Эпатажный андрогин Жизнь Фредди Меркьюри в 10 образах

5 сентября могло бы исполниться 70 лет Фредди Меркьюри — одной из самых ярких, запоминающихся и трагичных фигур в музыке XX века. Всем его поклонникам хорошо знаком его облик (точнее облики), но не всегда очевидно, что стояло за экстравагантными образами.

Фото: Richard E. Aaron / REX

Подобно другим британским рок-звездам начала семидесятых, Фредди Меркьюри с самого начала своей музыкальной карьеры активно заигрывал с эпатажно-андрогинным имиджем. Может быть, чуть активнее других, чтобы затушевать природные недостатки — неправильный прикус, чрезмерную худобу и непривычную для англичан излишнюю волосатость.

Фото: Tom Hill / Globallookpress.com

Впрочем, невероятная харизма уроженца экзотического Занзибара была очевидна. Но несмотря на это, настоящей звездой он стал относительно поздно — после выхода «Богемной рапсодии» в 1975 году, когда ему было 29 лет. Это очень мало по меркам современного шоу-бизнеса, но очень много по меркам британской рок-музыки периода ее расцвета. Достаточно вспомнить, что родившийся в 1946 году Фредди Меркьюри на год старше других икон глэм-рока Марка Болана и Дэвида Боуи, на два года — другого выдающегося вокалиста, Роберта Планта. Но к 75-му году все они давно уже пребывали в ранге суперзвезд.

Фото: Andre Csillag / REX / Shutterstock

Фредди был не первым, кто привнес на рок-сцену милитаризированную байкерскую эстетику черной кожи и полувоенных фуражек, заменивших хипповские клеша и цветочки: считается, что первым это сделал Роб Хэлфорд, вокалист классиков хеви-метала Judas Priest (и по неслучайному совпадению, открытый гей). Но Фредди эта эстетика пришлась как нельзя впору — во всех смыслах.

Фото: Mark Mawson /REX/Shutterstock

Графический дизайнер по образованию, Фредди не чурался избыточных, совершенно барочных визуальных эффектов. При этом, благодаря своему уникальному чутью, умудрялся не сваливаться в китч даже при самых рискованных экспериментах.

Фото: Ilpo Musto / REX / Shutterstock

В английском языке XX века слово «Queen» обозначает не только королевскую особу, но и, в специфической субкультуре, в зависимости от контекста, трансвестита или же просто пассивного гомосексуального партнера — о чем, разумеется, и самим музыкантам, и их слушателям (кроме тех, что восторгались их музыкой заочно, по ту сторону железного занавеса) было прекрасно известно. Но приняв это двусмысленное название, группа охотно использовала королевскую атрибутику в самом прямом смысле. В частности, концерт на Уэмбли завершился под звуки гимна God Save the Queen. Нареканий из Букингемского дворца не последовало.

Фото: Ilpo Musto / REX / Shutterstock

Концерт Queen на лондонском стадионе Уэмбли 12 июля 1986 года стал апофеозом стадионного рока 80-х и высшей точкой славы группы. А позднее выяснилось, что концертный тур Queen того года в поддержку альбома A Kind of Magic — последний концертный тур в жизни их солиста.

Фото: Dave Hogan / Getty Images

Верхняя часть микрофонной стойки, отвинченная от основания — такая же неотъемлемая часть имиджа Меркьюри 80-х, как строгие усы, кроссовки и нетипичная для хард-рокеров короткая стрижка.

Фото: Richard Young / REX / Shutterstock

К английскому парсу Меркьюри и его стилю вполне можно применить слова русского искусствоведа Аркадия Ипполитова об итальянском барокко: «Барокко несовместимо с тем, что обычно называют «хорошим вкусом», в нем слишком все изобильно, чрезмерно и преувеличено. Оно нестерпимо чувственно, так что у человека хорошего вкуса, брезгливого, как человеку хорошего вкуса и положено, барокко вызывает неприязнь. Надо сказать, нет ничего невыносимее так называемого хорошего вкуса брезгливых людей».

Фото: Ilpo Musto / REX / Shutterstock

Совместный альбом Фредди Меркьюри и Монтсеррат Кабалье Barcelona (1988) оказался первым полноценным удачным (т. е. снискавшим широкую популярность) образчиком того, что впоследствии получило название crossover, – «пересечение границ» разных музыкальных жанров. Меркьюри, очарованный чистейшим сопрано величественной оперной примадонны (которая была двенадцатью годами его старше), долго упрашивал ее сделать что-нибудь вместе — и сумел «соблазнить» (трудно сказать, нужны ли тут кавычки), только показав песню, посвященную ее родному городу. К сожалению, живьем им довелось выступить вместе буквально два раза — из-за развивающейся болезни Фредди. Точнее сказать, два с половиной — на открытии Олимпиады в Барселоне в 1992 году Кабалье выступила «вместе» с видеопроекцией Меркьюри на экране...

Фото: Richard Young / REX / Shutterstock

Последние три года своей жизни Меркьюри знал, что они — последние. И старался сделать как можно больше. Он успел записать песни для трех альбомов (два, The Miracle и Innuendo, вышли при его жизни, третий, Made in Heaven, посмертно) — и оставить завещание, в котором прямо призывал своих коллег по группе найти нового солиста и продолжить работу. The show must go on — эти слова появились задолго до Фредди Меркьюри, но теперь навсегда останутся в нашей памяти связаны именно с ним.