Судебное участие Почему в России стало меньше зэков

Главное за последнюю пятилетку изменение в системе отечественного правосудия: преступников все меньше сажают за решетку, все чаще применяя наказания, не связанные с лишением свободы. Сократилось и число арестованных на время следствия. Председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев назвал этот процесс гуманизацией уголовного законодательства. В причинах «оттепели» разбиралась «Лента.ру».

Итоги работы судебной системы за последние годы подводили в Колонном зале Дома союзов на девятом Всероссийском съезде судей. По данным председателя Верховного суда Вячеслава Лебедева, за последние пять лет на 42 процента сократилось количество осужденных к реальному лишению свободы — с 312 тысяч человек до 219 тысяч. На 80 процентов стало меньше арестованных. Отмечено и снижение подростковой судимости — с 80 тысяч несовершеннолетних в 2005 году до 22 тысяч в 2015 году.

Лебедев привел данные Федеральной службы исполнения наказаний о сокращении числа осужденных в колониях: за последние пять лет — на 25 процентов, в связи с чем ликвидированы 36 исправительных колоний, столько же воспитательных спецучреждений и восемь следственных изоляторов.

Глава ВС сообщил, что ежегодно от уголовной ответственности освобождается четверть подсудимых. Это, по его мнению, свидетельствует о том, что суды понимают «баланс между защитой общества от преступников и дифференциацией наказания».

В ходе брифинга для прессы на вопрос «Ленты.ру» о тенденции вынесения оправдательных приговоров глава ВС порекомендовал не делать на них упор.

«Вы нас все время настраиваете: больше оправдательных приговоров. Так нельзя! Незаконный оправдательный приговор так же вреден для общества и для граждан, как и незаконный обвинительный, — сказал Лебедев. — Это надо помнить. А каково людям, которые будут страдать от этого?»

В 2015 году доля оправдательных приговоров в России находилась на уровне погрешности и составляла около 0,2 процента, сообщил ранее бывший официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин. По его словам, примерно 90 процентов судебных процессов проходят с участием государственных адвокатов, а бесплатный адвокат, как правило, не заинтересован работать так же эффективно, как платный адвокат. «Поэтому вот такая у нас картина по оправдательным приговорам», — заявлял Маркин.

Пожалели малый бизнес

Верховный суд намерен продолжить работу по дальнейшей гуманизации уголовного законодательства, пообещал его председатель Вячеслав Лебедев. В частности, на съезде судей он вынесет на обсуждение вопрос о введении категории «уголовного проступка» за преступления небольшой тяжести.

Лебедев предлагает убрать из уголовных преступлений статью о деятельности предпринимателей без лицензий. «Я считаю, это можно перевести в разряд уголовного проступка. Еще идет работа, это пока не окончательное решение, а обсуждение», — сказал Лебедев журналистам.

Преимущества новой категории проступка в том, что осужденного не лишают свободы, а наказывают только штрафом или обязательными работами. Кроме того, виновный в уголовном проступке не будет иметь судимости.

Выступая на съезде судей, председатель ВС сообщил о четырехкратном сокращении числа осужденных предпринимателей за последние пять лет. Если в 2010 году суды признали виновными по экономическим статьям восемь тысяч человек, то в 2015 году их стало две тысячи. Большая часть из них — 60 процентов — осуждены за мошенничество (статья 159 УК РФ), но реальное лишение свободы суды назначили только каждому четвертому бизнесмену. Еще столько же (около 500 человек) были освобождены от уголовной ответственности или наказания.

Президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Юрий Пилипенко в беседе в «Лентой.ру» признался, что с воодушевлением наблюдает за инициативами, которые в последнее время выдвигает Верховный суд: «Речь идет о гуманизации уголовного законодательства, о введении судебной службы, о создании в системе судов общей юрисдикции межрегиональных апелляционных и кассационных судебных округов». По замыслу Лебедева, создание отдельных апелляционных и кассационных судов повысит независимость и объективность правосудия в целом.

Впрочем, глава ФПА заметил: «Статистика — это искусство: разные цифры можно по-разному представить. Но хочется с доверием отнестись к словам уважаемого председателя Верховного суда Вячеслава Михайловича Лебедева. Жизненный опыт подсказывает, что названные им цифры правдивы». Активное освещение в прессе разных уголовных дел, по которым обвиняемых берут под стражу, создает ложное впечатление о росте количества арестов, полагает Пилипенко.

