Вся страна знает о девятилетней Лизе из Саратова, которую убили ни за что. Когда она ушла в школу и не вернулась, на ее поиски бросился буквально весь город, но в живых ее уже не было. Новость об этом стала шоком для горожан. Когда подозреваемый в ее убийстве (рецидивист, грабитель и насильник) был схвачен — толпа едва не растерзала его, полиция применила газ. Как никогда громко в стране зазвучали призывы снять мораторий на смертную казнь. Спецкор «Ленты.ру» Сергей Лютых побывал в охваченном гневом и скорбью городе, который смог сплотиться, а теперь ищет виноватых в том, что никто не смог спасти Лизу.
Обычно, когда с детьми случается беда, в прессе их имена меняют на какие-нибудь созвучные. И уже тем более не называют фамилию ребенка, потому что, по российскому законодательству, персональные данные несовершеннолетних разглашать нельзя. Также обычно СМИ не называют людей убийцами, пока суд не вынес им приговор, и даже если вина очевидна, добавляют «предполагаемый», чтобы защититься от возможных судебных исков. Оба правила в эти дни были не раз нарушены.
Имя Лизы было на устах всего Саратова — ее день за днем искали больше тысячи человек, ее лицо смотрело на саратовцев с тысяч листовок. Когда в гаражах нашли тело девочки — о ней узнала вся страна. В убийстве сознался Михаил Туватин, местный житель, который уже много раз нарушал закон, и теперь, по его словам, без раздумий забрал жизнь Лизы.
Район СХИ в Саратове, где живет семья Лизы, получил название от сельскохозяйственного института, место которого в годы Великой Отечественной войны занял эвакуированный из Москвы завод точной электромеханики № 205. Предприятие так и осталось здесь. На заводе производится оборудование для космических кораблей. Рядом находится старый городской аэропорт.
Все здесь в советское время было на высоте. К тому же район расположен на крутой и большой горе, откуда открывается вид на весь центр Саратова и Волгу.
Наверное, поэтому одна из местных улиц и получила название Высокой. Она была застроена в середине 60-х кирпичными пятиэтажками. В одной из них и находится квартира семьи Лизы. Дома уже порядком обветшали, но жить здесь куда лучше, чем в ужасных саратовских лачугах на дне Мясницкого оврага, говорят местные.
Окна и балкон выходят на большой ДК «Рубин» и ухоженный сквер перед ним с несколькими современными детскими площадками, памятником погибшим в Великую Отечественную войну, доской почета с фотографиями лучших учителей района и аллеей с портретами ветеранов.
Город уже немного оправился от трагедии. Выходной выдался погожим, и в этом сквере было полным полно детей с их родителями, бабушками и дедушками. Воздух наполнен радостными детскими криками.
Подъезд, где живет семья, потерявшая девятилетнюю дочь, украшает дикий виноград. Он уже полностью закрыл своей листвой окна первого этажа и тянется выше. «Ничего, там у нас слесаря. Им некогда в окошки глядеть с таким ветхим жилым фондом. Все время приходится что-то чинить», — говорит стоящая у входа старушка.
Каждые несколько минут к подъезду подходят люди, приехавшие почтить память Лизы. В одиночку и всей семьей. Многие из них несут цветы и игрушки. Однако на входной двери лист с просьбой не класть их здесь. Люди внимательно читают и далее по тексту узнают, где и как состоится прощание. После этого они отправляются искать дорогу к гаражам, где Лиза была убита. Туда с пятницы несут цветы и игрушки.
В самом подъезде царит чистота и порядок: ни одного бычка или пустой бутылки. Висят объявления с просьбой к жильцам каждый раз проверять тягу в дымоходе при включении газовых колонок в связи «с участившимися случаями отравлений продуктами сгорания газа».
Подоконник между первым и вторым этажами заставлен мягкими игрушками. Как будто не все прислушались к просьбе, а убрать их рука не поднялась.
«Нет, эти игрушки лежат здесь давно. Их бабушка одна собирает тут. В этом подъезде много стариков живет», — говорит молодой парень по имени Даниил, который вышел выбросить мусор.
