Неочевидный и невероятный. Как Сергей Капица влюбил миллионы россиян в науку и боролся за светлое будущее человечества?

Интеллигентное лицо с острым проницательным взглядом, зачесанные на манер римских трибунов волосы и, главное, интонация — пытливая, изредка, в моменты несогласия, взволнованная, всегда убедительная. Все это было знакомо миллионам россиян, и стоит только назвать имя Сергея Капицы, как его лицо и голос мгновенно возникают в сознании. Конечно, то же самое можно сказать о многих телеведущих, но Капица выделялся на их фоне, так как был не просто говорящей головой из телевизора, но ученым, который всех своих зрителей по-настоящему влюблял в науку. «Лента.ру» в рамках проекта «Жизнь замечательных людей» рассказывает о судьбе ведущего самой популярной научной передачи на советском телевидении «Очевидное — невероятное».

1986 год. В коридорах МФТИ страшный переполох. В самом деле, не каждый день кто-то покушается на жизнь профессора — более того, человека, которого знает вся страна. На полу видны пятна крови, и вокруг лежащего на полу уже собралась возмущенная толпа студентов.

Но на полу лежит не пожилой Сергей Капица, переживший нападение сразу после одной из своих лекций по общей физике, а его обидчик, молодой человек в самом расцвете сил.

Чтобы напасть на Капицу, злоумышленник приехал в Долгопрудный аж из Ленинграда — позже его идентифицируют как местного реставратора, входившего в крайне правое общество «Память» и заподозрившего в часто появлявшемся на телевидении профессоре «жидомасона», отравляющего советскую жизнь своей работой. У нападавшего был топор — к счастью, туристический, а значит, не самый массивный. Он атаковал Капицу со спины и, прежде чем Капица успел обернуться, нанес два удара лезвием по затылку. Однако нападение не сбило с ног 68-летнего профессора.

Одолев противника, Капица, шатаясь, дошел до деканата и сам вызвал скорую помощь.

Такая реакция и такая сила пожилого человека, которому только что нанесли два удара по голове, может показаться невероятной, но вся жизнь Капицы во многом была именно что невероятной. Серьезный ученый, он предпочел академической карьере популяризацию науки. Работая на телевидении, он сторонился интриг и больше 40 лет оставался любимым миллионами зрителей ведущим популярнейшей и актуальной передачи. Но обо всем по порядку, тем более что удивительным было даже начало жизни будущего профессора.

«Меня воспитывала полоска света»

Сергей Капица родился в 1928 году в самой колыбели прогресса — в британском Кембридже. Пространственная и временная координаты задали тон всей его последующей жизни — трудно было найти человека, настолько влюбленного в науку в целом, а не в какое-то ее отдельное направление.

Хотя вектор был задан с самого начала: его отцом был физик Петр Капица, работавший с Абрамом Иоффе, впоследствии нобелевский лауреат, в честь которого назовут квантово-механический эффект и маятник.

Впрочем, несмотря на такой солидный ученый статус родных и их окружения, Сергей Петрович признавался, что не помнит, чтобы на него кто-либо давил в плане профессионального самоопределения. Наука проникала в него сама собой — через услышанные в детстве беседы отца с выдающимися учеными своего времени, физиками Полем Дираком, Нильсом Бором, Эрнестом Резерфордом, Абрамом Иоффе, основателем кибернетики Норбертом Винером и многими другими.

Или через подаренный родителями британский конструктор Meccano, представлявший собой набор пластинок с отверстиями, которые скрепляются гайками и болтами, и множеством колесиков, шпилек, шестерней, шкивов (колеса с желобом) и даже с миниатюрными электродвигателями. Из Meccano можно было собрать что угодно, впоследствии подобные конструкторы появились и в СССР.

Любым играм маленький Сережа предпочитал работу — так он называл свои эксперименты с Meccano, в которые пускался почти исключительно в отцовском кабинете. По воспоминаниям близких, он размышлял, что можно будет собрать завтра — автомобиль, электростанцию или модель электрогенератора.

