15 лет назад Россия и США почти договорились о ядерном разоружении. Почему две сверхдержавы так и не смогли наладить отношения?

Ровно 15 лет назад, 8 апреля 2010 года, президенты России и США — Дмитрий Медведев и Барак Обама — подписали одно из ключевых соглашений по ядерному оружию в новейшей истории. Речь шла о Договоре по сокращению стратегических наступательных вооружений, более известном как СНВ-III. В тот момент мир выдохнул с облегчением: две крупнейшие ядерные державы договорились существенно сократить арсеналы, способные не раз уничтожить человечество, и начали называть друг друга «стратегическими партнерами». Это была эпоха перезагрузки, когда в воздухе витали надежды на новое начало. Но витали они недолго. Отношения России и США быстро пошли под откос, а сам СНВ-III фактически оказался заморожен — и его судьба сегодня висит на волоске. Как Россия и США безуспешно пытались построить дружеские отношения и есть ли будущее у идей ядерного разоружения — в материале «Ленты.ру».

Ядерные соглашения

С момента подписания первого Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-I) в 1972 году СССР и США заключили несколько соглашений о взаимном сокращении ядерных арсеналов.

Настоящий прорыв стал возможен лишь в эпоху Михаила Горбачева. Личные отношения последнего генсека с президентами Рональдом Рейганом и Джорджем Бушем-старшим позволили перейти от простых ограничений к реальному разоружению. Первым шагом в этом направлении стал Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), подписанный в 1987 году.

А в 1991-м — буквально за несколько недель до августовского путча и распада СССР — был заключен Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, получивший название СНВ-I.

Уже в 1993 году, в постсоветскую эпоху, Россия под руководством Бориса Ельцина пошла на следующий шаг — соглашение СНВ-II, подписанное в январе того же года.

СНВ-II был ратифицирован Сенатом США в 1996 году, но в России парламентарии откладывали одобрение договора в знак протеста против военных действий США в Югославии и Ираке и для противодействия расширению НАТО в Восточной Европе. Государственная Дума утвердила СНВ-II только в 2000-м — и то с условием сохранения Договора по противоракетной обороне (ПРО) 1972 года. В США не приняли такой редакции, поскольку фракция республиканцев во главе с Джесси Хелмсом выступила против любых ограничений на американские системы противоракетной обороны, и договор так и не вступил в силу.

Однако в том же 2002 году Владимиром Путиным и Джорджем Бушем-младшим был подписан новый договор — на этот раз с менее громким названием. Это было Соглашение о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП), которое предусматривало сокращение количества оперативно развернутых стратегических ядерных боезарядов до 2200-1700 для каждой из стороны к 2012 году.

Однако СНП часто критиковали как чересчур «мягкий» и рамочный документ: он не содержал механизмов постоянных проверок, не требовал обязательного уничтожения боеголовок, позволял хранить снятое оружие и возвращать его в строй, стороны могли сами выбирать конфигурацию своих стратегических сил.

Большая перезагрузка

В 2009 году США объявили о «перезагрузке» отношений с Россией — попытке восстановить доверие после резкого охлаждения, вызванного военным конфликтом в Абхазии и Южной Осетии в августе 2008-го. Тогда Россия ответила силой на вторжение грузинских войск, что вызвало резкую реакцию Запада.

Чтобы символически подчеркнуть готовность к диалогу, государственный секретарь США Хиллари Клинтон и министр иностранных дел России Сергей Лавров вместе нажали символическую красную кнопку (правда, по ошибке вместо «перезагрузки» на ней значилась «перегрузка»).

Однако отношения действительно начали оттаивать.

В том же 2009 году Россия разрешила США использовать свое воздушное пространство для транзита военных грузов в Афганистан — жест, который в тот момент считался историческим.

От инициативы до подписания

Переговорный процесс по договору СНВ-III также стартовал в 2009 году после встречи президентов Дмитрия Медведева и Барака Обамы в Лондоне. Первые консультации начались уже в апреле, а за 11 месяцев стороны провели восемь раундов переговоров — в Москве и Женеве.

Ключевые разногласия касались американской системы ПРО в Европе и принципов учета ядерных зарядов.

ПРО как камень преткновения

Россия настаивала на увязке договора с ограничениями по ПРО, но США отказались полностью сворачивать программу. В итоге компромисс нашелся в форме декларативной взаимосвязи наступательных и оборонительных вооружений.

