«Словно с другой планеты» Россиянин пять лет снимал фильм об Арктике. Почему это путешествие изменило его жизнь?
Фото: Леонид Круглов
В российский прокат вышел документальный фильм «В Арктику». Его автор, фотограф и путешественник Леонид Круглов, вместе с командой операторов пять лет сопровождал моряков и ученых в экспедициях по российскому Северу. В своей картине он показал Арктику загадочной, мистической и даже инопланетной, с ее ледяными дворцами, многовековыми историческими артефактами и удивительными жителями — белыми медведями, моржами, нарвалами и людьми. Корреспондент «Ленты.ру» сходила на премьеру фильма в Москве и узнала у режиссера, почему, раз побывав в Арктике, навсегда оставляешь там частичку души.
— «Лента.ру»: Какая она, Арктика? Что делает ее непохожей на другие точки планеты?
Круглов: Мне казалось, что Арктика — это что-то белое и однообразное, льды, снега и белые медведи. Не ожидал, что там настолько многообразная природа.
Сначала я думал, что Земля Франца-Иосифа — это самое-самое крутое. Там удалось сделать невероятные кадры столовых гор, ледников, моржовых лежбищ, птичьих базаров. Меня особенно удивил мыс Флора, который выглядит, как зеленый обрыв посреди арктических льдов. Раз в году он расцветает на две-три недели, потому что там гнездится много птиц, которые удобряют землю своим пометом, а на лапках приносят семена и микроорганизмы.
Потом я оказался на архипелаге Северная Земля. Она брутальная, странная. Ледники там почему-то полосатые, как тигры, а айсберги формируют совершенно фантастические формы, напоминая плавучие дворцы. Чуть дальше находятся земли еще ближе к Северному полюсу, например, остров Ушакова. Это ледяной блин высотой примерно с четырех-пятиэтажный дом. По его краям — обрывы бирюзовых стен, на которых есть собственный рисунок, похожий на панно. На фоне всего этого плавают моржи.
Подумал, что это уж точно ничто не переплюнет, а потом добрался до острова Северный на Новой Земле
Там достаточно часто бывают исследователи, так что я не рассчитывал увидеть ничего особенного. Оказалось, что местные льды — это что-то запредельное и удивительное. Мы долго работали около ледника Веры, который полярный исследователь Георгий Седов назвал в честь своей жены. Когда мы перелетели через его край, то оказались на огромном поле, похожем на кладку яиц динозавра. Мы увидели круглые конструкции изо льда диаметром по 10-20 метров, расколотые сверху, как будто сейчас оттуда кто-то вылупится.
— При просмотре картины действительно возникает ощущение, что находишься на другой планете. А у вас было такое чувство?
Ассоциации лучше, пожалуй, не придумаешь. Кстати, когда мы обратились за помощью к искусственному интеллекту и предложили ему изобразить Арктику, он создавал картины словно с другой планеты. Периодически даже рисовал космические объекты среди льдов, ракеты, неземные формы жизни. То есть искусственный интеллект тоже воспринимает Арктику как нечто инопланетное.
Тем и удивительнее, что это не просто на нашей планете, а на территории нашей страны. России принадлежит самая значительная по размеру часть мировой Арктики.
Если мы посмотрим на карту, то увидим, что огромная часть нашей территории, фасад страны, выходит не на Китай или Европу, а на Арктику
Это и невероятная гордость, и значительная ответственность. Ведь что мы знаем об Арктике на данный момент? Не так уж и много.
Лежбище моржей
Фото: Леонид Круглов
— В последние годы о важности Арктики говорят все чаще? С чем это связано?
Интерес к Арктике у нас всегда был. Он во многом держался на советском прошлом, достижениях того времени. Другое дело, что масштабных проектов, которые могли бы по-настоящему всколыхнуть общество, не так уж и много. В 1990-е годы были сложности, в том числе в Арктике, так что внимание к региону угасло. Сейчас же наступает арктический ренессанс.
Мы долго спали, толком не понимая, что у нас самая большая страна в мире с невероятными возможностями для путешествий. А теперь мы заново открываем Россию
Прибавились логистические сложности с поездками в ту же Европу, поэтому сейчас самое время рассказывать о России. Искушенные люди понимают, что все самое интересное находится в наиболее труднодоступных местах, а Арктика — это самое сложное, что только может быть в организации путешествий на нашей планете.
— Вы путешествовали по всему свету и посетили множество экзотических стран: от Эфиопии и Индии до Бразилии и Папуа — Новой Гвинеи. В какой момент вы поняли, что вас влечет именно Арктика?
Я осознал это во время работы над моим предыдущим фильмом «Великий северный путь». В нем рассказана история первооткрывателя Семена Дежнева, который вместе с небольшой группой путешественников в XVII веке отправился навстречу солнцу и в конечном итоге за одну человеческую жизнь достиг Берингова пролива.
Когда землепроходцы двигались на Восток на деревянных кочах, они все время обращали взгляды на Север. Люди видели, что птицы улетают в ту сторону, а потом возвращаются с детенышами. Значит, понимали они, во льдах можно зимовать. Это знание накладывалось на древние мифы местных народов, и так родилось множество легенд о некой новой земле, Арктиде. Эти средневековые рассказы вдохновили меня на то, чтобы сделать фильм об Арктике и показать, что там происходит на самом деле.
Фото: Леонид Круглов
— На сбор материалов для фильма ушло пять лет. Почему так много?