Вскоре после избрания Капицы-старшего членом Лондонского королевского общества он построил для своей семьи дом в Лондоне — уютный особняк с теннисным кортом на Хантингтон-роуд, одной из старинных римских дорог, проложенных еще в те времена, когда Англия была частью Римской империи.

О матери следует сказать отдельно. Анна Крылова, дочь кораблестроителя Алексея Крылова, к моменту знакомства с Петром Капицей пережила революцию, Гражданскую войну, раскол в семье, вызванный этой самой войной, и гибель братьев, воевавших на стороне белых. Она очень дорожила родственными отношениями. Сначала эмигрировала в Париж, где занималась живописью и посещала лекции по археологии. Знакомство с Петром Капицей изменило ее судьбу: после свадьбы и рождения первенца Анна всецело посвятила себя семье. Биограф Капицы Николай Бодрихин не исключает, что родители, в первую очередь мать, с ранних лет озаботились эстетическим воспитанием Сережи. В кембриджский музей Фицуильяма его обычно водила мама.

Много лет спустя Сергей Капица в оформлении своего первого серьезного научно-популярного труда «Жизнь науки», из которого вырастет прославившая его телепрограмма «Очевидное — невероятное», будет использовать старинные гравюры. Эстетическое воспитание скажется и на образности мышления и выражения даже самых сложных научных феноменов. Можно также отметить, что и Петр Капица, несмотря на работу в области точных наук, не был чужд богеме. Выехать из СССР и организовать ему работу за границей помог Максим Горький, а самый известный портрет Петра Леонидовича написал знаменитый Борис Кустодиев. Впоследствии, когда Капицам придется вернуться в СССР, их дом станет местом теплых встреч таких людей, как театральный режиссер Юрий Любимов, певец и актер Владимир Высоцкий, писатель Ираклий Андроников, актриса Любовь Орлова.

Британское детство Капицы продлилось всего восемь лет. Уже в 1936 году он вместе с матерью и младшим братом Андреем, впоследствии выдающимся географом, вслед за главой семейства переедут в СССР. Но фундамент личности был заложен именно здесь — в Кембридже.

«Чем заниматься, как не дракой?»

В Великобритании Сергей Капица учился в начальных классах. Базовое образование ему предстояло получить в СССР. Сначала его зачислили в Московскую опытно-показательную школу-коммуну имени Лепешинского (школа №32), которая тогда считалась блатным местом — именно здесь учились дети многих партийных деятелей, включая и главных людей государства.

Капица-младший то есть вовсе не был пай-мальчиком. Это «бей наркомчиков» надолго стало локальным анекдотом, хотя и прозвучало, пожалуй, в самый неудачный исторический момент. В 1930-х Сталин начал избавляться от старых большевиков, в которых видел и свидетелей некоторых нелицеприятных картин из его политического прошлого, и сильных конкурентов в борьбе за власть. Метла репрессий коснулась и науки — многие из тех, кто ею занимался, тогда лишились жизни или свободы. Но важность работ известного на весь мир Петра Капицы была такой, что тронуть его не посмели.

Так что в воспоминаниях Сергея Петровича даже при большом желании трудно найти упоминания о Большом терроре. Семье его отца удавалось сохранить не только внешнюю, но и внутреннюю свободу. Переезд в СССР даже на их быте почти не сказался: Капицы жили в просторной квартире, у них была дача в Николиной Горе. В школу Сережу на их личном автомобиле отвозила англичанка Сильвия, добровольно переехавшая в Москву вместе с любимой семьей. Сергей и его брат Андрей ходили в школу в бриджах, на английский манер, за что подвергались насмешкам. Но родителям было важнее привить детям независимость от чужого мнения.

