Режиссер Джаник Файзиев, известный прежде всего как постановщик ленты "Турецкий гамбит", снял новый фильм, события которого разворачиваются на фоне войны в Южной Осетии. Картина получила название "Август. Восьмого". В прокат она выйдет во второй половине февраля 2012 года.
Необычность новой работы Файзиева заключается в том, что в фильм, вроде как основанный на реальных событиях, добавили фантастическую составляющую. В частности, и в трейлерах, и на публиковавшихся в интернете постерах можно заметить роботов, которые, конечно, в вооруженном конфликте в Осетии не участвовали. В интервью корреспонденту "Ленты.ру" Джаник Файзиев рассказал о фэнтезийных элементах в фильме "Август. Восьмого", взаимодействии с Фондом поддержки отечественного кинематографа и своем следующем проекте "Арена".
"Лента.ру": Как вы сами позиционируете свой фильм? Чего в нем больше — драмы или войны? Как вы представили бы его зрителям?
Джаник Файзиев: Один знакомый журналист сказал, что это "женское кино для настоящих мужчин". Мне трудно сказать, чего там больше. Наверное, там найден какой-то правильный баланс между драмой и экшеном. Но при этом мы попытались сделать такое смешение разных жанров — и экшен, и драма, и немножечко комедии, и мелодрама. В общем, по большому счету, это история про любовь. Про любовь во всех ее проявлениях и во всех ее смыслах.
То есть война вторична?
В общем, наверное, да. Это человеческая история на фоне войны.
Целевую аудиторию вы как-то представляете? Может, есть какая-то возрастная планка?
Я надеюсь, что наше кино будет интересно всем зрителям, начиная с десятилетних и заканчивая семидесятилетними, ограничений нет по возрасту. Мне бы хотелось, конечно, чтобы получилось кино для семейного просмотра.
Сценарием вашего фильма предусмотрен хэппи-энд?
Да, конечно. Хэппи-энд настолько, насколько он возможен в данной ситуации. В основу сюжета легли 25 или около того реальных историй разных людей, в разное время мной услышанных. Люди прошли эти события, они остались живы и судьбы их сложились, поэтому там есть хэппи-энд. Витальность всегда побеждает. Единственное, наверное, в чем мы погрешили против правды — пройдя через все то, что пришлось пройти нашим героям, персонажи вышли бы чуть-чуть более поломанными. Но это уже такое допущение. Там не объясняется, сколько дней прошло от момента завершения войны до финальной сцены. Зрителю покажется, что прошел день, может, два. Вот в этом и допущение — день-два, и от каких-то больших стрессов и травм герои избавились.
Я спрашиваю про целевую аудиторию, потому что меня, если честно, очень смущают постеры фильма. На них присутствует робот, причем он там выпячен...
Он там спрятан, он не выпячен. Просто ваше внимание приковывается именно к роботу.
Я видел два плаката, на которых робот — один из трех ключевых персонажей.
Это правда, робот — ключевой персонаж в картине.
Но робот же, судя по трейлеру, существует только в фантазиях ребенка?
Не буду раскрывать эту тайну, что там делает робот. Робот действительно ключевой персонаж в нашем кино, он с собою притаскивает огромный фэнтезийный пласт, который, как мне кажется, должен показаться привлекательным в том числе и молодой аудитории.
Сведения о том, что бюджет вашей картины 16 миллионов долларов, верны?
Да.
Это же довольно крупный бюджет для российского кино.
Огромный бюджет для российского кино. Я не сравниваю нас с михалковскими победами. 16 миллионов — это действительно гигантский бюджет, не только для России, и во всем мире это гигантский бюджет. Но мне кажется, что мы максимально эффективно потратили деньги.
Что вы называете михалковскими победами? Его последний фильм не был особо успешным в прокате.
Я имею в виду, что Михалков снимал фильм, бюджет которого по разным сведениям составляет 30-35 миллионов. Это большой бюджет, я только поэтому это говорю о победах, безотносительно к тому, сколько картина собрала в прокате. Я имею в виду, что 16 миллионов — это большие деньги для нашей страны, за 16 миллионов можно снять большое, настоящее и масштабное кино, что мы, собственно, и попытались сделать.
Большое и масштабное в том числе и по количеству спецэффектов?
Да, спецэффектов много, много компьютерной графики. Много сцен экшна, которые сами по себе тяжелые, дорогие и сложные. Много боевой техники.
А вам не было страшно, что за этими спецэффектами потеряется человеческая история?
В этом главный challenge любого кинематографиста. Точно так же, наверняка, и Кэмерон беспокоился, что за особенностями гибели "Титаника" потеряется любовная история. Точно так же и мы боялись, что она может пропасть. Но, с другой стороны, чем крупнее масштаб происходящих вокруг событий, чем страшнее фон, на котором разворачивается история, тем сама история становится контрастнее, ярче и интереснее.
А вы смотрели последние отечественные фильмы на военную тематику? Скажем, "Брестскую крепость".
Да, как раз "Брестскую крепость" я видел.
Какое впечатление она на вас произвела?
Вы знаете, мне очень понравилось это кино. Мне очень понравилось, как оно сделано. Мне как раз показалось, что там есть недостаток самой истории, сюжета... Этот фильм является блестящей иллюстрацией исторических событий. Но драматургического повествования там не было. Поэтому, к сожалению, у фильма были не такие высокие сборы, как могли быть, если бы создатели картины сумели рассказать более цельную и более логичную историю.
Насколько я знаю, Фонд поддержки отечественного кинематографа ваш проект частично финансировал.
Да.
