Уходящий год выдался богатым на шумные события в российской культуре: удивительные отставки и неожиданные назначения, архитектурные кризисы, театральные скандалы и музейные вспышки активности. Часть из этих происшествий была предопределена обстоятельствами прошлых лет, но некоторые стали неожиданностью.
Трудно вспомнить, когда столичная общественность в последний раз так увлеченно погружалась в архитектурные страсти, как в этом году. Вроде бы в конце 2008-го идея со сносом ЦДХ и появлением на его месте двух отдельных зданий - одно для Международной конфедерации союзов художников, а второе для Третьяковки - получила достаточную огласку. Но нет: продолжение последовало. Росохранкультура предложила было взять ЦДХ под охрану как памятник архитектуры, но зданию не хватило семи лет, чтобы подпасть под действие соответствующего закона. Потом московские власти устроили общественную дискуссию, показав проект реконструкции участка на Крымском валу и набережной. Слушания и обсуждения увенчались полумерой: решено было "изменить проект планировки квартала, на территории которого располагается здание ЦДХ и ГТГ и парк "Музеон"", а тут и кризис подоспел, и планы что-нибудь переделать положили под сукно.
И вдруг в конце ноября Третьяковка получила распоряжение правительства, в котором говорится, что галерее предоставят новое здание, а после ее переезда бетонную коробку ЦДХ снесут. Однако никаких подробностей проекта как не было, так и нет, и продолжения банкета стоит ожидать в 2010 году. Напомним только, что в феврале историк архитектуры и колумнист "Коммерсанта" Григорий Ревзин поделился слухами о том, что на месте ЦДХ предполагается возвести федеральный финансовый центр, "которого в Москве нет и отсутствие которого мешает ей сделаться мировой финансовой столицей". Ничего невероятного в этом сообщении, увы, нет. Оно даже какое-то слишком вероятное.
Унылое зрелище упрятанного уже четыре года в леса здания Большого театра чуть ли не на ровном месте получило новое звуковое оформление, начавшееся с неясного барабанного боя, но продолжившееся оглушительными воплями боевых слонов. Еще в апреле министр культуры Александр Авдеев говорил, что темпы стройки внушают ему оптимизм, но уже в середине июня обнаружилось, что правительство собирается сменить генерального подрядчика реконструкции театра. Пока заинтересованные стороны вертели головами по сторонам, выяснилось, что командовать парадом будет Юрий Лужков.
Московский мэр, который три года назад сам вышел из группы надзирающих за ремонтом театра, по возвращении на эпитеты не поскупился, и в прессу немедленно попали фразы вроде "громадное количестве нарушений" и "очень опасные моменты, связанные даже с устойчивостью самого здания Большого театра". А дальше понеслось: Счетная палата пожаловалась в Следственный комитет при прокуратуре на увеличение бюджета театра, СКП возбудил уголовное дело (но обвинений, кажется, так никому до сих пор и не предъявили). Тем временем столичный мэр пообещал внести коррективы в проект ремонта: "Очень много еще работы, очень много надо поправить в проекте. Не буду уточнять. Там были заложены решения, которые, на мой взгляд, абсолютно неприемлемы с точки зрения безопасности посетителей театра, да и самих артистов. Пришлось исправлять". Рапорты же о прогрессе на стройплощадке стали сыпаться с многозначительной частотой.
Столь же славный культурный долгострой, как и Большой театр, находится в Петербурге: это второе здание Мариинского театра. Погромыхивает там с завидной регулярностью, но рвануло, наконец-таки всерьез, только в июне, когда в процесс вмешался премьер Владимир Путин. Уже 28 июля у Мариинки-2 появились новые проектировщики - конструкторское бюро высотных и подземных сооружений (КБ ВИПС), представляющее интересы канадского бюро Diamond & Schmitt Architects, с которыми еще в декабре 2008 года неформальные переговоры провел Валерий Гергиев и которые считались фаворитами маэстро с самого начала. Примечательно, что КБ ВИПС победило в стремительно организованном конкурсе, условия которого были оспорены, и Федеральная антимонопольная служба согласилась было с доводами протестующей компании, но через считанные дни отказалась от своего же решения. Так что конкурс благополучно и предсказуемо завершился. Отдельные вспышки недовольства еще наблюдались в октябре, но в целом скандал то ли затих, то ли исчерпан.
