Южно-Африканская Республика (ЮАР) стоит на пороге больших перемен. Власти собираются передать земли белых фермеров черному большинству. Для этого придется изменить конституцию страны, но это никого не останавливает, как и пример соседнего Зимбабве, уже прошедшего тот же путь ценой разрушения собственной экономики. Прямо сейчас новые правила опробуют на одном маленьком городе. О реформе, которая навсегда изменит пока еще самую развитую страну Африки, — в материале «Ленты.ру».
Большую часть XX века Южная Африка находилась под властью белого меньшинства. С 1948 года оно проводило официальную политику апартеида — раздельного проживания людей разных рас. Чернокожие коренные жители (для удобства их всех называли банту) вынуждены были переехать в специальные районы — бантустаны. Там они получили подобие гражданских прав, а в некоторых бантустанах — даже паспорта (правда, независимость, предоставленную правительством ЮАР этим бантустанам, не признавали ни в одной другой стране мира). В «белые» крупные города банту могли приезжать только на работу.
В чуть лучшем положении находились азиаты и «цветные» — дети от смешанных браков и их потомки. Им разрешалось жить ближе к городам (но все же отдельно), предоставлялось немного более качественное образование и здравоохранение. С начала 1980-х годов они получили ограниченное право голоса после того, как федеральный парламент был разделен на три палаты: для белых, «цветных» и азиатов. Чернокожие тем временем могли голосовать только в своих бантустанах.
Но главное, африканеры — белые жители ЮАР, потомки голландских и немецких колонизаторов — владели большей частью земель в стране. Сельское хозяйство наряду с металлургией и горнодобывающей промышленностью составляло основу экономики. При этом чернокожие использовались только в качестве низкоквалифицированной рабочей силы, а значит не могли получать навыки управления фермой.
В середине 1980-х доля белого населения составляла 21 процент, с ослаблением режима апартеида и после его окончательного падения в 1994 году она стала стремительно сокращаться. Поначалу многие видели в политическом и социальном устройстве ЮАР уникальное конкурентное преимущество. Экономисты были уверены, что стоит только совместить высококвалифицированных белых менеджеров с дешевой черной рабочей силой, как южноафриканская экономика совершит рывок. На деле еще недавно враждовавшие расовые группы не могли найти между собой общего языка. Росла преступность, а вместе с ней и напряженность. Африканеры по-прежнему не решались нанимать на работу банту, предпочитая вооружаться и переезжать из городов в пригороды. Многие эмигрировали, преимущественно в Австралию, США и Европу. К 2017 году доля белых здесь упала до восьми процентов.
При этом в собственности африканеров по-прежнему оставались миллионы гектаров земли, что помогало им сохранить статус привилегированного класса. По подсчетам Всемирного банка, ЮАР является страной с наибольшим экономическим неравенством в мире: индекс Джини, показывающий расслоение в уровне доходов между самыми богатыми и самыми бедными жителями, здесь равен 63,4. Правда, вычислялся он в последний раз в 2014 году — и только на основании официальных заработков, что позволило Украине занять первое место в мире с результатом 24 балла. В ЮАР живут 50 тысяч долларовых миллионеров, и подавляющее большинство из них — белые.
Неутешительны и другие показатели. По данным южноафриканского правительства, 13,6 процента населения в 2017 году проживало в неформальных поселениях — трущобах, стихийно застраивавшихся без каких-либо разрешений в середине 1990-х людьми, получившими гражданские свободы и право селиться где угодно. Некоторые поселения олицетворяют неравенство одним своим существованием. Например, район Александра в Йоханнесбурге, в котором в середине XX века жил будущий президент Нельсон Мандела, граничит с самым фешенебельным районом города Сандтоном. Кроме того, второй год подряд на пять процентов растет уровень криминала. Доверие граждан к правосудию неуклонно снижается. Причем самым распространенным преступлением стала квартирная кража, и воруют чаще всего одежду (32 процента случаев), смартфоны (24 процента) и еду (22 процента).
В таком состоянии страна встретила отставку президента Джейкоба Зумы. Он считался компромиссной фигурой, в том числе и в земельном вопросе. С 1994 года правительство выкупало земли у африканеров по конкурентным ценам, а затем сдавало коренным жителям в аренду. Те, кому земля была не нужна, получали денежную компенсацию. За время президентства Зумы правящий Африканский национальный конгресс (АНК) выдвигал различные предложения по ускорению этого процесса. Ведь за два с лишним десятилетия выкупить и передать удалось всего десять процентов от запланированного, еще 837 миллионов долларов ушли на компенсации отказникам. В 2016-м парламент принял разработанный АНК законопроект, который уже тогда воспринимался как карательная мера. Он устанавливал фиксированную цену (гораздо ниже рыночной) за гектар земли, попавшей под действие программы. Кроме того, прежние владельцы лишались права отказаться от сделки. Документ был принят Национальной ассамблеей, но законом так и не стал — его отказался подписывать Зума.
