«Я путешествовал сквозь миры» Мужчина очнулся после комы и описал свои невероятные ощущения. Что он запомнил?

Кадр: фильм «Доктор Стрэндж»

Пациенты, пережившие состояние комы, часто рассказывали, что видели схожий сон: темный тоннель, далекий свет, иногда близких людей, которые дежурили у их кровати. Ученые склонны списывать эти видения на необычную активность мозга и вспышки сознания. Доктор Эбен Александер, нейрохирург с 25-летним стажем, профессор, преподававший в Гарвардской медицинской школе и других крупных американских университетах, в результате бактериального менингита на семь дней впал в кому. А когда вышел из нее, то подробно описал то, что увидел по ту сторону земной жизни. Видения были такими реалистичными и достоверными, что врач счел своим долгом рассказать о них широкой аудитории. Так появилась книга «Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга». С разрешения издательства «Центрполиграф» «Лента.ру» публикует фрагмент текста.

Завершение

Каждый раз, когда я снова оказывался в мрачной Стране Червяка, мне удавалось вспомнить прекрасную Струящуюся Мелодию, открывавшую доступ во Врата и Средоточие. Я провел много времени — которое странным образом ощущалось как его отсутствие — в обществе моего ангела-хранителя на крыле бабочки и целую вечность впитывал знания, исходящие от Создателя и Шара света в глубине Средоточия.

В какой-то момент, приблизившись к Вратам, я обнаружил, что не могу в них войти. Струящаяся Мелодия — бывшая моим пропуском в высшие миры — больше не вела меня туда. Врата Рая оказались закрыты.

Как описать, что я почувствовал? Вспомните случаи, когда вы испытывали разочарование. Так вот, все наши земные разочарования на деле являются вариациями единственно важной потери — потери Рая. В тот день, когда передо мной закрылись Врата Рая, я испытал ни с чем не сравнимую, невыразимую горечь и печаль

Хотя там, в высшем мире, присутствуют все человеческие эмоции, они невероятно глубже и сильнее, более всеобъемлющие — они, так сказать, не только внутри тебя, но и снаружи. Представьте, что каждый раз, когда у вас здесь, на Земле, меняется настроение, то вместе с ним меняется и погода. Что ваши слезы вызывают мощный ливень, а от вашей радости мгновенно исчезают облака. Это даст вам отдаленное представление о том, насколько масштабно и результативно происходит там изменение настроения.

Кадр: фильм «После смерти»

Что же касается наших понятий «внутри» и «снаружи», то там они попросту неприменимы, ибо там не существует подобного разделения.

Словом, я погрузился в бесконечную скорбь, которая сопровождалась снижением. Я спускался сквозь громадные слоистые облака. Вокруг слышался шепот, но я не разбирал слов. Затем я осознал, что меня окружают коленопреклоненные существа, которые образуют тянущиеся вдаль одна за другой арки. Вспоминая об этом сейчас, я понимаю, что делали эти едва видимые и ощущаемые сонмы ангелов, цепочкой протянувшиеся в темноте вверх и вниз.

Они молились за меня.

У двоих из них были лица, которые я вспомнил потом. Это были лица Майкла Салливана и его жены Пейдж. Я видел их только в профиль, но, когда снова смог говорить, сразу назвал их. Майкл присутствовал в моей палате, непрестанно читая молитвы, но Пейдж там не появлялась (хотя тоже молилась за меня).

Эти молитвы придали мне сил. Возможно, поэтому, как ни горько мне было, я почувствовал странную уверенность, что все будет хорошо. Эти бесплотные существа знали, что я переживаю перемещение, и пели и молились, чтобы меня поддержать.

Меня несло в неведомое, но к этому моменту я уже знал, что больше не останусь один. Это мне обещали моя прекрасная спутница на крыле бабочки и бесконечно любящий Бог. Я твердо знал, что, куда бы отныне ни направился, Рай пребудет со мной в образе Создателя, Ома, и в образе моего ангела — Девушки на Крыле Бабочки.

Я возвращался назад, но я не был одинок — и знал, что больше никогда не почувствую себя одиноким

Шесть лиц

Когда я погрузился в Страну Червяка, то, как всегда, из мутной грязи появились... не звериные морды, а лица людей.

И эти люди явно что-то говорили.