«Бомба упала совсем недалеко от дома»

В воспоминаниях Сергей Капица отмечает, что незадолго до начала войны в воздухе чувствовалось какое-то напряжение. В 1941 году ему было тринадцать лет, семья проводила большую часть времени на даче. К тому времени общительный подросток перезнакомился со всеми именитыми соседями по даче, причем не просто так, а на общественных началах. По поручению некой инициативной группы Сережа собирал подписи в пользу реставрации местной церкви. Обошел наркома оборонной промышленности Дмитрия Устинова, заглянул к вице-президенту Академии наук Ивану Бардину, получил одобрение и подпись у лауреата пяти Сталинских премий композитора Сергея Прокофьева.

Сама жизнь настраивала Капицу на то, чтобы чувствовать себя с этими людьми на равных, общаться с ними без фамильярности, но с чувством собственного достоинства. Ровно таким же, преисполненным благородства, до конца жизни было его отношение ко всем, с кем сводила его судьба, от академиков и чиновников до простых рабочих.

С такими базовыми представлениями о жизни, людях и работе Сергей Капица встретил начало войны, перед лицом которой перестали иметь значение различия в окладах и привилегиях. Сначала пришлось вернуться с дачи в Москву. Немцы наступали, и не исключено было, что в зону боевых действий попадут окрестности Москвы, в том числе Николина Гора. Именно в это время Сергей Капица вольно или невольно вовлекся в большую историю, большую науку и, наконец, военное дело.

«Отец изобрел тогда машину по производству сжиженного воздуха, и в институте было много жидкого азота. Он очень пригодился, когда надо было разбирать изощренные немецкие мины с хитрыми взрывателями, не зная, как они устроены. Взрыватели заливали жидким азотом, и, когда механизм замерзал, его можно было уже раскручивать», — вспоминал Капица.

Уже будучи преподавателем, Сергей Капица продемонстрирует студентам эксперимент с жидким азотом, в результате которого на глазах у изумленной аудитории на профессорском столе буквально из воздуха вырастет настоящий снежный сугроб. Даже на этом примере можно увидеть контраст между отцом и сыном: Петр создавал работавшие на оборонку изобретения, а Сергей на том же материале устраивал шоу, которые вызывали у людей восторженный интерес к науке. По этой линии у них и наметилось некоторое расхождение во взглядах. Но прежде Сереже предстояло преодолеть влияние отца, а его авторитет, как он признавался на закате жизни, порядочно давил.

Забегая вперед, можно сказать, что в полной мере самостоятельной фигурой Сергей Капица станет в 43 года, когда начнет вести «Очевидное — невероятное». Парадокс в том, что без влияния отца он не стал бы выдающимся ведущим. Но за 30 лет до этих событий семье Капицы предстояло пережить немало невзгод.

Опасность представляли не только немецкие бомбы, но и осколки от советских зенитных орудий. Вскоре Капицы перебрались в Казань. Серьезно искать себя Сергей начал именно в эвакуации. Он записался слушателем на Ньютоновские сессии, отправился в геологическую экспедицию на поиски среднеазиатской нефти, а там стал активным участником диалогов ученых Радиевого института — причем не только о радиации, но и о перспективах создания атомной бомбы. Очень скоро все подобные диалоги стали совершенно секретными.

«Я его сниму, но ты его не трогай»

Именно с атомной бомбой связан самый опасный эпизод в жизни Капицы-старшего. Он отказался от участия в атомном проекте и попал в немилость к самому Берии, курировавшему разработку советского ядерного оружия. В 1945 году в стране был создан Специальный комитет для руководства «всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана». Изначально проект возглавляли Игорь Курчатов и Петр Капица. Но Петр Леонидович вскоре решил от дальнейшего участия отказаться и написал Сталину личное письмо с просьбой освободить его от этой работы. По легенде, которая приводится в книге Николая Бодрихина, Сталин передал Берии: «Я его сниму, но ты его не трогай».

Петра Капицу сняли со всех постов, и он уехал в добровольную ссылку на дачу, где организовал лабораторию и продолжил опыты. Как считал Сергей Капица, это изгнание продлило отцу жизнь, ведь работа в атомном проекте была нервной и сказалась на здоровье абсолютно всех ее участников.