Допустим, я хочу снять фильм о Южной Америке. В одном конце там находится Амазонка с ее розовыми дельфинами, редкими животными, индейцами. В другом конце — следы цивилизации майя, инков и ацтеков. На такую работу уйдет не один год. Так же и с российской Арктикой, которая размером с целый континент.
Это огромный и очень труднодоступный регион, хотелось рассказать о нем масштабно. Точки, куда мы должны были добраться, очень удалены друг от друга. Одни были ближе к Чукотке, а другие — к Архангельску и Мурманску. В некоторые места мы пробивались с огромным трудом три года подряд и не смогли попасть, потому что не пустили льды и погодная обстановка.
— Работа в Арктике кажется чем-то совершенно чуждым и невероятно сложным, как будто ей занимаются сверхлюди. А как на самом деле?
Люди, которых я встречал там, такие же, как все. Это простые, умные и талантливые личности, которые звезд с неба не хватают. Там нужно работать за относительно небольшие деньги, подолгу ждать очередного рейса. Знаю, что зачастую люди на арктических кораблях не задерживаются, а уходят на более денежные места.
Тем не менее многие остаются в Арктике и занимаются невероятным делом: одни ищут редких животных, другие трудятся на полярных станциях. Мне удалось стать свидетелем такого эпизода: человек стоит на острове, который он только что открыл, обмерил, нанес на карту, и запросто говорит: «Вот такая у нас работа».
Фото: Леонид Круглов
— А что Арктика дала лично вам? Какие эмоции возникают, когда человек, предприняв титанические усилия, достигает края земли?
У меня к Арктике есть невероятное чувство благодарности. Мне она представляется в женском обличии, потому что это что-то очень плодородное, хотя в то же время жесткое и суровое. Причем то изобилие жизни, которое заключено в этих льдах, влияет на всю нашу планету.
Арктика дает тебе по-детски щедрые подарки. Знаете, как индейский ребенок, не знающий цену золота, предлагает тебе камешек из чистого драгоценного металла. Таких самородков Арктика мне подарила очень много
Ко мне она повернулась несколько наивной и щедрой стороной. Но одновременно с этим у меня никаких иллюзий нет. В любой момент Арктика может превратиться в бабу-ягу и съесть любого — даже глазом моргнуть не успеешь.
Часто бывает так: ты предпринимаешь много усилий, чтобы добраться до нужного места, а у тебя там в лучшем случае один день работы. И именно в этот момент может случиться адский шторм. Чтобы путешествие совпало с погодными условиями, должно сильно повезти. Поэтому мой вишлист в Арктике все еще огромный, она меня пока не отпустила.
— Как вы сформулировали цель вашего проекта?
Не буду скрывать, в основе моих проектов — собственное любопытство. Я путешествую по всему миру, потому что меня начинают волновать те или иные вещи. Мне хочется сделать что-то новое, побывать в неизведанных местах и интересно рассказать об этом. Получается, все начинается с меня, а заканчивается тем, что я стараюсь сделать что-то для других людей.
— Есть мнение, что все свершения и открытия происходят благодаря отдельным личностям, инициативным и пытливым.
Я с вами полностью согласен. С одной стороны, я обычный человек, частное лицо. При этом во время работы над фильмом к нему удалось подключить множество государственных организаций, экипажи ледоколов, ученых. Это то, чего нам, мягко говоря, не хватает.
Был период нашей истории, когда частная инициатива по разным причинам была подавлена, а сейчас ее время пришло. Нужно поддерживать инициативных людей, стараться им помогать, а не вставлять палки в колеса, тогда у нас по многим направлениям дело пойдет гораздо лучше.
В случае с фильмом все было именно так. Моя инициатива, мои предложения и идеи находили поддержку, хотя и не всегда с легкостью. В конечном итоге картина появилась как результат мощного сотрудничества, и это хороший пример для многих людей.
Вид северного сияния с борта ледокола
Фото: Леонид Круглов
— Мы с вами много говорили о том, что Арктика — труднодоступный и опасный регион. Как вы думаете, откроется ли она когда-нибудь обычным туристам?
Кого мы называем обычными туристами? Наверное, это люди, которые могут сесть в машину, взять палатку и добраться куда-то самостоятельно, используя свои относительно скромные возможности. В этом смысле в Арктику человек просто так не попадет, даже достаточно опытный.
Такие путешествия должны быть связаны либо с ледоколами (то есть надо устраиваться работать в команды арктических исследователей), либо с яхтами, а у нас на данный момент всего два капитана могут пойти в походы с туристами. Но это все равно достаточно рискованно: ты можешь заплатить большие деньги, а ледовая обстановка не позволит осуществить задуманное.
Семиликий идол — древнее святилище ненцев. В фильме «В Арктику» есть эпизод, когда взгляд идола обращен прямо в камеру, и его сила чувствуется через экран. Как написала одна из зрительниц, «стойкий и суровый Семиликий идол, вбитый в землю на священном острове Вайгач, как гвоздь крепко держит нашу планету: заземляет нас и приземляет».
Хотелось бы надеяться, что в Арктике будет появляться все больше опорных пунктов и откроются новые возможности для туризма. С другой стороны, то, что туда сейчас так трудно попасть, защищает Арктику. Как правило, большое количество людей — проблема для природы. Я очень дорожу эпизодом в фильме, когда Андрей Вылко, хранитель Семиликого идола, рассказывает, что северные острова для ненцев были священными. Если отношение к Арктике будет как к некому сакральному, нерушимому месту, то добро пожаловать.