В Великобритании жених и невеста готовят свадьбу, на которой гостей тайно накормят мертвечиной. Еще один британец собирался накормить семью собранной за год падалью. Американец приучил семью к мясу сбитых на дороге диких животных. Такие новости встречаются все чаще. Ценителей экзотического мяса становится все больше, и среди них попадаются даже веганы. «Лента.ру» выяснила, откуда берутся такие вкусы.
После спагетти болоньезе гости английского таксидермиста Джонатана Макгоуэна заспорили о происхождении мяса. Одни считали, что это оленина. Другие настаивали, что больше похоже на фазана. Они даже не догадывались, какой сюрприз их ждет. «Когда я объявил, что в болоньезе были две совы — неясыть и сипуха, в комнате стало тихо», — с удовольствием вспоминает Макгоуэн. Гостям понадобилось время, чтобы справиться с шоком. «Было очень вкусно, — вдруг сказал кто-то из них. — И я рад, что совы не пропали зря».
Блюда из животных, погибших под колесами автомобилей, — давнее увлечение Макгоуэна. В 14 лет он принес домой и тайком от родных пожарил дохлую змею, которую нашел в лесу. Это был первый раз, когда он попробовал мертвечину. Получилось так себе, но с тех пор его разбирало любопытство. «Куда бы я ни глянул, всюду были мертвые животные, — вспоминает он. — Рыба, которую ловили в реках, фазаны, которых стреляли охотники, звери, которых сбивали на дорогах». Юноше хотелось знать, какие они на вкус.
После совершеннолетия Макгоуэн жил один. Поначалу денег не хватало даже на еду, поэтому былое хобби оказалось очень кстати. Каждую неделю молодой человек отправлялся в лес, чтобы искать погибших под колесами зверей. Собранного мяса хватало на несколько дней, а шкуры шли на чучела, которые он научился изготавливать.
Прошло более 30 лет, но Макгоуэн продолжает питаться мертвыми животными. Дело уже не в экономии — ему просто нравится. Лисицы, ежи, белки, барсуки, зайцы, кролики, олени, горностаи, ласки, хорьки, выдры, дикие кошки — список зверей и птиц, которых он успел отведать, занял бы несколько страниц. В желудке таксидермиста побывали представители почти всех видов, которые водятся в Великобритании.
Несмотря на солидный стаж, Макгоуэну далеко до Фрэнка Бакленда — английского натуралиста времен королевы Виктории, который прославился своими гастрономическими экспериментами. Его отец, видный оксфордский геолог и палеонтолог, с детства приучал сына к странной еде — от ежатины и конины до блюд из крокодилов и медведей. В юности Бакленд нередко закусывал мышами, которых ловил и сразу же поджаривал на палочке. «Жареная полевка — ни в коем случае не домовая мышь — роскошное bonne bouche [угощение] для голодного мальчика», — не без ностальгии вспоминал он.
Обеды в доме Бакленда были известны всему Лондону. Таких деликатесов, как у него, не было больше нигде. «Ели суп из хобота слона», — писал он в дневнике. «Звал Б., на ланч была гадюка», — говорится в другой записи. Эксцентричный натуралист пробовал все подряд: удав напомнил ему телятину, уховертки показались горькими, а идеальным источником мяса он признал кенгуру.
Разнообразить меню помогал знакомый, который работал в Суррейском зоосаде. После пожара в помещении для жирафов Бакленд стал обладателем внушительных запасов мяса этих животных. В другой раз ему удалось выпросить мертвого леопарда. «Его, впрочем, третьего дня похоронили, но я велел выкопать и прислать мне вырезку, — писал он. — Было не очень вкусно».
Многострадальному повару Бакленда приходилось печь пироги с начинкой из мяса носорога, тушить кротов и находить кулинарные применения для морских свиней. Без приключений не обходились даже более традиционные кушанья. Однажды Бакленд волок на кухню трехметрового осетра и упустил веревку. Огромная рыба скатилась с лестницы и выбила дверь. «Внезапное появление бронированного морского чудовища произвело фурор, — вспоминал он. — Повар закричал, горничная лишилась чувств, кот запрыгнул на шкаф, пес спрятался за котел и залаял, обезьяны обезумели от ужаса, а всегда невозмутимый попугай с тех пор не произнес ни слова».
