«Писал каждую свободную минуту» Как герой Гражданской войны Гайдар стал главным детским писателем СССР?
10:12, 22 мая 2025
На книжках «Р.В.С.», «Чук и Гек», «Тимур и его команда» выросло несколько поколений советских и российских детей. Их автор учил ребят храбрости, честности, дружбе, верности слову и любви к своей стране. За свою короткую жизнь он пережил столько, что хватило бы на несколько ярких биографий. Уже в 13 лет он вступил в партию большевиков, в 14 ушел на фронт Гражданской войны, а в 18 его исключили из партии и хотели расстрелять, потому что ради своих идеалов он не жалел ни себя, ни других. Он все потерял и все обрел заново. Начал писать — и писал жадно и много. Писал так, что стал главным детским писателем своего времени. Он жил страстно. Так же неистово он рвался на фронт в начале Великой Отечественной войны, не думая о том, что жить ему осталось всего несколько дней. О невероятной и непростой судьбе Аркадия Гайдара «Лента.ру» рассказывает в рамках проекта «Жизнь замечательных людей».
«Гайдар полком командовал! А ты?»
В отечественной литературе нет другого писателя, отношение к личности которого менялось бы столь радикально в зависимости от актуальной политической конъюнктуры. Перемены не затрагивали его творчества, тут все стабильно и однозначно: Гайдар — замечательный писатель, едва ли не лучший из всех, кто писал для юношества в ХХ веке, и это признают даже его недоброжелатели.
Но каким он был человеком? Какие поступки совершал или не совершил?
Казалось бы, биография Аркадия Гайдара хорошо известна, ведь у большинства его книг автобиографическая основа. Но это художественные произведения, и автор перерабатывал их неоднократно, меняя не только героев, время и место событий, но и сами события.
В СССР жизнь Аркадия Гайдара стала безупречным примером для подражания, к которому юношеству следовало стремиться. За право считаться гайдаровцами и тимуровцами боролись лучшие пионеротряды страны. «Гайдар полком командовал! А ты?» — полвека этот факт из биографии писателя был предпоследним аргументом отчаявшегося педагога в воспитательной дискуссии с великовозрастным оболтусом. Дальше следовал уже только родительский ремень.
В перестройку, которая выворачивала все советское наследие наизнанку, пересматривая и переоценивая, смаковали негатив. О Гайдаре уже писали не как о мальчике-герое, Мальчише-Кибальчише, беззаветно преданном революции и борьбе за свободу, а как о жестоком военном, который фанатично ненавидел врагов и не щадил никого ради достижения цели.
Но какая из этих точек зрения верна?
«На какой же фронт ты собрался, Аркаша?»
Аркадий Голиков (Гайдар — его литературный псевдоним) родился 9 (22) января 1904 года в небольшом городке Льгов Курской области.
Дед по матери, штабс-капитан Аркадий Сальков, был потомственным дворянином. Но его дочь Наталья сразу же после гимназии против его воли обвенчалась с «мужиком» — Петром Голиковым, а потом помогла ему окончить Курскую учительскую семинарию. Вместе они работали учителями в сельских школах и, как всякие уважающие себя русские разночинцы 1900-х годов, состояли в политических кружках и читали запрещенную литературу. Это очень не нравилось местным властям, и семье Голиковых приходилось неоднократно переезжать, пока они не осели в Арзамасе, где и прошло детство будущего писателя. Там же родились три младшие «сестришки» Аркадия.
Наталья Аркадьевна окончила фельдшерские курсы и работала акушеркой. Аркадий был очень привязан к матери и, хотя отца он уважал и всю жизнь поддерживал с ним отношения, искренне считал себя «маминым сыном».
В 1914 году Аркадия отдали в городское реальное училище. Об этом периоде жизни писатель рассказывал в автобиографических повестях «Школа» (1929) и «Обыкновенная биография» (1930). В них обычный ученик второго класса арзамасского реального училища Боря Гориков, в силу сложившихся обстоятельств, становится большевиком, а затем бойцом Красной армии. Впрочем, наряду с реальными событиями в этих повестях достаточно и художественного вымысла.
