«Мы не осознали тяжесть положения» 35 лет назад СССР накрыл мощный экономический кризис. Как его переживал народ?

В начале 1989 года в СССР начался экономический спад, который почувствовало на себе все население страны. Падал уровень жизни, росли цены, пустели полки продовольственных магазинов. Люди часами простаивали в очередях, злились. Пытаясь как-то выправить ситуацию, власти наложили ограничения на вывоз товаров из регионов и ввели во многих городах опробованную чуть раньше карточную систему. Сложилась парадоксальная ситуация: люди имели на руках деньги, но не могли купить на них то, что хотели. Именно на этот период пришелся и всплеск активности молодежных уличных банд. Экономический кризис связывали в первую очередь с падением мировых цен на нефть. Советский Союз так и не смог преодолеть его последствия и утонул, раздираемый внутренними противоречиями. Как народ переживал последний кризис Союза — в материале «Ленты.ру».

***

Супруге посла Нидерландов в СССР Пита Бювалды стало скучно в Москве. В июне 1989-го она потребовала от благоверного провести выходные в каком-нибудь необычном, но интересном месте. Бювалда предложил отправиться на Соловки — он интересовался русской историей, любил природу страны, где ему довелось служить, восхищался академиком Андреем Сахаровым. В Архангельской области дипломата поразило дружелюбие местных жителей: они показались ему куда более приветливыми, чем москвичи, радовались возможности пообщаться с иностранцами, завалили голландцев книгами, фотографиями и подарками.

Несмотря на отсутствие штор на окнах в гостинице и период белых ночей, им не хотелось покидать Русский Север. На Бювалду произвел сильное впечатление энтузиазм простых людей в деле восстановления исторических памятников, в том числе религиозных. В то же время посол констатировал острую нехватку продовольствия в регионе.

«Дела в Архангельске обстоят еще хуже, чем в Москве, — записал он в своем дневнике. — Кроме сахара, здесь по карточкам продаются масло и мясо, а в единственной большой гостинице нет ни льда, ни безалкогольных напитков, за исключением местных: сладкого ягодного сока и сладковатой минеральной воды. И, конечно же, кроме огурцов и помидоров совсем нет овощей».

Прощаясь с Поморьем, Бювалда с грустью предположил, что плохая экономическая ситуация в СССР и обусловленный этим дефицит бюджета приведут к сокращению расходов на реставрацию древних церквей — они особенно приглянулись высокому гостю.

Заготовка водорослей в Архангельской области, 1990 год

Фото: В. Матыцин / ТАСС

«Надо выдержать этот год»

Экономические проблемы в СССР обсуждались на Политбюро ЦК КПСС еще 11 июля 1986 года. Предсовмина Николай Рыжков указал тогда на падение мировых цен на нефть, что должно было привести к потерям в размере 9 миллиардов рублей. Секретарь ЦК Александра Бирюкова рапортовала о сокращении товарных запасов на семь процентов. Она предупредила правящую верхушку, что из-за сокращения продажи водки и удешевления экспорта товарного покрытия нет на 12 миллиардов.

Год выдержали. Выдержали и 1987-й, как-то пережили 1988-й. Наконец 28 марта 1989-го советский лидер признал, что страна находится «в более критическом положении», чем ранее.

«Самый большой просчет — это то, что мы своевременно не осознали тяжесть финансового, экономического положения», — констатировал Горбачев под кивающие, как всегда, головы членов Политбюро. По стенограммам бесконечных заседаний создается впечатление: все понимали опасность ситуации, но что нужно делать — не представлял никто.

Визит председателя Совета Министров СССР Николая Рыжкова в Астраханскую область, декабрь 1986 года

Фото: Виктор Будан / ТАСС

Есть мнение, что истоки экономического кризиса 1989-го следует искать аж в 1961 году, когда в СССР провели денежную реформу: за десять старых рублей давали один новый, а фальшивомонетчики получили возможность применить свои навыки, чем массово и занимались. Ряд авторов объясняют спад 1989 года неудачной экономической политикой при Никите Хрущеве, другие обращаются к временам Леонида Брежнева, к застою и товарному дефициту.

Отечественному обывателю экономический кризис 1989-1991 годов запомнился примерно в такой последовательности: сперва выросли цены, а затем с прилавков исчезли товары, плюс провальная денежная реформа Валентина Павлова подорвала доверие людей к финансовой системе державы. С распадом СССР разрушились хозяйственные связи между предприятиями, были уничтожены производственные цепочки — наступил экономический коллапс.

«У нас в Бресте эти годы были сложными, все магазины пестрели пустыми полками, — рассказывает «Ленте.ру» очевидец эпохи, библиотекарь из Белоруссии Галина. — Когда мы гуляли по городу и вдруг натыкались на очередь, то сразу становились в хвост: знали, что что-то "выбросили" и можно за этим постоять. Стояли за колбасой, за спиртным, за косметикой — для нас, молодых, это было актуально. Поэтому мы всегда прогуливались мимо парфюмерии. Нам, тогда еще незамужним, это было важнее продуктов».

