«Я уже ничего не боюсь» Коуч из Москвы уехала в деревню найти себя и основала общину. С чем ей пришлось столкнуться?

Светлана переехала из Москвы в маленькую деревню сначала под Коломной, а затем в Тульской области, где вместе с единомышленниками занималась духовными поисками. Чтобы прокормиться, они начали вести свое хозяйство. Это оказалось очень непросто: их ждали долги за сено, ссоры из-за кружек и постоянный изнурительный труд. В итоге из первоначальных двадцати участников хозяйства осталось шесть, но спустя девять лет Светлана ни разу не пожалела о своем выборе. О том, почему каждый фермер должен быть немного космонавтом и суперменом, а также не особо надеяться на прибыль, она рассказала «Ленте.ру».

Когда я еще жила в Москве, у меня был тренинговый центр. Я психолог и занималась коучингом, чтобы помочь людям раскрыть их потенциал. Я верю в высшие силы, поэтому мы водили людей по дольменам и местам силы. А потом я и мои близкие решили открыть ретрит-центр — пространство для проведения духовно-оздоровительных мероприятий — в деревне. Мы, 20 человек, несколько семей единомышленников, хотели создать свое место силы, место, где люди могли бы ощутить свое естество, пожить вне города.

Фермерство сначала было необходимостью, потому что, когда мы переехали в деревню под Коломной, стало понятно, что в ней очень сложно найти еду. Конечно, там были магазины, но качество продуктов в них было гораздо ниже, чем в Москве. У людей в деревнях обычно собственное хозяйство, мы тоже решили вести свое.

Сначала выращивали овощи, затем у нас появилась корова, потом козы захватили теплицы. Через какое-то время нам на передержку отдали восемь коров. Когда прошло полгода, хозяин вернулся и заявил, что отдает их на мясо.

Мы решили экстренно сдавать квартиру в Москве, которую ремонтировали под себя. Жалко, конечно, но когда в твоих руках восемь жизней, сомнений не возникает. Мы отдали квартиру буквально с молотка за маленькую плату, но ее хватило, чтобы спасти животных. Так начала формироваться наша команда. Мы увлеклись до такой степени, что создали полноценное фермерское объединение.

Община и кружки

Подготовка к переезду началась заранее. Мы наняли рабочих на участок, который снимали, постепенно облагораживали территорию, начинали проводить там первые консультации. Кроме того, еще в Москве мы стали жить вместе, учились уживаться и не ссориться. Мы шутливо называли это «переставлять кружки», то есть не конфликтовать из-за бытовых вещей.

Потому что, по нашему опыту, ссоры обычно происходят не из-за денег, а из-за бытовых вещей: кто-то не туда поставил кружку, кто-то неправильно подмел, кто-то не так сложил полотенце.

Сыроварню изначально открывать не планировалось, но у нас стало слишком много молока, так как коров после того случая стало больше. Сначала было непонятно, что с ним делать, а потом мы попробовали сделать сыр, выложили предложение о его продаже в интернете, и люди начали покупать.

Однако в этот период хозяйка земли, наша арендодательница, решила сама сделать что-то подобное и вынудила нас переехать. У нас было всего три месяца, а мы должны были перевезти скотину, амбар, сарай, сыроварню и другие постройки. Из Москвы мы приехали на все готовое, а теперь должны были начинать с нуля.

Нам помогли тульские фермеры, они пригласили нас к себе по цене налога на землю. Мы переехали, начали отстраиваться, к нам даже приходили помогать волонтеры. И вот уже девять лет мы живем на этой земле, в деревне Иваньково Ясногорского района.

Сырная музыка

На Поляне, так мы называем наше место, есть магазин. Мы продаем в первую очередь сыр. Лицо нашего бренда, колоритный накачанный мужчина с татуировками, — мой брат. А шеф-повар нашей сыроварни — мой давний друг.

Он очень строго относится к сыроварению, для него это больше чем просто технический процесс. Именно по этой причине у нас в цеху играет хорошая музыка, которая зажигает ребят. Это не обязательно классика или мантры, работники могут слушать и попсу, и русский рок. Главное, чтобы музыка вводила их в состояние, в котором они готовы дарить людям счастье.

Помимо сыра мы продаем бездрожжевой хлеб, готовим пиццу. Сейчас у нас можно приобрести и мясо, хотя поначалу и подумать о таком не могли. Когда я переехала в деревню, я была радикальным веганом, с появлением коровы стала вегетарианцем.

Для гостей у нас на территории есть глэмпинг. К нам приезжают пожить в домиках, чтобы ощутить, каково это, когда к тебе в окно заглядывает лошадь или барашка трется о твои ноги, когда ты пьешь свой утренний чай. Переночевать можно и в конном хостеле — там есть возможность поспать на сеновале в сарае над лошадьми и телятами.

