«Исламское государство» (ИГ) в Сирии и Ираке доживает последние месяцы — лояльные Багдаду формирования при поддержке США почти взяли Мосул, курдско-арабские «Демократические силы Сирии» приступают к осаде Ракки. Между тем освобождение занятых исламистами территорий не положит конец ИГ и его идеологии. «Лента.ру» попыталась предсказать, куда хлынут недобитые джихадисты, изгнанные со священных земель Леванта.
После поражения в Леванте местные джихадисты, скорее всего, уйдут в исламистское подполье или, сложив оружие, вернутся в семьи. Те иностранные радикалы, которые не поедут домой, опасаясь судебного преследования, вероятно, отправятся сражаться за создание халифата в другом месте.
«Боевики ИГ не развязывают войны, а приходят туда, где рухнула государственность и зашкаливает уровень политического насилия», — говорит руководитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, эксперт клуба «Валдай» Василий Кузнецов. Соответственно, из Сирии и Ирака джихадисты устремятся туда, где либо уже идет война, либо для нее сложились все предпосылки.
После свержения Муаммара Каддафи в 2011-м Ливия погрузилась в хаос и безвластие, чем не преминули воспользоваться главари ИГ. Первые представители группировки прибыли в страну в сентябре 2014 года: им удалось уговорить местных исламистов присягнуть «халифу» Абу Бакру аль-Багдади. Два месяца спустя Ливию поделили на вилаяты.
В начале 2015-го ИГ присягнули исламисты прибрежного города Сирт: планировалось, что оттуда «халифат» будет расползаться по всей Северной Африке. В декабре 2016-го при поддержке США джихадистов из Сирта выбили. Но радикальное подполье никуда не делось.
Сейчас в государстве двоевластие: между собой борются признанное мировым сообществом «правительство национального единства» в Триполи и Палата представителей Ливии, заседающая в Тобруке. Постоянные теракты — например, в результате нападения на авиабазу в мае погибли более 140 человек. В условиях отсутствия центральной власти и продолжающихся конфликтов Ливия выглядит очень привлекательной для ИГ.
Еще одна страна, раздираемая противоречиями, — Йемен. Гражданская война между хоуситами (повстанцами-шиитами) и формальными властями, сражающимися при поддержке Саудовской Аравии, продолжается с 2015 года.
За это время силу набрала суннитская террористическая группировка «Аль-Каида на Аравийском полуострове».
Для радикальных исламистов Йемен — идеальное поле боя: с одной стороны — ненавистные «рафидиты»-шииты, с другой — «муртады»-саудиты, хранители двух святейших для мусульман мечетей, не соответствующие, однако, высоким моральным нормам ислама. И все это дополняется полным безвластием.
Бегство в Йемен — хорошее решение в глазах джихадистов, однако есть одно препятствие: «Аль-Каида» и ИГ — злейшие враги. Потерпевших крах приспешников Аль-Багдади алькаидовцы с распростертыми объятиями не ждут. В свою очередь, игиловцы из западных стран в интервью профессорам канадского университета Уотерлу прямо заявили: мириться с конкурентами по джихаду они не намерены. Во всяком случае пока.
«Знайте: отныне мы не ваши граждане, мы освободили себя от вас. С дозволения Аллаха и Его помощью мы обрушимся на вас такой военной мощью, которой вы не в силах противостоять. Таково данное нам обещание Аллаха», — говорит на смеси малайского и арабского боевик в окружении подростков в камуфляже. В руках у него и у подростков малайзийские паспорта. Он обещает, что мусульмане свергнут всех властителей и все правительства, если те не будут следовать шариату, и называет конкретных адресатов послания — власти Малайзии и Индонезии.
Затем боевик бросает паспорт на землю. Подростки делают то же самое. Один из них произносит: «Во имя Аллаха» и поджигает кучу документов под ликование собратьев. Следующие кадры демонстрируют детей в традиционных для региона головных уборах сонгкок — они молятся, а затем тренируются в стрельбе из полуавтоматических пистолетов.
Такой ролик ИГ опубликовало 5 июля в социальных сетях. Власти Малайзии и Индонезии сочли это объявлением войны. Впрочем, это не первая акция джихадистов в регионе: в Юго-Восточной Азии постепенно разворачиваются бои с исламистами.