Как вспоминал один из создателей рыночной экономики в новой России Евгений Ясин, начало кризиса в 1989-м стало настоящим откровением для простых граждан, но никак не для экспертов, которые видели ситуацию изнутри и ожидали чего-то подобного.

Ясин считал, что пока у власти находился Горбачев, что-то сделать невозможно.

Документы свидетельствуют, что власть не закрывала глаза на происходящее в стране и пыталась повлиять на ситуацию. Так, 5 января 1989-го Совет Министров СССР принял постановление «О мерах по устранению недостатков в сложившейся практике ценообразования». Сначала перечислялись позитивные результаты: переход предприятий на полный хозрасчет и самофинансирование «создали дополнительные экономические стимулы для роста объемов производства, обновления структуры и ассортимента выпускаемой продукции, повышения ее качества».

Вместе с тем в документе говорилось о том, что многие предприятия, пользуясь значительным превышением спроса на товары и собственной монополией на рынке, пытаются улучшить свое финансовое положение завышением цен.

«Широкое распространение получила практика повышения цен под видом выпуска новой продукции, которая в действительности по своим технико-экономическим показателям и потребительским свойствам незначительно или вообще не отличается от ранее выпускавшейся», — следовало из постановления правительства.

В течение года соответствующие вопросы поднимались и на заседаниях Политбюро. По свидетельству одного из участников этих заседаний Виталия Воротникова, одни «выражали серьезную озабоченность», тогда как другие, наоборот, считали, что все идет нормально, надо просто пережить переходный период, а экономические преобразования обязательно сработают. Членов Политбюро тогда больше беспокоило негативное отношение общества к армии — газеты не давали забыть апрельские события в грузинской столице (в ночь на 9 апреля 1989 года в Тбилиси советские войска жестко разогнали митинг грузинской оппозиции).

Митинг в Тбилиси, 9 апреля 1989 года

Фото: Роман Подэрни / ТАСС

В 1989 году впервые со времен Великой Отечественной войны в населенных пунктах РСФСР и союзных республик вводились продовольственные талоны и карточки (прежде такое случалось только в отдельных городах в качестве эксперимента). При этом многие дефицитные товары не попадали в официальную торговлю и втридорога реализовывались через фарцовщиков.

«Работала я тогда на электромеханическом заводе в отделе кадров, — вспоминает Галина из Бреста. — Деньги были — купить было нечего. Абсолютно. Спасало то, что наш Брест находится у самой границы с Польшей, откуда привозили много товаров. Цены были высокими, за неимением товара в магазинах мы покупали у нелегальных торговцев. Как-то одевались».

По словам собеседницы «Ленты.ру», положение еще более ухудшилось в 1990 году.

Некоторое представление об экономической ситуации в позднем СССР дают дневники людей, простых и не очень. Эти записи особенно ценны тем, что делались по горячим следам. Так, прокурор из Ногинска Марат Симонов 3 марта 1989 года сделал емкую запись: «Положение в стране крайне напряженное. В экономической системе кризис. Много денег — мало товаров. Партия не должна обладать государственной властью...»

19 июня Симонов записал в тетрадке свое мнение о перестройке: «Она явно захлебнулась».

«Если сейчас не изменить политику, то кризис будет углубляться, — считал Симонов, имевший возможность видеть некоторые моменты изнутри. — Административно-командную систему нельзя полностью отбрасывать. К экономическим методам нужно приходить постепенно».

Покупательница в советском магазине, 19 октября 1990 года

Фото: Alexander Zemlianichenko / AP

«Надо было разобраться, а не кричать караул»

Ухудшающаяся с каждым днем ситуация вызывала у людей все большее раздражение. Усугубление кризиса объясняли недостатками социалистической системы. Считалось (да и считается по сей день), что экономику СССР обвалили два сыгравших не в нашу пользу фактора — уже упомянутое резкое снижение мировых цен на нефть и существенное уменьшение поступлений в бюджет средств от продажи спиртного, что было следствием антиалкогольной кампании.

Впрочем, доктор экономических наук Игорь Пичурин в статье «Причины кризиса социалистической экономики СССР в 1989-1991 годах» опровергает эти суждения. Он приводит факты: даже в 1980 году, когда цены на нефть были максимально высокими, доходы от продажи энергоносителей составляли 7,6 процента от бюджета, а в 1985-м, когда цены упали почти двое, продажи за счет увеличения объемов выросли до 9,8. Доля поступлений от нефтегаза в бюджет снизилась на 2 процента лишь к 1991 году.

