Завершившаяся 26 февраля в Абу-Даби выставка вооружений IDEX-2015 подтвердила репутацию крупнейшего оружейного форума региона: общий объем сделок достиг почти пяти миллиардов долларов. Основная часть контрактов традиционно досталась грандам военного экспорта, однако и производители второго эшелона заявляют о себе все громче.
Пирог на 150 миллиардов
Именно этой суммой, по версии IHS Jane Institute, оценивается объем военных расходов стран Ближнего Востока и Северной Африки. Объемы растут: в 2014-м они составляли 148 миллиардов, в 2013-м — 136, а всего за последние 10 лет рынок увеличился более чем в полтора раза. И эта тенденция сохранится — уровень военных угроз в регионе отнюдь не снижается.
Учитывая разнообразие форм конфликтов, в которых участвуют государства Ближнего Востока и Северной Африки, возможность побороться за хороший кусок есть практически у всех значимых производителей оружия. В этих условиях свой шанс получают в том числе и страны/компании, ранее не отличавшиеся большими успехами в сфере военного экспорта. Особенно это касается производителей бронетехники, артиллерии, беспилотных аппаратов, ряда других систем, запуск производства которых допускает старт «с низкой базы», в отличие, например, от разработки и производства боевых самолетов.
БТР «с миру по нитке»
Яркие представители техники такого рода — БТР, разработанные и производимые в развивающихся странах. На IDEX-2015 были представлены как уже известные машины — очередной вариант швейцарской MOWAG Piranha, финские Patria AMV и турецкие Otokar Arma, так и новые изделия, типа БТР Enigma, разработанного компанией Emirates Defense Technology и впервые показанного на этой выставке.
При всей разнице между швейцарскими, финскими, турецкими и арабскими фирмами и их изделиями, общие черты машин этих производителей вполне поддаются классификации.
Во-первых, это активное использование готовых решений, в том числе коммерческих, особенно по двигателям и ходовой части. Соответствующие агрегаты приобретаются как раз у грандов: так, машина производства ОАЭ оснащена дизелем Caterpillar, турецкие БТР — немецкими дизелями MTU, их же использует и швейцарский производитель, входящий ныне в состав американского транснационального гиганта General Dynamics Land Systems. То же касается и вооружения — за редкими исключениями собственных или совместно созданных образцов оружия, подобные машины применяют системы зарубежных производителей.
EDT Enigma
Во-вторых, исходно заданная многофункциональность платформы, пригодной для выполнения разных задач и, соответственно, для выпуска в различных вариантах. Уже упомянутый БТР Enigma изначально оснащается боевым модулем «Бахча», аналогичным тому, что используется на российских боевых машинах пехоты БМП-3. При этом на выставке был продемонстрирован новейший российский боевой модуль АУ-220М с 57-миллиметровым орудием, также для «Энигмы». Кроме того, генеральный директор госкорпорации «Ростех» Сергей Чемезов сообщил на выставке о том, что Эмиратам будет предложен вариант оснащения новой машины российским противотанковым ракетным комплексом «Хризантема-С».
Многообразие вариантов вооружения от разных фирм демонстрируют и другие производители. Тот же Otokar сразу предлагает свои машины в двух различных нишах: для относительно состоятельных покупателей (включая как вооруженные силы самой Турции, так и богатые страны Персидского залива) и для покупателей, стесненных в средствах — например, для африканских государств. В первом случае машину предлагается оснастить на выбор несколькими версиями дистанционно управляемых боевых модулей с автоматическими пушками различных калибров и противотанковыми ракетами; во втором — обычными кольцевыми установками с пулеметами калибром 7,62 или 12,7 миллиметров или 20-миллиметровой пушкой.
Otokar Arma 8x8
Фото: Otokar
Эта разница, не воспринимаемая многими всерьез при чтении ТТХ машин «с листа», на деле оборачивается ценовым перепадом в сотни тысяч долларов и соответствующим разрывом в боевых возможностях: если «продвинутые» варианты смогут оказать сопротивление даже основному боевому танку и поддержать свои войска в интенсивном общевойсковом бою, то «облегченные» годятся скорее для полицейских и контрпартизанских действий.
Прошлые танки будущего
БТР и машины на их базе от развивающихся стран перестают быть экзотикой, постепенно проникая на все новые и новые рынки, но более сложная бронетехника пока остается уделом промышленных гигантов. Эпизодические опыты на ниве собственного танкостроения редко заканчиваются успехом — если не брать в расчет Китай, шедший к независимому производству современных танков почти шесть десятилетий, то эксперименты Индии, Аргентины, Бразилии и ряда других стран говорят о том, что подобные проекты либо недопустимо затягиваются, либо в обозримое время сходят на нет, уступая место импорту от лидеров отрасли и не распространяясь за пределы границ страны происхождения.
Тем интереснее турецкий опыт разработки танка Altay, предназначенного как для турецкой армии, так и для экспортных поставок. Названный в честь генерала Фахретдина Алтая, героя турецкой освободительной войны 1919-1923 годов, танк не должен уступать лучшим мировым образцам.
Этот проект Турция начала в середине 90-х годов с помощью Южной Кореи, уже имевшей опыт создания танка K1 и ведшей разработку новейшей машины K2. На смелые эксперименты компания Otokar не пошла. Компоновка и общие прогнозные ТТХ делали Altay фактически очередной инкарнацией идей проекта MBT-70, от которого происходят два самых известных западных танка: американский M1 Abrams и немецкий Leopard 2.
Турция не относится к числу стран, которым трудно приобрести современные изделия западной оборонной промышленности, однако решение о разработке собственного танка было продиктовано в том числе и обстановкой на рынке: стоимость западных танков в последних вариантах модернизации может превышать 10 миллионов долларов, и обещанные в качестве цены за Altay 5-6 миллионов — серьезный стимул для творчества.
В целом же турецкая машина не представляет собой что-то принципиально новое: основная для западных танков 120-миллиметровая пушка с ручным заряжанием, танковая система управления, комбинированная броневая защита — все эти элементы используются на многих серийных и экспериментальных машинах. Altay — это своеобразный привет из прошлого, несмотря на категоричное заявление разработчика в рекламном проспекте о «наиболее продвинутом» танке последнего поколения. Впрочем, отчасти так оно и есть: возможность получить машину, теоретически эквивалентную поздним вариантам M1 и Leo-2, но в два раза дешевле, интересует многих, в том числе отнюдь не бедных покупателей.
Тени будущего
Все зависит от того, насколько успешным окажется боевой и строевой опыт машин «независимой» разработки. В случае Турции, которую уже сегодня можно назвать достаточно развитой промышленной державой, можно с уверенностью сказать, что даже неудачный старт того же Altay вряд ли заставит руководство страны отказаться от развития собственного танкостроения со все возрастающей долей комплектующих национального производства.
Desert Piranha
Фото: rusarmy.com
Успех же перспективной машины разработки ОАЭ зависит в том числе и от России. Репутация отечественных огневых систем была и остается весьма высокой, и если гибрид российской огневой мощи и местного инжиниринга с использованием западных комплектующих все-таки пойдет в серию, то не в последнюю очередь благодаря заинтересованности потенциальных пользователей в российском оружии. Здесь только один вопрос: смогут ли лидеры оружейного рынка, включая Россию, предъявить достойный ответ на этот вызов региональных производителей? Ответ на него может быть сложнее, чем кажется: развитые производственные мощности, с одной стороны, позволяют создавать эффективные машины, с другой, часто мешают реализации гибких решений, необходимых конкретному заказчику.