Корреспондент «Ленты.ру» Мариам Новикова продолжает поездку по США. Она уже рассказывала, почему Техас — это не только ковбои, как правильно арендовать автомобиль и устроить классический роуд-трип. В третьей заметке «американской серии» Мариам делится историями о простых американцах, которых ей довелось встретить в путешествии.
В автобусе по пути из мормонского Солт-Лейк-Сити в греховный Лас-Вегас рядом со мной ехал только что освободившийся заключенный, белый тощий мужчина лет 37-40. Ехал через полстраны к маме в Аризону, в Лас-Вегасе собирался пересаживаться на другой автобус, а потом на третий.
Отсидел, по его словам, четыре месяца за то, что украл грузовик с электротоварами и пытался его продать. Пока сидел, жена тоже начала употреблять наркотики и куда-то пропала, пожаловался он и начал долгую повесть о нехороших соседях, сбивших его с пути праведного. Из повести этой можно было понять, что в глухом северном городишке в Монтане, откуда он добирался, опиаты употребляют все вокруг. Первая жена — его школьная любовь — с ним давно развелась, взрослые дочери живут с ней.
Ехать оказалось далеко. По ошибке мне думалось, что езды будет часа четыре, вышло же в два раза дольше. Зато и билет стоил не 150 долларов, как на самолет, а в десять раз меньше. Слева вдоль «интерстейта» номер 15 высились покрытые снегом Скалистые горы, над придорожными заведениями реяли американские флаги, в небе парили орлы. Было ветрено и хмуро. Лица попутчиков тоже не сияли.
Ноги девать было некуда: в «Грейхаунде» (американская автобусная компания-перевозчик — прим. «Ленты.ру») пространство между рядами сидений рассчитано на хоббитов, а не нормальных людей. И ездят в междугородних автобусах по Юте и Неваде совсем другие пассажиры, чем те, что передвигаются на автобусах по Европе — из Праги в Дрезден или из Венеции в Вену. Не любознательные туристы со смартфонами и жаждой странствий, а грязно одетые, потрепанные жизнью неудачники. Американская беднота.
Более-менее обеспеченные люди предпочитают между городами летать. В автобус лезут только те, кому не хватает денег на самолет или по каким-то причинам нужно избегать аэропортов: при посадке в междугородние автобусы документов у пассажиров не спрашивают.
На восточном побережье, между Бостоном и Вашингтоном, расстояния короче и ситуация другая. Там в автобусе вполне можно встретить солидного клерка, едущего из Вашингтона в Нью-Йорк по делам, не желающего связываться с нью-йоркской парковкой или добираться на Манхэттен по пробкам из аэропорта. Но что касается глубинки и знаменитых «Грейхаундов», маршруты которых пересекают всю страну, сесть в один из таких потрепанных автобусов с изображением гончей на боку — самый простой способ увидеть Америку с изнанки. В таком автобусе ехали нищие герои фильма «Полуночный ковбой» из холодного зимнего Нью-Йорка во Флориду. Да что говорить — герой Дастина Хоффмана из этого фильма прямо там, в автобусе, и умер (простите за спойлер, кто не смотрел).
По дороге автобус делал остановки. Публика высыпала из него и шла в придорожную кофейню, в туалеты и есть. Курильщики торопливо курили. Еще одно отличие: американский средний класс курить давно бросил.
Освободившийся заключенный каждый раз куда-то пропадал, и его приходилось ждать, когда автобус уже был готов к отъезду. В последнюю секунду он все же появлялся, снова садился рядом и продолжал рассказывать. Вслух мечтал о том, как, отдохнув в доме матери и дожив до тепла, вернется жить в горы Монтаны и будет там охотиться на оленей.
Время от времени тыкал пальцем на горы за окном: там олень! Видите? Зрение у меня нормальное, но вместо оленей на таком расстоянии удавалось разглядеть только черные точки. Он сказал, что в первом браке кормил с помощью охоты семью — мяса они не покупали. Позже я нашла его старый аккаунт на Facebook. С фотографии смотрел чисто выбритый и прилично выглядящий мужчина лет тридцати. В разделе «личная информация» говорилось, что он работает на строительстве мостов.
В Сан-Диего я разговорилась с женщиной, раньше имевшей отношение к кинематографу: она училась на монтажера.
— К сожалению, когда я закончила, произошла цифровая революция, и все мои навыки разом устарели, — сказала она.
В нашем разговоре участвовала французская танцовщица, приехавшая бегать по прослушиваниям и брать уроки танца у некой голливудской танцевальной знаменитости. Танцовщица сообщила, что танцоры прилетают на юг Калифорнии в поисках роли в кино или работы в подтанцовке, среди них много русских.
