«Мне говорили, что я могу не воевать» Отец троих детей добровольно ушел штурмовиком на СВО. Как это изменило его жизнь?

Дмитрий Воронин родился и жил в Крыму. Работал в уголовном розыске. Расследовал и раскрывал громкие преступления. И делал это так хорошо, что даже получал из рук министра МВД Украины правительственные награды. Но события 2013-2014 годов многое изменили в его жизни. Он участвовал в организации референдума о статусе Крыма, возил гуманитарную помощь в Донбасс, а в мае 2022 года пошел добровольцем на СВО. Воевал заместителем командира штурмового батальона. На передовой неожиданно для себя стал писать стихи. Там же, в окопах, их положили на три аккорда — так появился окопный рок. «Лента.ру» вместе с актером Дмитрием Дюжевым в рамках проекта «Герой по соседству» (совместно с «Роспатриот»), встретилась Дмитрием Ворониным, чтобы узнать, как он сделал свой жизненный выбор.

Большинство людей всю жизнь плывут по течению, а раз так, то и проблем с выбором жизненного пути у них не возникает. Меньшинство, в силу характера или внешних обстоятельств оказавшись у развилки судьбы, вынуждено делать осознанный выбор. В жизни Дмитрия Воронина таких развилок было три: жить по закону или по понятиям, русский мир или хата с краю, идти на войну с вероятностью погибнуть или наблюдать за происходящими событиями с безопасного расстояния. Свой выбор Дмитрий сделал легко, без душевных мук, самоедства и колебаний. Когда у человека есть твердая система ценностей, то и выбор ему сделать несложно.

«Парень активный, риск любишь… Судьба твоя решена»

Дмитрий родился в городе-герое Севастополе в 1982 году. Единственный ребенок в семье. Отец милиционер, мать учительница. Счастливое советское детство — море, солнце, фрукты. Крым в то время называли всесоюзной здравницей. В школе учился на отлично, много читал, любимым предметом была история. Дружил со спортом, особенно успешно давались боевые искусства. Воронин — кандидат в мастера спорта по тайскому боксу.

Конец 1990-х в Крыму, как и на всем остальном постсоветском пространстве, был буйным. Криминальные группировки делили территорию и сферы влияния, а спорные вопросы обычно решали с позиции силы. В качестве бойцов криминал вербовал «авторитетных на районе пацанов» — молодых спортсменов, владеющих боевыми искусствами. На заметку одной из крымских ОПГ попал и 16-летний Дима Воронин.

Некоторое время к нему присматривались, а потом предложили «съездить кое-где постоять по спорту» и заработать денег. Дима согласился. Приехали «на стрелку», с каждой стороны было по несколько машин, постояли, угрюмо глядя на соперников, вожаки что-то между собой порешали, и все разъехались. За эту работу Диме заплатили 200 долларов. Деньги для него по тем временам невиданные.

Ничего предосудительного в своем заработке Дима не увидел и дома, на кухне, стал хвастаться маме: «Вот, 200 долларов по спорту заработал. За дружеский матч. Нужно было просто постоять. Девушку свою в ресторан поведу…»

В это время на обед с работы пришел отец. Тогда он был уже заместителем начальника крымского РУБОПа (Региональное управление по борьбе с организованной преступностью МВД). Выслушал рассказ о заработанных «по спорту» деньгах, задал пару уточняющих вопросов и попросил жену выйти в другую комнату. Достал из тарелки ложку и врезал ею сыну в лоб. Оказалось, что о бандитской «стрелке» в РУБОПе знали:

Посмотрел отец на сына строго и подвел разговору итог: «Вот что, сынок, парень ты активный, риск любишь… Судьба твоя решена, пойдешь в милицию работать».

Слова отца Дима принял как должное, не протестовал и не упирался, отец был для него авторитетом всегда.

После окончания 11-го класса Дмитрий Воронин поступил в симферопольский филиал Харьковского национального университета внутренних дел. Отучился четыре года, получив высшее юридическое образование, звание лейтенанта милиции и профессию оперуполномоченного. По совету отца («ты должен понять, твое это или нет, поэтому иди на два года в самый тяжелый районный отдел») поступил на работу в Киевский райотдел уголовного розыска города Симферополя. Откуда вскоре был переведен за хорошие показатели в городское управление УГРО.

