Мировые рынки, глобализация, интеграция — до прихода в Белый дом Дональда Трампа мировая экономика развивалась путем сотрудничества, создания новых торговых объединений и упрощения таможенных систем. Американский лидер перевернул все с ног на голову и начал играть в свою игру, попутно втягивая в авантюру одну страну за другой. Реальная война идет в пыльных кабинетах, в которых лидеры обдумывают, как насолить конкурентам и помочь своей экономике. Торговая война — в материале «Ленты.ру».
Тема экономического противостояния была актуализирована на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Европейская элита, которая третье десятилетие продвигает ценности глобализма и кооперации, ожидала программной речи американского президента, который должен был рассказать об экономическом протекционизме США. Трамп выбрал достаточно спокойную риторику, сведя выступление к одной фразе «Америка превыше всего, но не в одиночестве». Правда, переубедить европейскую аудиторию Трампу не удалось — европейцы запомнили месседж и приготовились к торговой войне.
Выступление президента США проходило на фоне валютного скандала: министр финансов США Стивен Мнучин заявил, что США выгоден слабый доллар, чем вызвал негодование главы европейского регулятора Марио Драги. Председатель европейского Центрального банка не сдержался и порекомендовал «кое-кому держать язык за зубами». Валютный вопрос напрямую связан с торговой войной — именно за это, например, американская и европейская бизнес-элиты злятся на Китай, который искусственно занижает юань, чтобы китайские товары сохраняли конкурентоспособность на рынке.
В конце января (уже после выступления в Давосе) Трамп призвал Евросоюз готовиться «к чему-то серьезному», намекая на торговое противостояние. Повод для введения ограничений Трамп увидел в том, что европейские товары легко попадают на американский рынок, а товары из США зачастую не удовлетворяют высоким стандартам ЕС, из-за чего остаются не у дел. На подобные угрозы Брюссель отреагировал моментально: официальный представитель Еврокомиссии Маргаритис Схинас заверил американскую сторону, что в случае введения торговых ограничений ответ Евросоюза не заставит себя ждать.
Агрессивная риторика стихла до середины февраля, когда министр торговли Уилбур Росс анонсировал введение таможенных пошлин и введение квот на поставки алюминия и стали из Китая, Гонконга, России, Венесуэлы, Вьетнама, Таиланда, Южной Африки, Бразилии, Коста Рики, Египта, Малайзии и Индии. Минторг предложил ограничить импорт алюминия в США 86,7 процента от уровня поставок за 2017 год, а стали — до уровня 63 процентов прошлогодних объемов. Параллельно Росс предложил повысить таможенные пошлины на импорт из этих стран: 7,7 процента на алюминий и 23,5 процента — вообще на все товары из этих стран.
Главу Минторга США называют архитектором протекционистских мер в американском истеблишменте, именно он навязывает американскому президенту такую экономическую политику. Не прочь насолить бывшим торговым партнерам и сам Трамп, который наделил Росса фактически безграничным правом на подобные инициативы и неоднократно выражал поддержку Минторгу США, хотя единодушия по поводу перспективности этих протекционистских мер нет даже внутри Белого дома.
Против ограничительных мер в отношении стали и алюминия выступают глава Минфина Стивен Мнучин, помощник Трампа по экономической политике Гэри Кон, госсекретарь Рекс Тиллерсон и даже глава Минобороны Джеймс Мэттис — все они полагают, что итоговый эффект от развязывания этой войны будет невыгоден США: протекционистские меры могут резко ударить по политическим отношениям с нынешними союзниками. Помимо Росса за ограничения выступает помощник Трампа по торговле Петер Наварро — Белый дом разделился на две группы, за которыми встали армии лоббистов.
Официально Брюссель хранит молчание, однако в СМИ начали появляться публикации о том, что европейский истеблишмент уже готовит собственный перечень американских товаров, по которым может быть нанесен удар в ответ на протекционистские меры США.
Источники рассказывают, что Европа намерена бить по символическим для США товарам — мотоциклам Harley Davidson и бурбону. Также отмечается, что угрозы американской администрации заставили Брюссель реанимировать документ, который готовился в период предыдущих торговых войн — когда президентом США был еще Джордж Буш-младший.
Если торговая война с Европой только начинается, то открытое противостояние с Китаем возникло гораздо раньше. В январе администрация Трампа при поддержке Минторга объявила о введении 30-процентного таможенного тарифа на импорт из Китая панелей для солнечных батарей и 20-процентную пошлину на поставки китайских стиральных машин. Введение ограничительных мер в Минторге объяснили «обеспокоенностью президента за американских рабочих, фермеров и представителей бизнеса».
По мнению Трампа, это должно поддержать соответствующие отрасли внутри США, сохранив рабочие места, однако пострадают от этого рядовые американцы, которые лишатся доступных товаров. Правда, это решение не нашло понимания у американской индустрии солнечной энергетики. Представители отрасли отмечают, что введение тарифов лишит работы от 48 до 63 тысяч сотрудников отрасли. Всего же в индустрии работает около 260 тысяч человек. Американский совет по возобновляемой энергетике уже заявил, что от этих мер пострадают простые американцы, поскольку вырастут цены на электричество.