На прослушивание важно приходить заранее, потому что просматривают в зале всех вместе, и если ты пришел последним, то танцуешь в задних рядах — «от тебя видно только лоб». Иногда приходит столько народу, что танцевать беднягам приходится вплотную друг к другу, точно в метро в час пик.
С женщиной-монтажером мы обсудили отличия в отношении к жизни между разными штатами.
— Я начинала учиться в Нью-Йорке, потом переехала в Майами, — сказала она. — Конечно, после Нью-Йорка я была там самая организованная и самая целеустремленная. Если надо было выполнить какой-нибудь проект, я говорила: «Так, давайте скорее приступать, я уже написала план, начнем с того-то». А остальные смотрели на меня удивленно и говорили: «Да расслабься...» А магистра я получала в университете Калифорнии, и здесь все оказалось опять по-другому — здесь все опаздывают.
Я рассказала ей о своем путешествии, о том, что останавливалась на неделю у друзей, живущих недалеко от Принстонского университета в Нью-Джерси.
— Они евреи? — с неожиданной проницательностью спросила собеседница, услышав название городка, где друзья купили дом.
Я почувствовала себя Ватсоном при первом знакомстве с Шерлоком.
— Но как, черт побери, вы узнали?
— Просто я сама еврейка и выросла там. Это еврейский городок.
Друзья, когда я пересказала им этот разговор, сказали, что о подобной репутации этого места не подозревали, а дом купили из-за хороших местных школ, безопасности и близости к работе в университете. Так работает механизм переездов в Америке: люди со схожими интересами и доходами постепенно притягиваются друг к другу и селятся по соседству.
— Люди думают, что в Голливуде все зарабатывают большие деньги, — с горечью сказала бывшая монтажерша. — Но получают их только продюсеры, режиссеры и актеры, а не обычные работники. Поэтому я из этого бизнеса ушла и теперь работаю на себя, даю советы по фэншую.
Тут я вспомнила, как много лет назад, в начале 90-х годов, в Москву приезжала мама Сильвестра Сталлоне и совершенно неожиданно по собственной инициативе выступила в Киноцентре на Красной Пресне перед показом какого-то авторского фильма, не имевшего никакого отношения к семейству Сталлоне. Она тогда рассказала зрителям, что ее Сильвестру не везет с женами, а сама она успешно работает в Голливуде астрологом и мастером фэншуя.
Я шла по деревянной пешеходной набережной в техасском Остине и смотрела на греющихся на мартовском солнце речных черепашек, когда меня окликнул пожилой мужчина с саксофоном. Рядом с ним стоял молодой смуглый парень.
— Предлагаю вам за два доллара угадать, из какой страны этот человек, — сказал саксофонист.
У их ног стояла стеклянная банка, набитая долларовыми купюрами.
— Давайте лучше вы попробуете угадать, из какой страны я, — предложила я.
— Ого, — сказал саксофонист. — Хм... Ну-ка, скажите фразу подлиннее.
Они принялись гадать. Начали почему-то с Румынии. «Это потому, что ты похожа на румынку», — сказали мне потом добрые родственники. Гадали долго, но так и не угадали, хотя молодой парень был близок к истине: он большей частью называл страны Восточного блока. Сам он оказался из Египта, и мы обменялись вежливыми комплиментами.
— Я слышала, что в Египте очень красивое море, — сказала я.
— Русские туристы очень любознательные, — ответил он.
Через час я возвращалась назад. Египтянина уже не было, пожилой саксофонист в одиночестве дудел какую-то пронзительную мелодию. Мы снова разговорились. Он сказал, что в прошлом — учитель английского языка и литературы в школе, а теперь они с женой ведут группы поддержки ЛГБТ и еженедельно дают благотворительные концерты.
Он почти каждый день играет под мостом на саксофоне, знакомится с людьми, и это ему никогда не надоест, потому что люди попадаются самые разные. В конце рассказал такую историю:
— Однажды неподалеку от меня остановились две женщины — везли в коляске ребенка лет трех, он заплакал, и они решили его покормить. Я подошел к ним, чтобы подружиться, и, уже приблизившись, вдруг понял, что ребенок — тяжелый инвалид. Они кормили его из специальной бутылочки, потому что он не мог есть сам. А еще через минуту я осознал, что это не женщины, а два транссексуала. Это было так наглядно, словно квинтэссенция всего странного, что есть в нашем мире, понимаете? В нашем новом мире, где есть место каждому.