В январе 2016-го джихадисты нанесли удар по Джакарте — в результате нескольких взрывов и перестрелки в городе погибли четыре человека, 24 получили ранения. В мае 2017-го из-за схожего теракта погибли еще трое. В обоих случаях ответственность на себя взяли связанные с ИГ группировки.
Индонезия — страна с самым большим мусульманским населением в мире, и попытка поднять тут правоверных на джихад, на первый взгляд, выглядит оправданной.
У ИГ есть успехи — главнокомандующий армии Индонезии Гатот Нурмантьо констатировал: «спящие ячейки» джихадистов сформированы почти в каждой провинции страны, и они только ждут приказа, чтобы атаковать.
Основное препятствие на пути исламистов — господствующая в стране идеология «Панча Сила», провозглашенная незадолго до обретения независимости. Она предусматривает веру в единого Бога, демократию, социальную справедливость и единство в многообразии.
«Панча Сила» приносит свои плоды: в Сирию уехали всего около 700 граждан Индонезии. Для сравнения: обладателей французских паспортов под знаменами халифата — 1700, россиян — 2400, тунисцев — 6000. Крупнейшая исламская организация «Нахдатул Улама», работающая в Индонезии, тоже учит последователей Пророка умеренности и сдержанности.
Пока Джакарте удается противодействовать влиянию джихадистов, но смогут ли власти справиться с наплывом опытных военачальников и проповедников ИГ — большой вопрос. Тем более что эксперты констатируют: самое населенное мусульманское государство становится все более религиозным. Свидетельство тому — приговор Ахоку, мэру-христианину Джакарты, отправленному за решетку за оскорбление ислама.
Из постсоветских стран Средней Азии в новостях про исламистов чаще всего мелькает Таджикистан, возглавляющий рейтинг поставщиков террористов-смертников для ИГ. В 2016 году почти 30 таджиков подорвались на «истишхад-мобилях» джихадистов, но внутри страны власти пока удерживают ситуацию под контролем.
Как указывает Global Risk Insights, основная проблема местных мусульман — борьба государства с открытыми проявлениями религиозности.
Власти боятся радикализации и потому принимают жесткие меры — в Таджикистане закрыли сотни нелицензированных молельных домов, запретили исламскую одежду в школах и на рабочих местах (закрыв 160 магазинов исламской одежды) и запретили гражданам младше 18 лет посещать мечети. Бывали и показательные акции — в 2015-м, например, публично побрили 13 тысяч бородачей.
Душанбе загоняет всех без исключения исламистов в подполье — Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), активно действовавшая на политической арене страны с 1993 года, в 2014-м была запрещена, а год спустя объявлена террористической организацией.
«Когда ПИВТ была частью власти, одной из ее основных задач было убеждать людей не идти на поводу радикалов. Как только ее запретили, произошел резкий всплеск числа таджиков, присоединяющихся к джихадистам, в том числе среди студентов. Однажды к боевикам примкнули сразу 40 жителей одной из деревень», — отмечает Софи Рош, профессор Гейдельбергского университета.
Самый яркий пример — бывший командир таджикского ОМОНа Гулмурод Халимов. Он сбежал в Сирию, призвал сограждан последовать его примеру, сославшись на запрет мужчинам носить бороды, а женщинам хиджаб, и стал «министром войны» ИГ.
Ситуацию усугубляет и замедлившийся экономический рост, рискующий поставить многих таджиков на грань нищеты, и географическое положение страны — Таджикистан граничит с Афганистаном и китайским Синцзян-Уйгурским автономным районом, известным своим исламистским подпольем.
После освобождения захваченных ИГ земель в Сирии и Ираке идея «Исламского государства» не умрет — джихадисты продолжат искать уязвимые регионы планеты, чтобы взорвать ситуацию и провозгласить очередной вилаят. И если страны, где войны уже идут — те же Ливия или Йемен — практически гарантированно станут жертвами нашествия иноземных исламистов, то у правителей других мусульманских государств еще есть время попытаться политическими средствами избавить себя от перспективы узреть черное знамя джихада из окна собственного президентского дворца.
Деятельность террористических группировок «Исламское государство» и «Аль-Каида» запрещена на территории России