У действующего столичного долгостроя - Большого театра - есть достойный преемник. Это музейный городок, который предполагается возвести вокруг здания ГМИИ имени Пушкина. В 2012 году грядет столетие московского музея, но еще не начавшаяся многомиллиардная реконструкция окрестностей Волхонки 12 должна продлиться до 2018 года. Интрига с Пушкинским музеем состоит в том, что вроде бы есть победитель тендера на проектирование городка (Норман Фостер и его бюро выиграли конкурс на проект реконструкции ГМИИ в марте 2009 года; формально бюро Фостера является субподрядчиком мастерской Сергея Ткаченко), но нет проекта. Его должны были показать в ноябре, но что-то не сложилось, и москвичей будоражат слухи о том, насколько серьезно музейный городок может испортить исторический облик центра столицы. Правда, даже если проект наконец покажут, то сердце ни у кого все равно не успокоится, но, может быть, появится хоть какая-то определенность.
Оставим здания, обратимся к людям. Если оглянуться на этот год, то нельзя не удивиться обилию отставок и назначений. Некоторые из них сопровождались таким шумом, что архитекторам и не снилось. Начнем, впрочем, со сравнительно тихого происшествия. Вдруг, буквально на ровном месте, наш дипломатичный министр культуры Александр Авдеев уволил с поста ректора Московской консерватории Тиграна Алиханова и назначил на его место Александра Соколова, в 2001-2004 годах ректором главного музыкального вуза столицы уже побывавшего, а потом ушедшего на повышение - в министры культуры.
Отметим, что наши музыканты - люди, как оказалось, терпеливые. И рокировка в Московской консерватории прошла почти бесшумно, и в Санкт-Петербурге консерватория как жила полтора года без ректора, так и живет, увязнув в утомительных тяжбах. То ли дело - артисты. Вот когда Минкульт за считанные дни до конца семестра уволил ректора РАТИ (ГИТИСа) Марину Хмельницкую, тут-то началась настоящая буча. Во-первых, гитисовцы оказались сплоченными и дружными, во-вторых, министерство ухитрилось совершить непозволительный кадровый промах, назначив на пост и.о. ректора человека с небезупречной репутацией. Публично освистанный и.о. (Юрий Шерлинг) спустя сутки с небольшим после назначения сам отказался от должности, а Минкульт предложил ГИТИСу приемлемую кандидатуру временного ректора, с которой согласились и студенты, и педагоги.
В истории с ГИТИСом удивляет вот что: буквально за несколько дней до этой истории министерство и лично Александр Авдеев сумели внятно и твердо прекратить весьма некрасивый скандал в театре имени Вахтангова. Там часть труппы устроила обструкцию своему новому худруку - Римасу Туминасу, пожаловавшись на него в Минкульт. Остальные артисты бросились защищать своего выдающегося руководителя, и обычно сверхдипломатичный министр вдруг позволил себе прямое высказывание: "Дискуссии, которые возникают в театре - это скорее не дискуссии о руководстве, а о том, быть ли Вахтанговскому театру ведущим театром страны или это не получится". По окончании майских праздников выяснилось, что благодаря министерству Туминас остается с вахтанговцами. Плоды этого мудрого решения московские театралы счастливо пожинают с осени, пытаясь добыть билеты на потрясающий спектакль "Дядя Ваня", Туминасом поставленный. И нет сомнений, что эта работа станет гвоздем театрального премиального сезона 2010 года.
В столице, конечно, докричаться до начальства проще, чем в регионах. В конце лета Нижегородскому ТЮЗу удалось обратить на себя внимание центральной прессы, но мера для этого потребовалась самая решительная: голодовка. В этом театре, как выяснилось, труппа раскололась надвое после назначения новым директором нового худрука. Если новый директор с театром вообще не был раньше связан, то худрука в ТЮЗе знали давно и не любили. Вопреки готовности руководства театра к переговорам артисты театра взяли на себя инициативу и объявили голодовку, призвав в качестве арбитра комиссию из Союза театральных деятелей. Разрешилось все полумерой: созданием двух трупп со своими худруками внутри одного ТЮЗа.