Что же касается средств, полученных от реализации алкоголя, то, вопреки суждениям некоторых авторов, оценивающих их долю в бюджете в 30 процентов, на деле, по данным Пичурина, она была около 8 процентов. На фоне антиалкогольной кампании доля снизилась на 4 процента, что не было критичным и не играло заметной роли в наполнении государственного бюджета. То есть обе причины, которые часто приводят в качестве объяснения краха советской экономики, таковыми скорее не являлись.

По мнению экономиста, только ФРГ и Япония могли соперничать с послевоенными темпами роста ВВП в СССР.

«Пока мы сами не начали на весь мир вещать о застое в советской экономике, говорить такое не приходило никому в голову, — отмечает Пичурин. — Были ли основания у руководства СССР для обеспокоенности по поводу снижения темпа роста в последних пятилетках по сравнению с последующими? Безусловно, были. Но надо было разобраться, а не кричать караул».

Доктор экономических наук выделяет целых шесть причин, которые привели к экономическому коллапсу. Он считает совершенно неоправданным запрет любой частной собственности на средства производства. В своем утверждении ученый ссылается на классиков марксизма-ленинизма, в чьих трудах, по его словам, «не содержится указаний о недопустимости мелкой частной собственности при социализме». Вторая причина, согласно Пичурину, «заключалась в системных ошибках в планировании, в том числе в высоких темпах роста производства средств производства по сравнению с темпами роста производства потребительских товаров; в ориентации преимущественно на количественный, а не на качественный рост», третья — в неумении правильно оценивать деятельность предприятий.

Рабочие играют в волейбол, июль 1991 года

Фото: David Turnley / Corbis / VCG / Getty Images

Еще один фактор — управление госсобственностью оказалось расщепленным по отраслевому признаку. Пичурин напоминает, что если при Сталине было 17 министерств, то в последние десятилетия существования СССР их количество дошло до 120, причем каждое дробилось еще и на главные управления. Как следствие, министерства отвечали не за удовлетворение потребностей народного хозяйства в выпускаемой ими продукции, а за выполнение заданий, установленных для них Госпланом и Госснабом СССР. Они не изучали потребности и не были заинтересованы в снижении издержек.

Пятая причина экономических проблем, по мнению Пичурина, — серьезная ошибка в сфере распределения товаров. Наконец, шестая причина заключалась в ошибках во внешнеторговой экономической деятельности.

В интервью «Ленте.ру» доцент Государственного академического университета гуманитарных наук (ГАУГН) Олег Яхшиян напомнил, что в 1989 году сказалась ликвидация нормативов на заработную плату, двумя годами ранее был отменен ее предельный уровень для работников производственных предприятий. Предприятия получили право устанавливать свои должностные оклады, которые выросли в среднем на 50 процентов. То есть денег у людей стало больше, товаров в магазине — меньше.
С этого момента начались пустые прилавки.

«Свою лепту внесли и кооперативы, — продолжает Яхшиян. — Замысел-то был хороший, ждали, что пойдет инициатива. На деле же они перекупали сырье у государственных предприятий, накручивали цены на свою продукцию. Была отменена государственная монополия внешней торговли, предприятия получили право на экспорт. Все это в совокупности не могло не привести к обвалу — другого слова тут и не подберешь».

«Надо бы из этой страны уматывать»

Обстоятельства побуждали некоторых задуматься над тем, чтобы покинуть СССР и пойти искать лучшую долю в других странах. Окончательно ограничения на выезд будут сняты после принятия Верховным Советом СССР соответствующего закона 20 мая 1991 года. С тех пор люди получили возможность отправиться за границу, не объясняя цель визита партийным комиссиям и не собирая кучу справок. При СССР это были еще слабенькие ручейки эмигрантов, пусть смелых и решительных. Процесс перерос в настоящую волну уже в новой России.

С сентября 1989 года по март 1999-го из СССР и образовавшихся затем на его руинах стран только в Израиль эмигрировали 771,5 тысячи человек. Новый всплеск еврейской эмиграции связывали и с экономическим кризисом, и с возросшим антисемитизмом.

Именно тогда сын Остермана Андрей принял главное решение своей жизни и уехал в США, где по сей день работает профессором в университете.

А голландский дипломат Бювалда 8 октября 1989-го сделал себе пометку: «Экономическое положение в СССР — катастрофическое».

Неслучайно именно в этот период развивается сюжет нашумевшего сериала «Слово пацана», повествующего о молодежных бандах. Уличная преступность в конце 1980-х переживала в городах СССР небывалый подъем, все начиналось с кражи шапок в подворотнях и вырастало до рэкета предприятий.

Экономический спад продолжился и после прекращения существования СССР, его последствия в той или иной степени испытали на своей шкуре практически все жители стран постсоветского пространства.

В июне 1996 года, перед самыми выборами президента, Борис Ельцин объявил, что «Россия отошла от края экономической пропасти, ее удалось спасти от развала и междоусобиц». Экономист Владимир Мау считает, что начавшийся в 1989 году кризис продолжался почти десятилетие.