Август у Лены с Сергеем выдался хлопотный. Во-первых, переезд в Москву. Сергей давно работал в Тульском филиале крупной «айтишной» компании, периодически приезжал на конференции и вот сейчас московские конкуренты фирмы предложили ему перейти к ним. И он должен был выйти на новую работу с 1 сентября.
Во-вторых, дочка должна была пойти в первый класс. Так что этот самый междугородний переезд надо было осуществить в самые короткие сроки. О том, во что вылился успешный, на первый взгляд, переезд, «Дому» рассказывает Елена.
Приятное начало
Перво-наперво, нам надо было подумать о крыше над головой. Хорошо, что Тула — не Сахалин: можно доехать на машине в Москву, решить вопрос с жильем и потом уже перевозить вещи.
Двушка на Полежаевской в сталинском доме приглянулась нам сразу. Хороший современный ремонт, метро недалеко, да и обстановка словно специально сделана для семьи из трех человек. Одна комната оборудована под спальню, вторая — рассчитана на ребенка или подростка. Односпальная кровать, письменный стол с креслом на колесиках, шкаф-купе… Кухня с современной техникой. В общем, все отлично. Риелтор тоже восхищался: «Отличный вариант… и плата только за месяц… сейчас перед учебным годом ажиотаж…» В общем, мы согласились.
Хозяин квартиры — молодой парень. Сказал, что у них с родителями сейчас есть другая квартира, трехкомнатная, они все живут вместе, а эту пока сдавают — минимум еще год-два-три… В общем, пока он не женится. Вещи кое-какие в одной из комнат остались, но в ближайшее время все заберут.
Фото: Григорий Собченко / «Коммерсантъ»
Мы подписали договор (все честь по чести), парень оставил нам ключи, перекинул через плечо большую дорожную сумку и ушел. Мы с мужем вернулись в Тулу, радуясь, что квартира — «приезжай и живи»: достаточно только взять вещи на первое время. Уже на следующий день мы всей семьей поехали начинать новую жизнь.
Неделя прошла в суете. Присмотрели недорогую частную школу, помотались по столичным пробкам в поисках формы и школьных принадлежностей, разведали, где поблизости есть салоны красоты, продуктовые магазины, детские кружки.
До первого сентября оставался один день.
Странное пробуждение
Ночью я проснулась в ужасе — от звука поворачивающегося в замке ключа. Воры! Поняв, что это не кошмарный сон, разбудила мужа. Сергей поднялся с кровати и направился в коридор, прихватив тяжелую напольную вазу, которая вполне могла послужить «ударным инструментом», особенно если противник не ожидает нападения. Впрочем, воры вели себя вольготно и несколько странно. Мужской и женский голоса в коридоре обсуждали планы завтрашней поездки за продуктами, планы сына и день рождения какой-то Ксюши. Сергей решительно вышел из комнаты, но тут же растерянно замер, едва не выпустив из рук ту саму вазу.
Коридор был заставлен чемоданами, а прилично одетые и менее всего напоминавшие воров мужчина и женщина лет сорока пяти мирно снимали кроссовки, готовясь пройти дальше в домашних тапочках. «Вы кто? Что вы здесь делаете?!» — синхронно вскричали мы и они. Женщина вскрикнула, мужчина схватил с полки очередную хрустальную вазу. Сцена сильно напоминала знаменитую «Иронию судьбы», хотя до Нового года было далеко, а действие происходило вовсе не на 3-ей улице Строителей. Но весело нам не было.
Если опустить все детали этой абсурдной и неприятной ситуации, свелась она к следующему: «Живем мы здесь,» — сообщил мужчина и ткнул нам в физиономии синий штамп прописки в паспорте. «А мы эту квартиру снимаем, — муж показал договор найма и расписку о получении денег. — Уже неделю…» Прибывший мужчина посмотрел договор, сжал кулаки и пробормотал: «Вот стервец!». После чего повернулся к жене: «Твое воспитание! Я же предупреждал: не надо так баловать! Теперь расхлебывай!»
