«Есть шанс на новую жизнь» Россия и Евросоюз разорвали практически все отношения. Почему это вредит и Европе, и Украине?

От некогда многогранных отношений России с Большой Европой к настоящему времени мало что осталось. Россия фактически прекратила прямые контакты с Европейским союзом (ЕС), вышла из Совета Европы, а ее участие в Арктическом совете заблокировано. Даже в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), членом которой Россия остается, ее участие нередко саботируется, а если российские делегаты и получают слово, то часть стран демонстративно покидает зал заседаний. При этом и сами европейские структуры переживают серьезный кризис: они не способны эффективно решать общеевропейские проблемы, в том числе полноценно участвовать в урегулировании конфликта на Украине. В результате Россия все больше утрачивает интерес к такому сотрудничеству. О том, как выглядит сегодня взаимодействие России с европейскими организациями, какую роль играют эти структуры в украинском кризисе и каковы шансы на восстановление отношений, «Ленте.ру» рассказал директор Департамента европейских проблем Министерства иностранных дел (МИД) России Владислав Масленников. Наша беседа очень символично совпала с Днем дипломатического работника, который отмечается 10 февраля.

«Лента.ру»: Совсем недавно Департамент общеевропейского сотрудничества МИД России был переименован в Департамент европейских проблем. С чем были связаны эти изменения и чем он занимается в новых реалиях?

Владислав Масленников: Произошедшие в конце прошлого года изменения названия и функционала нашего департамента отражают потребности адаптации дипломатической службы к кардинальным изменениям в мире.

Наше министерство перестраивается с учетом новых геополитических реалий.

С поправкой на новые реалии Департамент европейских проблем продолжает заниматься вопросами, связанными с деятельностью ОБСЕ, ЕС, НАТО и Совета Европы. Кроме того, в нашу компетенцию теперь входит проблематика регионального взаимодействия в Арктике, на Балтике, а также комплекс внешнеполитических аспектов жизнеобеспечения Калининградской области.

Из европейских международных организаций, которые относят к сфере компетенции Департамента, Россия полноправно участвует только в одной — Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Но как изменилось положение в ней России после начала специальной военной операции (СВО) на Украине?

Несмотря на то что ОБСЕ находится в глубоком кризисе, в организации сохраняется потенциал и возможности для работы, хотя на данный момент и не полноформатной.

В организации представлены все страны НАТО и Европейского союза, и чисто арифметически они составляют в ней большинство.

С 2014 года под руководством США это большинство пыталось подвергнуть нас остракизму, заклеймить, поставить в позицию обвиняемого.

Каковы остались приоритеты России в работе в ОБСЕ?

Как государство-основатель ОБСЕ Россия всегда последовательно выступала за расширение сотрудничества в рамках организации, укрепление ее авторитета в деле поддержания безопасности на континенте. Сейчас, конечно, сложно рассуждать в конструктивном ключе о безопасности в Европе и тем более о сотрудничестве.

Однако перед всеми государствами-участниками ОБСЕ стоят прежние общие задачи в сфере противодействия транснациональным угрозам, защите прав человека и других жизненно важных для граждан всех наших стран областях.

К приоритетам же России до сих пор относятся противодействие терроризму и наркоторговле, борьба с неонацизмом и фальсификацией истории; обеспечение языковых, образовательных и религиозных прав нацменьшинств, продвижение традиционных ценностей, защита прав детей. В нынешних условиях их продвижение осуществляется в первую очередь через активное доведение нашей позиции на площадке ОБСЕ.

Настойчивое, регулярное и последовательное воздействие с нашей стороны необходимо. И ОБСЕ дает нам такую возможность.

При этом еще с 1990-х годов мы слышали со стороны Запада много критики в наш адрес. Наши оппоненты считали, что мы недостаточно полно соблюдаем обязательства ОБСЕ в таких сферах, как свобода и независимость СМИ, защита прав человека и национальных меньшинств в частности. Но сейчас все эти заявления оборачиваются против них самих.

Как известно, работе России в структурах ОБСЕ препятствовали ее члены — например, делегации некоторых стран покидали собрания, в которых принимают участие российские дипломаты. Как Россия может этому противодействовать?

Несколько лет назад представители некоторых стран действительно прибегали к демаршам нередко на грани клоунады — впопыхах вскакивали с мест и бежали из зала, как только российский представитель включал микрофон.

Этому нет необходимости противодействовать. Если кто-то желает добровольно покинуть зал, он всего лишь лишает себя возможности участвовать в дискуссии.