Осенью 1914 года Петра Голикова забрали на войну. В стране царил всенародный патриотический подъем, и тысячи романтически настроенных мальчишек мечтали убежать на фронт. Десятилетний Аркаша не был исключением.
Как у всякого мальчика того времени, его героями были отважные индейцы Карла Мая, искатели приключений Жюля Верна, Джека Лондона, Майн Рида.
В отличие от других малолетних мечтателей, Аркадий Голиков попытался убежать к отцу на фронт. Утром спрятал портфель, пришел на вокзал, где стояло несколько эшелонов, выбрал тот, где солдаты, и забрался в него. Эшелон отправился в противоположную от фронта сторону — солдаты ехали на отдых. Через два дня жандармы вернули беглеца домой. В школе над ним потешались: «На какой же фронт ты собрался, Аркаша, на японский?»
О таком конфузе в автобиографиях Гайдар не писал, но многое в них было и от реальных событий. Как, например, история с маузером, который Аркаша купил на карманные деньги и носил в школу, а когда пистолет попытались отобрать, устроил в классе стрельбу, но оружия не отдал. Кстати, повесть «Маузер» Гайдар писал несколько лет, но так и не смог закончить.
«Мне, Голиков, кажется, что у вас есть дарование»
Первым человеком, оценившим литературные способности Голикова, стал его классный наставник и преподаватель словесности Николай Николаевич Соколов. В реальном училище его за подпрыгивающую походку прозвали Галкой. Под этим именем он вошел и в повесть «Школа». Галка сыграл в судьбе будущего писателя заметную роль. Прочитав сочинение своего ученика на тему «Старый друг лучше новых двух», он заметил: «Мне, Голиков, кажется, что у вас есть дарование». После чего стал его выделять среди других школьников, давал книги из своей библиотеки и… свел с большевиками, которых тогда «на весь город было человек двадцать».
Большевиков Аркадий представлял себе как героев Джека Лондона: в широких шляпах, болотных сапогах и с кольтом в каждом кармане. На поверку оказалось, что революционным кружком в Арзамасе руководит мать ученика прошлогоднего выпускника, маленькая худенькая женщина Мария Гоппиус, а помогает ей толстая немка Софья Шер. Голиков был разочарован, но за неимением альтернативы пристал к большевикам. Выполнял мелкие поручения, в основном как посыльный.
Между тем шел уже 1917 год, царь отрекся от престола, в Петрограде большевики боролись с Временным правительством, а в Арзамасе агитировали солдат запасных полков против войны и за власть Советов. Во время одного из митингов Голикова в толпе пырнули ножом. По его убеждению, удар предназначался только что выступавшей на трибуне Софье Шер. В дневнике он записал: «Меня ранили ножом в грудь на перекрестке».
За этот ли подвиг или по совокупности заслуг, но в августе 1917-го Аркадий Голиков был принят в РСДРП (большевиков), для начала с правом совещательного голоса. Было ему тогда тринадцать с половиной лет. В октябре ему выдали винтовку, бомбу и вместе с рабочими-большевиками отправили патрулировать улицы Арзамаса
Вскоре в городе начала выходить пролетарская газета «Молот», Голикова взяли в нее секретарем, а уже через два месяца назначили делопроизводителем в уездный комитет партии. В то время все делалось быстро, а дети с винтовками в руках и бомбами по карманам взрослели рано.
«На смену старшим, в борьбе уставшим, спешите, новые бойцы!»
Казалось бы, какая интересная и насыщенная событиями жизнь для молодого парня! Но нет, мятущаяся душа Аркадия Голикова требовала большего.
