некоторых странах запрет «братьев» означал почти полную потерю их влияния, в Алжире сложилась противоположная ситуация. Там «Братья-мусульмане» сохранили свою популярность в народе и положение значимой политической силы, даже несмотря на формальное объявление организации вне закона по итогам гражданской войны 1991-2002 годов. Однако, по словам Долгова, этот запрет не мешает «братьям» функционировать под другими названиями.
«Братья-мусульмане» никогда не брезговали брать в руки оружие, поэтому они приняли активное участие в гражданских войнах в Ливии и Сирии. В последней «братья» создали Сирийскую свободную армию — вооруженное формирование, которое и поныне играет ключевую роль в расстановке сил внутри страны и открыто выступает не только против президента Башара Асада, но и против оппозиционных сил, в основном из ИГ и «Аль-Каиды». 1 декабря 2022 года подразделениям Сирийской свободной армии удалось окружить лидера ИГ Абу аль-Хасана аль-Хашими аль-Курайши, в результате чего он подорвал себя и своих сторонников.
В отличие от своих сирийских «братьев», здесь они активно сотрудничали с другими исламистами, из-за чего палата представителей Ливии в 2019 году в конце концов признала их террористами.
Помимо прямого запрета и объявления вне закона, «братья» сталкивались с попытками местных правительств остановить их деятельность менее радикальными методами. Так, например, в 2020 году Иордания объявила о роспуске «Братьев мусульман» на своей территории. Формальным поводом для этого решения стало то, что организация не смогла уточнить свой юридический статус в соответствии с законами королевства. Тем не менее бывшие «братья» не преследуются властями и до сих пор принимают участие в политической жизни Иордании.
С одной стороны, неудачи в странах арабского Востока, а с другой — амбиции построения мирового халифата вынудили «Братьев-мусульман» распространить свою международную сеть и на страны Запада, против колониальной экспансии которых выступали первые «братья».
Отличительной чертой деятельности «Братьев-мусульман» в Великобритании и странах Европейского союза является создание радикалами подставных фирм и организаций. По данным The Guardian, в 2014 году в пригороде Лондона арестовали 67-летнего мигранта из Египта Мохаммада Гамена, возглавлявшего компанию World Media Services. Ее сотрудники создавали сайты по сбору финансовых средств для поддержки «Братьев-мусульман».
На фоне громких арестов МИД Великобритании предостерег от запрета «Братьев-мусульман» на уровне государства. Решение было мотивировано желанием поступить от обратного и не повторить опыт ближневосточных стран, где политика запретов привела к эскалации насилия и стихийному появлению новых ячеек исламистов — подпольных и куда более радикальных в своей деятельности.
Как бы следуя этой логике, во Франции «братья» занимаются продвижением своих интересов через легальные институты и организации. Так, бывший лидер египетского отделения «Братьев-мусульман» Мохаммад Акеф в 2005 году назвал Союз исламских организаций Франции (UOIF), одну из ведущих общественно-религиозных объединений мусульман страны, «нашими братьями во Франции», намекая на очевидно большое количество исламистов в рядах UOIF.
Похожей тактики «Братья-мусульмане» придерживаются и в других странах Европейского союза, где они создают собственные объединения и организации. Немецкая Islamische Gemeinschaft Deutschland (IGD — Исламское сообщество Германии), австрийская Islamische Liga der Kultur (Исламская культурная лига), испанская Unión de Comunidades Islámicas de España (UCIDE — Союз исламских объединений Испании) были созданы «братьями» из Египта и Палестины, но при этом органично встроены в общественно-политическую жизнь своих стран и в основном занимаются защитой прав мусульманского меньшинства в Европе и религиозным образованием молодежи.
Способность исламистов просачиваться в европейские религиозные организации принесла ощутимые результаты в денежном эквиваленте. В 2021 году стало известно, что Евросоюз косвенно финансирует «Братьев-мусульман». Согласно отчету под названием «Сеть сетей: "Братья-мусульмане" в Европе», который опубликовала фракция «Европейских консерваторов и реформистов» в Европарламенте, связанные с «братьями» структуры получают бюджетные средства Агентства Европейского союза.
В США и Канаде тоже действуют созданные исламистами организации с зонтичной структурой управления. В 1981 году «братья» основали The Islamic Society of North America (Исламское общество Северной Америки), которое контролирует ряд фондов и общественных объединений на территории континента. Повторяя тезисы британских дипломатов, американское ЦРУ в 2017 году в своем докладе призвало отказаться от идеи признания «Братьев-мусульман» террористической организацией в США. В разведке указали, что такое решение чревато ухудшением отношений Вашингтона с ближневосточными партнерами, на территории которых «Братья -мусульмане» имеют большую поддержку местного населения, а также может привести к взрывному росту экстремистских настроений среди американских мусульман из-за популярности идей «братьев», создавших в Штатах целую инфраструктуру.
«Братья-мусульмане», будучи одной из старейших организаций исламистского толка, за десятилетия своего существования стали влиятельным и, что самое главное, самостоятельным игроком мировой политики, способным всеми возможными методами бороться за власть. По словам Нурхан Эль-Шейх, «братьям» каждый раз удавалось преодолевать кризисы и набирать силу, поэтому их не следует сбрасывать со счетов. Если в начале своей деятельности «Братья мусульмане» были умеренной благотворительной организацией на периферии арабоязычного мира, то сейчас речь идет о международной сети, в масштабах планеты контролирующей финансовые потоки, трафик оружия и привлекающей в свои ряды самых пассионарных адептов исламского фундаментализма, готовых менять этот мир в соответствии со своим убеждениями.