Восемнадцать лет назад, когда первый президент России Борис Ельцин назначил Юрия Лужкова мэром Москвы, город был невзрачен, грязен, сер, темен. Обнищавшие жители превратили улицы в сплошную барахолку.
Ныне, когда третий президент России Дмитрий Медведев "утратил доверие" к Юрию Лужкову и уволил его с поста мэра Москвы, город представляет собой сверкающий мегаполис, полный роскошных машин, красиво одетых людей, эксклюзивных магазинов, великолепных ресторанов, баров, фешенебельных гостиниц, а также скульптур работы Зураба Церетели.
Лужков ввел "социальную карту москвича". Московские бюджетники и пенсионеры стали получать так называемые "лужковские надбавки". Москва стала не просто самым благополучным городом России - она стала как бы отдельной страной, где расцвело общество потребления.
Когда Лужков находился примерно в середине своего мэрского пути, он чувствовал такое могущество, что бросил вызов Кремлю. Ни президентом, ни премьер-министром он так и не стал. Но и полноправным хозяином Москвы остался, что свидетельствует о его недюжинной силе (в том числе и воли).
"Лужковская Москва" - это столь же узнаваемый архитектурный стиль, как, скажем "сталинская" или "хрущевская". Пристрастие к небоскребам из стекла и бетона, к мегамоллам и бизнес-центрам - и чтоб все "по-богатому" - духовно роднило Юрия Михайловича с арабскими шейхами. Только шейхи строили в пустыне, а Лужков - посреди древнего города, чье 850-летие он с таким размахом отмечал в 1997 году. В "тучные" "нулевые" годы новая "лужковская Москва" неумолимо погребала под собой старую Москву.
Одним из главных символов Москвы периода правления Лужкова стали пробки. За дорожное строительство (столь же бурное, сколь и бестолковое) московского мэра прозвали Властелином колец (имея в виду МКАД и Третье кольцо).
Еще его прозывали Кепкой - за его фирменный головной убор. И Стариком Батуриным - в честь его жены, самой богатой женщины России, крупнейшего московского девелопера.
Оппозиционная московская общественность, давным-давно придумавшая лозунг "Россия без пут, Москва без луж!", встретила отставку Лужкова ликованием. Обрадовались его политические противники - от бизнесмена Александра Лебедева до спикера Совета Федерации Сергея Миронова. Обрадовались записные оппозиционеры - от Бориса Немцова до Сергея Удальцова. Возликовало московское гей-сообщество во главе с Николаем Алексеевым, которому Лужков упорно не разрешал провести гей-парад. В блогосфере случилось настоящее разлитие желчи.
Это злорадство понятно. Неприязнь москвичей к Лужкову имеет более чем достаточно оснований. Город превратился в какой-то нефтедолларовый эмират: он огромен, уродлив, непомерно дорог. По нему непросто перемещаться, в нем трудно жить, его почти невозможно любить. Мэр был суетлив, спесив, он часто вел себя как феодальный князек.
Но только ли в Лужкове дело? Он ли один несет персональную ответственность за "точечную застройку", за умопомрачительные цены на жилье, за пробки, за планомерное истребление старины и красоты?
Не был ли он тем самым правителем, которого мы заслуживали? Искренне не понимающим, чего все так возмущаются из-за сноса какой-то очередной ветхой усадьбы в Замоскворечье. Вершиной градостроительства полагающим возведение "собственного Дефанса" в "Москве-сити". Убежденным, что снести подлинное здание XVIII века и построить на его месте новодел с закосом под старину - это и есть воссоздание исторического облика. Умели ли мы ценить эту подлинность, эту старину, эту красоту, этот дух? Мы хотели жить "по-богатому" - и получили восемнадцать лет Лужкова.
Радоваться отставке Лужкова можно. И даже, наверное, нужно. Но - хотя бы ради приличия - не так дико и угарно.