«Нужно воевать на кураже. И мы воевали» Морпехи 155-й бригады — о боях под Курском, бегстве элитных частей ВСУ и переменах в армии

155-я Курская бригада морской пехоты Тихоокеанского флота стала первым подразделением со времен Великой Отечественной войны, получившим почетное наименование в честь места его боевой славы. После прорыва Вооруженных сил Украины (ВСУ) в курское приграничье морпехи более полугода держали оборону в ожесточенных боях, а их штурмовые группы первыми входили в занятые противником населенные пункты, прокладывая путь к границе. Корреспондент «Ленты.ру» отправился в полевые расположения бригады и пообщался с командирами штурмовых рот, чьи бойцы всего за три дня наступления освободили шесть населенных пунктов в Курской области, открыв дорогу к Судже. Как начиналось одно из крупнейших российских наступлений за время конфликта и почему морская пехота по праву считается элитой, рассказали офицеры с позывными Сумрак и Жека.

«Темп был сумасшедшим»

Мы двигались к Судже с севера на юг, преодолевая вереницу полей, лесополос и деревень. Хутор Никольский, Казачья Локня, Зазулевка, Владимировка, 1-й Княжий, 2-й Княжий...

Все эти населенные пункты наши штурмовики освободили всего за три дня активного наступления. Секрет такого темпа прост — характер и напор наших парней.

Когда началась операция «Поток», нам поступила команда идти вперед, и мы пошли.

Откуда такой стремительный прорыв? Полгода позиционной войны — это не просто ожидание, а подготовка к финальному рывку.

На всем пути нашего наступления противник оказался без логистики. Отходить на технике им было просто некуда и не на чем: мосты через реки взорваны, бесконечные удары авиации, сотни FPV-дронов висят в воздухе. Настоящий огненный ад!

Сравнивать эти бои с Павловкой или Угледаром бессмысленно. Там противник не имел такого количества артиллерии и дронов, а местность позволяла нам скрытно маневрировать.

Но никакие преграды не отменяют боевых задач. Главное — адаптироваться и быстро принимать решения.

И темп был сумасшедшим.

Командир штурмовой роты 155-й бригады морской пехоты ТОФ с позывным Сумрак

Фото: 155-я гвардейская бригада морской пехоты ТОФ

За три дня штурмовики прорвались на 11,5 километра по прямой. Если учитывать рельеф, это все 20 километров. И все это — под огнем, с боем, без остановок.

Причем бойцы шли не налегке. Каждый тащил двойной, а то и тройной боекомплект, минометы, противотанковые установки. Но никто не сбавил темп.

Противник просто бежал. В прямом смысле. Не понимал, что происходит.

А ведь мы готовились к жесткому сопротивлению. Думали, что украинцы будут держаться за этот плацдарм. Там стояли 92-я, 47-я, 17-я бригады — так называемая элита ВСУ. Но ничего элитного мы не увидели. Они даже не пытались держать оборону.

Результат всегда один.

«Их трясло от алкогольной ломки»

Наша 155-я бригада — первая в современной истории, получившая почетное наименование «Курская». Такого не было со времен Великой Отечественной войны.

Кроме того, мы стали единственной бригадой, удостоенной сразу двух орденов — Жукова и Суворова. В России нет больше таких бригад, даже среди штурмовых.

Штурм — это не просто бой. Это состояние, когда адреналин зашкаливает, когда страх исчезает, и ты идешь вперед. На кураже.

«Враг, беги, но не слишком далеко, потому что сам я бегать не люблю!» — такие мысли лезут в голову.

Все наши бойцы — герои. Мы принципиально не выделяем кого-то одного. Потому что если назвать одного, можно задеть другого.

Но среди нас есть совершенно разные люди. От 19 до 56 лет. У каждого — своя судьба.

Кто-то с детства занимался спортом. А кто-то, простите за прямоту, половину жизни бухал под теплотрассой.

Но потом взял автомат — и теперь творит вещи, которые сложно описать словами.

Но очень быстро пришло осознание. Они менялись прямо на глазах. Теперь это бойцы, сражающиеся наравне с профессионалами.

И вот это — самое удивительное.

За счет чего возникает такая спайка?

Здесь нет места статусности. Нечего делить. Здесь все равны.

«Вокруг разбросаны тела гражданских»

Офицер, ведущий людей в бою, неизбежно сталкивается с самыми сложными решениями. Ведь у любой войны есть определенные моральные ограничения — границы, которые не принято пересекать.

Но в этом конфликте таких границ нет.

Такое калечит психику.

Представьте 19-летнего парня, который знал о войне только из компьютерных игр. Он заходит в приграничный поселок — а там разбросаны тела гражданских. У сгоревшего дома — расстрелянный ребенок. Беспилотники выбивают его товарищей одного за другим.

Как это влияет на его моральное состояние?

Советов тут нет. Единственное, что позволяет его крыше окончательно не протечь, — доверие к командиру. Но это доверие надо заслужить.

Как?.. С 2022 года мы прошли путь от рядовых до офицеров. Мы получили ранения. И мы знаем, как ведут себя в бою штурмовики и их командиры.

Мы уверены: после окончания конфликта все боевые уставы будут пересмотрены. Но штурмовика не заменит никто.

Некоторые бойцы воспринимают назначение в штурмовики как неудачу. Но это не так. Это — школа войны... Кто входит в города первым? Кто берет на себя основную боевую работу?

Да, это опасно! Но не надо рассуждать: «Я штурмовик, значит, больше ни на что не годен». Это миф.

Перед тем как ворваться в здание, он оценивает ситуацию, анализирует риски, продумывает маршрут. Это тяжелый интеллектуальный труд. Поэтому штурмовик — это лицо армии.

Наша бригада считается лучшей. Мы выполняем задачи, а не имитируем их. Только пот и кровь.

И главное — правильный подбор командиров. У нас каждый командир роты — это боевой офицер. Еще 10 лет назад найти такого в армии было почти невозможно.

Теперь они станут основой бригад и дивизий. Будущими генералами.

Когда война закончится, эти люди из армии не уйдут.