Правда, я не мог разобрать слов. Это было похоже на старые мультфильмы про Чарли Брауна, когда взрослые говорят, а вы слышите только нечленораздельные звуки. Вспоминая об этом впоследствии, я понял, что из всех этих лиц узнал только пятерых. Это были Сильвия, Холли, ее сестра Пегги, Скотт Уэйд и Сьюзен Рейнтьес. Из них в последние часы в моей палате не было только Сьюзен. Но по-своему она тоже находилась рядом со мной, поскольку в ту ночь, как и в предыдущую, сидела у себя дома в Чэпел-Хилл и усилием воли внушала мне свое присутствие.

Кадр: фильм «Доктор Стрэндж»

Позднее я недоумевал, почему в этом множестве лиц я не увидел маму и сестер, которые всю неделю сидели рядом со мной и с любовью держали мою руку. У мамы был усталостный перелом стопы, так что она передвигалась только с палочкой, но все равно ревностно дежурила около меня. Также со мной всегда были Филлис, Бетси и Джеан. Однако в ту последнюю ночь они не дежурили. Короче, я помнил лица только тех, кто физически присутствовал в моей палате на седьмое утро моей комы или накануне вечером.

Когда совершался мой спуск, я никого из них не мог назвать по имени. Просто я знал, скорее, чувствовал, что почему-то они мне очень важны.

К одному из этих лиц меня особенно влекло. Оно стало притягивать меня. Внезапно, каким-то толчком, казалось отразившимся на всем хороводе облаков и молящихся ангелов, мимо которых я спускался, я осознал, что ангелы Врат и Средоточия — которых я, по-видимому, навсегда полюбил — были не единственными знакомыми мне существами. Я знал и любил существа, находящиеся подо мной — в том мире, к которому я быстро приближался. Существа, о которых до того момента совсем не помнил.

Это осознание сосредоточилось на шести лицах, особенно на одном из них. Оно было очень близким и знакомым. С удивлением и почти страхом я понял, что это лицо принадлежало человеку, которому я очень нужен. Что этот человек никогда не выздоровеет, если я уйду. Если я его покину, он будет невыносимо страдать от утраты, как страдал я, когда передо мной закрылись Врата Рая. Это было бы предательством, которое я не мог совершить.

До этого момента я был свободен. Я путешествовал сквозь миры спокойно и беспечно, совершенно не заботясь об этих людях. Но я этого не стыдился

Даже находясь в Средоточии, я не испытывал никакой тревоги и вины за то, что оставил их внизу. Первое, что я усвоил, когда летел с Девушкой на Крыле Бабочки, была мысль: «Ты не можешь сделать ничего дурного».

Но сейчас было иначе. Настолько иначе, что первый раз за все путешествие я испытал настоящий ужас — не за себя, а за этих шестерых, в особенности за этого человека. Я не мог сказать, кто он, но знал, что он очень важен для меня.

Его лицо приобретало все большую отчетливость, и, наконец, я увидел, что оно — то есть он — молится, чтобы я вернулся, не побоялся совершить опасный спуск в нижний мир, чтобы снова оказаться с ним. Я по-прежнему не разбирал его слов, но каким-то образом понял, что у меня есть залог в этом нижнем мире.

Кадр: фильм «Фонтан»

Это означало, что я вернулся. У меня были здесь связи, которые я должен был уважать. Чем яснее становилось притягивавшее меня лицо, тем отчетливее я осознавал свой долг. Приблизившись еще больше, я узнал это лицо.

Лицо маленького мальчика.

Последняя ночь. Первое утро

Перед тем как начать разговор с доктором Уэйдом, Холли велела Бонду ждать в коридоре, не желая, чтобы он услышал разговор о моем состоянии. Но Бонд это почувствовал, остановился у дверей кабинета и услышал достаточно, чтобы понять истинное положение дел — что папа больше никогда к нему не вернется.

Бонд вбежал в палату и кинулся к моей кровати. Рыдая, он стал целовать меня в лоб и гладить по плечам. Затем приподнял мне веки и сказал, глядя в мои пустые бессмысленные глаза:

«Папочка, ты выздоровеешь, все будет хорошо». Снова и снова он повторял эти слова с детской верой, что если произнесет это заклинание много раз, то оно осуществится

Тем временем, сидя в кабинете доктора Уэйда, Холли пыталась осмыслить все, что он ей объяснял.

