30 лет назад, в феврале 1994 года, Украина присоединилась к программе НАТО «Партнерство во имя мира». Началу сотрудничества предшествовало подписание президентом Украины Леонидом Кравчуком соглашения о передаче России советских ядерных вооружений, которое включало компенсации и гарантии безопасности для Украины. Дело в том, что после распада СССР на территории страны оказался третий по величине ядерный арсенал в мире. И тогда бывшие советские военные, присягнувшие Украине, почти сумели установить контроль над ним. Однако из-за совместного давления России и США президент Леонид Кравчук все-таки был вынужден отказаться от планов по сохранению в стране ядерных вооружений. О том, как 30 лет назад Украина могла превратиться в ядерную державу, но пошла на самую большую уступку в своей истории ради партнерства с НАТО, — в материале «Ленты.ру».
Незадолго до распада Советского Союза, 31 августа 1991 года, СССР и США подписали первый в истории Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). Ратифицировать его так и не успели, а ликвидация страны привела к появлению новых государств, на территории которых осталось советское ядерное оружие, — Белоруссии, Казахстана, России и Украины.
Белоруссия и Казахстан не заявляли претензий на ядерный статус, от Украины поначалу тоже не ожидали сюрпризов. Еще в декларации о государственном суверенитете, принятой Верховным Советом Украинской ССР от 16 июля 1990 года, парламентарии «торжественно» заявили о намерении «стать в будущем постоянно нейтральным государством».
Однако со временем стало понятно, что президент Леонид Кравчук не собирается просто так отдавать третий по объему ядерный арсенал в мире после США и России.
Так, он не только запросил компенсацию для Украины почти в три миллиарда долларов, но и предложил в качестве гарантий наделить его статусом командующего стратегическими ядерными силами до их полного вывода с территории Украины.
После распада СССР на территории Украины остался огромный ядерный арсенал: 176 шахтных пусковых установок с межконтинентальными баллистическими ракетами СС-19 и СС-24, около двух тысяч стратегических ядерных боеголовок, около двух с половиной тысяч единиц тактического ядерного оружия, а также 44 стратегических бомбардировщика, способных нести ядерное оружие.
Оказавшийся на ее территории советский арсенал превосходил ядерные запасы Великобритании, Франции и Китая вместе взятых.
Но ни США, ни Россия не собиралась создавать из Украины новую ядерную сверхдержаву. Белоруссия и Казахстан, на чьих территориях после распада СССР также оказалось советское ядерное оружие, не предъявляли на него никаких претензий, и от Украины ждали аналогичных действий.
Это были тем более обоснованные ожидания, что в декларации Верховной Рады Украинской ССР 16 июля 1990 года «О государственном суверенитете» декларировалось намерение стать в будущем «постоянно нейтральным государством, которое не принимает участия в военных блоках и придерживается трех неядерных принципов: не принимать, не производить и не приобретать ядерного оружия».
Впрочем, скоро выяснилось, что все это была лишь конъюнктурная позиция части украинских элит.
После трагедии на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС) в 1986 году в Украинской ССР были очень сильны антиядерные настроения. Как объяснял директор Украинского научного института в Гарвардском университете Сергей Плохий, выступления против ядерной энергетики стали началом создания национально-демократической партии «Народный рух» и мобилизации национально ориентированной части украинского общества против Советского Союза.
Инициатор антиядерной поправки в декларации «О государственном суверенитете» Иван Драч, первый руководитель «Народного руха», предлагал ее лишь в рамках противостояния коммунистическому большинству в еще советской Верховной Раде. «Тезис о нейтральном статусе Украины и отказе от ядерного оружия был направлен в первую очередь на развал Советского Союза, в составе СССР Украина не могла стать ни безъядерной, ни нейтральной», — говорил бывший заместитель министра иностранных дел Украины Александр Чалый.
Сразу заявить свои амбиции на советское ядерное оружие Украина не могла и даже, казалось, пошла навстречу пожеланиям России и западных стран. В декабре 1991 года уже в рамках Содружества Независимых Государств (СНГ) Россия, Украина, Белоруссия и Казахстан подписали Соглашение о совместных мерах в отношении ядерного оружия.
Согласно соглашению украинская сторона брала на себя обязательство присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в качестве неядерного государства и до 1 июля 1992 года должна была вывезти все тактическое ядерное оружие в Россию. До полной ликвидации ядерное оружие на территории Украины оставалось под контролем президента России.
Это отвечало устоявшейся советской норме, по которой республиканские власти не имели никакого отношения к ядерному оружию, находившемуся под полным контролем союзного центра. И даже в случае физической замены обслуживающего персонала коды запуска все равно оставались у российского руководства.