Лояльность без последствий

Существует многолетний тренд по сокращению подростковой преступности, говорит в интервью «Ленте.ру» руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков. В воспитательных колониях с лимитом 300 человек находится всего пара десятков трудных подростков.

«Раньше их активнее сажали, традиционно в советское время, а потом пошла практика не назначать реальное лишение свободы, если это не тяжкое преступление — например, убийство. Самое интересное, что этот тренд не привел к росту подростковой преступности», — объяснил Чиков.

Другим положительным моментом гуманизации в отношении несовершеннолетних нарушителей стало то, что они не пополнили ряды банд, орудовавших в 90-х годах. «Был удар по организованной преступности, которая подпитывалась молодежью. Сейчас эта субкультура практически перестала существовать. Однако появились молодежная субкультура АУЕ (арестантский уклад един), которая пытается поднимать голову в некоторых регионах Сибири и Урала. На нее уже обратили внимание власти и предпринимают меры», — сказал глава «Агоры».

По его наблюдениям, тренд на сокращение числа осужденных касается не только подростков, но и взрослых. За последние 15 лет население в российских колониях снизилось почти в два раза. По данным ФСИН по состоянию на 1 января 2016 года, в учреждениях уголовно-исполнительной системы (УИС) содержалось около 646 тысяч человек.

Сокращение тюремного контингента тоже не вызвало рост преступности — наоборот, наблюдается снижение ее уровня, отметил Чиков.

Но у него вызвала вопросы судебная статистика по числу арестованных. По его словам, ФСИН отмечает общий перелимит в 25 процентов в следственных изоляторах по стране, в Москве СИЗО перегружены на 40 процентов. «Это означает, что количество следственно-арестованных растет. Эта тенденция идет с 2012 года, когда произошел разворот правоохранительной системы с либерального настроя на репрессивный», — резюмировал глава «Агоры». Этот рост приостановился минувшим летом. «Почему прекратился рост — это предмет для научных исследований и анализа. Скорее всего, это связано с давлением на судебную систему в связи с избыточными арестами, а также с тем, что в последние годы стали чаще применять домашний арест», — объясняет Чиков.

Акцент на домашние аресты

В конце ноября Следственный комитет опубликовал свои данные по арестам обвиняемых. Как правило, эта мера применяется только в отношении тех, кому вменяется тяжкое или особо тяжкое преступление, отметили в ведомстве. Если десять лет назад из почти 190 тысяч обвиняемых под стражей содержались 47 тысяч, то есть каждый четвертый, то в 2015 году из 116 тысяч фигурантов уголовных дел находились в СИЗО 26 тысяч — каждый пятый.

В последние три-четыре года следователи стали в 60 раз чаще применять домашний арест, указали в СК. В 2008 году такая мера пресечения была избрана в отношении 29 человек, а в 2015 году — уже для 1878 обвиняемых.

Глава «Агоры» предположил, что судебные данные о 80-процентном сокращении числа арестованных связаны с тем, что в эту цифру не входят те, кто находится под домашним арестом.

«Домашний арест — это тоже лишение свободы. Человек не может выйти за пределы четырех стен. Это не залог, когда человек заплатил деньги и остался на свободе. Срок домашнего ареста засчитывается в срок лишения свободы», — пояснил Чиков.

По его мнению, дальнейшая гуманизация должна затронуть осужденных и арестованных, страдающих тяжелыми заболеваниями, которых, несмотря на это, оставляют под стражей, где они не могут получить квалифицированную медицинскую помощь. По словам Чикова, смертность в местах заключения составляет пять тысяч человек ежегодно: чаще всего умирают от сердечно-сосудистых заболеваний, онкологии, ВИЧ и туберкулеза.

Российским судьям, считает юрист, нужно чаще освобождать заключенных условно-досрочно.

***

«Основной претензией к российской судебной системе остается то, что она никого не оправдывает. Нет практики оправдательных приговоров. Участники уголовных процессов приходят в суд с четким пониманием: будет обвинительный приговор», — говорит Чиков. Он напомнил, что в начале 90-х годов в качестве эксперимента в пяти регионах были введены суды присяжных, которые оправдывали в 30-35 процентах случаев. «Небо на землю не упало, эксперимент был признан удачным, и суды присяжных заработали повсеместно», — подытожил юрист.

Оправданий действительно мало, согласен глава ФПА Юрий Пилипенко: «Количество законных и обоснованных оправдательных приговоров должно быть существенно выше. О том, что в судебной системе есть для этого резервы, свидетельствует соотношение оправдательных приговоров, выносимых обычным судом — около 0,2 процента и судом присяжных — до 25 процентов».