Своеобразный апофеоз кадровых игр на территории одного отдельно взятого учреждения культуры был, похоже, достигнут в Челябинске, где мучимая безденежьем и смутными представлениями об общественном благе городская администрация ухитрилась сократить почти весь коллектив очень знаменитого муниципального (некогда студенческого) театра "Манекен": из 124 человек в штате осталось 7, причем эти семеро - те, кого по закону нельзя сократить, то есть беременные женщины и молодые матери. Челябинцам, как и нижегородцам, потребовались немалые усилия, чтобы о них узнали в Москве и что-нибудь для них предприняли дома - хотя бы перестали молча уничтожать. К счастью, вмешательство ведущих деятелей отечественной сцены и политиков (уральского полпреда и челябинского губернатора) возымело свое действие, и "Манекен" не закрылся, но ему предстоят немалые трудности.
Довольно необычная история с отставками и назначениями произошла в Третьяковке, причем она растянулась на два месяца. В мае Валентин Родионов, директор ГТГ, объявил, что собирается уходить и что его преемницей станет его заместитель Ирина Лебедева. В июле министр культуры уволил Родионова своим приказом, и уже, таким образом, бывший директор галереи вдруг сообщил, что его уход с этого поста не является добровольным и что его вынудило к этому министерство. Но как бы то ни было, Ирина Лебедева оказалась третьей представительницей слабого пола, возглавившей важнейший столичный музей (Ирина Антонова руководит ГМИИ, а Елена Гагарина - музеями Московского Кремля).
Еще один удивительный эпизод в нашей культурной жизни, который нельзя упустить, вспоминая события 2009 года, - это добровольная отставка Александра Ведерникова с поста музыкального руководителя и главного дирижера Большого театра. Восемь лет Ведерников вместе с новой командой ГАБТ выводил этого неповоротливого гиганта из состояния перманентного кризиса и, в конце концов, устал от бюрократических хитросплетений, архаичности и самодостаточности структуры театра.
Уход Ведерникова потребовал непростых решений от руководства театра, и получилось вот что: во-первых, у Большого пока нет главного дирижера, а есть пятерка выдающихся приглашенных маэстро, а во-вторых, у него появился совсем неожиданный новый музыкальный руководитель - Леонид Десятников, композитор, чья опера "Дети Розенталя" несколько лет назад вынудила ГАБТ долго и упорно обороняться от нападок чувствительных депутатов Госдумы.
Еще одно событие выбивается из строительно-кадрового ряда, определявшего вехи 2009 года, зато оно имеет прямое отношение к происшествию предыдущего года, а именно к грандиозному скандалу, разразившемуся после того, как патриархия обратилась к Третьяковке с просьбой предоставить "Троицу" Андрея Рублева на несколько дней для богослужений в Троице-Сергиеву Лавру. Блогосфера буквально взорвалась, предсказуемо поделившись на две части: тех, что считает, что образу место в храме, и тех, кто полагает "Троицу" национальным и внеконфессиональным достоянием. Последние прислушивались к мнению экспертов-реставраторов, выступивших категорически против того, чтобы бесценную и хрупкую икону вывозили за пределы музея. В конце концов, "Троицу" никуда не отдали, но и окончательного решения о том, как в принципе должна разрешаться подобная ситуация, принято не было. В ноябре 2009 года у истории появилось неожиданное продолжение, причем новости пришли оттуда, откуда их никто не ждал: из Русского музея.
Как оказалось, уважаемое петербургское собрание согласилось передать на временное хранение в храм Александра Невского, который открывается в подмосковном коттеджном поселке "Княжье озеро", датируемую XII-XIV веками икону "Богоматерь Одигитрия Торопецкая". Пока общественность упивалась спорами, старинный образ тихо и без огласки перевезли из северной столицы в новый храм. Публике сообщили, что представители музея предлагали переместить икону не в коттеджный поселок, а в церковь при Михайловском замке в Петербурге, но позже они приняли во внимание личную просьбу патриарха Кирилла и подчинились распоряжению министерства культуры. Вот вам и вес общественного мнения. Защитникам "Троицы" как музейного экспоната пора волноваться и бить во все колокола по новой. Опасный прецедент создан.
Это был специальный текст о трудностях и цветущих сложностях уходящего года. Мы, разумеется, желаем всем читателям в Новом году простоты, ясности и исполнения желаний.
Юлия Штутина