Однако уже 12 марта 1992 года президент Украины Леонид Кравчук объявил о приостановке вывоза в Россию тактического ядерного оружия.
«Украина считает мощности завода по уничтожению ядерных арсеналов, расположенного в России, недостаточными. Поэтому у нее есть право иметь аналогичное предприятие на своей территории. Оно может взять на себя и переработку отходов от атомных электростанций республики», — заявил политик.
А уже 5 апреля того же года Леонид Кравчук и вовсе подписал указ, по которому 43-я ракетная и 46-я воздушная армии, укомплектованные ядерными ракетами и стратегическими бомбардировщиками — носителями ядерным бомб, были включены в состав Вооруженных сил Украины. Министерству обороны Украины было предписано укомплектовать ракетные части только украинскими военнослужащими.
При этом ситуация какое-то время еще балансировала на грани нормальности.
В мае 1992 года США, Россия, Украина, Белоруссия и Казахстан подписали Лиссабонские соглашения, по которым, в частности, Украина должна была в короткие сроки присоединиться к ДНЯО в качестве неядерного государства.
Однако в реальности украинская сторона всячески саботировала ратификацию этих соглашений, а в декабре 1992 года Министерство иностранных дел (МИД) Украины и вовсе разослало всем аккредитованным посольствам меморандум по вопросам ядерной политики. В нем Украина ставила вопрос о «праве собственности на все компоненты ядерных боеголовок (...) дислоцированных на ее территории».
На состоявшихся в январе 1993 года переговорах по статусу ядерного оружия Украина вновь заявила о своих правах на боеголовки. Принципиальная недоговороспособность, отказ от ранее взятых на себя обязательств, неспособность сформулировать устойчивую переговорную позицию не только до крайности осложнили переговорный процесс, но и вовсе ставили под угрозу глобальную безопасность.
Радикализм украинских политиков в вопросе обладания ядерным оружием дошел до крайности в 1993 году: в апреле группа из 162 депутатов Верховной Рады выпустила заявление, в котором требовала признать Украину ядерным государством.
В июле парламентарии подавляющим большинством голосов приняли подготовленную МИД Украины программу «Основные направления внешней политики Украины». В документе говорилось, что в силу исторических обстоятельств Украина стала собственником ядерного оружия, но тут же обещала никогда его не применять. Анатолий Зленко, тогдашний министр иностранных дел, по этому поводу предложил невероятную формулу: «Украина имеет уникальный статус: республика не является ядерным государством, но она имеет ядерное оружие».
В реальности, впрочем, все было куда проще. Уже тогда украинская политика была насквозь наполнена радикалами, которые хотя и принадлежали к разным группам, но в целом все выступали за сохранение страной ядерного арсенала.
Одна из групп объединилась вокруг генерал-майора Владимира Толубко, бывшего командующего 46-й ракетной дивизией. Ее представители были уверены, что только наличие ядерного оружия гарантирует Украине стратегическую устойчивость. Националисты в целом солидаризировались с военными, но видели ядерное оружие не просто инструментом сдерживания, а важнейшим элементом реализации внешнеполитических амбиций и объединения население на патриотических началах.
Характерно, что представители военной и политической номенклатуры опасались, что рано или поздно в России укрепятся «имперские устремления» и она попытается поглотить Украину. При этом они совершенно игнорировали, что обо всем этом думают в США и европейских странах.
Дипломаты прекрасно понимали настроения в западном полушарии и знали, что в случае отказа сдать ядерное оружие, Украина фактически оказалась бы в международной изоляции.
В конечном счете эту позицию поддержала и крайне влиятельная группировка центристов, представляющая чиновников и зарождающихся олигархов во главе с будущим президентом Леонидом Кучмой: они считали, что от ядерного оружия можно и нужно отказаться, но только при получении политических и экономических преференций со стороны России и США.
К тому времени США возглавили создание организации по безопасности, связанной с НАТО, под названием «Партнерство ради мира».
Интересно, что в 1994 году тогдашний президент России Борис Ельцин на встрече с президентом США Биллом Клинтоном предлагал даже принять Россию в НАТО. Хотя тогда США не поддержали российскую инициативу, а после отношения сторон лишь ухудшались, в начале 1990-х годов у России и США были общие позиции по ряду вопросов, в том числе и по Украине.
Как вспоминал бывший заместитель министра иностранных дел Украины Александр Чалый, на его памяти позиции Соединенных Штатов и России по украинскому вопросу редко совпадали, однако вопрос ядерного оружия стал исключением: «Это был первый и чуть ли не единственный случай, когда США и Россия выступали единым фронтом. Причем лидером в давлении на Украину были именно Соединенные Штаты. Россия играла вторым номером».