Любителей экзотического мяса не так уж мало. Для них издают поваренные книги, снимают телешоу и даже устраивают фестивали. В американском городке Марлинтон в Западной Виргинии каждую осень проходит конкурс West Virginia Roadkill Cook-Off, на котором повара-любители соревнуются в приготовлении погибших зверей, которых нашли на обочине. Благо выбор есть: журналист Vice Том Шерман, побывавший там в 2014 году, утверждал, что по дороге в Марлинтон успел заметить двух сбитых оленят, пару мертвых лесных сурков и попавших под машины опоссума и енота.
На West Virginia Roadkill Cook-Off запрещены свинина, говядина и курятина, зато встречаются пельмени с олениной, тушеные каймановые черепахи, черные медведи в соусе тэрияки и лесные белки с подливкой. За камни и куски асфальта, попавшие в еду, грозит дисквалификация, все остальное жюри обещает переварить. «Проверено, что у всех судей луженые желудки и никаких вегетарианских наклонностей», — говорится в правилах.
Туристы едут на фестиваль, чтобы пощекотать нервы, и с удивлением обнаруживают, что раздавленные колесами еноты не лишены кулинарных достоинств. А ценители считают деликатесами даже тех животных, которые у всех остальных вызывают отвращение. К примеру, Макгоуэн обожает крыс. «Они потрясающе вкусны, и считать их грязными — это заблуждение, — утверждает он. — Напоминают свинину, но солоноваты».
80-летний британский энтомолог Артур Бойт, за свою жизнь продегустировавший мясо тысячи зверей и птиц, любит блюда из лисиц, кроликов, воробьев и голубей, но особенно ценит барсучьи головы. «В них можно найти пять разных сортов мяса, и у каждого — своя текстура», — объясняет он.
Многих шокирует его пристрастие к мертвым собакам. Бойт пробовал их три раза — это были две ищейки и лабрадор, которые погибли под колесами. «Лабрадор — это нечто особенное, — признается он. — Очень приятный вкус и аромат, немного похож на ягнятину. Людям неприятно слышать, что больше всего мне понравился лабрадор, хотя я бы никогда не стал убивать животное, а это главное».
Нежелание причинять вред животным — общая черта многих людей, которые предпочитают питаться падалью. «Можно не чувствовать вину за убийство животного или за то, что его убили для тебя», — объясняет Бойт. А ведь порой убийство — это даже не самое страшное. Макгоуэн не может забыть бройлерную птицефабрику, возле которой он рос. «Было три слоя цыплят: мертвые и разлагающиеся в самом низу, сплющенный слой в середине и верхний слой, где они едва могли двинуться», — рассказывает он. Олени и еноты, которые попали под колеса, так не мучились.
«Я вегетарианец, но ем мертвых животных, найденных на обочине, — говорит британец Фергюс Дреннан. — Если их не убили для вас, и вы не видели и не слышали, как они гибли, то все в порядке».
Такое мнение разделяют даже радикальные защитники животных из PETA. «Если люди должны есть трупы животных, то лучше выбирать погибших под колесами, а не чистенькое мясо в пластиковой упаковке из супермаркета», — говорится на сайте организации.
Восемь лет назад Джоанна Янг перебралась на Аляску, чтобы учиться в Аляскинском университете в Фэрбенксе. Тогда она придерживалась веганства и не употребляла продуктов животного происхождения. «Перематываем вперед: глухая ночь три недели назад, я с ног до головы вымазана в крови, пилю лосиную ногу, — вспоминает она. — Та Джоанна, которой я была десять лет назад, такого никак не ожидала». За час они с парой друзей разделали погибшего лося и вернулись домой с 45 килограммами мяса каждый. И ни этических проблем, как при забое скота, ни ущерба для окружающей среды.
Мертвые лесные животные могут служить гуманным источником не только мяса, но и меха или кожи. Американка Памела Пакуин десять лет работала в Европе консультантом по вопросам экологии, а после возвращения на родину основала фирму, которая шьет шапки, сумочки и гетры из меха погибших зверей. «У меня был Land Rover 1999 года, — рассказывает она о начале своего бизнеса. — Я переделала крепление для велосипеда в стойку для снятия шкур и поставила сзади. Дочка сидела на заднем сиденье, а я тем временем сдирала шкуры».