Споры о боезарядах

США предложили учитывать только развернутые боеголовки, а не их максимальный потенциал, например, для ракет с РГЧ. Это оставляло «возвратный потенциал» — складированные заряды, которые можно быстро ввести в строй. В итоге договор зафиксировал текущие показатели, что стало одной из его уязвимостей.

РС-24 и сжатые сроки

Подписание едва не сорвалось из-за принятия на вооружение российской стороной стратегического ракетного комплекса РС-24 «Ярс» с разделяющимися боеголовками, что противоречило положениям СНВ-I. Однако первый полк этих ракет заступил на дежурство уже после подписания договора в декабре 2009 года, что позволило сторонам сохранить лицо.

О чем договорились?

8 апреля 2010 года в Праге Дмитрий Медведев и Барак Обама подписали СНВ-III.

Новый договор между Россией и США поставил амбициозную цель — сократить ядерные арсеналы до строго определенных пределов.

СНВ-III ограничивал:

• 700 единиц — для развернутых межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и тяжелых бомбардировщиков;
• 1550 единиц — для ядерных боезарядов, установленных на этих носителях;
• 800 единиц — для развернутых и неразвернутых пусковых установок, позволяя держать в резерве до 100 неразвернутых носителей.

Под действие договора с российской стороны попали, в частности, стратегические комплексы «Тополь-М» и «Ярс», а также легендарные бомбардировщики Ту-95МС.

В арсенале США под ограничения попали межконтинентальные ракеты Minuteman II и III, а также знаменитые B-52 Stratofortress — «Стратосферные крепости», способные нести крылатые ракеты с ядерными боезарядами.

Ключевым элементом СНВ-III стала система взаимных проверок (во время инспекций представители двух стран посещают военные базы с ядерным оружием), обмена данными и уведомлений — своего рода механизм доверия, позволявший каждой стороне контролировать, насколько честно соблюдаются договоренности.

И в США, и в России договор был внесен на ратификацию в мае 2010 года. Сенат США одобрил его 22 декабря 2010 года, Государственная Дума и Совет Федерации — 25 и 26 января 2011 года.

Что осталось за рамками договора

Главной слабостью договора стала его ограниченность.

СНВ-III не учитывал ключевые аспекты современных вооружений:

1. Высокоточное неядерное оружие. Российские эксперты, включая генерал-полковника Леонида Ивашова, указывали, что договор игнорирует превосходство США в обычных вооружениях, способных угрожать стратегическим силам России. В ответ Россия зарезервировала право на ядерный ответ в случае удара высокоточными и гиперзвуковыми системами;
2. Лазейка для стратегических неядерных сил. Договор не ограничивал развертывание МБР в неядерном оснащении. Незащищенные пусковые установки с такими ракетами не попадали под учет, создавая риск скрытого наращивания потенциала;
3. Проблема третьих стран. СНВ-III не регулировал арсеналы других ядерных держав, включая Великобританию. Ее ракеты «Трайдент-2», интегрированные в систему США, теоретически позволяли американской стороне обходить ограничения. Попытки России обсудить этот вопрос были блокированы.

Эти пробелы снижали эффективность договора, а со временем — и вовсе обесценили его на фоне новых угроз.

Тормоза для перезагрузки

При этом, несмотря на амбициозный перезапуск отношений, между Россией и США оставался целый ряд острых и принципиальных разногласий.

Поначалу казалось, что проблему удастся решить: Барак Обама заявил о намерении пересмотреть масштабы программы, и в России это восприняли как сигнал к диалогу.

Однако надежды быстро рассеялись. США отклонили российское предложение о создании единой системы ПРО совместно с НАТО, а главное — отказались давать обязывающие гарантии, что система не направлена против России. Именно этот отказ стал поворотной точкой — переговоры зашли в тупик.

Попытка Барака Обамы найти компромисс обернулась скандалом. Во время приватного разговора с президентом Дмитрием Медведевым он доверительно сообщил, что после переизбрания у него «будет больше гибкости» в переговорах по ПРО. Но разговор случайно попал в объективы камер — и моментально стал достоянием общественности.