Дело Казантипа

За время работы в уголовном розыске Дмитрий Воронин участвовал в раскрытии многих громких преступлений. Чтобы лучше понять характер этого человека, приведем его рассказ об одном из дел:

— Началось все с Республики электронной музыки Казантип. Я тогда уже работал в управлении по борьбе с наркопреступностью, и нас каждый год отправляли на Казантип ловить тех, кто употребляет и распространяет наркотики. Ну вот, покрутился я и одного взял. Паренек из золотой молодежи, которая там кокаином баловалась. Нажал на него: «Кто тебе продает?» Он показал. Я взял следующего… И так потихонечку выхожу на след некоего Юры из Киева, который привозит кокаин на Казантип.

Через своих информаторов узнаю, что у этого Юры шерстяная лапа в Службе безопасности Украины. Легенды ходили, как Юру задерживали, а он делал один звонок, после чего ему отдавали все, что изъяли, и отпускали. Нет, думаю, со мной такое дело не пройдет! И начинаю разрабатывать этого Юру и его связи.

Дело попадает на изучение в Киев, там говорят — очень достойное дело, продолжайте им заниматься. Под нас создают управление спецоперацией.

А дальше, уже совместно с ребятами из Госнаркоконтроля России, мы вышли на канал в Санкт-Петербурге и треснули там основную базу, которая выводила тогда кокаин через Чернигов на Украину. Потом по нашей информации ребята из наркоконтроля выезжали совместно с Интерполом в Колумбию, где накрыли плантацию и производство кокаина. То есть от первого до последнего шага тему отработали.

Вызывают меня после этого в Киев на награждение. Мол, разработчик, инициатор — будем награждать. Спрашивают, какая у меня до этого была награда. Я говорю: «Никакой». Они: «Как никакой?!» Отвечаю:

— Штабникам сверху за эту операцию кому-то кортик достался, кому-то наградное оружие, ордена, инкрустированные драгоценными камнями… А мне дали знак отличия, но зато лично министр награждал.

Крупных и успешных дел за время работы в УГРО у Воронина было немало. Однако по карьерной лестнице толкового и честного опера продвигать не спешили. Договариваться с ним было сложно: сам взяток не брал и другим спуску не давал.

Страсти по «Беркуту»

В 2014 году Дмитрий не мог остаться в стороне от происходящих в Крыму событий. А противостояние было не просто жестким, оно было жестоким. Часто смертельно жестоким.

— Многие наши ребята ездили из Крыма в Киев на Антимайдан, — рассказывает Дмитрий. — И когда они возвращались назад, а в Киеве тогда уже начали стрелять, в районе Корсунь-Шевченковского их автобусы попали в окружение. Многие из них до сих пор числятся без вести пропавшими.

— В автобусах были и женщины, и совсем молодые ребята, почти дети. Кто-то убежал в лес, и на них там охотились с охотничьими ружьями, как на зверей. Некоторым удалось на время укрыться в местном отделении милиции. Но туда подъехали члены «Правого сектора» (запрещенная в РФ террористическая организация) и под угрозой всех сжечь потребовали выдачи «сепаров-титушек». Поставили всех на колени и заставили петь гимн Украины…

Эти события происходили еще до референдума.

— Много ребят из нашего крымского «Беркута», с которыми я служил, вернулись домой с Майдана обгоревшими, двое погибли, больше 30 человек получили ранения, — продолжает рассказ Дмитрий. — Потом поступает указание из Киева — «Беркут» разоружить. Во Львовской и Ивано-Франковской областях «Беркут» ставят на колени перед оголтелой толпой и требуют, чтобы они извинялись. За что? За то, что они исполняли свой долг? И мы тогда принимаем решение, что нужно защитить своих ребят. Мне дед из Севастополя позвонил, говорит: «Держитесь, ребята, к вам на помощь наши моряки едут!» Дед у меня боевой был.

