Белоруссия долгие годы считалась островком стабильности и территорией согласия между властью и обществом. За последний месяц, однако, в стране прошли крупнейшие акции протеста, и лидеры оппозиции, не стесняясь, призывают к Майдану. По ожиданиям противников президента Александра Лукашенко, многотысячный протестный марш состоится 25 марта. «Лента.ру» разбиралась в причинах и возможных последствиях происходящего.
О подготовке многотысячного шествия 25 марта объявил лидер Белорусского национального конгресса Николай Статкевич. В этот день оппозиция традиционно отмечает годовщину провозглашения в 1918-м Белорусской народной республики, однако сейчас мероприятие приобрело дополнительный смысл. «Важно, чтобы как можно больше людей со всей страны приехали в Минск. Если люди будут готовы, мы перейдем к длительному протесту», — говорит Статкевич. По его мнению, по-настоящему массовая акция в столице приведет к тому, что на следующий день люди выйдут на улицы на мероприятиях в других городах страны. «Власть хочет распылить протест по времени и местам. Обращаюсь ко всем организаторам акций в регионах: не позволяйте режиму использовать вас для раздробления наших сил! Если вы действительно хотите перемен, а не просто показать, какая партия, региональная организация или город круче, то давайте действовать по одному плану», — призвал Статкевич.
Оппозиционера поддержал координатор гражданской кампании «Европейская Беларусь» Дмитрий Бондаренко. Первоначальный импульс протестам дал «налог на тунеядство», однако, по словам Бондаренко, очень быстро все переросло в политическое противостояние. «Люди доведены до нищеты, а масштабы безработицы в небольших городах просто зашкаливают. Лукашенко не в состоянии решить проблемы людей. Мой прогноз — в течение года в Белоруссии будет новая власть. Думаю, Лукашенко сместят с должности в результате народных протестов», — сказал Бондаренко.
Активизации и оптимизму оппозиции способствовали события последнего месяца. В стране состоялись крупнейшие за несколько лет акции протеста. В Минске 17 февраля тысячи митингующих прошли по проспекту Независимости, а потом к зданию министерства по налогам и сборам на улице Советской. Двумя днями позже недовольные выступили в областных центрах страны. В Гомеле протестовали до трех тысяч человек. Демонстранты заняли центр города, скандируя «Нет декрету номер три! Лукашенко, уходи!», «Я не тунеядец!». Сотни человек собрались также в Могилеве, Бресте и Витебске. 26 февраля 1,5-2 тысячи человек митинговали в Витебске. Помимо «Нет декрету номер три! Лукашенко, уходи!», звучали лозунги «Жыве Беларусь!», «Свободу!». Милиция не вмешивалась. 5 марта в «Марше нетунеядцев» в Бресте приняли участие более тысячи человек, был перекрыт проспект Машерова.
Декрет «О предупреждении социального иждивенчества», также известный как «декрет о тунеядцах», был подписан Александром Лукашенко еще в апреле 2015 года. Согласно ему, все трудоспособные, но не работающие и не платящие налогов на протяжении шести месяцев граждане республики должны ежегодно уплачивать сбор в размере около 250 долларов. Иначе их привлекут к административной ответственности.
Понятно, что этот нормативный акт приняли в Белоруссии не от хорошей жизни. Экономика падает второй год подряд. В 2016-м ВВП страны сократился почти на 3 процента, иностранные инвестиции снизились почти на треть, товарооборот между Россией и Белоруссией уменьшился на 5,2 процента, опустившись до 26,1 миллиарда долларов, минимального с 2009 года уровня. Внешний госдолг достиг 13,5 миллиарда долларов, по внутреннему и внешнему госдолгу Минск в 2017-м должен выплатить около 3,5 миллиарда долларов. Лукашенко постоянно ставит чиновникам цель поднять среднюю зарплату до 500 долларов, однако больше 400 долларов никак не получается. Госпредприятия сокращают сотрудников, переводят часть персонала на неполную рабочую неделю.