Им двигала не только приверженность рыночным методам. Бывший президент принадлежит к зулусам — одному из самых многочисленных коренных народов Южной Африки. Через специальный фонд Ingonyama Trust они владеют 2,8 миллиона гектаров земли, к которой относятся очень ревностно. «Земля не может быть отделена от традиционной власти. Это что-то вроде ее души. Мы никогда не позволим ни на один день лишить нас жизни, забрав у нас нашу душу», — говорил король южноафриканских зулусов Гудвилл Звелетини. И ему есть за что бороться: ежегодно фонд получает миллионы долларов от добывающих компаний за пользование недрами. Обижать соплеменников Зума явно не хотел.
Взамен он запустил дополнительную программу под названием «50 на 50». В рамках нее власти выкупали только половину фермы, принадлежащей африканеру, и передавали ее работникам из числа коренных жителей. Таким образом, фермы превращались в подобие совместных предприятий белых владельцев и черных крестьян. Такой подход вписывался в общую политику Зумы по передаче контроля над экономикой от «монополистического белого капитала» черным бизнесменам. Уже к концу 2017 года статистика (по крайней мере, государственная) выглядела намного лучше: общая площадь выкупленных земель достигла 15 миллионов гектаров, или 12 процентов от всей территории страны.
Однако недовольные оставались, причем в обоих лагерях. И если АНК по-прежнему считал, что действовать надо активнее, то министр финансов Правин Гордан выступал за сохранение роли белых в финансовой сфере. Его фигура полна противоречий: будучи чернокожим, да еще и видным членом Коммунистической партии ЮАР, он имел репутацию откровенного лоббиста интересов белого бизнеса, но одновременно снискал уважение за бескомпромиссную борьбу с коррупцией, в том числе и в высших эшелонах власти. От его расследований и обвинений часто доставалось Зуме, и в конце концов президент не выдержал. Весной 2017-го он не дал Гордану завершить турне по Великобритании и США, где глава Минфина договаривался с потенциальными инвесторами. Вместе с еще девятью министрами он был отправлен в отставку.
И это дало повод оппозиции для новой, уже седьмой по счету попытки организовать импичмент. На этот раз их ждал успех: конституционный суд признал перестановки в правительстве незаконными, после чего к требованиям об отставке Зумы присоединились даже его однопартийцы из АНК. После недолгих препирательств президент согласился уйти по-хорошему, не досидев до конца второго срока полтора года.
Его преемником стал вице-президент Сирил Рамафоса, который еще недавно считался прогрессивным политиком. Рамафоса на 11 лет моложе 76-летнего Зумы и старается поддерживать образ «своего парня». Уже через несколько минут после объявления об отставке предшественника, которую транслировали главные телеканалы, Рамафоса вышел на пробежку и фотографировался с простыми жителями Кейптауна. По иронии судьбы, ими оказались белые африканеры, тепло приветствовавшие нового национального лидера. На самом же деле от либеральной риторики Рамафоса отказался еще в декабре, когда сменил Зуму на посту главы АНК. Уже тогда он заявлял, что нынешний подход недостаточно справедлив, и платить за отбираемые у белых фермеров земли не стоит вовсе.
Призыв поддержали другие политики — в частности, Джулиус Малема — одиозный лидер партии «Борцы за экономическую свободу» (БЭС), имеющей третью по численности фракцию в Национальной ассамблее. В начале 2018-го он вместе с соратниками громил магазины шведского модного ретейлера H&M после сомнительной рекламы, которую многие сочли расистской. Он быстро подготовил резолюцию, которая была поддержана на декабрьском съезде АНК. В ней говорилось о необходимости экспроприировать земли без какой-либо компенсации. При этом Малема признавал, что сделать это прямо сейчас невозможно — мешает конституция, а потому в нее надо сперва внести поправки.
Уже в феврале, через несколько дней после избрания Рамафосы президентом, этот вопрос был поднят в парламенте. Депутаты согласились с Малемой и проголосовали за подготовку конституционной реформы. «Пришло время действовать решительно. Есть те, кто говорят, что мы можем отложить эту задачу на потом. Но я сейчас могу сказать, что этот вопрос требует незамедлительного решения», — говорил глава государства.
С тех пор прошло девять месяцев, и ситуация стала только еще более запутанной. Сторонники перемен спорили с противниками и между собой. Так, лидер БЭС уверен, что отнятые земли должны принадлежать государству, иначе богатые белые за бесценок выкупят их обратно. Президент не согласен. «Достопочтенный Малема, я думаю, что это беспочвенные опасения. Посмотрите на ситуацию с другой стороны. Многие коренные жители не могут получить кредиты на развитие бизнеса, потому что банки требуют залог. Они приходят к нам и жалуются. Мы должны дать землю им в собственность, чтобы им было что предъявить банкам», — говорил Рамафоса на специально устроенных дебатах.