База «Беркута» в Симферополе была взята под охрану отрядом самообороны Крыма. Из мешков с песком устроили заграждения, вооружились кто чем, но разоружить «Беркут» не дали. И с конца февраля подразделение уже подчинялось исключительно Верховному Совету Автономной Республики Крым. Дмитрий Воронин принимал в этих событиях самое активное участие.

«Я принял для себя решение»

— Крым никогда себя Украиной не считал, — объясняет свое отношение к украинизации Крыма Дмитрий. — Общались все на русском, весь документооборот был на русском. Любое голосование у нас происходило не за кого-то, а исключительно против кого-то. Когда весь Крым голосовал за Януковича, это не потому, что Янукович хороший, а потому, что не хотели, чтобы пришла Тимошенко.

Весной 2014 года у жителей Крыма появилась возможность вернуться в русский мир. На 16 марта был назначен референдум о статусе полуострова. Решался ключевой вопрос будущего Крыма: останется ли он в составе Украины, где произошел государственный переворот и к власти пришли украинские националисты, или воссоединится с Российской Федерацией.

— Я принял для себя решение, — рассказывает о крымском референдуме 2014 года Дмитрий. — Подхожу к своему начальнику и говорю, что буду председателем одного из избирательных участков. А он мне отвечает, что в новейшей истории никогда такого не было, чтобы часть одного государства перешла к другому в результате референдума, и теперь этого тоже не будет, а значит, я получу клеймо сепаратиста и он будет вынужден уволить меня с работы.

Угроза потери работы и клейма сепаратиста на Дмитрия Воронина не подействовала. Он взял отпуск и приступил к работе председателем одного из избирательных участков. Было непросто. Дмитрий рассказывает, как люди с удостоверениями западных журналистов устраивали провокации, заливали избирательные урны зеленкой. Но желание крымчан вернуться в русский мир было практически единодушным. 96,5 процента проголосовали за.

Дмитрий вспоминает, как на участок привезли 96-летнего дедушку, отказавшегося проголосовать дома. На участке он объяснил: «Я всю жизнь мечтал умереть у себя на родине, в России. Неужели же я не доберусь сюда, чтобы за это проголосовать!»

— Люди шли, шли и шли, — рассказывает Дмитрий. — С утра открылся участок, и они шли и шли. И когда объявили 96 процентов, это действительно было так.

Дух казака

20 марта 2014 года Республика Крым и город федерального значения Севастополь были приняты в состав Российской Федерации. Начался новый этап в истории полуострова и новый этап в жизни нашего героя. Воронину предложили возглавить отдел по вопросам казачества в аппарате Совета министров Республики Крым. Нужен был толковый юрист, который разработал бы правовые основы новой структуры. К тому же и у самого Дмитрия отыскались казачьи корни.

— Бабушка была тогда еще жива, — рассказывает Дмитрий. — «Вот, — говорит, — как мир по спирали развивается. Твой прадед был уральским казаком. Нашу семью два раза расказачивали. Один раз сослали в Котлас. Жили в землянке, из двенадцати детей выжили трое. А после войны выслали в Калининград, там я с твоим дедушкой познакомилась. Так что в тебе казачьего духа больше, чем ты думаешь».

Так Дмитрий Воронин стал черноморским казаком, а затем и первым заместителем (товарищем) атамана войскового казачьего общества «Черноморское казачье войско».

В 2014 году многие крымчане отправились добровольцами в Донбасс. Не остались в стороне и казаки. С 2014 по 2022 год Дмитрий неоднократно бывал в ДНР и ЛНР, доставляя в воюющие республики гуманитарные грузы, и своими глазами видел весь ужас гражданской войны.

— Приехали в район Спартака, там дом без крыши. Раньше жила семья: папа, мама и две дочки. Когда ВСУ начали артобстрел, а никаких военных объектов поблизости не было, дети испугались и поднялись в дом к родителям из подвала. Прилетела ракета… Там их всех и нашли, — Дмитрий замолкает, рассказ этому мужественному человеку, многое повидавшему и пережившему, дается с огромным трудом. — Едем дальше — остов дома. Жила семья: бабушка, мама, дочка… Когда начался обстрел, они спрятались в подвал. Дом рухнул, и их засыпало. Затем в село вошли ВСУ. Люди из подвала кричали почти три недели, звали на помощь. Но в ответ слышали: «Вы русские, вот там и подыхайте!» Когда через три недели село освободила народная милиция ДНР и их откопали, они уже были мертвые.

