Восемь батарей за восемь миллиардов Зачем Польше американские зенитные комплексы

В ходе визита президента США Дональда Трампа в Польшу 6 июля подписано соглашение о намерениях по поставке Варшаве зенитных комплексов Patriot. Зачем Польша покупает это вооружение и какое место оно занимает в программе дорогостоящей военной модернизации этой восточноевропейской страны — в материале «Ленты.ру».

Что именно произошло?

Несмотря на широко разошедшиеся сообщения о том, что «Польша купила Patriot», собственно покупка еще не состоялась. Пока это всего лишь меморандум о намерениях — аналог российских межправительственных соглашений, смысл которых сводится к тому, что одно государство не против продать некоторое вооружение, а другое намерено его купить.

Контракт на американские ЗРК для Польши еще не согласован и не подписан. Не факт, к слову, что это будет один контракт: программа по дальнобойным ЗРК в Польше (проект Wisla) весьма масштабна, и ее коммерческое исполнение может быть разделено на несколько этапов.

Wisla

Грядущие закупки Patriot будут вестись в рамках программы Wisla. Впервые о ней заговорили в 2013 году, когда польское правительство обнародовало десятилетний план военной модернизации. Ее проработки, насколько можно судить по оговоркам в прессе, велись в 2010-2011 годах. Запуск проекта связывался в том числе с «рисками», которые Варшава видела в идее разместить на территории страны иностранные средства ПВО и ПРО, не обзаводясь собственными.

В частности, в линейке средств ПВО по программе Tarcza Polski («Польский щит») был анонсирован весь набор: от установок для сухопутных войск на базе ПЗРК Grom через комплексы средней дальности (проект Narew) до систем большой дальности, которые и зашифровали под обозначением Wisla. Всего в Варшаве хотят получить восемь батарей (по четыре пусковые установки в каждой) дальнобойных ЗРК, способных бороться как с аэродинамическими целями, так и с тактическими баллистическими ракетами.

Общие затраты, объявленные польскими военными, должны составить 30 миллиардов злотых (около 8 миллиардов долларов), первые подразделения должны быть развернуты в 2018 году (сейчас сроки сдвинуты до 2022-го), а завершить приобретение планируется к 2026-му. Первоначально смета на проект вообще составляла 50 миллиардов злотых (13,4 миллиарда долларов), но была признана чрезмерной, особенно на фоне других масштабных трат на переоснащение вооруженных сил.

Отбор претендентов из 14 заинтересованных фирм закончился в марте 2014 года. В полуфинал вышли четыре образца: два условно европейских проекта — SAMP/T (совместное предложение MBDA и Thales) и MEADS (опять MBDA, но уже с Lockheed Martin), один чисто американский — Patriot (Raytheon) и израильский «Кела Давид» (Rafael совместно с Raytheon).

В финале европейцы отвалились, а два последних проекта причудливо интегрировались в единое предложение, формально отданное Raytheon на базе комплекса Patriot, но с израильскими ракетами.

Что именно купят?

Основным образцом Patriot, который Raytheon продвигает сейчас на мировой рынок вооружений, является комплекс PAC-3 с ракетой GEM-T. Эта ракета, впервые переданная американским военным в 2006 году, обладает улучшенными возможностями по поражению низколетящих крылатых ракет и тактических баллистических ракет.

Минус у этой ракеты один: она достаточно дорога как расходный материал. Скажем, еще в 2010 году Кувейт купил для своих комплексов 209 ракет GEM-T за 900 миллионов долларов.

Поэтому Польша выбрала версию комплекса Patriot с ракетой Skyceptor. Это изделие на базе ракеты Stunner из состава израильского комплекса ПВО/ПРО «Кела Давид» («Праща Давида»). Решение с такими ракетами было предложено Raytheon и Rafael в 2013 году, оно называется PAAC-4. PAAC в данном случае расшифровывается как Affordable PAC — то есть «доступный» — и предлагается странам, не готовым платить много за комплексы с GEM-T. Стоимость одной ракеты типа Stunner оценивается в миллион долларов.

Что принесут в дом?

По условиям соглашения между Rafael и Raytheon, до 60 процентов себестоимости ракет, поставляемых по контрактам на PAAC-4, должны производиться на территории США. Однако известно, что Польша также претендует на выпуск части комплектующих для этих ракет у себя.