В июле Малема произнес фразу, которая взбудоражила всю страну: «Мы не собираемся призывать убивать белых. По крайней мере пока». Причем сказано это было на фоне другой реформы — оружейной, которая заметно ужесточила требования к владельцам оружия. Те, кто не удовлетворяет этим требованиям, обязаны сдать свои пистолеты и винтовки властям. Таким образом, многие белые фермеры остались в буквальном смысле безоружными перед лицом прямых угроз.
К тому же у идеологов перемен до сих пор нет понимания, как именно следует менять конституцию. Принятая в 1996 году, она во многом повторяет американскую. В частности, одна из глав называется «Билль о правах». В основном законе ЮАР четко прописано, что никто не может быть лишен своей собственности без соответствующего решения суда или справедливой компенсации. В свое время эта норма рассматривалась как дополнительная гарантия того, что времена апартеида не вернутся, и коренное население всегда сможет защитить свое скудное имущество. Двадцать с лишним лет спустя она остается последней надеждой теперь уже белых.
При этом другие положения конституции прямо противоречат этой норме. В документе прописана необходимость земельной реформы, которая преподносится как восстановление исторической справедливости. Ее проведение называется прямой обязанностью правительства. Более того, в одной из поздних поправок говорится, что неприкосновенность частной собственности не распространяется на землю. Из-за этого многие думают, что менять конституцию не требуется вовсе. На всякий случай при парламенте создан специальный комитет, который должен разобраться в этом вопросе. Правда, пока его члены только препираются и обвиняют друг друга в затягивании процесса.
К реформе хватает и других вопросов. Например, стоит ли компенсировать фермерам затраты на имущество, непосредственно связанное с землей (в первую очередь — сельхозтехнику), и вложения в инфраструктуру, которые могут достигать 90 процентов от рыночной цены всего участка. Непонятно, что делать с фермерскими кредитами, общий объем которых оценивается в 112 миллиардов долларов. Очевидно, что новые владельцы выплатить их не смогут, что грозит разорением многим банкам. Экспроприация обрушит цены на землю и недвижимость, что обернется упадком всего рынка. Банки перестанут кредитовать строительные компании. В этих условиях правительству предстоит строить дешевое социальное жилье, которое оно пообещало возвести на части изъятых земель. Но главное — серьезно пострадает деловой климат ЮАР: котировки крупнейших компаний обрушатся, страну покинут многие бизнесмены, привлекать новые инвестиции станет гораздо сложнее.
Наконец, главный аргумент против реформы — опыт соседнего Зимбабве, 18 лет назад уже решившего пойти по тому же пути. Власти отбирали у бывших колонизаторов земли и вынуждали их уезжать из страны. Закончилось все экономической катастрофой. Выяснилось, что коренные жители не умеют обрабатывать земли и вести бизнес. Некогда самая богатая страна Африки (сейчас ею считается ЮАР) превратилась в одну из самых бедных в мире. К 2009 году безработица достигла 90 процентов, инфляция — 231 миллиона процентов годовых. Уехавших белых землевладельцев звали обратно, но они отказались. По некоторым оценкам, неудачная реформа обошлась Зимбабве в 20 миллиардов долларов. В итоге новый президент Эмерсон Мнангагва, сменивший в прошлом году свергнутого Роберта Мугабе, пообещал исправить ошибки прошлого и выплатить всем пострадавшим компенсации. Их размеры оцениваются примерно в 11 миллиардов долларов.
На фоне неопределенности в ЮАР власти городского округа Экурхулени в окрестностях Йоханнесбурга решили протестировать реформу, не дожидаясь ее окончательного принятия на национальном уровне. В ближайших планах — экспроприация 350 гектаров. Мэрия признает, что не знает, что будет делать, если столкнется с судебными исками от собственников. Глава Экурхулени Мхвандил Масина надеется на лучшее и повторяет, что собирается всего лишь обеспечить справедливость для тех, кто нуждается в земле.
Схожей риторики придерживается и Рамафоса. В своих речах он часто говорит, что все будет хорошо, что все жители страны «должны расслабиться», но, похоже, не верит в это и сам. В начале ноября президент пригласил в гости бывшего американского коллегу Билла Клинтона — так он пытается заручиться поддержкой из-за рубежа. После того как летом нынешний глава Белого дома Дональд Трамп ошибочно решил, что в ЮАР уже вовсю убивают белых фермеров, над страной нависла угроза международных санкций — как во времена апартеида.
В попытках восстановить историческую справедливость власти готовы создать повод для новых обид. Правительство стремится угодить темнокожему большинству, ставя под удар белых и их деньги. Еще одним символом страны, наравне с бывшим министром финансов Правином Горданом (в новом кабинете он занимает пост министра государственных предприятий), может служить министр туризма Дерек Ханеком — белый функционер АНК, называющий экспроприацию честной компенсацией за украденные когда-то земли. Будущее пока еще самого богатого и развитого государства Африки так же запутанно, как и настоящее.