В этом году Союзному государству России и Белоруссии исполняется 20 лет. Неудивительно, что за столько-то лет у союзников, главным образом у России, накопились вопросы и претензии: экономическая интеграция работает в одну сторону и, как правило, не в интересах РФ, а политическая и вовсе застыла на уровне 1999 года. Но при всем при этом бюджет Союзного государства, органы которого в основном заняты оправданием собственного существования, ежегодно, без малого 20 лет, получают огромные средства. «Ленты.ру» выясняла, на каком этапе находится сегодня процесс интеграции, во что обходится российским налогоплательщикам это удовольствие и что они с этого имеют.
«Мы готовы настолько далеко идти в единении и объединении наших усилий, государств и народов, насколько вы готовы. Мы и завтра можем объединиться вдвоем, у нас проблем нет», — заявил президент Белоруссии Александр Лукашенко по итогам встречи с российским коллегой Владимиром Путиным 15 февраля в Сочи.
Лукашенко, правда, подчеркнул, что вопросы суверенитета какой-либо из сторон никто не намерен обсуждать, поскольку «это икона, это святое». В остальном же, по словам белорусского лидера, вопрос за гражданами двух стран — насколько глубоко они сами готовы объединяться.
Союзное государство (СГ) России и Белоруссии, на базе которого и происходит интеграция наших стран, до последнего времени оставалось чисто декоративным образованием. Оно существовало как бы независимо от реальных взаимоотношений двух государств. Все изменилось с середины прошлого года, когда РФ начала так называемый налоговый маневр, лишавший с 2019 года соседнюю республику доходов от перепродажи российской нефти, полученной в обход таможенных барьеров.
Одновременно Владимир Путин в качестве условия дальнейшей экономической помощи намекнул на углубление интеграции с Белоруссией по линии того самого декоративного Союзного государства. Для чего-то же оно должно было пригодиться. И теперь, после заявления белорусского президента о готовности к объединению «хоть завтра», идея реальной интеграции России и Белоруссии, кажется, получила новый импульс.
Тот формат интеграции, интерес к которому проявляли обе страны в 1999 году, уже к середине 2000-х потерял актуальность. Экономическая интеграция остановилась на этапе единой таможенной зоны. При этом с 2014 года даже она фактически не работает, поскольку режим Лукашенко обеспечил поток контрабанды из Европы и Украины в обход российских санкций.
Введение единой валюты, о котором Лукашенко говорил начиная с 2004 года, также неоднократно откладывалось. Тогдашний директор Национального банка Белоруссии Петр Прокопович объявлял о скором введении единой валюты с 2007-го и с 2009 года, однако слова так и остались словами.
Интересно, что месяц назад Александр Лукашенко в очередной раз вернулся к этой теме, сказав, что не против общей валюты, «но это должна быть общая валюта, а не валюта Центробанка России». Условием создания единого эмиссионного центра белорусский президент назвал равенство сторон. Как практически обеспечить равенство при очевидном неравенстве экономик двух стран, Лукашенко не уточнил.
Аналогична ситуация и с интеграцией политической, которая сохранилась на уровне декларации 1999 года, когда Борис Ельцин и Александр Лукашенко подписывали договор о создании Союзного государства. Единый парламент, правительство, суд, гражданство и так далее реально не существуют. Союзное государство — а точнее, его аппарат — превратилось в идеальную структуру, единственной целью которой является поддержание собственного существования.
Ярким примером этого является Парламентское собрание Союза Белоруссии и России. Например, на недавней (54-й) сессии собрания, последней в прошлом году, обсуждались вопросы повестки, изменение в регламенте и сотрудничество с Латиноамериканским парламентом.
Столь важные и актуальные для Союзного государства вопросы поднимаются дважды в год еще с 1990-х, и в 2018 году обошлись российским и белорусским налогоплательщикам в скромные 264 миллиона рублей. Еще 323 миллиона рублей пошли на функционирование Постоянного комитета (правительства) СГ.
Достойная работа должна получать должное информационное сопровождение. На профильные СМИ органов власти, союзное телерадиовещание, деятельность информационно-аналитических порталов и прочее в прошлом году потрачено более 770 миллионов рублей, то есть более 10 процентов всего бюджета Союзного государства. На поддержание работы союзной бюрократии тратится примерно 80 процентов от почти семимиллиардного бюджета СГ (большую часть которого оплачивает РФ).
Но настоящим шедевром эффективного расходования средств можно считать программу Союзного государства по поддержке Инновационного развития производства картофеля и топинамбура. Для ее выполнения на 2013-2016 годы в союзный бюджет заложили более семи миллиардов рублей. С целью идеологического обоснования необходимости и актуальности инновационного производства в структурах правительства СГ даже проводились круглые столы с участием экспертов. Специалисты всерьез обсуждали актуальные проблемы картофелеводства и называли топинамбур и картофель продуктами будущего.
Удивительно, но несмотря на важность проблемы и актуальность поставленных задач выделяемые миллиарды так и не были до конца освоены. Судя по отчетам 2017 года, средства на создание инновационного топинамбура израсходованы лишь на 65 процентов. А еще удивительнее то, что в 2018 году в правительстве СГ заявили, что итоговый отчет о реализации программы развития топинамбура (который следовало сдать еще год назад) до сих пор не подготовлен.
Вполне естественно, что столь неэффективный формат интеграции не получил особой популярности на постсоветском пространстве. В разные годы интерес к присоединению к Союзному государству выражали Молдавия, Киргизия и политики из бывшей Югославии, однако словами все и ограничивалось. Наибольшим успехом в деле укрупнения СГ можно считать получение парламентами Абхазии и Южной Осетии статуса постоянных наблюдателей при Парламентском собрании Союза России и Белоруссии.
По всей видимости, в 2018 году Москва приступила к ревизии отношений с Белоруссией в рамках Союзного государства. И увиденное, очевидно, разочаровало представителей российской стороны. В то время как с Китаем Лукашенко открывает технопарки, а с США, похоже, обсуждает проведение военных учений, России он предлагает выращивать инновационную бульбу, стоимость которой делает это предложение просто неприличным.
Установленный в конце 1990-х уровень отношений устраивал обе страны, но белорусские драники оказались толще российских оладушек. Белоруссия получала доступ к огромному российскому рынку, дешевым энергоносителям и дешевым кредитам. Но сейчас Москва пересматривает подход к интеграции, и это становится проблемой для Минска.
«В новом формате РФ из безусловного и щедрого спонсора, помощь которого можно было тратить на резиденции, дворцы, самолеты и выгодные инвестиции в зарубежные проекты, превращается в требовательного заказчика, — объясняет замдекана факультета мировой экономики и мировой политики Высшей школы экономики Андрей Суздальцев. — Деньги и другие ресурсы Минск может получить теперь только после реальных шагов по экономической, а затем и политической интеграции двух стран».