Впрочем, выступления министра иностранных дел Сергея Лаврова на встречах Совета МИД ОБСЕ в Северной Македонии в декабре 2023 года и на Мальте в декабре 2024 года проходили при полном зале. Наши подходы внимательно фиксировались. Если кто-то из делегаций и покинул зал заседания, то это лишь продемонстрировало, в каком они меньшинстве.

Подобные эксцессы, на ваш взгляд, могут привести к прекращению участия России в деятельности ОБСЕ?

Конечно, радикальные русофобы — Украина, страны Балтии, Польша, Канада и некоторые другие — прилагают большие усилия, чтобы вывести нас из себя, заставить выйти из ОБСЕ. Но мы им такое удовольствие доставлять не собираемся.

Насколько эффективна работа ОБСЕ в настоящее время? Как организация может принять участие в урегулировании конфликта на Украине?

Усилиями Запада на эффективности ОБСЕ, если под ней мы понимаем работу ради общего блага всех 57 государств-участников, поставлен крест.

Десять лет назад у ОБСЕ был исторический шанс содействовать урегулированию украинского конфликта на основе Минского комплекса мер от 12 февраля 2015 года. Мы даже согласились на создание крупнейшего в истории ОБСЕ полевого присутствия — Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ на Украине.

Миссия закрывала глаза на преступления украинских властей, на саботаж мирного процесса. То же самое мы видели от ряда прежних председательств ОБСЕ, а финское действующее председательство продолжает поступать так и сейчас.

Если такой подход не изменится, то и не стоит ожидать какого-то результата от ОБСЕ, которая представляет собой в первую очередь объединение 57 государств, в распоряжении которых находится определенный набор инструментов.

Вместе с тем даже в таких трудных условиях в рамках министерской встречи на Мальте удалось согласовать консенсусом назначение нового Генерального секретаря, Директора Бюро по демократическим институтам и правам человека, Верховного комиссара по делам национальных меньшинств и Представителя по свободе СМИ.

Если они будут действовать политически беспристрастно, в интересах всех государств ОБСЕ, а не только находящихся «к западу от Вены», то у этих институтов и организации в целом появится шанс на новую жизнь.

В этом году будет отмечаться 50-летие подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, который положил начало ОБСЕ. Насколько память о нем сейчас важна?

Хельсинкский заключительный акт, подписанный 1 августа 1975 года, не просто заложил основы будущей организации. Его смысл состоял в том, чтобы устранить угрозу войны в Европе.

В центр усилий был поставлен принцип неделимости безопасности, провозглашены ее всеобъемлющий характер и краеугольное для ОБСЕ правило консенсуса. Все подписавшие его стороны согласились с нерушимостью установившихся на тот момент границ, признали недопустимость вмешательства во внутренние дела, подтвердили решимость решать споры мирным путем.

США, например, ведут себя так, будто эти принципы должны соблюдаться другими, но не ими. Агрессия НАТО против Югославии 1999 года нанесла по нормам и принципам ОБСЕ, как и международному праву вообще, разрушительный удар. Кризис на Украине — один из его результатов.

Насколько вероятно участие России в памятных мероприятиях к юбилею Хельсинского акта и может ли оно сгладить нынешние противоречия?

Мы являемся полноправным участником ОБСЕ. Во всех официальных мероприятиях под эгидой организации должны участвовать на равных.

Как вы считаете, возможно появление подобного документа при появлении новой архитектуры безопасности на континенте?

Между совещанием 1975 года и сегодняшним днем — дистанция огромного размера. Прошло полвека. Изменилась геополитическая ситуация, в особенности роль и вес Европы в мировых делах.

Сейчас формируются контуры нового мироустройства, но пока не очень ясно, будет ли у общеевропейского сегмента безопасности, за который должна отвечать ОБСЕ (а не НАТО), какая-либо самостоятельная и значимая роль.

Если да, то некий подобный документ может и понадобиться.

Россия уже после начала СВО покинула Совет Европы. Как сейчас устроено взаимодействие с этой организацией?

Принципиальное решение о выходе России из Совета Европы было основано на целом ряде причин. Как известно, на протяжении многих лет усилиями западного большинства эта организация отдалялась от провозглашенных в ее уставе высоких идеалов «укрепления мира, основанного на справедливости и международном сотрудничестве».

В результате потенциал организации был переориентирован на продвижение «миропорядка, основанного на правилах» и неолиберальных идеологических установок. Под предлогом защиты прав человека структуры Совета Европы наращивали давление на «неугодные» государства.