К счастью, до рукопашной дело не дошло. Появившиеся так внезапно люди оказались хозяевами квартиры и по совместительству — родителями парня, который сдал нам жилплощадь. То есть хозяевами они были фактически, а с юридической точки зрения — лишь зарегистрированными на данной жилплощади родственниками владельца. «Понимаете, мы здесь всегда жили. А лет десять назад купили еще квартиру. Думали, вот сын женится, мы туда переедем, а эту ему оставим: она большая, так что будет ему куда жену привести и для будущих детей места хватит. Ну а оформили ту квартиру на себя, а эту сразу на него переоформили. Правда, выписываться не стали».
Фото: М. Начинкин / РИА Новости
Ну а дальше — история вполне банальная. Мальчик вырос избалованным и своевольным, чему немало способствовала добрая и мягкая мама. Особого рвения в учете не проявлял, время проводил на тусовках за родительский счет. Отец не раз пытался как-то повлиять на сына, устраивал на работу, оплачивал учебу… Однако, все это мало помогало: с работы увольняли, из института отчисляли, но двадцатипятилетний оболтус только облегченно вздыхал. В результате терпение отца лопнуло. Устроив очередной раз своего отпрыска к друзьям на фирму, он снял его с «денежного довольствия», сказав, что отныне молодой человек будет жить и развлекаться только на собственные деньги. С этим они с женой и уехали в отпуск. Ну а по приезде обнаружили в коридоре меня и Сергея с их напольной вазой в руках.
Едва дождавшись утра 31 августа, я позвонила риелтору, который нашел нам эту квартиру. «А что, собственно? — вызывающе спросил тот. — Договор хозяин подписал, а эти двое только зарегистрированы. Они могут проживать здесь, но не распоряжаться квартирой. Так что я все сделал правильно. Ну раз уж такое дело, могу вам другой вариант подобрать, за половину комиссии…» От столь «щедрого» предложения мы отказались.
Все мы люди
В общем, ситуация аховая. Сергею завтра первый день на работу, у дочки — «первый раз в первый класс», а мы остались на улице. Не знаю, наверное, с юридической точки зрения можно было тупо остаться в квартире, прикрывшись договором. Мы честно сняли и честно заплатили аренду. Другое дело, что Людмила и Михаил (так звали хозяев квартиры) тоже имели право оставаться в этой квартире. Такая вот у нас получилась бы коммуналка…
Но такой расклад, конечно, никого не устраивал. К счастью, все мы люди нормальные (чего я не сказала бы об их сынке). «Давайте не будем портить ребенку праздник, — сказал Михаил. — Первое сентября — пятница, потом выходные. Так что мы пока на дачу уедем, до понедельника. Но за эти дни вам придется найти другую квартиру». Больше того, они вернули нам и часть арендной платы, которую мы отдали их «ребеночку».
Утром, отправив мужа с ребенком за цветами, я снова засела за порталы с объявлениями. Сроки поджимали, так что возможности капризничать не было. Впрочем, в одном я стала — напротив — более придирчивой. Перво-наперво спрашивала, чья квартира и кто там еще прописан. И если квартира нравилась и разговор с хозяином шел конкретный, в качестве обязательного требования указывала, чтобы все, кто так или иначе имеет право на данную жилплощадь, подписали договор.
Некоторых это требование раздражало, кто-то говорил, что это невозможно. Дескать, теща престарелая, которая здесь прописана, сейчас в деревне до октября, за сто километров от первопрестольной. О том, чтобы снять такую квартиру, не было и речи, я спокойно соглашалась, что причина понятна, и диалог не продолжала.
В итоге мы нашли буквально за выходные вполне приличную «двушку» в этом же районе за те же 50 тысяч. Хозяева — семья с тремя детьми — предоставили все документы. Квартира была куплена ими не так давно как раз для сдачи. Поэтому прописан в ней никто не был, а собственность была оформлена на мужа и жену, которые оба и подписал договор найма.
Кстати, примерно через месяц Сергей, возвращаясь с работы, встретил у метро Людмилу. Она рассказала, что на полученные за сданную квартиру деньги их непутевый отпрыск рваанул в Сочи, прихватив подружку, такую же веселую и не обремененную чувством ответственности. Когда деньги закончились, сынок стал звонить родителям с просьбой помочь материально. Любящая мать пыталась было кинуть денег на карточку, но Михаил был непреклонен: купил билет на самолет — и все, ни копейки больше. Что там дальше у них будет — не знаю.