Сотрудники Центрального аппарата Следственного комитета России (СКР) возобновили расследование уголовного дела об исчезновении пяти подростков в Красноярске весной 2005 года. Тогда в поисках пропавших участвовали сотни человек, но останки школьников случайно нашли сборщики металлолома лишь спустя три недели. Осмотр места преступления и результаты экспертиз настолько озадачили следователей, что они всерьез рассматривали версию о ритуальном убийстве. Однозначного ответа на вопрос, что стоит за красноярской трагедией, нет по сей день, но не исключено, что 20 лет спустя следователи все же сумеют раскрыть ее тайну. Историю одного из самых загадочных уголовных дел в истории современной России вспомнила «Лента.ру».
8 мая 2005 года, Красноярск. В дежурное отделение милиции приходят взволнованные местные жители. Они рассказывают, что собирали металлолом на пустыре у речки Теплой, которую в народе называют Грязнушкой.
В поисках своей «добычи» в какой-то момент они наткнулись на коллектор, прикрытый сверху деревянным поддоном для кирпичей и автомобильной шиной. Заглянули, потом спустились. Там их ждала страшная находка.
«Передо мной была целая гора праха и костей. Я зачерпнул — и в руках оказалась часть детского черепа с верхней челюстью. Рассмотрел я три скелета, но ворошить дальше уже не стал», — сказал милиционерам один из посетителей.
Выслушав этот рассказ, сотрудники отделения помрачнели: вот уже несколько недель весь город ищет пятерых пропавших мальчиков. Родители школьников все это время надеялись, что их найдут живыми, но теперь стало очевидно, что этим надеждам сбыться не суждено.
Пятеро красноярских подростков — 12-летний Александр Лавренов, 11-летние Максим Тауманов и Сафар Алиев, 10-летние Дмитрий Макаров и Галаш Мамедгасанов — пропали 16 апреля 2005 года. Все они жили в Ленинском районе города, росли во вполне благополучных семьях, хорошо учились и занимались спортом.
Но мальчики всегда возвращались с прогулки вовремя: их район считался в городе криминогенным, и с наступлением темноты друзья обычно расходились по домам. Поэтому ближе к вечеру 16 апреля, когда ни один из ребят не вернулся к ужину, родители забили тревогу.
Выслушав родителей пропавших школьников, следователи предположили, что мальчишки попросту сбежали из дома. На эту мысль их натолкнул рассказ отца и матери Димы Макарова: они сообщили, что в тот день не нашли дома кусок кабеля, который их сын хотел сдать в пункт приемки лома. Сыщики допустили, что деньги были нужны Макарову именно для побега.
Эту версию позже подтвердил приятель пропавших подростков: он рассказал, что вместе с ними собирался бежать из дома, но передумал. Через некоторое время свидетели рассказали, что видели подростков рядом с залом игровых автоматов в микрорайоне Взлетка: детей туда не пустили, и они ушли.
Потом следователи начали получать информацию из самых разных мест: то жительница города Уяра, расположенного в сотне километров от Красноярска, заявила, что видела на улице школьников, похожих на пропавших, то железнодорожники рассказали, что беглецы якобы покинули край в товарном вагоне и стали попрошайками.
Появилась и версия о похищении: нашлись малолетние свидетели, которые видели, как во дворе дома на улице Глинки всех пятерых затолкали в тонированный черный автомобиль без номеров и увезли в неизвестном направлении.
Через некоторое время «очевидцы» признались, что все выдумали, но к тому моменту дело по статье 126 УК РФ («Похищение человека») уже завели. Поскольку родители Галаша Мамедгасанова и Сафара Алиева работали на местном рынке, следователи не исключали, что детей могли похитить в связи с их бизнесом.
Поговаривали в Красноярске и о том, что к пропаже школьников может быть причастна местная цыганская община. Все версии проверялись, но результата не было. Следователи даже привлекли к поиску экстрасенса, но он ничем не смог помочь, однако утверждал, что пропавших школьников никто не похищал.