Провинциальный Арзамас его уже никак не устраивал. Весной 1918 года он вновь попытался попасть на фронт и почти записался в Красную армию. Но, узнав, что ему лишь четырнадцать, красный командир огорчился:
Эх, брат Аркадий, я думал, тебе хотя бы шестнадцать. Ты уж вначале подрасти
Отец все еще был на фронте. В 1917 году его выбрали командиром полка, а затем назначили комиссаром. Мать понимала, что Аркадий своих попыток не оставит, и нашла компромисс. В Арзамасе для борьбы с контрреволюцией формировался коммунистический батальон особого назначения (ЧОН), командовал которым большевик Ефим Ефимов, и мать упросила его взять Аркашу адъютантом.
В конце 1918 года Ефимова назначили командующим войсками охраны железных дорог и перевели на работу в Москву. Малолетнего адъютанта он взял с собой. Так в неполные 15 лет началась карьера Аркадия Голикова в Красной армии.
Адъютантская должность быстро ему наскучила, не об этом он мечтал. Снова стал проситься на фронт. Помня обещание матери беречь мальчонку, Ефимов определил Аркадия на командирские пехотные курсы в Москве, но к тому времени вышел приказ об их переводе в Киев. А это уже был по сути петлюровский фронт. Военному искусству курсантам пришлось обучаться на практике, в боях с многочисленными бандами, орудовавшими в 1918-1919 годах на Украине.
Эти события Гайдар описал в повести «В дни поражений и побед» и рассказах, опубликованных в конце 1920-х годов в газете «Красный воин». Отважный, но безалаберный красный боец Левка Демченко, Бумбараш, истории с отравленным колодцем, незаряженной бомбой и гибелью четвертой роты — из того огненного и бескомпромиссного времени.
Командирский курс выпустили досрочно и сразу бросили в бой в качестве ударной коммунистической бригады. На присягу приехал Николай Подвойский. В своем напутствии нарком Украины довольно своеобразно ободрил выпускников:
Вы отправляетесь в тяжелые битвы, многие из вас никогда не вернутся из грядущих боев. Так пусть же в память тех, кто не вернется, кому предстоит великая честь умереть за Революцию, оркестр сыграет похоронный марш
И оркестр заиграл похоронный марш. Никому не хотелось умирать, но смерть уже стояла за плечами девяти из каждого десятка выпускников. В августе 1919 года из 180 молодых командиров в живых останется лишь 17. Такое было время.
Будущему главному детскому писателю предстояло командовать взводом, полуротой, ротой, полком.
В начале декабря Аркадий был ранен шрапнелью в ногу. Падая с коня, ударился головой, получив сотрясение мозга, которое записали как контузию. После лечения заболел сыпным тифом. В действующую армию вернулся в марте 1920-го. Воевал на Польском фронте, на Кавказе, на Кубани. В тяжелых боях на Кавказском фронте, когда из строя выбыли все старшие командиры, ему пришлось возглавить 303-й полк Кубанской дивизии и держать оборону, пока не прислали замену.
Осенью 1920 года Голиков был направлен на курсы комсостава «Выстрел», в феврале 1921 года их окончил и уже вполне официально вступил в командование 23-м запасным полком в Воронеже. Ему тогда только-только исполнилось 17 лет.
В письме отцу он писал: «В общем, я собою доволен. Немножко устал, но это пустяки. Я думаю, что сейчас неуставших нет. На смену старшим, в борьбе уставшим, спешите, новые бойцы! — вот клич теперешней молодежи…»
«Мы солнце старое потушим. Мы солнце новое зажжем!»
Из-за ранения и болезни Аркадий Голиков не участвовал в броске Тухачевского на Варшаву, закончившемся разгромом Красной армии. С «демоном революции», как называл Тухачевского его покровитель Лев Троцкий, юный комполка встретился в 1921 году, во время подавления Тамбовского крестьянского восстания. Был от этой встречи в восторге и писал отцу, что хочет быть похожим на Тухачевского.
Тамбовских и воронежских мужиков, восставших против советской власти из-за продразверстки, большевики называли бандитами и вели против них карательные операции по всем правилам военного искусства. Во время одной из таких операций Голиков снова был ранен.