С началом СВО развязанная кампания по противодействию России достигла апогея. Членство в дискредитировавшем себя Совете Европы больше не отвечало нашим интересам и было прекращено 16 марта 2022 года.

При этом очевидно, что ответственность за разрушение единого правового и гуманитарного пространства на континенте, утрату данной организацией общеевропейской идентичности полностью лежит на ангажированной страсбургской бюрократии и ее западных кураторах.

Кроме того, он разрабатывает механизмы и сценарии «юридической агрессии». Но мы исходим из того, что эти одиозные проекты юридически ничтожны и идут вразрез с общепризнанными принципами и нормами международного права.

Но какие-то связи с Советом Европы России удалось сохранить?

Россия после выхода из Совета Европы сохраняет участие в ряде его многосторонних договоров. Они открыты для государств независимо от членства в организации.

Эти юридические инструменты (конвенции, протоколы к ним) регулируют различные сферы межгосударственного взаимодействия. Впрочем, непосредственного отношения к сотрудничеству стран с Советом Европы как таковым они не имеют.

А при каких условиях Россия вновь могла бы присоединиться к Совету Европы? Насколько это в принципе важно для российской внешней политики?

Нынешний Совет Европы проводит сугубо конфронтационный курс и к тому же пытается создать псевдоправовые механизмы для привлечения России к ответственности за ведение СВО. В таких условиях не то что о возвращении, но и возможности взаимодействия с этой организацией говорить не приходится.

Совет предпринимает попытки вмешательства во внутренние дела и дестабилизации внутриполитической обстановки в России.

Отношения между Россией и Европейским союзом (ЕС) в настоящее время тоже переживают не лучшие времена. Но что к настоящему времени удалось сохранить от прежнего взаимодействия?

Как известно, Европейский союз взял курс на разрушение самого фундамента, на котором на протяжении десятилетий кропотливо выстраивалась архитектура нашего взаимодействия.

В жертву этой «идее фикс» ЕС готов принести все, что составляло успех их евроинтеграционного проекта: конкурентоспособность экономики, энергетическую безопасность, благосостояние граждан.

В этих условиях какие-либо «островки» взаимодействия если и остаются, то исключительно вопреки установкам «мейнстрима» Европейского союза. И со своей стороны мы выдерживаем ответственную линию на недопустимость политизации торгово-экономической сферы в принципе.

В сегодняшнем мире, характеризующемся высокой степенью взаимозависимости национальных экономик, навязывание блоковых подходов, инструментализация мер торговой защиты, применение односторонних санкций — все это бьет прежде всего по развивающимся и беднейшим странам.

Но как сейчас Россия готова взаимодействовать с ЕС? Что теперь составляет основу двусторонних контактов?

Россия готова к взаимодействию с Европейским союзом по тем вопросам, которые представляют для нас интерес. Даже сейчас в ЕС есть страны, которые понимают контрпродуктивность проводимой линии и сохраняют заинтересованность в сотрудничестве, в частности в такой приоритетной области, как энергетика.

Важной остается проблематика сохранения калининградского транзита и жизнеобеспечения Калининградской области в целом. Кроме того, мы оставляем открытыми каналы взаимодействия на многосторонних площадках.

Там, кстати, прекрасно видят, что в условиях спровоцированной Западом конфронтации время работает не на Европейский союз. Вес ЕС в мировых делах, как и доля в глобальной экономике, неумолимо снижается. Осознание этого постепенно приходит и к Брюсселю.

В связи с этим в ЕС предпринимаются попытки переосмысления того, что они наворотили за последние несколько лет. Правда, в основном это пока касается внутреннего развития ЕС. Например, в Брюсселе начали понимать пагубность форсированного «зеленого перехода».

Но уже сейчас руководству ЕС и его стран-членов впору задуматься о том, насколько значимой останется роль Европейского союза на мировой арене к тому времени, когда там все же найдут в себе политическую волю вернуться на путь диалога.

Как на отношения России и ЕС повлияло прекращение транзита российского газа через территорию Украины?

Прекращение Украиной транзита российского газа в Брюсселе пытаются подавать чуть ли не как благо, способствующее решению задачи по отказу от поставок российских энергоносителей в Европейский союз. Еврочиновники при этом стараются не афишировать, как дорого обходится проведение такого курса.

В конце января Еврокомиссия представила программный документ — «Компас конкурентоспособности для ЕС». Он вроде бы призван решить проблему взлета цен на энергоносители и остановить процесс деиндустриализации. Отмечается, что ЕС пришло время отказаться от своей модели развития последних 20 лет, успех которой обеспечивали прежде всего дешевые российские энергоносители.