Минск привык решать свои экономические проблемы за счет кредитов от России или стран Запада. Но больше это не работает. Да, МВФ готов выделить стране 3 миллиарда долларов под 2,28 процента годовых на 10 лет. Но с условием проведения ряда реформ. В частности, от Минска требуют отказаться от повышения зарплат, поднять тарифы на коммунальные услуги, пойти на масштабную приватизацию государственной собственности. Не удается добиться преференций и от России. В таких условиях решено было использовать в качестве одного из источников средств собственных граждан.
К «налогу на тунеядцев» сразу возникло несколько вопросов. Во-первых, кажется странным собирать деньги с тех, кому во всем мире, наоборот, платят пособие. Известно, что по итогам 2016 года извещения были направлены 470 тысячам граждан страны, то есть каждому двадцатому белорусу. Во-вторых, обратила на себя внимание неуверенность, вообще-то несвойственная белорусской власти. Так, сразу после рассылки извещений было объявлено, что можно не платить, если докажешь местным властям свою «трудную жизненную ситуацию».
Удивительно также поведение властей непосредственно в ходе акций протеста. Несанкционированные мероприятия, вопреки многолетней практике, не разгонялись, их участники не задерживались. Очевидно, некоторое время власти находились в ступоре. Прямолинейные силовые действия были опасными — могли привести к взрыву недовольства, обозлить традиционный электорат Лукашенко, а также снова рассорить Минск с Западом. Власти попытались разделить протестующих на «идейных и стихийных».
По белорусскому телевидению вышло несколько разгромных сюжетов. Наиболее одиозен фильм телеканала «Беларусь 1» «Звонок другу», где говорилось о том, что протесты «тунеядцев» — прямой путь к гражданской войне и расчленению страны, а лидеров оппозиции обвинили в продажности и получении зарубежных грантов. Общественных активистов и координаторов стали задерживать, судить, «сажать на сутки». Кроме «кнута», белорусам предложили и «пряник». Лукашенко 9 марта поручил чиновникам в течение года не взимать с граждан страны так называемый налог за тунеядство. «Те, кто заплатил, те в 2017-м не будут платить. Если они будут работать в 2017 году, мы должны по их требованию вернуть эти деньги», — подчеркнул он.
Эксперты по-разному оценивают перспективы протестного движения в Белоруссии. Публицист, политический обозреватель портала TUT.by Артем Шрайбман говорит, что предстоящая акция 25 марта, вероятно, соберет около пяти тысяч человек и вряд ли будет чем-то отличаться от предыдущих мероприятий. По его словам, ни о каком Майдане на нынешнем этапе в Белоруссии говорить нельзя из-за несоразмерности сил протестующих и вертикали власти. «Элиты в стране сейчас консолидированы, и протесты могут быть сколь угодно массовыми, но работе органов власти это не помешает. Кроме того, в Белоруссии отсутствует традиция насильственных протестов. Белорусы обычно выходят не свергать власть, а высказать свое недовольство», — говорит Шрайбман.
Политолог Валерий Карбалевич считает, что экономический кризис в стране не только сказался на зарплатах, росте безработицы, инфляции, повышении коммунальных платежей, увеличении пенсионного возраста, но пошатнул всю картину мира. «Построенная Лукашенко 20 лет назад экономическая модель находится в кризисе, больше не работает. Он предложил альтернативный всем другим постсоциалистическим странам проект, который состоит в том, что можно ничего не трансформировать, не проводить никаких реформ, но сохранить уровень жизни, сопоставимый с уровнем жизни соседних государств. Население в это поверило, но сегодня в обществе усиливается разочарование. Психологический шок сравним с тем, что переживали все постсоветские страны в 1990-х годах. Прежняя система координат рушится, не очень понятно, что делать дальше, зато легко определить виноватого — того, кто 20 лет вел по этому пути», — рассуждает Карбалевич.
Он добавил, что страх перед повторением украинских событий 2014 года в Белоруссии прошел. По его мнению, проблема заключается в том, что механизмов легального выражения недовольства в стране нет, обратная связь между властью и обществом заблокирована. «В нормальной демократии для выражения недовольства существуют парламент, местное самоуправление, выборы, депутаты, профсоюзы, независимые суды и СМИ, представители оппозиции в органах власти. Но в Белоруссии ничего этого нет. Формально эти институты существуют, но реального содержания в них нет. Для общественного недовольства есть один единственный выход — площадь», — резюмировал эксперт.