Наконец, она сказала:

— Думаю, мне нужно позвонить Эбену в колледж и попросить его срочно приехать.

Доктор Уэйд не стал ее отговаривать.

Холли отошла к огромному окну, выходящему на омытые дождем и сияющие горы, достала мобильный телефон и набрала номер Эбена.

В это время Сильвия сказала:

— Подожди, Холли. Дай мне заглянуть к нему еще раз.

Сильвия вошла в палату и остановилась у кровати, рядом с которой сидел Бонд и молча гладил меня по руке. Сильвия осторожно взяла мою руку и тоже ласково погладила ее. Как и всю неделю, моя голова была слегка повернута набок. Всю неделю люди смотрели на мое лицо, особо не вглядываясь. Веки мне поднимали только тогда, когда доктора проверяли, не расширятся ли зрачки, реагируя на свет, или когда Холли или Бонд, вопреки распоряжению докторов, упорно делали это и видели мои безжизненные, направленные в разные стороны, как у разбитой куклы, глаза.

Кадр: фильм «После смерти»

Но сейчас Сильвия и Бонд вглядывались в мое лицо, решительно отказываясь поверить в то, что говорил доктор. Потому что кое-что произошло.

Глаза мои открылись.

Сильвия вскрикнула. Потом она говорила, что испытала настоящее потрясение от моего взгляда. Это был не взгляд взрослого человека, очнувшегося после длительной комы, а новорожденного младенца, который впервые видит мир.

По-своему она была права.

Оправившись от шока, Сильвия поняла, что меня что-то беспокоит. Она бросилась в кабинет, где Холли стояла у окна и разговаривала с Эбеном.

— Холли! Холли! Он пришел в себя! Пришел в себя! Скажи Эбену, что его папа возвращается

Холли ошеломленно уставилась на Сильвию, затем сказала в телефон:

— Эбен, я перезвоню тебе. Он... Папа возвращается... к жизни.

Холли сначала шагом, а затем бегом направилась к палате, за ней спешил доктор Уэйд. Действительно, я ворочался на кровати. И делал это вполне осознанно, меня явно что-то беспокоило. Доктор Уэйд сразу понял, в чем дело: у меня в горле была дыхательная трубка. Больше она была мне не нужна, поскольку мой организм действительно вернулся к жизни.

Он наклонился, перерезал удерживающую ленту и осторожно извлек трубку из моего горла.

Я поперхнулся, делая первый за семь дней самостоятельный вздох, потом произнес:

— Благодарю вас.

Тем временем, входя в лифт с мамой, сидевшей в кресле на колесиках, Филлис все думала о радуге. Они вошли в палату, и Филлис едва не упала, не веря своим глазам.

Кадр: фильм «Коматозники»

Сидя в постели, я встретил ее взгляд. Бетси прыгала от радости. Сестры обнялись и расплакались. Потом Филлис подошла ближе и заглянула мне в глаза.

Я посмотрел на нее, затем на остальных.

Ко мне сбежались все мои родственники, врачи и медсестры. Они смотрели на меня во все глаза, буквально лишившись дара речи, а я спокойно и радостно улыбался им.

— Все хорошо! — сказал я, весь светясь радостью. Я всматривался в их лица, сознавая божественное чудо нашего существования. — Не волнуйтесь, все хорошо, — повторял я, успокаивая их

Эбен Александер

Эбен Александер

Фото: Dimitrios Kambouris / Staff / Getty images

Потом Филлис говорила, что у нее сложилось впечатление, будто я передавал им важную истину, внушенную мне свыше, что мир такой, каким он и должен быть, что нам нечего бояться.

И призналась, что, когда чем-то расстроена, часто вспоминает этот момент и находит утешение в сознании, что мы никогда не будем одинокими.

Окончательно поняв, где нахожусь, я спросил:

— Что вы здесь делаете?

На что Филлис ответила:

— Это ты что здесь делаешь?

Пер. с англ. Л. Игоревского

Лента добра деактивирована.
Добро пожаловать в реальный мир.
Бонусы за ваши реакции на Lenta.ru
Как это работает?
Читайте
Погружайтесь в увлекательные статьи, новости и материалы на Lenta.ru
Оценивайте
Выражайте свои эмоции к материалам с помощью реакций
Получайте бонусы
Накапливайте их и обменивайте на скидки до 99%
Узнать больше