Справедливости ради стоит сказать, что эти ограничения вводились не только против Китая, но и против других стран, в том числе Мексики и Южной Кореи, которых называют главными потерпевшими от пошлин на стиральные машины. Оба государства намерены оспорить односторонние ограничения, введенные США, во Всемирной торговой организации (ВТО).
Таможенный тариф в 20 процентов распространяется только на первые 1,2 миллиона машин в год, а если гиганты вроде Samsung или LG захотят ввезти больше, им придется платить уже 50-процентную пошлину. Обе компании выразили глубокое разочарование ограничительными мерами, а Samsung решила нанять дополнительно 600 рабочих на свой завод в Южной Каролине, чтобы как-то компенсировать потери. Как и в истории с солнечными батареями, от нововведений пострадают простые граждане США, ведь цены на стиральные машины ожидаемо вырастут. Довольна только американская компания Whirlpool, которая уже пообещала нарастить мощности в Огайо, Кентукки, Южной Каролине и Теннесси.
Китай, конечно, «глубоко озабочен» решением Трампа. Министерство торговли Китая в своем заявлении выразило надежду на то, что американская администрация «проявит сдержанность в своем желании вводить новые ограничения». В противном случае китайцы обещают ответить на новые протекционистские меры.
Примечательно, что за несколько месяцев до введения ограничений американский рынок буквально завалили солнечными панелями. Поставки панелей из Китая в четвертом квартале 2017 года выросли на астрономические 1200 процентов, из Мексики и Канады — на 400 процентов.
Параллельно с ограничениями в торговой сфере американские власти не пускают китайские компании на свой рынок капитала и инвестиций. Комиссия по ценным бумагам и биржам США (SEC) заблокировала сделку по продаже китайским инвесторам Чикагской фондовой биржи. Китайцы два года пытались выкупить Чикагскую биржу, однако усиление конфронтации между Вашингтоном и Пекином после прихода в Белый дом Дональда Трампа фактически поставило крест на этой сделке.
Потенциальная сделка вызвала волну негодования среди американских законодателей, причем как среди республиканцев, так и среди демократов: сенаторы и члены палаты представителей испугались, что с помощью биржи власти Китая смогут влиять на американский фондовый рынок, несмотря на то, что на Чикагскую биржу приходится всего 0,5 процента оборота всех торговых бумаг в США.
Европа же, наоборот, не против китайских инвестиций в своей экономике. Яркий пример — китайская экспансия в европейский авторынок. В 1999 году шведская Volvo была разделена на две компании: одна специализировалась на продаже легковых автомобилей, вторая — на грузовиках. Легковое подразделение было продано американской компании Ford за 6,8 миллиарда долларов, а в 2010 году американцы продали его китайскому автогиганту Geely всего за 1,8 миллиарда долларов.
В декабре 2017 года Geely выкупила контрольный пакет грузового подразделения шведской компании, которое занимает второе место в мире по производству грузовиков, за 4 миллиарда долларов, сосредоточив у себя весь бренд Volvo. Однако на этом экспансия Geely не закончилась: 23 февраля китайский автоконцерн объявил о покупке 9,7 процента в немецком автоконцерне Daimler (бренд Mercedes) за 9 миллиардов долларов. Китайские инвесторы стали владельцами крупнейшей доли в немецком автоконцерне, оставив позади арабский инвестиционный фонд Aabar Investments с долей в 9,1 процента акций на втором месте. Geely, таким образом, стала совладельцем американской Tesla Motors — Daimler владела 10-процентной долей в компании Илона Маска.
Россию ввиду ее слабо диверсифицированного экспорта пока могут беспокоить исключительно протекционистские меры США в отношении алюминия и стали. Окончательное решение о введении таможенных пошлин будет принято только 11 апреля — именно тогда Трамп должен объявить либо о поддержке протекционистских мер имени Уилбура Росса, либо отказаться от пошлин. Однако протекционистская риторика уже ударила по российским компаниям: крупнейший в России производитель стали Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК) приостановил проект по расширению прокатных мощностей в США.
По словам президента компании Олега Багрина, компания решила приостановить развитие своего проекта в Пенсильвании, вложив при этом в него уже около четверти необходимых средств. В НЛМК считают, что введение пошлин может вызвать «системный шок для всего рынка», так как американский рынок — один из самых привлекательных: США потребляют около 100 миллионов тонн стали в год.
Реакция российских властей на потенциальные пошлины не очень отличается от той, что демонстрировали «друзья по несчастью»: 19 февраля Минпромторг сообщил, что в случае введения США протекционистских мер Россия подаст иск в ВТО. Симметричных ответов правительство пока не готовит.