Дмитрий рассказывает о заминированном украинцами при отступлении кладбище, о флешке, которую нашли в подкладке куртки взятого в плен бойца батальона «Айдар» (запрещенная в РФ террористическая организация):

— Вышел дед в орденах. Такие деды на 9 Мая на парадах идут, и мы им цветы дарим. Говорит: «Я настоящий украинец, я вместе с Ковпаком воевал против таких, как вы». Они этому деду отрезают голову и играют ею в футбол. А потом идут к дому, где этот дед жил. А у него сын в ополчении погиб и остались двое детей маленьких. Детей этих вытаскивают и проволокой приматывают к дереву. Тогда я понял, против чего стоит Донбасс. И уже не мог остаться в стороне.

«Меня как палкой по башке огрели»

— В начале марта 2022 года звонит мне Аня Ильясова, позывной Белка. Мы с ней познакомились, когда я в Донбасс с гуманитаркой ездил. Она с 2014 года воюет и уже дослужилась до заместителя командира танкового батальона, а до 2014 года была стюардессой на международных рейсах. Красавица! Спрашиваю ее, как дела, а она мне в ответ видео присылает: несется Анька на бэтээре Мариуполь освобождать. Поговорили, выключаю телефон, смотрю на телевизор, а там идет фильм «Битва за Севастополь», и как раз та часть, где наша снайперша Павлюченко убеждает союзников открыть второй фронт: «Сколько еще, господа, вы будите прятаться за женскими спинами!?» Для меня это была точка невозврата. На следующий день я принял решение идти на войну, защищать русский мир.

В мае 2022 года Дмитрий ушел добровольцем на СВО и полгода служил заместителем командира казачьего штурмового батальона «Таврида». Позывной Юрист. Участвовал в битве за Мариуполь, воевал на запорожском направлении, был контужен, награжден медалью «За отвагу». В подчинении у Воронина было 300 человек, занимавшихся разведкой и контрразведкой, штурмами и возведением укреплений.

— Когда мне говорили: у тебя трое детей, ты работаешь чиновником, на войну можешь не ехать — я всегда отвечал, что не нашел основания не поехать, — объясняет свое решение Дмитрий.

Дмитрий рассказывает, как казаки налаживали отношения с местными жителями, отдавая им половину своего продуктового довольствия. Как у села Каменское Запорожской области рыли окопы и нашли пряжку ремня со звездой и каски советских солдат, воевавших здесь в 1942-м, а затем захватили траншеи ВСУ и, когда стали их укреплять, нашли немецкие пряжки с орлами и свастиками. Так 80 лет спустя история повторилась, сделав круг.

В одном из сел Запорожья на 9 Мая жители принесли цветы к памятнику на братской могиле. На вопрос, как получилось, что памятник не снесли во время борьбы Украины с советским прошлым, люди сказали, что там похоронены их родственники, погибшие здесь во время Великой Отечественной войны и они никому этого не позволят.

Как тебя контузило? — задаю вопрос Дмитрию.

— Разведка дала информацию, что на нашу территорию должна зайти диверсионная группа. И дается нам бээрка, то есть боевое распоряжение, ее обнаружить и уничтожить. Я посмотрел карту и решил, что они должны идти вот по этой ложбинке. Взял с собой человек десять. Выдвинулись, ждем. Через час-полтора видим — тянутся эти бараны. Человек пятнадцать. Ближе подпустили и треснули. Всех положили, но один успел выстрелить из подствольного гранатомета. ВОГ (выстрел осколочный гранатометный) недалеко от меня разорвался, меня как палкой по башке огрели.

— Когда вернулись, я подошел к нашему врачу, говорю: «Меня контузило, левое ухо ничего не слышит». Он чего-то намешал, дал мне выпить: «Лучше? Иди воюй!» Сейчас слух постепенно восстанавливается.