Любителей мяса погибших животных часто спрашивают, не боятся ли они отравиться или подхватить инфекцию. «Мне было плохо только однажды, после того как я рискнула съесть пингвина, которого нашла в Патагонии», — признается художница Элисон Спир. Ее потянуло на мертвечину во время беременности. «Впервые что-то подобрала, когда проезжала мимо совершенно нормального фазана, — вспоминает она. — Притормаживаю рядом и думаю: я его съем».
До сих пор ей везло, но угроза для здоровья действительно существует. Особенно опасно мясо хищников, которые могут наследовать от съеденной добычи паразитов и болезнетворные микроорганизмы. В 2007 году биолог из Аризоны принес домой и разделал в гараже мертвую пуму (скорее всего, из научного интереса, но это ничего не меняет). Через три дня у него поднялась температура, он стал кашлять кровью. Это была легочная чума. Врачи оказались бессильны, и на шестые сутки после заражения ученый скончался.
Пугающие истории такого рода знакомы всем, кто часто имеет дело с падалью. «От одного оленя у меня до сих пор мурашки по коже, — рассказывает биохимик Роберт Чихевич из университета Оклахомы, работавший со сбитыми животными. — Это было ранней весной. Туша казалась практически целой. Сажусь рядом, чтобы взять пробу, и вижу, что она шевелится, хотя этого, понятно, не может быть. И тут до меня доходит, что тело оленя полностью покрывает густой слой клещей».
Есть опасность и другого рода. Некоторые виды животных, такие как ядовитые змеи или каймановые черепахи, могут укусить даже после гибели. Брайан Моррис, описывавший на сайте American Survival Guide способы приготовления погибших зверей, утверждает, что некоторые органы разделанной черепахи продолжают работать около часа. «Я держал ее отрезанное сердце в руке и больше 20 минут смотрел, как оно бьется, — пишет он. — А в отсеченной от тела черепашьей голове хватало силы, чтобы перекусить твердый карандаш, помещенный в ее клюв!»
Но охота пуще неволи. Артур Бойт пускал в ход даже полуразложившихся енотов, которые две недели гнили на обочине. Перед приготовлением с них приходилось снимать клещей и опарышей — а ему хоть бы хны. «Я ел мясо темно-зеленого цвета, которое дурно пахло, — утверждает он. — По-моему, если хорошо его приготовить, то гниение не мешает наслаждаться вкусом животного».
У него другие проблемы: супруга, которая не разделяет его увлечения падалью, и король Эдуард II, правивший Англией в начале XIV века. «Моя жена вегетарианка и не ест блюда, которые я готовлю, особенно те, что сделаны из животных c обочин», — сетует гурман. Ей не хочется смотреть на его стряпню, поэтому он старается готовить, когда ее нет дома. Но даже это не всегда помогает. «Проблема в том, что иногда я беру ее машину и потом забываю, что оставил там енота», — объясняет Бойт.
Средневековый монарх стал досаждать ему в 2015 году. Как оказалось, в Великобритании до сих пор действует указ Эдуарда II, объявляющий дельфинов, китов и осетров «королевскими рыбами», которые принадлежат английской короне. Это спутало Бойту все планы. Не зная о законе, он успел съесть тюленя, которого нашел на корнуоллском пляже, и уже раздумывал, что делать с мясом выбросившегося на берег дельфина. Оно плохо жарилось, поэтому пенсионер намеревался приготовить из него кассероль со свеклой, картошкой, морковью, чесноком и приправами.
Власти начали расследование, но наказания так и не последовало. На Рождество пенсионер все-таки попробовал дельфинятину, но был разочарован. Через год Бойт, осмелев, принес с пляжа несколько кусков кашалота. Его хватило на два рождественских ужина, и даже в декабре 2018 года в холодильнике оставалось несколько кусочков. Но на этот раз семья отмечала Рождество в гостях у брата жены, поэтому Бойт решил изменить праздничной традиции и обошелся без экзотического мяса. В конце концов, в чужой монастырь со своим китом не ходят.