Новая фаза

Проблема состояла в том, что за громким лозунгом «перезагрузка» не стояло комплексной и содержательной повестки. Подлинным и по сути единственным ее наполнением стал договор СНВ-III. Как только он был подписан, процесс переформатирования отношений начал замедляться. А с возвращением Владимира Путина на пост президента в 2012 году проект «перезагрузка», который американцы связывали с Дмитрием Медведевым, окончательно сошел с дистанции.

В двусторонней повестке накапливались противоречия: одними из самых острых стали разногласия по поводу политики в отношении Ливии и Сирии, а с началом политического кризиса и гражданской войны на Украине в 2013-2014 годах была пройдена точка невозврата.

Отношения между Россией и США вошли в новую фазу — конфронтационную — и надолго.

Попытка спасти договор

СНВ-III, заключенный в 2010 году, изначально предусматривал 10-летний срок действия с возможностью однократного продления на пять лет.

К 2020 году он оставался единственным действующим соглашением, ограничивающим стратегические арсеналы России и США, — и его судьба оказалась под вопросом.

При этом с 2017 года команда Дональда Трампа критиковала договор как «одностороннюю сделку» в пользу России и требовала пересмотра условий. США настаивали на:

• включении новейших видов вооружений (например, гиперзвуковых систем);
• расширении договора за счет тактического ядерного оружия;
• участии Китая в переговорах.

Китай, однако, отверг эти планы, заявив, что присоединится к диалогу только если США сократят свой арсенал до китайского уровня (около 300 боеголовок против 1550 у каждой из сверхдержав).

После победы Джо Байдена на президентских выборах позиции смягчились. Представитель Пентагона Джон Кирби подчеркивал: соблюдение условий СНВ-III «хорошо служило национальным интересам США», и продление соглашения сделает США «намного более безопасными».

В России также выступили за продление соглашения.

26 января 2021 года во время первого телефонного разговора Владимир Путин и Джо Байден подтвердили намерение продлить договор на пять лет.

Крах сотрудничества

Изначально планировалось, что до 2026 года Россия и США разработают новый документ или целый пакет документов по стратегической стабильности, который должен был бы заменить СНВ-III.

Эти переговоры, получившие название консультации по стратегической стабильности, начались летом 2021 года, но уже в начале 2022-го переросли в более широкие диалоги по гарантиям безопасности.

Однако на фоне активизации боевых действий на Украине все процессы, связанные с выполнением условий договора, а также обсуждения по возможному новому соглашению, были фактически заморожены.

Решение было принято, как говорилось в заявлении, поскольку Россия больше не имеет возможности проводить полноценные инспекции в рамках договора.

Кроме того, еще до этого пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков подчеркнул, что для возобновления переговоров необходимо изменить концептуальный подход США в понимании безопасности России.

В Министерстве иностранных дел (МИД) заявили при этом, что Россия продолжит соблюдать ограничения на ядерный арсенал, предусмотренные договором, несмотря на приостановку своего участия в нем.

Последний успех

Как отметил в беседе с «Лентой.ру» политический аналитик, автор Telegram-канала Campaign Insider Павел Дубравский, ключевой проблемой «перезагрузки» 2009-2012 годов стало взаимное недоверие между странами. Российские элиты воспринимали сближение как тактический маневр США, направленный на ослабление влияния России на постсоветском пространстве, а американцы ошибочно полагали, что Россия готова пожертвовать своими интересами ради партнерства с Западом.

Эксперт подчеркнул, что США продолжали поддерживать оппозицию в СНГ, в том числе через выделение грантов USAID, и критиковать Россию за «нарушения прав человека», что российскими властями воспринималось как вмешательство во внутренние дела. Кроме того, США не признавали ведущей роли России на постсоветском пространстве, что особенно ярко проявилось в вопросах Грузии и Украины.

После 2014 года сохранение договора СНВ-III стало практически невозможным из-за фундаментальных противоречий. Крым, по словам Павла Дубравского, стал «точкой невозврата», а дальнейшая эскалация в отношениях лишь подтвердила, что ни одна из сторон не готова идти на компромиссы.

Несмотря на ограниченность СНВ-III по сравнению с предыдущими договорами, аналитик называет его последним значимым достижением в двусторонних отношениях.

При этом возобновление диалога по контролю над вооружениями, считает он, возможно только после завершения украинского конфликта и стабилизации политического климата между странами, которое может произойти после возобновление работы дипломатических каналов на высочайшем уровне, смягчения санкций и, что важно, юридически-технических действий, связанных с СНВ-III.