Окопный рок

Война открыла в Дмитрии Воронине неожиданный талант. Вот как это было:

— Говорят, что люди, в которых ударяет молния, открывают в себе новые способности. В окопе, под градом снарядов как будто что-то во мне открылось — сами по себе родились строчки. Я их записал на клочке бумаги и сунул в карман кителя. Потом уже, когда находились на пункте постоянной дислокации, прочел их своим ребятам. А пацаны говорят: «Классно, это же про нас, можешь перекинуть, я домой пошлю».

Это было первое в жизни стихотворение, которое написал Дмитрий. Нашлась гитара, и его положили на три аккорда. Бойцы попросили Дмитрия написать еще, а то «про вагнеров же много есть песен, а про нас нет». Так родился окопный рок.

— Вдохновение приходит, когда ты вспоминаешь какую-нибудь историю и она не дает тебе покоя, — описывает Дмитрий муки творчества. — Чтобы от нее избавиться, ты должен записать ее в виде стихотворения.

После возвращения из зоны СВО Дмитрий стал работать инструктором в штурмовом батальоне «Крым» и в фонде «Защитники Отечества» заместителем главы крымского филиала. Одной из своих главных задач он считает помощь тем, кто вернулся с СВО и столкнулся с проблемами в мирной жизни. А их, как оказалось, немало. «На войне было проще», — признался Дмитрий. Несколько раз он хотел вернуться на СВО, но в конце концов понял, что, работая на победу на своем месте, он принесет больше пользы.

— Мне приходится вести настоящую войну с бюрократией, которая сегодня в принципе не готова принимать и поддерживать ветеранов СВО. Я борюсь за этих ребят. За получение справок, выплат, льгот, земли…. Борюсь, борюсь, борюсь… И понимаю, что моя война не закончилась. Просто она приобрела другой формат. Это изматывает, но я не могу сказать, что я устал. Потому что они там устали гораздо больше. Я здесь могу спать в кровати, по мне здесь не стреляют. Я понимаю, как им там, я был в такой же шкуре.

Своя история

Занимаясь проблемами ветеранов СВО и их семей, Дмитрий сделал для себя вывод, что общество плохо понимает, что пережили побывавшие на передовой бойцы и как непросто им бывает вернуться к мирной жизни. Более того, многие люди сторонятся ветеранов и даже их боятся. Опираясь на свой опыт, Воронин понял, что ситуацию можно во многом изменить, дав возможность людям, связанным с СВО, публично рассказать свою историю. Не просто ответить на вопросы: почему пошел воевать, ради чего стал волонтером, с чем столкнулся, как изменился, — но раскрыть характер человека, «залезть ему в душу». И сделать это должен такой же ветеран, все понимающий, почувствовавший войну на собственной шкуре и говорящий на том же языке.

Летом 2024 года Дмитрий Воронин начал снимать подкасты о людях, имеющих самое непосредственное отношение к СВО, и назвал их «Своя история».

— Я хочу показать человека. Раскрыть его душу и показать людям. Не просто штурмовика из «Вагнера», который постоянно ходит в маске, кидает джамбы и гроза всех укропов, а какой он человек, что переживает, как его семья к этому относится. Или девочка-волонтер, которая могла бы со своей внешностью отдыхать на тропических островах и постить это в соцсетях, а она возит на передовую гуманитарный груз солдатам, туда, где стреляют, могут покалечить, убить. Или медик, который вместо того, чтобы зарабатывать кучу денег пластической хирургией, идет па передовую спасать раненых. Я хочу показать эти истории и расшевелить людей. Чтобы они посмотрели и поняли, что это и их история тоже.

Кода мы встретились с Дмитрием Ворониным и готовили этот материал, он попросил нашего ведущего Дмитрия Дюжева принять участие в подкасте «Своя история»:

— Я хочу показать, что за внешним амплуа киногероя есть настоящий человек, который переживает за свою Родину, и, возможно, многие пока сомневающиеся и колеблющиеся публичные личности посмотрят этот сюжет и скажут: «Блин, так это же и моя история, я такой же». И общество объединится, а когда общество объединится, мы обязательно победим.

Вот это герой!