Долгосрочное взаимодействие и сотрудничество с нами в сфере энергетики теперь преподносится как «зависимость» от дешевого российского газа, но взамен предлагается реальная и углубляющаяся зависимость от дорогого американского газа.

Проблемы непрекращающегося оттока промышленных предприятий за рубеж, прежде всего в США, это, естественно, не решит.

Восстановление российско-европейского энергетического сотрудничества возможно в будущем, на ваш взгляд?

Возможность обратить этот пагубный процесс вспять у ЕС все еще сохраняется. Президент России Владимир Путин неоднократно заявлял о готовности нашей страны поставлять «голубое топливо» в Европу как через территорию Украины, так и по сохранившейся ветке газопровода «Северный поток».

В ЕС должны быть готовы перестать обслуживать экономические интересы США и прислушаться наконец к чаяниям собственных деловых кругов и простых граждан.

Спрос на наши энергоносители в Европе есть, предложение с нашей стороны — тоже. Казалось бы, это элементарный закон рыночной экономики. Но в реалиях современного Запада работает он далеко не всегда.

Насколько самостоятельная, на ваш взгляд, позиция Европейского союза в отношении конфликта на Украине? Их взгляд на мирное урегулирование также отличается от мнения Украины и США?

ЕС даже с большой натяжкой вряд ли можно назвать самостоятельным игроком на международной арене. Европейские силы, выступающие за отстаивание национальных интересов, пока всецело маргинализируются элитами ЕС.

О «стратегической автономии» ЕС речи сейчас не идет. Нынешний Европейский союз в ущерб собственному развитию и благополучию граждан взял на себя задачу обслуживания геополитических интересов США и управляемого из Вашингтона НАТО. Это и было закреплено «на бумаге» в Совместной декларации ЕС — НАТО в январе 2023 года.

При этом ЕС ежедневно обманывает собственных граждан. В условиях тотальной цензуры СМИ в Европе им навязывается представление, что если европейцы еще сильнее «затянут пояса», сократят расходы на образование, медицину и другие социальные нужды, и смогут наскрести денег на очередной многомиллиардный транш, то может на этот раз получится нанести России поражение.

При этом от европейских налогоплательщиков скрывается, что западные деньги и вооружение разворовываются в условиях тотальной коррупции на Украине. А, видимо, именно это населению стран-членов ЕС и стоило бы знать.

Как в нынешних условиях фактор США определяет и российско-европейские отношения? Что означает для отношений России и Европейского союза возвращение к власти Дональда Трампа?

В Брюсселе и большинстве стран-членов ЕС царит растерянность перед лицом новой администрации Дональда Трампа. Усиливается страх остаться главным спонсором Украины. Кроме того, в ЕС боятся столкнуться с американскими тарифами и дальнейшим переносом европейских производств в США, а также сокращением американских расходов на оборону Европы.

И наконец, ЕС может оказаться под давлением США проводить высокозатратную для себя политику по сдерживанию Китая.

Как показывает практика, для камуфлирования собственных ошибок и просчетов, а, главное, для оправдания милитаризации Европы и роста непомерных расходов на оборонные нужды, истеблишмент ЕС использует миф о «российской угрозе». И российско-европейским отношениям это вряд ли идет на пользу.

Насколько в принципе сейчас возможно обсуждать с Европейским союзом проблемы общеевропейской безопасности? Эти вопросы должны стать частью урегулирования конфликта на Украине?

Руководство ЕС в целях сплочения блока целенаправленно реализует открытую агрессивную политику в отношении нашей страны. В этих условиях сложно представить, чтобы оно проявило интерес к конструктивным переговорам по проблематике евробезопасности.

Эти вопросы невозможно оставить «за скобками» урегулирования конфликта на Украине. Именно деградация ситуации в области европейской безопасности и рост военной напряженности, а также нежелание США и НАТО рассматривать вопрос о предоставлении России долгосрочных юридически обязывающих гарантий безопасности усугубили ситуацию вокруг него.

На данном этапе НАТО также не готова всерьез разговаривать о параметрах укрепления стабильности в Европе. Все силы этого военного альянса сейчас брошены на конфронтацию с Россией.

Как следует из заявлений руководства блока, прозвучавших в ходе его последнего саммита в Вашингтоне, альянс намерен придерживаться такого подхода в долгосрочной перспективе.