Старик-крестьянин, всего несколько дней назад угощавший красных бойцов парным молоком и самосадом, вдруг изменил свое отношение к советской власти. Когда красный командир гнал по деревне очередного бандита, старик бросил под ноги его коню самодельную бомбу. Осколки от чугунка разорвали Голикову ухо и застряли в руке
1 августа 1921 года домой, в Арзамас, Аркадий писал: «Мною уничтожены банды Селянского, Жирякова и Митьки Леденца. Работы много. В течение всего лета не слезал с коня. Был назначен врид командующего боевого участка. Живу хорошо. Собираюсь в академию Генерального штаба, в Москву».
Но в академию его не отпустили. Советской власти понадобился его опыт борьбы с партизанами. С Тамбовщины Голикова отправили на восток, где он качестве командира отряда ЧОНа подавлял крестьянские выступления в Башкирии, а затем в Хакасии.
О том, что там происходило, существуют разные версии. Биограф Гайдара Борис Камов в книге «Обыкновенная биография. Аркадий Гайдар», вышедшей в 1971 году («Молодая гвардия», тираж 100 тысяч экземпляров, 415 страниц), в высокохудожественной манере рассказывает о том, как Голиков налаживал отношения с крестьянами, читал с ними газеты, курил табачок, задушевно рассказывал о Ленине, ловко создавая сеть осведомителей для обнаружения «бандитских гнезд» и их полного уничтожения.
Но в одном из сражений красные бойцы потеряли десять человек убитыми, а банда ушла. По слухам, после того неудачного боя у Аркадия случилось нервное расстройство, и он был отозван в Красноярск. На него и раньше жаловались за слишком уж фанатичные и чрезмерно жестокие способы допросов.
В губернском отделе ГПУ 3 июня 1922 года открыли дело (№ 274) по обвинению Аркадия Голикова в злоупотреблении служебным положением. Выезжавшая на место специальная комиссия опросила свидетелей и заключила свой отчет требованием расстрелять бывшего начальника боевого участка. После этого из ГПУ дело забрали для рассмотрения по партийной линии.
1 сентября 1922 года Аркадий Голиков был исключен из партии и на два года переведен в разряд испытуемых с лишением возможности занимать ответственные должности. Ему даже назначили психиатрическое освидетельствование. Впрочем, все обвинения, кроме незаконных экспроприаций и расстрела трех бандитских пособников, с него сняли.
«Тут я начал заболевать. Не сразу, а рывками, периодами»
В ноябре 1922 года Аркадию Голикову предоставили отпуск на полгода по состоянию здоровья. Отпуск продлевали на тот же срок еще дважды, пока в ноябре 1924 года он не был комиссован из РККА по болезни. Официальный диагноз — «травматический невроз, вызванный ранением и контузией». Став «красным инвалидом» в 20 лет, Голиков получил право на пенсию и какие-то льготы.
Сам Гайдар считал, что заболел в 1922 году, когда был в Хакасии:
И описал два полярных состояния своей болезни. Одно: «Появилось ухарство, наплевательское отношение ко всему, развинченность». И второе: «Стали появляться приступы тоскливой злобности, спазмы в горле, сонливость, плакал…»
Ярко описывает состояние юного Голикова и биограф Камов:
Ему хотелось успеть все: быть командиром и разведчиком, поймать бандита Соловьева, прочесть все книги, поставить «Горе от ума», сыграть Чацкого, Молчалина, Фамусова, поступить в академию Генштаба, писать стихи, прозу, влюбляться… Он по несколько суток не спал, не знал усталости и был уверен, что у него все получится
А еще он вдруг придумал бороться с ручным медведем, который рассердился и разодрал ему щеку. Или — как-то вышел из дома в магазин и исчез на три недели, потому что решил стать плотогоном и уехал на реку со сплавщиками.
В это жадной страсти к жизни любой опытный психиатр увидит признаки мании. Скорее всего, Аркадий Петрович Голиков страдал биполярным расстройством. По степени выраженности это расстройство могло соответствовать циклотимии или даже маниакально-депрессивному психозу (МДП).