Опала отца сказалась и на сыне: через некоторое время без объяснения причин его уволили из ЦАГИ, где он работал после окончания авиационного училища. Пришлось переключиться на другой род деятельности. Сергей устроился младшим научным сотрудником в Институт физики Земли, где стал изучать минералы и магнитные поля.

В это время сформировалась многовекторность его научных интересов. Как оказалось, Сергей Капица спокойно может переключиться с ракетостроения (в ЦАГИ он работал над адаптацией ракет «Фау» и «Фау-2») на магнитные поля, а с магнитных полей — на разработку микротрона (тип ускорителя частиц вроде циклотрона или синхрофазотрона), что случится уже в 1958 году.

Можно долго рассказывать о научном пути Сергея Капицы, о его преподавательской деятельности, но важно подчеркнуть, что каждодневная рутинная работа в лаборатории его тяготила. Его тянуло на широкие просторы. А перипатетические беседы с отцом, которые они регулярно вели с 1946 года, прогуливаясь по улицам Москвы и обсуждая проблемы науки и мира, наталкивали на мысль, что Сергей Петрович, возможно, артист от науки, а не ее монах, обреченный на лабораторное заточение.

«Завидует прославленный канал Discovery»

Усидеть на месте у Сергея Капицы и правда не получалось. Еще в училище он освоил управление самолетом, а в 1950-х одним из первых в стране научился нырять с аквалангом. В 1958 году, одновременно с началом работы над микротроном, он отправился в экспедицию по Японскому морю изучать крабов. С собой ученый взял кинокамеру, оборудованную для подводных съемок, а режиссер Михаил Калатозов и оператор Сергей Урусевский проинструктировали его, как снимать. В том же году Калатозов прославится победой на Каннском фестивале с фильмом «Летят журавли».

Капица в экспедиции тоже снял кино — «Над нами Японское море», а в 1960-м, после еще одной поездки на Дальний Восток, создал картину «У скал Монерона». И его тоже пригласили в Канны. Там он встретил знаменитого Жак-Ива Кусто, настоящую легенду подводной съемки. Знакомства, путешествия, долгие беседы с людьми искусства и просвещения, собственный научный опыт — все это в начале 1970-х сошлось в проект, который изменил жизнь Капицы.

Используя книги из библиотеки своего деда Алексея Крылова, он составил антологию мировой науки за 300 лет. Каждую главу сопровождали биографии выдающихся ученых и раритетные гравюры, за которыми пришлось летать в Англию и Германию, договариваться с фондами Эрмитажа. В 1973 году книга «Жизнь науки» увидела свет — и произвела в Советском Союзе настоящий фурор. Резонанс был таким оглушительным, что Капицу пригласили на Центральное телевидение, вести передачу «Очевидное — невероятное».

Детище Капицы стоит в одном ряду с такими уникальными советскими телепроектами, как «В мире животных», «Клуб кинопутешествий» и «Кинопанорама». Ее создатель же оставался одним из самых узнаваемых и любимых телеведущих страны все 40 лет, что вел передачу. Ему удавалось говорить о сложных вещах и явлениях — физиологии мозга, атомной энергетике, ландшафте Луны — доступно и понятным языком, который при этом не скатывался в упрощение и легко дотягивал зрителей до уровня собеседников Капицы — академиков и выдающихся ученых в самых разных областях науки.

Более наглядного показателя популярности не могло и быть. Капице признавались в любви, подходили на улице с просьбой дать автограф и сфотографироваться. Ему приписывали всякие небылицы и не имеющие никакого отношения к его деятельности и личности истории. Одна из них как раз спровоцировала покушение в МФТИ в 1986-м. Работа на телевидении закрыла для Капицы возможность развития академической карьеры, что он сам считал достойной платой за трибуну, с которой можно было заниматься просвещением миллионов людей.