Все дело в том, что сразу после распада СССР многие ракеты с ядерными боеголовками по-прежнему были направлены на Соединенные Штаты и европейские страны. Для западных политиков была неприемлема ситуация, когда отдельные части бывшего Советского Союза продолжали владеть частями его смертоносного арсенала и таким образом угрожали безопасности.
Первоначально американские и российские дипломаты пытались убедить украинскую сторону по-хорошему отказаться от ядерного оружия, а когда этого сделать не удалось, США пошли на крайние меры.
А 12 января 1994 года президент США Билл Клинтон по дороге в Москву решил сделать короткую остановку в Киеве.
Вечер, мороз, снег. Практически все украинское руководство во главе с президентом Леонидом Кравчуком выстроилось для встречи высокопоставленного гостя. Air Force One вскоре вырулил параллельно с красной дорожкой, Леонид Кравчук вышел для встречи Билла Клинтона, но прождал еще 25 минут, пока тот все же решил выйти из самолета.
Смысл послания был вполне очевиден, но Билл Клинтон решил его закрепить и прямо пригрозил Украине блокадой, если та не откажется от ядерных амбиций и не передаст ядерное оружие России.
США и Россия ясно давали понять, что является условием для развития отношений с Украиной. Угроза отлучения от западного мира сыграла свою роль. Уже через два дня, 14 января 1994 года, президенты России, США и Украины Борис Ельцин, Билл Клинтон и Леонид Кравчук подписали трехстороннее заявление о порядке передачи России ядерных боеголовок с территории Украины, о компенсации и гарантиях безопасности Украины.
3 февраля 1994 года после интенсивных переговоров и совместного давления России и США Верховная Рада ратифицировала Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1) и Лиссабонский протокол. А уже через несколько недель, 8 февраля 1994 года, Украина подписала рамочный документ программы НАТО «Партнерство во имя мира».
Причем следует понимать, что эта программа военного сотрудничества стран НАТО с постсоветскими республиками предусматривала совместные учения и миротворческие операции. Определенный шаг в сторону сближения с альянсом, но без каких-либо намеков на присоединение к нему Украины. Однако угроза отлучения от нее оказалась достаточной для того, чтобы Киев отказался от своих ядерных амбиций.
Финальную точку в вопросе стороны поставили 5 декабря 1994 года в Будапеште. В соответствии с подписанным там представителями России, Украины, Великобритании и США меморандумом великие державы в обмен на отказ Украины от ядерного оружия подтверждали свои обязательства уважать ее суверенитет и независимость, воздерживаться от угроз, политического или экономического принуждения. Подписанты взяли на себя обязательства консультироваться в случае возникновения ситуации, затрагивающей элементы Будапештского меморандума.
Как вспоминал участник переговоров с украинской стороны и тогдашний заместитель министра иностранных дел Борис Тарасюк, после выработки окончательного варианта текста меморандума встал вопрос относительно используемых формулировок. «"Заверений" (assurances) либо "гарантий" (guarantees). Мы настаивали на том, что должны быть "гарантии". В конце концов, согласились, что в английском тексте будут "заверения", а в украинском и русском — "гарантии"», — объяснял дипломат.
Такие юридические нюансы фактически не давали Украине каких-либо юридических гарантий на случай внешней угрозы. Другие страны гарантировали лишь свои заверения и обещания действовать в рамках правил ООН.
Уже в марте 1994 года, еще до официального подписания Будапештского меморандума, с Украины начали вывозить стратегическое ядерное оружие.
Постсоветский период ядерного оружия Украины закончился.
Сейчас представители украинского военного и политического истеблишмента любят говорить о том, что, имей их страна ядерное оружие, Россия никогда бы не поддержала пророссийские выступления на юго-востоке Украины в 2014 году и не начала специальную военную операцию в 2022 году. Однако эта линейная логика лишена всякого смысла.
Дело в том, что уже в начале 1990-х годов позиция всех великих держав состояла в том, что Украина должна отдать советское ядерное оружие. Для достижения этой цели вариант ввода российских войск для эвакуации ядерного арсенала не то что не был маргинальным, а вполне мог получить поддержку Соединенных Штатов.
Если бы Украина попыталась взять ядерное оружие под своей контроль, она столкнулась бы с серьезным противодействием не только России, но также США и европейских стран. Без их поддержки, следовательно, Украина не получила бы экономическую помощь и не начала бы военное сотрудничество с НАТО в 1994 году.
Разоружение было практически неизбежным, сохранить ядерный статус Украина могла лишь в формате тотальной изоляции от всего развитого мира.
Но даже в этих условиях Украина сумела добиться существенных для себя политических и экономических уступок: получила помощь от США в размере 500 миллионов долларов, улучшила свои позиции в переговорах по энергетическим вопросам с Россией, а также сумела присоединиться к важной на тот момент программе сотрудничества с НАТО.