В противофазе были мучительные депрессии, когда писатель не мог работать, застревал на часы, дни и недели на одной строчке. А бывало, что не мог заставить себя даже встать с кровати, умыться, поесть. Трудно было двигаться, говорить, не мог даже думать. Обвинял себя.
«Снились люди, убитые мною в детстве», — записал в дневнике.
Чтобы облегчить состояние, начинал пить. Лечился Гайдар подолгу, но лечение не помогало.
«И на что мне иная жизнь? Когда и моя прошла трудно, но ясно и честно!»
Увольнение из армии стало для 20-летнего Аркадия Голикова страшным ударом. Никем другим, кроме как военным, он себя не мыслил. Вырос на фронте, жизненный опыт получил в боях. Возвращаться в мирную жизнь теперь было трудно и страшно. Таких, как он, в то время были миллионы. За год Красную армию сократили в десять раз — с 6 миллионов до 600 тысяч.
Но Гайдар сумел не потеряться и нашел себя в творчестве.
Писать он начал в Ужуре (тогда это было село в Ачинском уезде Енисейской губернии). Ночью в приступе мании схватил тетрадь, на обложке, в правом верхнем углу, нарисовал пятиконечную звезду с отходящими от нее, как от солнца, лучами и начал писать. Писал всю ночь, и всю следующую, и каждую затем. Так рождалась его первая книга «В дни поражений и побед». Потом была еще одна. И еще.
Из хаоса его жизни рождались удивительно стройные произведения, ясные и простые. Из жестокости, крови и смерти — его единственного жизненного опыта, из тоски и депрессии болезни рождались добрые и теплые рассказы о благородстве, верности своему слову, честности, дружбе, свободе, любви и нежности, задоре и отваге, доверии и справедливости.
Он писал о Гражданской войне и долго полагал, что писатель не должен ничего выдумывать, а поскольку был в то время еще совсем молодым, то и многие его герои были молоды. Он писал о необыкновенных приключениях обычных ребят и, когда ему предложили печататься в изданиях для юношества, понял, что это и есть его писательское призвание.
В произведениях Гайдара всегда ясный и четкий сюжет, его герои — живые и естественные, им хочется подражать. Те, кто прочел Гайдара в детстве, запомнили их на всю жизнь.
Самым известным произведением Аркадия Гайдара стала повесть «Тимур и его команда», вышедшая в 1940-м. В том же году вышел одноименный фильм, ставший любимым для нескольких поколений советских детей. Повесть о тимуровцах, добровольно помогавших людям, нуждавшимся в помощи, издавалась в СССР 212 раз общим тиражом более 14 миллионов экземпляров и была переведена на 75 языков.
Несколько лет он искал тему, которая была бы актуальна, и наконец нашел ее. В 1939 году Германия напала на Польшу, мировая война приближалась к границам советской страны. Как бывший военный, Гайдар понимал, что это вопрос уже недолгого времени. Конечно, детям воевать не придется, для этого есть взрослые. Есть армия. Но и ребята, а он знал это точно, не захотят остаться без дела. И это дело им нужно было дать.
Гайдар дал такое дело, по сути предвосхитив волонтерское движение в том виде, в котором оно существует теперь. После выхода книги и особенно фильма в стране началось тимуровское движение. В первый раз дети и подростки соревновались не в играх и озорстве, а в добрых делах. Хотя, бесспорно, элемент игры и приключений у тимуровцев присутствовал. Особенной удачей считалось делать добро «инкогнито» — так, чтобы никто не заподозрил, чьих рук это дело.
Немногие знают, что изначально главного героя, командира дачного отряда, звали не Тимуром, а Дунканом. «Дункан и его команда» — под таким названием писатель принес рукопись в издательство. Повесть всем понравилась, более того — Гайдару сразу же предложили написать сценарий для фильма. Была лишь одна проблема: название показалось редакторам слишком космополитичным. Ну что еще за Дункан! Разве мало в советской стране нормальных имен? Автора попросили поменять имя главного героя и сделать это быстро. И его озарило — Тимур. Так звали его сына.