Шли дни, а на след исчезнувших детей выйти так и не удавалось. 21 апреля уголовное дело было переквалифицировано на статью 105 УК РФ («Убийство»). За достоверную информацию о местонахождении школьников администрация края обещала выплатить сто тысяч рублей, которые из личных средств выделил губернатор Александр Хлопонин.
К поискам исчезнувших, которых объявили в федеральный розыск, сначала было подключено 20 спецгрупп из двухсот оперативников — все милицейские службы, за исключением следствия и дознания.
Специально для розыска с воздуха выделили вертолет: помимо Красноярска, прочесывались близлежащие районы — Уярский, Манский, Рыбинский и Емельяновский. Нашлись свидетели, которые якобы видели двух подходящих под описание подростков на одной из железнодорожных платформ восточного направления.
На всех станциях, вплоть до расположенной в 130 километрах от города станции Балай, были расставлены патрули. Сотрудники правоохранительных органов вместе с коммунальщиками, добровольцами и родителями школьников день за днем прочесывали стройки, подвалы, чердаки и заброшенные здания.
Пустырь находился примерно в 300 метрах от домов, где жили пропавшие подростки. Милиционеры там ничего не нашли, но уже 8 мая к ним обратились горожане, которые промышляли сбором металлолома и сделали в коллекторе на пустыре страшную находку — обгоревшие фрагменты детских тел (речь об этом шла в начале статьи).
Позже в отношении милиционеров, которые ранее проверяли пустырь, начали служебную проверку. Сотрудники МВД признались, что не спускались в коллектор, а лишь посветили сверху в него фонариком.
Но ответственности они избежали: в конце мая прокуратура Ленинского района отказалась возбуждать дело по статье 293 УК РФ («Халатность»). Впрочем, по словам отца Александра Лавренова, 5 мая он сам побывал на пустыре, исследовал коллектор, но колодец тогда был пуст.
Вскоре на место страшной находки были стянуты все экстренные службы города: помимо фрагментов тел четырех подростков из коллектора извлекли останки одежды и кожаный ботинок. Останки принадлежали исчезнувшим Макарову (они были идентифицированы с вероятностью 95 процентов), Мамедгасанову, Тауманову и Лавренову (с вероятностью 99 процентов).
Эксперты также собрали пепел, из которого, впрочем, не удалось извлечь образцы ДНК. Сыщики предположили, что тело пятого подростка — Сафара Алиева — находилось в эпицентре пожара и было полностью уничтожено огнем.
Несмотря на то что коллектор был заблокирован снаружи, следователи начали отрабатывать версию, согласно которой подростков не стало из-за неосторожного обращения со взрывоопасными веществами (метаном или баллоном с химикатами). На это намекал баллончик объемом 300 миллилитров без опознавательных надписей, найденный рядом с коллектором.
Сыщики не исключали, что там скопился газ: взрыв произошел, когда подростки пытались разжечь огонь. Но с этой версией категорически не соглашались как родители школьников, так и некоторые сотрудники пожарной службы города.
Начальник караула одной из пожарных частей Красноярска — об обнаружении останков детей в коллекторе:
Мой сотрудник выезжал на место обнаружения останков. Милиция быстро убрала главные доказательства — поддон из-под кирпичей, которым был прикрыт люк, и автомобильную шину, которая была привалена сверху. Поддон тяжелый, на нем следы гари. Вы хотите сказать, что дети сами за собой люк прикрыли?
Я видел много сгоревших людей. Даже если дом превратился в пепел, мы находим обгоревшие мумии, но не куски, которые обнаружили в колодце. Кстати, вместе с останками найдены баллончики из-под строительной пены. Это горючее вещество.
Отец одного из подростков припомнил, что 17 апреля видел черный дым, который тонкой струйкой шел из коллектора. Родственники школьников также говорили о показаниях некоего бездомного свидетеля, который утверждал, что за несколько дней до находки в коллекторе видел тела на свалке: они якобы не были обожжены, а на их шеях просматривались следы удушения. Но найти этого бомжа и привести к следователям никто так и не смог.