Долги за сено

Я могу разделить наших покупателей на две половины: первая — дачники, которые живут неподалеку, вторая — люди, узнавшие о нас через социальные сети. Важно отметить, что продажа натуральных продуктов — это не самая прибыльная часть бизнеса. Она приносит 10-15 процентов от суммарного дохода. Этого с трудом хватает, чтобы окупить траты на еду животным.

Некоторые жалуются на цены на наши сыры, но нужно понимать, какие большие затраты стоят за сыроварением. Например, мы только в июне отдали долг за сено, денег вообще не было. Мы смогли прожить две недели спокойно, а теперь вновь должны. Больше всего прибыли приносит ретрит-центр, но ее мы тратим на что-то крупное: ремонт или строительство зданий, например.

Социальные сети, конечно, помогают в продвижении, но все же, мне кажется, большее значение имеет сарафанное радио. Аккаунт нашей сыроварни в TikTok был создан случайно, просто мне хотелось, чтобы люди полюбовались моим братом. Я долго его уговаривала, и в итоге он согласился.

Мы не берем рекламу. Во-первых, я не понимаю, что мы могли бы рекламировать, во-вторых, я не хочу давать стопроцентную гарантию на товар, который произвела не я.

Сама я тоже веду блог. Он даже приносит узнаваемость на улицах, но, если честно, это скорее мне мешает.

Влад и кони

Сейчас в хозяйстве около 20 человек, из первого московского состава осталось шесть человек. У нас есть главарь — главный инвестор и один из учредителей. Всего их три: я, наш шеф-повар и отец моего старшего сына Максим. Мы отдали лидерство Максиму, потому что он вложил больше всего денег в бизнес. Кроме того, он лучше нас разбирается в предпринимательстве. Я же больше отвечаю за планирование. Например, сейчас думаю открыть пиццерию в Санкт-Петербурге.

Присоединиться к нашей команде очень сложно. Раньше мы думали, что можем искать новичков через общие ценности. Теперь мы поняли, что основным критерием выбора должен быть труд. Человек приходит, оформляется к нам на работу, и мы начинаем за ним наблюдать. Через год можем начать обсуждение о его возможности войти в команду.

Честно говоря, мы не хотели брать его, потому что у нас не было желания обучать новичка в сезон. Но Влад был очень настойчив, и мы решились. Сейчас он главный конюх. Влад расцвел и изменился, стал частью команды. Когда он переезжал, его мир был разрушен, а теперь у него есть мы, кот, собака и два барана, которые постоянно за ним ходят. Но это, повторюсь, не для всех.

Мне кажется, чтобы влиться в команду, нужно совершить какой-то подвиг, сделать большой вклад в трудовую, концептуальную или финансовую части. Деньги нам действительно нужны, но не от всех мы готовы их принять. Есть люди, которые трудятся, а потом предлагают на заработанное построить домики, купить коров, спасти каких-то животных. Тогда мы принимаем их помощь. Например, тот же Влад купил уже две лошади. Он работает, получает деньги и вкладывает их в ферму.

Фермер должен быть суперменом

Когда я переезжала, у меня не было почти никакого сельскохозяйственного опыта. Мои бабушка с дедушкой жили в деревне, и мне нравилось проводить там лето. У них были свиньи, корова, всякие куры, кролики. Лошадей не было, но я исполнила свою мечту уже на своей ферме. Когда у меня появилась первая корова уже во взрослом возрасте, меня потряхивало от того, что мне нужно с ней что-то делать. Сейчас у меня 40 коров, я уже ничего не боюсь. На ферме я уже умею делать все.

Это и есть главное качество настоящего фермера: он должен быть суперменом, акушером и даже в каком-то смысле космонавтом на чужой планете. Он обязан уметь и роды принимать, и погоду предсказывать, и продавать при этом успешно. Это довольно сумасшедший набор навыков.

Кроме того, у фермера не должно быть надежды на детей. Нужно работать для себя и самим гореть этим. Я считаю неудачниками фермеров, которые принуждают своих детей заниматься их делом. На мой взгляд, если ребенок не будет заинтересован в этом, он энергетически разрушит твое хозяйство. Например, меня не волнует, что будут делать в будущем мои дети, — это их путь. У меня есть команда, которая хочет работать со мной. Не делать ставки на своих детей — ключ к успеху.

За все время я ни разу не пожалела о своем решении уехать из города. Сейчас самое сложное для меня — отдыхать. Я люблю моих животных, люблю людей вокруг меня и мой образ жизни. Моя жизнь такая вкусная, что я ем ее и не могу остановиться. Мне трудно сказать «стоп» даже на время.

Я люблю фермерство за ощущение свободы и единения. Мы становимся свидетелями полного круга жизни: кого-то вместе хороним, кого-то с любовью встречаем. Мы живем жизнь, а не наблюдаем за ней. А это самое важное.