У него удается узнать немного о местных. Никаких «дебоширов и наркоманов», по словам Даниила, тут не водится. Одно время неудобство доставляли лишь жители одной из квартир на первом этаже. Выпивали сильно.
Даниил живет на одном этаже с семьей Лизы. Его мама участвовала в поисках все двое суток и теперь пытается если не выспаться, то хотя бы перевести дух, поэтому из дома не выходит. Сам парень подключился к поискам уже ко второй ночи.
«Лиза была очень активной и самостоятельной девочкой. Родители на работе — а она дома за старшую. Ухаживала за младшим братом. Все ее во дворе знали и любили», — говорит Даниил и идет по своим делам.
В последнее дни квартиру Лизы без конца штурмовали журналисты. Поэтому здесь теперь постоянно находятся друзья семьи, принимая огонь на себя. Слышно, как за дверью играет младший брат Лизы, которому еще только предстоит когда-нибудь осознать потерю старшей сестры.
«Что вам нужно? Никаких расспросов, — к очередному незнакомцу выходит подруга мамы Лизы. Узнав, что речь идет о материальной помощи (некоторые саратовцы несли семье деньги; также объявлен сбор средств), женщина смягчается. — Спасибо, от кого это?»
У Лизы было много интересов и планов на будущее. Она занималась гимнастикой, танцами, читала стихи и участвовала в театральных сценках. «За словом в карман не лезла, умела развлекать нас, взрослых. Никогда не была какой-то забитой девочкой», — вспоминает родственница семьи Татьяна Михайлова.
Сознавшийся в убийстве девочки подозреваемый Михаил Туватин говорил, что Лиза подошла к нему и стала что-то спрашивать. Он присвоил себе чужой гараж и испугался, что этот гараж — Лизиной семьи. Поэтому якобы он ее и убил.
Но собеседница «Ленты.ру» уверена, что он врет.
«Она спешила в школу, так как ей сказали прийти на пятнадцать минут раньше обычного, — говорит Татьяна. — Не было у нее времени ни о чем расспрашивать, тем более какого-то незнакомца в гаражах. Это не щель какая-то гаражная, а дорога, по которой все всегда там ходят. И взрослые, и дети».
На вопрос, почему Елена в тот день сама не отвела дочь в школу, Татьяна отвечает, что приболел младший, и женщина за ним ухаживала.
На улице местные старушки охотно обмениваются друг с другом и с журналистами слухами о семье Лизы, воспроизводить которые желания нет. Больше всего в них достается отцу, Григорию. Для них он и судимый, и пьющий, и сидит на шее у жены.
Родственники и друзья эти слухи отметают. Они стараются держать разбитого горем отца Лизы в стороне от журналистов. Ни в одной статье он до сих пор не появлялся, отчего, возможно, на улице и стали наговаривать.
«Гриша — он в порядке настолько, насколько может быть в порядке папа, который потерял любимую дочь. Ему очень тяжело. Они все вместе, слава Богу», — отмечает тетя Лизы Ирина Кулясова. По ее словам, когда-то Григорий действительно остался сидеть с младшим сыном дома. Это было в то время, когда тот еще не ходил в сад. Мужчина зарабатывал меньше жены, и таково было решение, принятое всей семьей.
«Дети у Лены и Гриши очень развитые, — рассказывает Татьяна Михайлова. — Родители с ними занимались. Лиза вообще очень интересная была, артистичная, веселая, умная».
Родители Лизы, по словам родственницы, в браке уже 15 лет. Они еще молодые, живут в любви и не бедствуют. Ходят в кино, ездят на море. Все время с детьми. «Только иногда оставляли их у бабушек», — отмечает собеседница «Ленты.ру». Бабушка Лизы — Марина — живет в соседнем доме, прабабушка тоже рядом — чуть ближе к школе. «Все они живут дружно, в одном этом квартале, помогают друг другу», — говорит Михайлова.
Гаражи, где задушили Лизу, построены из того же кирпича, что и пятиэтажки. За прошедшие десятилетия этот гаражный кооператив буквально врос в склон холма, боксы — будто высечены в скале. По словам старожилов, это только теперь он выглядит таким зловещим.