Вскоре после того, как тела пропавших подростков были найдены, с заявлением выступил заместитель генпрокурора России Владимир Колесников. Он сообщил, что точная причина ухода из жизни школьников еще не установлена, но причина эта была насильственного характера.
С родственниками подростков встретился прокурор Красноярского края, он убедил родителей дождаться результатов многочисленных экспертиз.
Пресс-секретарь Департамента уголовного розыска МВД России Денис Струков, в отличие от замгенпрокурора Колесникова, настаивал на версии с несчастным случаем — исходя из того, что в крови одного из мальчиков нашли углекислый газ, превышающий норму в десять раз.
Результаты дальнейших экспертиз, которые, по словам защиты потерпевших, следователи пытались скрыть, оказались весьма неожиданными. Как выяснили эксперты, тела Мамедгасанова, Тауманова и Лавренова были полностью обескровлены.
А в останках Макарова карбоксигемоглобин и гемоглобин присутствовали только в крови, но не в мышечной ткани, что указывало на частичную кровопотерю.
Останки Макарова отличала еще одна деталь: они единственные были поражены грибком-сапрофитом. Это могло объясняться тем, что тело ребенка до какого-то момента хранились отдельно от других, причем в таких местах, где мог развиться грибок, — к примеру, на скотобойне.
Предположения о том, что могло произойти со школьниками, появлялись одно за одним. Так, депутат горсовета Елена Пензина заявила, что один из подростков мог сгореть заживо.
А выводы экспертов о том, что тела были обескровлены, породили еще одну версию: над школьниками могли устроить некую ритуальную расправу. Эту версию, в частности, не исключал депутат Олег Пащенко.
Жители Красноярска строили свои версии — например, о том, что к произошедшему причастны представители криминала, имеющие отношение к порноиндустрии, педофилы или торговцы органами.
Отец одного из мальчиков Евгений Тауманов предполагал, что тела были намеренно сожжены кем-то, чтобы замести следы и не дать экспертам установить настоящую причину произошедшего. Местные власти пытались как могли разрядить обстановку.
В какой-то момент следователи решили отправить останки школьников на экспертизу в молекулярно-генетическую лабораторию криминалистического центра МВД Великобритании — ее стоимость составила около 200 тысяч долларов.
Но итоги исследования родственникам подростков не предоставляли до тех пор, пока осенью 2006 года они не разбили лагерь рядом с коллектором и не объявили голодовку, требуя выдать останки детей для захоронения, — это им обещали еще в июне 2005 года.
Когда родители погибших наконец получили выводы британских криминалистов, они не смогли в них разобраться, и Евгений Тауманов, отец одного из мальчиков, обратился за помощью в расшифровке экспертизы к адвокату из Новосибирской области.
Но потом начались странные события. Когда Тауманов повез документы к адвокату, в поезде его опоили коньяком с клофелином и все бумаги похитили. А в октябре 2006 года пытавшегося установить истину Тауманова сильно избили незнакомцы, он попал в больницу.
Новосибирский адвокат так и не смог добраться до Красноярска из-за проблем со здоровьем: за короткий срок он перенес два инфаркта. В итоге судьба пятерых мальчиков остается тайной до сего дня.
Некоторые родители никак не могут поверить в то, что произошло с их детьми, но надеются, что виновные в преступлении не уйдут от ответственности.
В сентябре 2006 года пятеро друзей нашли свое последнее пристанище рядом друг с другом на небольшой аллее городского кладбища.
Ставшее резонансным для Красноярска уголовное дело в итоге было приостановлено в 2007 году «за отсутствием лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого». Следователи опросили около тысячи свидетелей и провели более сорока экспертиз. Однако достоверную причину того, что произошло со школьниками из Красноярска, установить так и не удалось.