Фотожурналисты нередко подвергают себя опасности, отправляясь освещать военные действия — почти у каждого фотографа есть знакомые, погибшие в горячих точках. Тем не менее они не соглашаются взять в руки оружие даже для защиты, принципиально отказываясь от насилия и вмешательства в происходящее вокруг. «Лента.ру» продолжает серию монологов фотокорреспондентов рассказом Сергея Пономарева (ранее сотрудника Associated Press, а теперь фрилансера) о ливийских событиях 2011 года.
![История этой фотографии достаточно прямолинейна.
Повстанцы только что взяли дворец Каддафи и празднуют победу — один из них забрался на монумент, символизирующий противостояние Ливии американским бомбардировкам в 1986 году (власти США обвинили ливийскую разведку в подготовке терактов, после чего президент Рейган отдал приказ об авиационном ударе по целям в районе Триполи и Бенгази; тогда, по данным ливийских властей, погибло около 40 человек — прим. «Ленты.ру»). Повстанец вознес к небу новый ливийский флаг, благодаря Аллаха и НАТО за помощь.
Мы несколько дней шли в первых рядах повстанцев, наступавших на Триполи. Накануне мы попали в засаду, в которой фотограф Reuters разбил обе свои камеры — нас обстреливали снайперы, и одна из пуль пробила бензобак нашей машины. Мы попросили бойцов прикрыть нас огнем, а сами со всеми рюкзаками, в бронежилетах, попрыгали в легковушку и на полной скорости уехали из опасной зоны. Как в том анекдоте про свадьбу: 11 человек в «запорожце» и еще кто-то на баяне играл.
А на следующий день повстанцы взяли дворец. Я пробирался от угла к углу по городу с отрядом бойцов, когда встретил коллег, решивших уйти от дворца, потому что там стало чересчур «жарко». Мы пересеклись на встречных курсах: они оттуда, я туда. Бои за дворец были в полном разгаре.
Солдаты Каддафи отступали, отстреливаясь из гранатометов и РПГ [ручных противотанковых гранатометов]. Но напор был несопоставим. Первое, что я увидел — толпы гражданских, которые грабили и тащили все, что плохо лежало. В основном оружие. Один из повстанцев, с которым я накануне ругался, теперь на радостях распахнул передо мной машину, набитую винтовками разного калибра, и сказал: «Выбирай, что хочешь». Я отказался. Этика журналиста не позволяет носить оружие, она также не позволяет нам симпатизировать какой-либо из сторон. На этой войне погибли журналисты, которых я знал, а мой друг, с которым я ехал в эту командировку, получил ранение, от которого до сих пор не может оправиться.](https://icdn.lenta.ru/assets/webpack/images/stubs/no_image/wide_16_9.d669b179.jpg)
Фото: Сергей Пономарев
История этой фотографии достаточно прямолинейна.
Повстанцы только что взяли дворец Каддафи и празднуют победу — один из них забрался на монумент, символизирующий противостояние Ливии американским бомбардировкам в 1986 году (власти США обвинили ливийскую разведку в подготовке терактов, после чего президент Рейган отдал приказ об авиационном ударе по целям в районе Триполи и Бенгази; тогда, по данным ливийских властей, погибло около 40 человек — прим. «Ленты.ру»). Повстанец вознес к небу новый ливийский флаг, благодаря Аллаха и НАТО за помощь.
Мы несколько дней шли в первых рядах повстанцев, наступавших на Триполи. Накануне мы попали в засаду, в которой фотограф Reuters разбил обе свои камеры — нас обстреливали снайперы, и одна из пуль пробила бензобак нашей машины. Мы попросили бойцов прикрыть нас огнем, а сами со всеми рюкзаками, в бронежилетах, попрыгали в легковушку и на полной скорости уехали из опасной зоны. Как в том анекдоте про свадьбу: 11 человек в «запорожце» и еще кто-то на баяне играл.
А на следующий день повстанцы взяли дворец. Я пробирался от угла к углу по городу с отрядом бойцов, когда встретил коллег, решивших уйти от дворца, потому что там стало чересчур «жарко». Мы пересеклись на встречных курсах: они оттуда, я туда. Бои за дворец были в полном разгаре.
Солдаты Каддафи отступали, отстреливаясь из гранатометов и РПГ [ручных противотанковых гранатометов]. Но напор был несопоставим. Первое, что я увидел — толпы гражданских, которые грабили и тащили все, что плохо лежало. В основном оружие. Один из повстанцев, с которым я накануне ругался, теперь на радостях распахнул передо мной машину, набитую винтовками разного калибра, и сказал: «Выбирай, что хочешь». Я отказался. Этика журналиста не позволяет носить оружие, она также не позволяет нам симпатизировать какой-либо из сторон. На этой войне погибли журналисты, которых я знал, а мой друг, с которым я ехал в эту командировку, получил ранение, от которого до сих пор не может оправиться.