Расскажите о том, как вообще этот механизм работает. Вы предложили фонду свой фильм на рассмотрение как один из социально значимых проектов?
Нет, я просто предложил на рассмотрение как один из проектов, а его сочли социально значимым. У нас ведь в стране нет фильмов, которые не финансирует государство. Ну почти нет, так скажем. 95 процентов фильмов получают в той или иной степени поддержку государства. Поэтому первое учреждение, куда кинематографист идет со своей новой идеей, это Фонд кино. И дальше Фонд кино решает, что делать. Как механизм этот устроен, я тоже не знаю, потому что это первый год только происходит. При Госкино существовала какая-то комиссия, они там баллы какие-то ставили. Мне, кстати, в старом Госкино не удавалось никогда получить деньги.
То есть вы сам не позиционируете свой фильм как социально значимый проект?
Мы все больны стереотипом о том, что социально значимый — это когда есть политический лозунг или когда есть чья-то заинтересованная политическая воля. А на самом-то деле, если избавиться от установившегося за годы и века стереотипа, то социально значимой можно считать любую вещь, которая делает вашу жизнь приятнее, теплее, веселее. И поэтому я думаю, что фильм о том, что война — это плохо, тоже может быть социально значимым. Наверное, Фонд кино среагировал на то, что это история о близких исторических событиях. Как правило, художники и писатели боятся браться за темы недавних дней. Как когда-то говорили Ильф и Петров: если вы посадите советского книжного критика один на один с книжкой, которую никто не успел ни похвалить, ни поругать до него, он выйдет из комнаты поседевшим. Вот ближайших исторических событий все поэтому и боятся. У кого-то о них одно мнение, у кого-то другое, все не отстоялось, не устаканилось, исторического вывода никакого нет. Для меня же в этой конкретно войне нет никаких непонятностей. С человеческой точки зрения, кроме сожаления и горя, я других эмоций не испытываю. Я вырос когда-то в Осетии. Моя мама вышла замуж за известного осетинского артиста в свое время. Поэтому для меня все, что связано с Осетией, является частью моего детства. Для меня эта война была просто как какое-то большое горе. Но все же я подчеркну, что война в нашем фильме — это всего лишь повод для того, чтобы мы рассказали о глубинных человеческих чувствах.
В "Турецком гамбите" в саундтреке была использована песня "Ногу свело". Как у вас сложились отношения с этой группой?
С Максом Покровским мы знакомы очень давно. Когда-то, когда они только-только были на взлете, мы с Леней Парфеновым делали проект "Десять песен о Москве". И, в частности, Макс Покровский с его группой спели "Я иду, шагаю по Москве". Это моя любимая песня была многие годы. И до сих пор остается одной из любимых. Я использовал образ из "Восьми с половиной" Феллини, потому что было 850-летие Москвы в тот год, и кто-то из художников нарисовал плакат "Москва. Восемь с половиной ". Мы сделали такой феллиниевский привет, и Макс Покровский с музыкантами ходил по утренней Москве. Получился чудесный, милый, смешной клип. Кроме того, мы прекрасно время провели. Когда встал вопрос о том, кто будет исполнять песню в фильме, мы какой-то тендер проводили, выбирали. Но Макс человек энергичный, живой очень, подвижный, поэтому он быстро включился в процесс и написал блестящие стихи. После этого уже никаких сомнений, конечно, не возникало. "Мы идем на восток", "Шаг — и ты уже на скользкой доске" — это были фразы, которые определили финальное решение.
А в новом фильме будут какие-то неожиданные музыкальные вставки?
Не знаю. Честно сказать, пока только думаю над этим. Но точно совершенно будет какая-то песня. Она просто нужна там, драматургически важна.
У вас в фильмографии продюсерских проектов чуть ли не больше, чем режиссерских. Кроме того, вы сами написали сценарии картин "Турецкий гамбит" и "Август. Восьмого". У вас есть какие предпочтения? В каком амплуа вам больше нравится выступать?
Не могу вам сказать точно. Я думаю, что это как-то периодами происходит. Наверное, мне больше нравится все-таки самому быть режиссером и продюсером одновременно — как меня и учили. В продюсировании есть свое удовольствие, есть свои прелести, есть своя радость. Продюсер, не вникая в мелочи, может делать два проекта параллельно, а режиссеру довольно тяжело работать над двумя картинами, потому что это требует серьезного погружения.
В начале 2011 года в интернете заговорили о проекте "Арена", в связи с которым ваше имя упоминалось.
Это была забавная история. Я начал готовить проект с того, что собрал художников и начал рассказывать им, про что кино. И они мне сказали: "Давайте мы вас снимем". И мы сняли это 10- или 12-минутное видео с моим рассказом о том, каким должен стать будущий фильм. И под это художники сделали картинки, просто надо было создать такой mood board для фильма, чтобы работать с ним дальше. А потом кто-то вывесил это в интернет. Я узнал об этом, только когда встретил Федю Бондарчука, и он сказал мне: "Как вы круто придумали, какой замечательный PR — у вас за два с небольшим дня этот клип собрал больше двух миллионов кликов". Это невероятно высокая цифра. Я еще пошутил, что теперь уж точно кино снимать не надо. Если его уже два миллиона человек посмотрело, вряд ли кто-то придет в кинотеатр после этого. Тем не менее, проект в разработке, пока еще формируется сценарий. Когда будет принято окончательное решение по сценарию, мы начнем собирать на него бюджет.
То есть в фильме будет все, что анонсировалось: космические корабли, инопланетяне, спецэффекты?
Да. И я выступаю в качестве режиссера и продюсера фильма.