«Для тех, кто считает уровень "Очевидного — невероятного" несоответствующим, скажу, что нам завидует прославленный канал Discovery, который все пытается, но никак не может дотянуться до нашей планки», — отмечал в 2003 году в интервью «Аргументам и фактам» режиссер передачи Андрей Столяров.

Как телеведущий, дольше всех работавший в одной и той же передаче, Капица даже попал в Книгу рекордов Гиннесса. Тщеславия и амбиций телезвезды он при этом был лишен и куда больше озабочен судьбами человечества и местом науки в жизни людей, которое, по сути, стало сквозным сюжетом, тянувшимся из программы в программу, будь то нашумевший выпуск о Бермудском треугольнике или что-то более специализированное, вроде разговора о работе Института человека. По популярности «Очевидное — невероятное» в 1970-х можно было поставить в один ряд с сериалом «Семнадцать мгновений весны». Не было ни одного зрителя, которого интеллигентный, спокойный, даже немного застенчивый Капица оставил бы равнодушным.

Эта популярность сохранялась многие десятилетия. Программа «Очевидное — невероятное» пережила СССР, лихие девяностые и стабильные нулевые. Закончилась передача только с уходом из жизни ее бессменного ведущего.

«Город науки чудовищно велик»

Жизненный путь Сергея Капицы видится логичным и закономерным, будто бы он следовал какому-то данному свыше сценарию — или, что точнее, почти научной формуле, описывающей секрет личного успеха. Почти с колыбели ему дали почувствовать себя участником важного процесса — такого, какие влияют на судьбы всего человечества. В семье нобелевского лауреата он с раннего детства общался с теми, кого называют гениями, — и вокруг диалогов с такими выдающимися личностями построил свою телевизионную карьеру.

При этом Капицу невозможно поместить в рамки одного амплуа. Ученый? Изобретатель? Телеведущий? Пропагандист науки? Участник движения за сохранение мира и спасение человеческой цивилизации? Тонкий ценитель жизни во всем ее многообразии, путешественник и режиссер, интересующийся всем на свете — от ядерной физики до демографии. Все это умещалось в нем одном, и все это давалось ему органично и легко.

Так или иначе, для советского, а затем и российского общества Сергей Капица стал человеком, который смог проложить коммуникационный мостик между миром науки и жизнью простых людей. Он сделал науку не просто модной, но и интересной всем — вне зависимости от возраста, рода занятий и увлечений. Суть своей миссии Капица отлично описал в книге «Между очевидным и невероятным», выбрав для этого поэтичный образ. Он отмечал, что в Средние века наука походила на крепость — «величественную, таинственную и недоступную».

Далее Капица описал стремительное развитие науки со всеми ее прорывами и ошибками: вновь возведенные здания рушились, уступая место новым, более крепким. О том, как наука подошла к веку прорыва — XIX столетию, а затем и к колоссальному скачку прогресса в самых разных областях, который пришелся на следующие сто лет.

XX век столкнулся с новой проблемой: наука стала очень могущественной, той самой силой, что вечно хочет блага, но далеко не всегда его получает. Самым наглядным примером стала атомная бомба.

Одним из первых узнавший о появлении этого оружия апокалипсиса, Капица уже с конца 1950-х участвовал в движении за сохранение мира. Он стоял у истоков и руководил Пагуошским комитетом при Президиуме РАН, вместе с другими учеными выступал в Сенате США, участвовал в представлении книги о диалоге цивилизаций на Генеральной Ассамблее ООН.

Капица указывал на опасность гонки вооружений. В своих передачах он стремился очеловечить науку, предоставить доступ в ее чертоги простым людям, повысить общий уровень грамотности и сознательности. Поэтому последние годы дались ему особенно нелегко. «Очевидное — невероятное» теснили псевдонаучные и откровенно мистические ток-шоу про экстрасенсов, а наука перестала считаться темой, пригодной для телеэфира. Но Капица, не оглядываясь ни на рейтинги, ни на социальные перемены, шел своей дорогой, веря, что его труды однажды дадут благие всходы. И кто знает — может быть, этот процесс еще не завершен.