«Здесь никогда ничего подобного не было. Никаких убийств. Даже в 90-е, — говорит Владимир Николаевич, один из владельцев. — А что изменилось? Люди перестали друг с другом общаться. Новые хозяева, новые порядки».
Раньше, рассказывает он, здесь кипела жизнь. Люди с инженерным образованием все выходные напролет копались в своих жигуленках, а вокруг них крутились мальчишки. Тропинку, по которой ходила в школу Лиза, давно сделали «капитальной», с железными и бетонными лестницами на склонах.
«Да мы все там ходим, — говорят местные. — Это полноценный проход. Другое дело, что он требует ремонта и правильного освещения».
Саратовцы уже в курсе, что губернатор области дал задание сделать проходы к школам безопасными. Теперь гадают, как на деле сработают чиновники. Проход, наверное, заварят железным забором, а в обход идти уже не пять минут, а все полчаса.
«Тем более, если проход закрыть, то детей это не остановит, — соглашается Владимир Николаевич. — Они пролезут там, где взрослые не смогут. Будет только хуже».
Возле мемориала с цветами и игрушками у гаража, где нашли тело Лизы, весь день стояли люди. Они сменяли друг друга, как будто несли вахту. В них еще тлеет ярость, которая чуть не закончилась в ту ночь самосудом или еще чем похуже.
«Людей разъярило то обстоятельство, что полицейские нашли убийцу днем, а поиски Лизы еще некоторое время не прекращали. Мы ведь все надеялись найти ее живой! Зачем они так с нами поступили?» — говорит одна из активисток, Эльвира. Она расклеивала объявления с портретом и приметами Лизы.
В итоге, когда люди застигли на месте преступления полицейских, сразу решили, что кто-то из них — переодетый Туватин. Эмоции взяли верх, и в стражей порядка полетели камни. Толпа хотела линчевать убийцу ребенка. Полиция ответила слезоточивым газом. Этот страшный эпизод в Саратове запомнят надолго — и горожане, и люди в форме.
«С одной стороны, мы увидели небывалый подъем: тысячи людей вышли на помощь в поисках ребенка. Однако, с другой, те же люди стали вредить проведению следственных действий, — говорит "Ленте.ру" один из представителей саратовских правоохранительных органов. — Один человек, причем врач, сказал, что допросы следует проводить с участием широкой общественности. А я у него спросил: "Много ли вы оперировали на глазах у общественности?"».
По словам сотрудника, пока его коллеги, сжав зубы, уворачивались от летящих камней, люди вокруг них, возможно, уничтожили не один вещдок и затоптали сохранившиеся следы преступления.
Тогда вопрос: почему же поиск не был прекращен с момента задержания Туватина? На него другой представитель местных органов правопорядка ответил, что было решено сразу же проверить показания мужчины на месте преступления, так как люди запросто могут себя оговорить.
«Не были уверены, что нашли нужного человека», — говорит силовик.
Теперь все думают, что будет дальше. Сплоченность саратовцев в те страшные дни удивила не только профессиональных поисковиков и полицейских, но и всю страну. Однако что будет в следующий раз? Люди в Саратовской области, к сожалению, пропадают часто, как и по всей стране.
Убийства детей едва ли не каждый день проходят парой сухих строк в криминальной хронике. Но время от времени то один, то другой город России буквально вспыхивает яростью. В 2015 году в Курске сотни полицейских и волонтеров искали 15-летнюю девочку, тоже Лизу. Нашли мертвой возле ипподрома, где она училась верховой езде. Ее убил рецидивист, чтобы забрать мобильник. В 2018 году в соседнем Железногорске пропал семилетний мальчик. Его искал весь город, а убийца все это время был в одной из соседних квартир. Тогда разъяренная толпа едва не набросилась на полицейских — тем пришлось показать людям лицо задержанного, когда того вели в машину. Этот список можно продолжать.
После подобных преступлений каждый раз начинаются разговоры — не пора ли ужесточить наказание за насилие над детьми, отменить мораторий на смертную казнь? В этот раз призывы звучали как никогда громко. Но родственники Лизы надеются, что гибель их любимой девочки не станет для этого поводом.
«Имя Лизы не должно ассоциироваться со смертной казнью», — говорит ее тетя.