Предновогодняя неделя - время подводить итоги. В том числе и в литературе. Хотя говорить об "итогах года в литературе" не совсем корректно: эта область человеческой деятельности, подобно театру и академической музыке, живет не годами, а сезонами, от начала осени до начала лета. Но все-таки главную тенденцию астрономического 2011-го года вычленить можно. И заключается она в том, что книга - лучший подарок.
Такое утверждение кажется, мягко говоря, не очень новым, но в этом году оно наполнилось новым смыслом: книга, особенно хорошо изданная и недешевая, все меньше воспринимается в качестве "источника знаний" или хотя бы даже развлечения (эти функции все активнее берут на себя мобильные электронные устройства), и все больше становится универсальным подарком, демонстрирующим хороший вкус и статус как дарителя, так и одариваемого. Особенно на Новый год. И не случайно все издательства стараются "выкатить" свои главные новинки по осени, желательно - ближе к декабрю. Благо и формальный повод есть - ярмарка Non/Fiction, продолжающая удерживать позиции главного события года "про книжки" (в противоположность сентябрьской ярмарке на ВВЦ, которая больше "про бизнес").
Так, например после выхода в ноябре тома "Намедни", посвященного 2001-2005 годам, можно было бы уже весной выпустить второй полутом, посвященный 2006-2011 годам. Но нет: выход откладывается на год, а Леонид Парфенов спокойно поясняет: "Так оказалось, что это предновогодняя книжка". Хотя речь в его "книжке" идет о вещах в основном совсем не праздничных. Что же говорить про Бориса Акунина (оказавшегося соседом Парфенова не только по топам декабрьских продаж, но и по трибунам декабрьских митингов), "гражданина поэта" Дмитрия Быкова, Виктора Пелевина и даже Умберто Эко со Стивом Джобсом (в смысле - с биографией Стива Джобса, вышедшей из-под пера Уолтера Айзексона, но в данном случае это не важно), чьи творения прямо-таки созданы для новогодних каникул.
Отдельным ярким проявлением этого тренда стала, ученым слогом говоря, эмансипация прикладных паралитературных жанров. А если без "птичьего языка" - книги "про жратву", в диапазоне от вполне литературного "Террина из зайца" Бориса Гайдука до вопиюще гламурной "Про еду. Про вино. Прованс" Ники Белоцерковской, окончательно оторвались от скромной роли кухонного советчика и громко заявили о себе как о самостоятельном (и очень важном) секторе книгоиздания.
Трудно сказать, почему столь бурное развитие получил именно этот прикладной жанр. Но напрашивается историческая параллель. В Средние века чтение из утомительной обязанности, ложившейся на плечи слуг и младших членов семьи (в те времена читали, напомним, вслух), превратилось в респектабельное занятие для знати и солидных людей не в последнюю очередь благодаря появлению очков. Может, нынешний бум кулинарной литературы тоже как-то связан с невероятными успехами зубопротезирования и гастроэнтерологии?
А вот применительно к чему хотелось бы обойтись наконец без эпитета "бурный" - так это к электронным книгам. Уже несколько лет перед Новым годом нас уверяют, что уж в наступившем-то году электронные читалки окончательно похоронят по старинке шелестящие страницами книги… и год за годом этого не происходит. Нет, процесс, конечно, идет, обороты растут, электронные продажи текстов ширятся и упрощаются, критическая масса набирается - но все никак не наберется. И пока что ни из чего не следует, что в 2012 году произойдет наконец перелом. Разве что выпорхнет, смешав все карты, какой-то неведомый "Черный лебедь". Но пока что флагман московской книготорговли - книжный магазин "Москва" - открывает новый огромный салон прямо у стен Кремля, а идейные марксисты-антиглобалисты из независимого "Фаланстера" - такой же впечатляющий магазин "Циолковский" в Политехническом музее. И все это - для продажи бумажных книг.
Открыл ли 2011 год нового "настоящего" писателя? Пожалуй, нет. Читающая публика - публика консервативная. И сводный годовой рейтинг на сайте Pro-Books это в очередной раз подтверждает. Конечно, более широкую известность получили в 2011 году Денис Осокин ("Овсянки"), Всеволод Бенигсен ("Раяд"), Марина Степнова ("Женщины Лазаря") и Анатолий Гаврилов ("Берлинская флейта", "Вопль впередсмотрящего"), но дебютантами их счесть невозможно, особенно последнего, да и известность эта пока что не слишком выходит за границы кругов профессиональных.
Консерватизм проявила также и Шведская академия, вручив Нобелевскую премию 80-летнему поэту-минималисту, и, словно заодно с ней, - основные русские литературные премии. "НацБест" в этом году (во второй раз!) получил Дмитрий Быков, "Большую книгу" - Михаил Шишкин, а консервативнее всех (не считая, конечно, "Носа" с его странной причудой - вручение премии за 1973 год) выступил "Букер Букеров", или "Букер десятилетия": он был присужден роману 2001 года "Ложится мгла на старые ступени" Александра Чудакова. Такая осторожность вполне понятна: после прошлогоднего афронта с афедроном, едва не положившего конец истории "Русского Букера", жюри предпочло выбрать единственного претендента, не дожившего до нынешней церемонии. (Что, разумеется, не умаляет литературных достоинств самого романа, и человеческих - пользовавшегося общим уважением Александра Павловича.)
Зато еще один "суперприз" - "СуперНацбест" - зафиксировал переход в разряд литературной звезды Захара Прилепина. Что выразилось не столько в том, что он получил "Нацбест десятилетия", сколько в том, что его сочинения начали оказываться бестселлерами вне зависимости от их собственно литературного качества - как случилось с не самым блестящим романом "Черная обезьяна" и антологией "Десятка". Сборник рассказов разных, по большей части относительно малоизвестных авторов - не самый очевидный лидер летнего рейтинга продаж, но фамилии Прилепина на обложке оказалось по силам и это.
И последнее, о чем следует сказать - уходящий год оказался удивительно щедр на литературные фестивали и ярмарки. Во всяком случае, в Москве. Не успели москвичи привыкнуть к тому, что к сентябрьской книжной ярмарке на ВВЦ и декабрьскому "Нон-Фикшну" прибавился летний фестиваль в том же ЦДХ, как книжные форумы разного масштаба и направленности начали буквально делиться почкованием. И не только в Москве: литературные форумы, чье значение далеко выходит за региональные рамки, укоренились в Красноярске и в Перми. А главное - возникает эта активность за счет усилий не двух-трех известных культуртрегеров, а совершенно разных людей. И это - главное, что хочется пожелать всем читающим и пишущим людям захватить с собой в наступающий год.