Кроме того, поляки заинтересованы в локализации производства электронных компонентов для радаров ЗРК. В частности, речь идет о передаче технологии выпуска СВЧ-компонентов на основе нитрида галлия, которая выбрана в качестве перспективной при создании радиолокаторов нового поколения для американских военных.

Это тоже предмет торга: формально разрешение на экспорт этой технологии у Raytheon есть, но что конкретно они готовы отдать Польше — пока неизвестно. При этом поляки готовы брать ЗРК с новыми всеракурсными радарами, начиная с третьей батареи, и на основании этого торгуются за передачу им технологии.

Зачем все это Польше?

Польша — 24-я экономика мира и 6-я экономика Евросоюза. Это безусловный лидер Восточной Европы, который теперь демонстрирует и военно-политические амбиции. Во-первых, речь идет о том, чтобы поставить себя в качестве безальтернативного регионального партнера номер один в отношениях со старшими товарищами из НАТО и непосредственно с США. А следовательно — и приоритетного получателя военной помощи и передовых вооружений.

Во-вторых, Польша уже достаточно заметна, чтобы испытывать амбиции как самостоятельная региональная держава. Педалирование темы российской военной угрозы в данном случае играет на руку Варшаве, облегчая трансформацию накопленного потенциала экономики в новые возможности вооруженных сил. Раззадоривает и историческая память несостоявшегося гегемона Восточной Европы, на пике возможностей претендовавшего на политический контроль территорий от Одера примерно до Волги.

Программы военной модернизации, запускаемые в Польше, впечатляют. Военные расходы, с середины 1990-х колебавшиеся вокруг отметки 1,9 процента ВВП, в 2015-м скакнули до 2,14 и в 2016-м удержались выше 2 процентов. В абсолютных цифрах они выросли с 25 миллиардов злотых (6,7 миллиарда долларов) в 2010 году до 37-39 миллиардов (10-10,5 миллиарда долларов) в 2015-2016 годах. В дальнейшем оборонные траты планируется держать на уровне 2,5 процента ВВП.

Страна объявила (и частично реализовала) ряд затратных военных программ. Помимо обновления ПВО, Польша активно вкладывается в ВВС. В дополнение к 48 истребителям F-16C/D block 52, полученным из США во второй половине 2000-х, Варшава объявила о своем интересе к покупке 96 подержанных американских самолетов F-16A/B (с модернизацией). Кроме того, после 2025 года ВВС Польши рассчитывают приобрести 32 истребителя пятого поколения F-35.

После 2020 года Польша дополнительно должна получить 70 крылатых ракет большой (до 1000 километров) дальности AGM-158B JASSM-ER для самолетов типа F-16C/D на общую сумму 200 миллионов долларов. Ранее поляки уже купили 40 ракет AGM-158A JASSM (с дальностью 370 километров), которые и начали получать в январе 2017-го.

Кроме того, в планах польских военных — приобрести не менее четырех современных неатомных субмарин. При этом Варшава всерьез намерена добиться оснащения их крылатыми ракетами большой дальности — американской Tomahawk или французской NCM (SCALP Naval).

Каково теперь соседям?

Как единичное явление закупка ЗРК Patriot мало повлияет на баланс сил в Восточной Европе. Безусловно, если рассматривать ПВО Польши изолированно от союзов и военно-политического контекста, то оно, по сути, отсутствует: старые советские образцы типа С-125М или С-200ВЭ не являются серьезной проблемой. Поэтому на первый взгляд закупка Patriot — качественное усиление.

Однако российские военные все равно исходят из того, что в гипотетический угрожаемый период восточноевропейские страны НАТО получат дополнительное усиление со стороны «старших товарищей», и развертывание оборонительных вооружений в виде средств ПВО/ПРО (Patriot, THAAD) здесь едва ли не самое очевидное действие.

Поэтому на вопрос о последствиях программы Wisla ответить в первом и грубом приближении можно так. Усилит ли это существенно ПВО Польши? Да, усилит. Повлияет ли на планирование российских военных в Восточной Европе? Будет учтено, и отвлечет на себя определенные силы.