В книгах Гайдара много идеологии. Антигерои — шпионы, вредители, враги советской власти. Они строят коварные планы, но осуществить их им не удается, потому что советские дети всегда начеку. Безусловно, в этом проявился социальный заказ того времени, но миллионы людей именно так и были воспитаны. Именно так они понимали счастье, не знали другой жизни, да и не хотели другой.
И на что мне иная жизнь? Другая молодость? Когда и моя прошла трудно, но ясно и честно!
Что такое счастье — это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной
Писалось Гайдару нелегко. Периоды творческой активности надолго сменялись временем мучительных поисков нужного сюжета и сомнениями в собственных силах. После двух первых произведений («В дни поражений и побед» и «Р.В.С.»), которые были прекрасно встречены читателями и критиками, он не мог закончить ни одного нового произведения в течение пяти лет. Перелицовывал уже написанные. А потом вдруг начинал писать по 20 фельетонов в месяц и писал великолепно — огненно, остроумно, безжалостно.
Писал каждую свободную минуту, иногда не ложился совсем. Едва мог дождаться вечера, чтобы сесть за свои тетрадки снова
Болезнь сказывалась на жизненном устройстве, отношениях с людьми, постоянной смене мест, семейных невзгодах, но никак не на таланте. С годами Гайдар писал все лучше и лучше.
«Одна-единственная пуля попала ему прямо в сердце»
Когда началась Великая Отечественная война, Гайдар стал немедленно, с присущей ему настойчивостью и рвением, проситься на фронт. Ему отказали. Формально — по состоянию здоровья. На самом деле — берегли. Понимали, что отсиживаться в безопасности не будет, полезет в самое пекло. После «Тимура и его команды» он был главным советским писателем для юношества. Потерять его было нельзя. Но он настоял.
Ради своей цели он дошел до ЦК ВЛКСМ и отправился на фронт спецкором «Комсомолки». Успел написать несколько очерков с фронта.
Погиб 26 октября 1941 года на Украине, в Черкасской области, на железнодорожной насыпи у села Лепляво.
Мог остаться в живых, но под Киевом попал в котел. Мог улететь на самолете, но отказался. Мог выйти из окружения с частями прорывавшейся армии, но остался с партизанами в немецком тылу. Командир хотел оставить его в лагере, но он настоял и пошел на рискованное задание. Наткнулись на засаду. Мог спрятаться, но тогда погибли бы шедшие за ним четыре товарища.
«Ребята, немцы!» — крикнул он. Треснула одинокая очередь. Но прежде, чем пулемет застучал опять, в кусты, где притаились немцы, за деревья, где они прятались, полетели гранаты. Крик Гайдара лишь на несколько мгновений опередил выстрелы. Но это были те самые мгновения, которые позволили товарищам выхватить и бросить гранаты… Он погиб, чтобы спасти их. И спас. Одна-единственная пуля попала ему прямо в сердце
«Хайдар, Коликов!»
В заключение несколько слов о происхождении литературного псевдонима — Гайдар. Понравившееся ему слово будущий писатель зацепил на память все в той же злополучной Хакасии.
«Хайдар, Коликов!» — кричали вслед проносившемуся мимо красному командиру перепуганные хакасские крестьяне. И мальчишка наивно полагал, что «хайдар» означает «богатырь» или, на худой конец, «всадник». На самом же деле в переводе с хакасского это означало «куда нам идти».
Псевдоним оказался пророческим. Писатель Гайдар указал путь нескольким поколениям советских детей, а сам его так и не нашел. Ему был дан большой талант, но не дано было его реализовать во всю силу. Когда читаешь прекрасные и довольно короткие произведения Гайдара, не покидает ощущение, что все это разминка перед главной книгой. Гениальной книгой, которую он так и не успел написать. Он ушел всего в 37.